Борис Херсонский

Бог знает, когда и куда уехал. Но вот
конверт в почтовом ящике, прибывший издалека,
из города, где человек, как оказалось, еще живет,
живет ужасно, муторно, короче, живет пока...

Рассказываю о папке из пластика для карт и таблиц большого формата.

Устали дети за третью четверть… Сильно устали. Сегодня трезвонят мне все утро. Аня смс-ки шлет: давай, мол, в другую школу переводиться…  Соня  стихи читает, которые на прошлой переменке написала: «Весна, тепло,  и я смотрю в окно»… Фантазерка, холод собачий за окном, снег, но как я ее понимаю… Гриша просит, чтобы забрала пораньше, - а нельзя, у них английский в полтретьего начнется только… Одна Маша – стойкий оловянный солдатик… она обычно после уроков, дома уже плачет от усталости… Сказала вчера: «Всего лишь неделю учиться осталось, а потом целую неделю каникулы», - потом услышала сама себя – и давай плакать… Витамины всем, срочно...

Мне удалось справиться с совой! Обнаружила посреди ленты прозрачную такую кнопочку "Блокировать" - в той точке, откуда она вылетала - и нажала.  Не летает больше ночная птица по дневнику!

Странный такой день вчера был… Пронзительный… Снег мел, как в предновогодье… А  настроение-состояние свелое-светлое… вопреки всему… словно молится за тебя кто-то, кого ТАМ хорошо слышно… Спасибо тому, кто молится. 

Вечером с Дашей – на камерном спектакле «Пить, петь, плакать» Екатерины Огородниковой. Вообще для меня это работа такая, не очень любимая, на спектали ходить. Театральной школы, как таковой, в Беларуси нет…  или я чего-то про нее не знаю и не понимаю…Потому не выбиралась никуда ни разу после окончания Академии Искусств, стало быть, уже семь лет как… 

По сценарию – два внятных, но очень разных по теме и смысловому напряжению эпизода, неловко склеенных неудачным третьим действием…  Впрочем, критиковать легко, потому не буду.  Пьеса-то заявлена как "комедия в стиле джаз", может так оно все и должно быть... ) Зато очень понравились несколько актерских… нет, не работы, даже -  фактуры. Буду знать, где искать, если вдруг нужны будут. И в целом  впечатление хорошее осталось…. А еще очень люблю наших зрителей, - теплых и благодарных.

Опорными музыкальными темами  в канву замысла лег  Чайковский:  «Детский Альбом», «Времена года»,  адажио из  балета «Щелкунчик…»  Глубочайший, благодатнейший музыкальный материал… ключевая вода… Можно жить-бытовать дальше..  И вам спасибо за поддержку, дорогие мои… )

.

Жили мы тогда в двухкомнатной квартирке, и в одной из комнат в ту ночь находилось все наше сокровище, - все наши дети… Было их тогда четверо, спали они на выдвижных кроватках, - таких, как в детских садах…. ну тех, которых они боятся, потому, что думают, что их уложат и потом задвинут, знаете?..  А в комнате их в то время небольшой ремонтик был: на балконе, утепленном и застекленном, уже комнате, практически, а не балконе (дверь и окно между комнатой и балконом мы убрали), - мы решили уложить отопительные провода, и собственно, провод уже был уложен и назавтра должен был заливаться цементом… 

Болели мы той зимой на редкость безвылазно, ни лекарства, ни ежеутренние и ежевечерние просфорки со святой водой, - ничего не помогало. И вот в один из дней решила я почитать акафист Целителю Пантелеймону, в надежде на его помощь и молитвенное заступничество… И детей вроде вовремя уложили, а встать все никак не удавалось: то с мужем поговорить нужно, то дела по дому закончить… В общем, на акафист я встала в половине первого – в этой самой детской, чтобы мужу спать не мешать, - а закрыла молитвослов, соответственно, окола часа ночи… И в этот самый момент на балконе вдруг ярко вспыхнуло: то ли провод отопительный был «левый»,  то ли мастера-укладчики… 

С огнем я справилась героически быстро: пострадало только старое ватнее одеяло… А вот недоумение до сих пор осталось: что было бы, если бы я не встала на акафист, или прочитала его вовремя, сразу после детского отбоя?...

Знаю, знаю, история не терпит сослагательного наклонения… Так что – слава Богу за все )).

.

такие  родные, далекие, близкие, утратившие себя
измучившие друг друга,  застывшие в безвоздушной своей пустоте
вслепую, наощупь, над пропастью не во ржи, безоглядно и страстно, губя
один одного, а после - отказываясь дышать, оттого что рядом всю жизнь - не те

дыхание невесомо, семь верст для дружка - не бред
распявшие -ся  свободой, лишенной Того, Кого невозможно постичь умом
мы были в отлучке, когда в четверок Он давал для друзей Обед
но нынче - не поздно: у камня, закрывшего вход в пещеру, там - не Отчий ли дом…

придемте к Нему,  кто давно или днесь перепутал выдох и вдох
кто тщится сорвать оковы, сбросить ошметки тела,  летать из последних сил
простим себя и друг друга - и можем плакать навзрыд и в голос, но будем помнить, что  Тот
Кто вчера был распят за нас - нам две тысячи лет назад уже все простил

(с)  18.03.2009

- Мама, оказывается, получать хорошие оценки очень легко! Нужно просто отвечать на уроках!

...М-да...

У меня нынче внеочередная Неделя о страшном суде была. Сверхурочная. Даже уснуть не смогла… И дело не в том, что все у меня болеют понемногу и чудачат, кто как умеет… Но вот если б знать, Господом ли дарована эта холодная ясность, с которой видишь  себя // плохой матерью, бездарным режиссером, никудышным организатором студии, так-себе женой… и еще многое-многое подобное //- или все это великопостное искушение, подножка от лукавого,  - дабы в уныние ввергнуть… «По плодам их узнаете…»  Что ж… будем ждать плодов…

С Днем Рождения!!!

Не встречались ли вам духовные произведения русских композиторов, даже, может быть, литургические, которые бы исполнял высокий мальчишеский голос?  И еще – может быть у кого-нибудь есть в фонотеке хор мальчиков и юношей Санкт-Петербурга? Очень нужны несколько духовных произведений (Чесноков, Рахманинов) в этом исполнении.

***

Чуть помедлю на улице серой,
на минуту закрою глаза -
наклоняются мягкою сферой
прямо в душу ко мне небеса;
попрошу о тебе, и оттуда
накрывает огромный покой...
умолкают слова, только чудо
прикасается тёплой рукой.
 

матушка Юлия

Есть английский писатель Чарльз Уильямс, автор целого ряда религиозно-философских романов. В одном из них он описывает посмертную судьбу молодой девушки, внезапно убитой при падении самолета, когда она проходила по мосту. В какой-то момент рассказа эта девушка находится на берегу и смотрит на воды Темзы. Когда она была жива, все ее телесное естество испытывало отвращение при мысли, что к этой грязной, жирной, тяжелой, свинцовой воде, где плавает все, что отбрасывает и выбрасывает город, можно прикоснуться, что этой воды можно напиться. Тело ее стояло преградой между ней и ее способностью просто смотреть и видеть. Теперь она бестелесная стоит и смотрит, и первое, что она видит, – темные, грязные, густые воды, которые текут мимо нее. И так как она уже телом своим не может испытывать к ним отвращения, она их видит как они есть; это факт вне ее, а не факт, относящийся к ней. И дальше: это факт, который вполне соответствует тому, что должно быть. Таковы должны быть воды реки, проходящей через большой город. Она ощущает полное соответствие всего. И в тот момент, когда она вдруг это признает, она начинает прозревать что-то. Она через этот первый слой сгущенности начинает прозревать слой за слоем более чистый, более прозрачный и постепенно где-то в сердцевине Темзы видит ручей неоскверненно чистой воды, и дальше, в сердцевине этого ручья, она вдруг видит Воду, ту Воду, о которой Христос говорил с самарянкой у Сихема.

Что случилось? Она смогла посмотреть на воды Темзы безотносительно, просто посмотреть и увидеть их не по отношению к себе, а по отношению к ним самим; и в этот же момент она стала способна через темноту видеть свет. Мы обыкновенно поступаем наоборот: мы видим свет, а когда все больше вглядываемся, видим темноту, и она все сгущается. Здесь случается что-то обратное, и этому мы должны научиться в течение всей нашей жизни по отношению к людям: в тот момент, когда мы отрешаемся от суждения, мы начинаем делаться способными видеть вглубь, обнаруживая там, в глубине, все больше лучей света, а не наоборот.

Митрополит Антоний Сурожский, "О  встрече"

 Хотела было стоически проигнорировать,  но Софья  подарила мне самодельную открытку, а Маша - цветы, - объявив, что они решили переименовать сегодняшний праздник в «день мимоз»… И я почувствовала, как это было нужно… даже мне… и подумала, что оставить маму и бабушку без праздника – нечестно. Отменили  занятия студии, накупили конфет и цветов  и сразу после литургии отправились в объезд,  сначала к моим, потом к родителям мужа… Очень тепло посидели… наверное, все правильно… 

И еще – спасибо сердечное всем, кто поздравил )).

Удивительная у нас была служба. Особенная. Несмотря на переполненный на вечерней в субботу храм, в воскресенье на поздней было немноголюдно. Мы все причащались, - но  Анна ездила на службу в другой приход. Там у нее теперь своя «молодежка» под руководством мудрого и опытного батюшки, - и мне за нее спокойно. Потому что в подростковом возрасте  велик соблазн вместе с родительской опекой выплеснуть из своего внутреннего мира и «их» православие, - теперь, мне кажется, этого не сучится. Иначе чувствовали себя и все остальные дети. Маша была за старшую и «пасла» Мишу. Софья всю литургию отстояла у алтаря и в конце сказала: « Мама, какая сегодня служба была… необыкновенная…» . Анна, вернувшись, очень тепло отзывалась об исповедовавшем ее  незнакомом батюшке. У меня словно камень с души свалился… Слава Богу…

 «Десять лет я собирал картину отечественной культуры из немногих уцелевших кусочков смальты, додумывая и придумывая недостающие фрагменты мозаики. Однажды осенью я остро, как кислородное голодание, почувствовал наше общее бессилие».

«Когда в душе тишина и счастье – и о смерти думаешь и ее воспринимаешь иначе. Ибо она сама на уровне высокого, «важного», и ужасает в ней несоответствие ее только мелочному, ничтожному.  В счастье, подлинном счастье – всегда прикосновение вечности к душе, и потому оно открыто смерти: подобное познается подобным.»

 Протоиерей Александр Шмеман

Мишка вскарабкался ко мне на плечи, оседлал и кричит на всю квартиру: « Я твой конь!»

Мгновения лета и детства.

Всех, кроме Миши и попугая. Теперь работать совсем не дают.

"Мама, ну только одну партию!" Я, конечно, соглашаюсь... Но их ведь теперь  - четверо, играющих-то...  )))

Помню священника, который меня очень поразил, но понял я его только десятилетия спустя. Я был тогда мальчиком лет 10–11 в детском лагере, и был у нас священник, который нам казался ветхим; ему было, вероятно, лет тридцать, у него были длинные волосы, длинная борода, и нам он казался дедом нашим. Но меня поразило в нем, озадачило (тогда я не понимал этого): он всех нас без исключения любил любовью, которая не менялась, с той только разницей, что   когда мы были «хорошие», то его любовь делалась ликованием, когда мы были «плохие», его любовь делалась горем, но она никогда не уменьшалась. Тогда это я заметил, поразился, но в 10 лет я не умел это осмыслить. Потом я это осмыслил: так нас любит Бог. Его любовь не меняется, но когда мы недостойны самих себя, то для Него это горе, которое кончается, в предельном случае, распятием на Голгофе. Когда, наоборот, мы достойны себя и, значит, Его, то Его любовь делается ликованием.   

Прошли годы, и я этого священника встретил на службе Выноса плащаницы. Я тогда был уже молодым человеком, мы собрались у плащаницы помолиться. Он вышел, стал на колени перед плащаницей и долго стоял так, и мы стояли. Потом он встал, повернулся к нам лицом, покрытым слезами, и сказал: «Сегодня Христос умер за нас. Давайте плакать…» — и заплакал. И это было не сентиментально. Мы увидели, что смерть Христа для него настолько реальна, что он может плакать не над Христом, а над тем, что мы — причина Его смерти. И это путь, которым мы можем научить ребенка воспринимать то, чего словами мы не объясним.

Митрополит Антоний Сурожский, "Воспитание детей в вере"

Последнее время часто ловлю себя на том, что по нескольку раз на дню говорю сама себе: «Не бойся». Управиться ли с проспавшими в школу детьми так, чтобы все вышли-таки вовремя, не голодными,  и ничего не забыли; тронуть ли машину с обросшей льдом наклонной парковки и проехать мимо инспектора ГАИ без талона техосмотра; встретиться ли на улице с директором гимназии или учительницей, не слишком вдохновленной Аниной или Сониной успеваемостью, или с участковым педиатром, у которого есть все основания быть недовольными отсутствием наших карточек на ее полке… Поступать ли во второй вуз, имея двоих детей и планы на третьего, организовываать ли студию, имея пятерых и планы на шестого, начинать ли новый фильм, когда усталость от ежедневной бытовухи такова, что по вечерам выть хочется… Говорю себе «Не бойся» - и… боюсь, конечно… но делаю… Смешно даже, не маленькая вроде, чтобы бояться – а боюсь… 

Вот и сейчас, - поймала себя на том, что боюсь:  пост близится, искушения усиливаются… страшно…  А потом… вспомнила эту дивную первую неделю с покаяным каноном, когда пять вечеров в храме и воскресное утро с причащением, и поняла: так ведь и не страшно совсем, напротив, радостно!!!

Когда тебя охватит чувство злобы к кому-либо, то представь себе, что и ты и он должны умереть, — и как перед этим станет ничтожна его вина и как не права твоя злоба, как бы она ни была права формально.

Священник Александр Ельчанинов (1881-1934).