это очень странные дни.

нет, не то чтобы на меня накинулись какие-либо перемены. скорее даже наоборот, всё так же. работаю по 192 часа в месяц, готовлюсь поступать, борюсь с усталостью, страдаю вечным насморком, мёрзну и жду зимней формы.

при этом есть непонятные посиделки, чудесатые boredoms, стрёмные шибари-фесты, дневные киносеансы старых кинолент, ром от случая к случаю и общение "из пустого в порожнее".

совершенно случайно нашёл в подъезде "Реки" Гришковца. его сопливый, старый голос по-новой показал мне нутро. у Сартра были корни и страх. у меня - расстояния и "нормально". и этот собакоед затянул с головой, теперь расхлёбывать.

мне отдали Летова. столько хотелось объяснить, столько хотел сказать. что я нашёл своего хамелеона, что совершил грубейшую ошибку, заменив свои привычки, тон, "спокойные ледяные монгольские степи"- заменил другим человеком. вытащил себя и припаял макабра из образа другого человека. и вот я увидел совершенно чужое мне лицо, полное себя, настроенное на будущее, в боевой раскраске "a la goth" и припорошенное первым снегом. понял, что всё это ни к чему, время ушло, "наркотики сдал, за уход расписался".

умер Диверс. повесился. не то, чтобы я его часто видел, тут скорее другое. мсьё был для меня своего рода Гагариным. с его фотокарточек открылись "залазы", "монтЁр", "гермы", "объект", "кавесру" и прочее. но если Гагарин был всегда в книгах, то Диверса можно было в былые времена встретить в сквоте в Кунцево, распить дешёвый алкоголь и бездарно улюлюкать. и вот он, развесёлый, с петцэлом, домкратом и болторезом - ёк.

а вот Тарковского придётся сжечь-с.