По просьбе Аэлин

Через неделю пути по лесу  Дэлан он подошел, наконец, к разрушенному дворцу Арис, но как оказалось, разрушенным его не назовёшь, это был очень величественный дворец. Залы  были темными, и было заметно, что здесь никто уже давно не живет. Но вот  Глаэмор услышал какие-то звуки. Он подошёл к двери, из-за которой они  исходили, и открыл её. Там сидела компания у полуразрушенного камина. Видимо они были немного пьяны, никто из них не заметил ничего странного в том, что в зал кто-то вошёл. Гном рассказывал какую-то историю, активно жестикулируя, два хоббита и эльфийка смеялись. Вот история подошла к концу и компания заметила путника, что стоял возле двери. Они пригласили его выпить, на что странник согласился, но с недоверием принял предложение. Через некоторое время, стало понятно, что они не представляют никакой угрозы и только такие же странники, как и он сам. Эльфийка шла в Мордор, она хотела вернуть свои серьги с сильмариллами, которые украл Мелькор, хоббитов послали тоже в Мордор эльфы, им нужна была трава, что бы курить трубки, а её нигде не осталось, кроме как в Мордоре, а Мелькор, их  старый друг, обещал им дать немного, ну а что касается гнома, он просто пошёл со своими друзьями за компанию, скучно было опять ковать оружие и возиться со всякими металлами. У Глаэмора не было цели остаться здесь. Да и тем белее Мелькор ему в карты Кольцо Всевластья проиграл, так и не отдал. На утро решено было двинуться дальше в путь. На утро, немного протрезвевшие они пошли в Мордор,  идти было не далеко, всего то день и ночь пути. Решили они пройти по лесу Каэр, там было меньше орков, которые просят дань за проход через лес, да и вообще лес был более мирным. Дойдя до Минас-Моргула  ещё до вечера следующего дня, они как раз успели вовремя – Мелькор собирался уходить за сбором дани в Шервудские леса, но по случаю приезда добрых приятелей устроил пир. Оказалось, что сережки эльфийки, он перепутал со старыми сильмариллами Феанора (в серьгах были сильмариллы Нового времени, сделанные Куруфином по шаблону отца), которые он так и не смог забрать, а к тому же Феанор украл Кольцо, но теперь смог его вернуть, в обмен на траву. К концу пира все уже заснули от количества выпитого здравура.

(заранее извиняюсь, полную версию не печатаю за счет своей лени)

Около получаса он ещё сидел у камина. Глаэмор – его настоящее имя, мало кто знает о нем, обычно его называют Путником, Странником.  На путь ступил он давно и больше не сходил с него никогда. Его считали безумцем, ненормальным, а он все шёл, друзья его были звери и птицы. Он редко говорил, даже если  встречал людей на своем пути, но иногда присоединялся к маленькой группе путников, вскоре все равно уходил. Много видал за  столь короткую жизнь, несмотря на далекие путешествия, он был молод. Глаэмор лёг спать, когда было уже заполночь, но проснулся на  рассвете, как всегда и, позавтракав в трактире, продолжил путь. Остановки  в людных местах были редки и коротки,  в отличие от лесных стоянок, да и не так безопасны.…Он пошёл лесом и рассчитывал так выйти  к разрушенному дворцу Арис, в котором можно было устроить небольшую стоянку, а после продолжить путь через Тенистые горы.

В колонках играет - Мельница- Ворон

Воздух. Метели и пургу, опавшие листья рассыпает ветер по земле. Колышет траву, создавая тихие шорохи. Разносит вести быстрее, чем кто-либо. Уносит печаль, оставляя счастье, или же наоборот, счастье уносит в неведанную страну. Вестник, путник, никогда не останавливается, скиталец вечный. Везде он, нет уголка, где нет воздуха. Не создает почти, но помогает, начиная с  самого рождения. Может губить, но не стремиться  разрушать все на своем пути. Тревожит лишь, но успокаивает. Он как символ свободы, снимает оковы. Великая глубина смысла в его посланиях. Сопутствует идущем, говорит о многом, но лишь не многие способны его понять, но те кто способны, открывают глубины знаний и Великие тайны.

Земля.  Прекрасные творения порождает земля. Растит и защищает. Даря мир, отдавая теплоту в холодный вечер, после жаркого  дня. Поднимая горы, опуская низины, создает каждому пристанище. Весной раскрывает свои творения, создает новые и открывает теплу солнца, а осенью, сокрывает от холода,  хранит до следующих времен жизни. Красивы плоды земли, долины, поля, леса, степи.…  Умиротворяющий шелест травы, все это создает земля. Узорами вьется плющ, трава наполняется соками, как и другие цветы, наполняя красками и запахами мир. Гневаясь, щадит, и после возрождает. Солнцем согрета и небом сокрыта, не делится таинствами ни с кем земля.

Создавая Вечность, связанные нитью бытия, кою невозможно разорвать, существуют четыре стихии. Даже кажущиеся нам несовместимые силы, держатся за руку, они необходимы друг другу. Одна вода может усмирить огонь. Лишь с помощью огня  и тепла, может  согреть вода. Только вода может помочь  земле взрастить побеги, и огонь может помочь умертвлиться быстрее состарившимся  плодам, ветер может разбушевать пламя. Они в содружестве творят, создавая, но и разрушая.

Совет стихий

Круги ели заметные пошли по воде. Это входит в самый могучий свой образ стихия.  Созданное тело возвращается обратно в небытие, стихия растворяется в себе.  Пора проститься с телом и снова  вознестись к себе, в себя. Вода становиться водою, совершая магию Великих. Пора сойти с земли, Совет окончен, все возвращается на места свои. В ночь беззвездную, в тени деревьев поднимались ввысь и возвращались обратно в воду, как светлячки летают в небесах, огни воды. Горели они только гораздо ярче, свет их освещал прекрасную картину, кою можно увидеть раз в сто лет, когда все четыре стихи входят в зримые тела  и расходятся после Совета, в обычные свои могучие обличая. Зримое тело Воды таяло, каплями стекало в озеро, откуда и появилось. Земля рассыпалась песком на берегу, оставляя лишь едва заметную горстку. Воздух растаял, будто его здесь и никогда не было. Огонь рассыпался тысячами искр и улетел по ветру.

Ему уже не до чего не было дела, как только тот вошёл в комнату, плотно захлопнул дверь, снял плащ. Лицо его выражало усталость. Темно синие глаза были серьезны. На маленьком столике  путник разложил карту, немного порванную, но очень точную, и принялся её разглядывать, проводя по дорогам на карте пальцем, видимо намечая дальнейший путь. Нельзя было сказать в точности, откуда пришёл, с какими намерениями,  кто он, это было окутано темной завесой тайны. Через несколько минут кто-то постучался, и, возможно потому, что не хотел, что бы видели его лицо, и что он делает, быстро накинул плащ, и, одев капюшон,  убрал карту. Только после, он позволил войти. Человек вошедший, был слугой. Теперь, спустя  многие недели, он заговорил не шепотом, а в полный голос, уверенный, жесткий, не гневный, но спокойный  и ровный.

-За чем ты пожаловал?

-Изволите что-либо заказать, чего просить, господин? - проговорил слуга быстро, немного боязливо, после маленького поклона.

-Нет, благодарю. Ступайте, если чего-нибудь понадобится, сам спущусь, не беспокойтесь. – Странник кивнул и дал несколько серебряных монеток.

-Спасибо, Вы очень щедры. Не смею мешать Вам. – залепетал слуга и поспешил скрыться, ибо почувствовал на себе строгий взгляд постояльца. Захлопнул за собой дверь и поспешил обратно на первый этаж, позвякивая монетками. Ещё некоторое время слышались отдаленно его шаги. Но вот они стихли, заглушаемые гулом зала. Что-то бормоча себе поднос, повторил те же действия, но на этот раз за картой он просидел меньше времени, отмечая про себя путь. После, сложил карту и положил в  карман.

Огонь. Плавное колыхание от ветра языка пламени. То почти погасает, то разгорается с новой силой. Неукротимое бешенство огня способно многое сгубить, оставив после лишь маленькую горстку пепла. Но и может подарить новую жизнь, взамен старой, уставшей. Яркие оттенки освещают тьму, теплота разгоняет холод, а жар ослепляет. Но вот ты приблизишься  к заветному огню слишком близко, и оно обожжёт тебя, оставив вечный след, иногда грусть и печаль. На расстояние же, это красота ослепляет, помогает и радует, даря надежду на свет.

Вода. Волны вздыбит, затопляя берега, ничто и никто не спасется, раз разгневана стихия. По волнам скучают моряки, в морях пропадают неумелые. Сильна и вольна вода, может  даровать жизнь, но слишком быстро отбирает. Испытывает, спасает, уничтожает. Волны блещут под лучами яркого солнца в ясный день,  заманивая своим блеском,  могут предать. С этой могучей стихией борются издавна люди, и никто не отступает пред трудностями, что предоставляет им море, океан. Играя, как кошка с мышью, как ребёнок игрушкой, кораблём играют волны, избирают тех, кто достоин жить, а кто нет.
В колонках играет - Мельница - Ай волна и Огонь

Человек в плаще,  наконец, дошёл до трактира. Из темной холодной ночи, полной шорохов и опасностей было приятно шагнуть в теплое, наполненное радостью  здание. В зале было веселье и шум, а в душе  заблудшего, печаль и усталость.  Все же он был доволен тем, что ночевать ему придется не во тьме леса, но в уютном трактире. С виду он был странен, по мнению местных. Тёмно-зелёный походный плащ, края которого были в земле, довольно высокого роста, лицо он пытался скрыть под капюшоном. Некоторые поглядывали на него недоверчиво, наверное, с минуту, но после забывали о нём, будто его и не было здесь никогда.  Странник  подошёл к хозяину трактира и что-то тихо ему сказал, на что тот кивнул головой и куда-то ушёл.  Через несколько минут он пришел, позвякивая ключами. Хозяин был в светленькой жилетке, среднего роста, с  короткими волосами, слегка тронутыми сединой и очень добродушным лицом, почти полная противоположность необычному посетителю. Он взял ключи и поблагодарил хозяина, после он быстро удалился в комнату, кою ему дали.

Настроение сейчас - усталое

В колонках играет - Мельница-Бродяга

Спасибо за симпу!

В три дня мы с Ри и Хэл должны были встретиться. С Хэл мы удачно встретились, Ри же мы искали пол часа, но зато встретили продавца мандаринами и решили купить 1 мандарин. Продавец сообщил, что один мандарин у него сегодня уже покупали, мы сделали вывод, что Айлин здесь уже была. Найдя наконец Ри, я боролась с желанием открутить братцу голову. Часа два мы искали на Соколе Мак. Не нашли. Поехали на Пушку. В маке мы решили проверить теорию на практике - включили фолк и менестрелей. Очередь быстро убавлялась. После нашего ухода, соседи были счастливы! Добравшись до МАИ мы встретились с Анной и её друзьями. Айлин мы пообещали открутить голову, потому, что она, Руш и Вииль опаздывали. Встретились мы в самом начале концерта, который задержали на пол часа. Где-то минут через 15 звучали громкие крики "Мельница!Мельница!". Концерт начался со следующих слов Хэлависы: "Мы задержали концерт потому, что длинный хвост очереди. А то пошли слухи, буд-то группа бухает в гримерке перед концертом" (за точность слов не отвечаю). Нас зажали, и пытались сплющить. Кислорода не было, один углекислый газ. Через несколько песен до нас дошли слухи, что где-то там  водят хороводы. Естественно мы пошли туда на таран. Дойдя и немного поорав песни попрыгав мы с Хэл и Айлин вышли. В глазах уже качалось, у Айлин кажись температура поднялась. Облили мы себя холодной водой, немного постояли у стенки и пошли обратно в зал. Народ выкрикивал песни и "Хей". На бис нам спели "Весну". К концу концерта, мы были взмокшие, уставшие, но счастливые. Концерт нам очень понравился, последствия переживаем сегодня. Кто-то в классе крикнул "Хой", у нас это сразу ассоциировалось с "Хэй", при слове зима, мы вспоминали песню....

Настроение сейчас - устало-довольное

В колонках играет - Мельница

Этот рассказ повествует о тех самых вещах, о которых сотни раз писали  во многие времена. Но каждый по-своему захватывал и нравился. Но это первый рассказ, написанный сразу двумя людьми. Возможно, вы скажете, что это ерунда, и читать не станете, ведь мы не первые и не последние, кто пишет, да и к тому же не лучшие.

 

 События, описанные ниже, случились тогда, когда началась погоня за славой, богатством, во времена восхода эгоизма человека, его самолюбия. В те времена и было решено  собрать группу, которая достигнет того, что не произносится более вслух, того, что называется Целью, ибо ради неё было пожертвовано многим, но что бы читатель понимал, почему это так важно, скажем немного о запретном. Они были должны достичь алтаря, на «Небесном холме», туда вход был закрыт всем, но ради предотвращения упадка человечества был нарушен запрет, и вся надежда была положена на этих людей.

 

На утро осеннего дня они отправились в путь. К вечеру они подошли к лесу. Солнце окрасило в красный цвет деревья, которые и так были яркие как огонь. Листва под ногами шелестела. Решили поставить лагерь возле родника. В воде плавали опавшие листья. Журчание воды тихо играло,  будто флейта. Путешественники  поставили палатки и переночевали. На утро они проснулись на восходе, полны сил. Во влажном воздухе витал запах свежести. Роса блестела на листьях, птицы пели прощальную песню, они покидали эти края, и улетали на юг, но наши путники шли на север. Собрав лагерь уже к полудню, они снова двинулись в путь. Чем дальше они шли в лес, тем чаще росли деревья, тем  меньше было света. Свет солнца поглощала наступающая тьма. Воздух был в чаще уже напряжённый, душный, жаркий и влажный. Усталость здесь чувствовалась гораздо сильнее, нежели вначале дороги. Так продолжалась неделя пути. Пожалуй, это была одна из самых удачных недель пути. Все более гористая местность становилась, лес опять начинал редеть, повеяло ветром с севера. Вот большие деревья совсем перестали встречаться, только заросли можжевельника теперь могли они видеть. Постепенно они подходили к Великим горам, те горы, что никто ещё не переходил.

 

Путники подошли к подножию гор, заснеженных, величественных, обладавших необъяснимой способностью притягивать. О да, они были прекрасны, но и столь же опасны. Пики вершин пронзали небо, тёмные грозовые, зловещие тучи нависали над ними. В горах было туманно, и ледяной ветер дул свирепо и беспрерывно. Те горы были неприступны, и ни разу во веки вечные не ступала по тем ледяным дорогам нога ни одного существа. Но вот тот день настал, Путники вступили на опасную дорогу. Места эти были Неизведанные, кажется даже непостижимые, как стихия, но даже почему как? Нет, это была стихия. Они были бесстрашны или глупы, что вступили во владения Смерти. Новое чувство, непонятное, странное, смешение тревоги, неизвестности, волнения и страха, но и свободы, и прилива сил, это всё почувствовал каждый из путников. Назад уже пути нет, лишь вперёд, сквозь опасности бури, тревоги, волнения. Может им улыбнётся удача, а может примет в свои объятия смерть.… Но надежда на то, что все закончится хорошо, ещё есть, и будет, пока они не канут в вечность….

 

Обветренные лица и замерзшие души. Так ли им была нужна эта Цель, что серебряным солнцем сияла на западе? Дорога из звезд, уходящая в фиолетовое небо. Только пройти через скалы. И никакого испуга: ступить на ленту звезд, уходящую в бесконечность. Еще одна дорога.
Удел всей жизни - Путь и когда достигнут последний рубеж, когда осязаем горизонт и знаком вкус радуги, разве можно остановиться? Кто-то мог, они - нет. Они слишком хорошо видели свою судьбу. И теперь, запрокинув головы, взглядом сталкиваясь с громадой скал, думали лишь о том великом пути, что лежал за ними.
- Я не могу идти больше. Зачем вечный путь, тогда как он должен к чему-то вести? - тихий голос, дрожащие руки.
И порезы взглядов тех, кто не желал остановки.

Собрав все силы через недовольство и слабость, они двинулись дальше, даже тот, кто минуту назад хотел остановиться шёл. Вот, кажется и просвет, но нет, это всего лишь новая дорога...

 

Горы ухмылялись вслед путникам морщинками острых уступов. Но в их каменной ухмылке люди видели улыбку, обманывались ею и, словно дети, доверчиво ступали дальше и дальше, уводимые от своей дороги коварным духом. Он ликовал, он готов был яростно хохотать, но пока молчал, боясь спугнуть замерзшим мотыльков, волей Жребия зашедших в его владения.
Один из путников, усталый, ослабевший снова принялся говорить о своем.

 

 - Надо повернуть обратно, мы не пройдём! Это сумасшествие! - Нет, пути назад нет, мы не можем повернуть назад. Такова наша судьба, мы должны верить! Мы сможем! Вперёд, никому не отставать!
На удивление это был спокойный, хоть и сильный голос, он придавал новые силы. Все дружно поднимались выше, ведомые духом. всё сильнее сгущались тучи, они сулили беду, но никто из путешественников не смел сказать более не слова об этом, ибо они верили в удачу, или не показывали виду, что не верят

 

Наверное, стоило послушаться, повернуть. Но сердца, скованные одним желанием - во что бы то ни стало достичь цели, были непреклонны. И пусть ноги утопали в снегу, а мороз колол кожу, разве это имело сейчас значение? Люди, шедшие в горы, полагали, что эти препятствия - самые легкие, что встретятся им на пути. Но как же они ошибались!
Ждавший готов был пробудиться. Зазвенели вдалеке серебряные колокольчики, как на веселых ярмарках и даже послышался искренний, но такой далекий смех. Люди вскинули головы, перестали смотреть под ноги. Но как ни мелодично, как ни красиво звучал далекий перезвон, им он внушал только страх. И Путник может бояться того, кому подвластны его Пути.
Черные тучи раскинули крыла облаков на все небо. И полетели перья снежинок. Но были они черны, как уголь. И облака на глазах превращались в гигантских птиц с клювами из стали и глазами, полными боли.

 

Хоть были и смелы они, но не были властны они над творениями Высших. Кто-то предлагал спрятаться, кто-то говорил, что надо идти быстрее. Мнения, чуть было, не разделили их на две группы, но каждый знал, что они смогут выжить, лишь держась вместе. Право выбора было дано самому могущественному среди них, и он молвил:

 

 -Если остановимся, спрячемся от бури, мы ничего не добьёмся, даже если гнев не падёт на нас сейчас, то падёт позже. Мы пойдём быстрее, и, может, успеем пройти.
Конечно, были недовольны некоторые, но не стали спорить они, ибо выбор был сделан. Они уже слышали гром, что подобен был голосу, или же наоборот, голос, подобный грому.

 

И птицы слетели с неба, и гром голоса сотряс камни скал:
- Кто там, кто там, в смерть свою смело идет?
Покатились тяжелые валуны. Люди побежали, в желании спастись, скрыться. К горам подошла дюжина Путников, но этот каменные дождь пережили лишь восемь. Они бежали, задыхаясь от усталости. Они не успевали даже оглянуться туда, где снег багровел от крови их товарищей. И тот, молодой и синеокий, что не хотел отведать Пути остался позади с открытыми в отчаянье, остекленевшими глазами и перебитыми костями. Курган из каменей укрыл его тело бугристой стеной, упрятав от всех опасностей мира.

 

Ещё один из них отбился, от группы, и, будучи загнанным, в угол и не имеющий надежды он набрался храбрости и молвил он в бурю:

 

 -мы люди, это мы посмели зайти в твой удел. Пощади же нас, о Великий, ибо мы не хотели гневать тебя. Мы пришли, что бы переправившись через горы, дойти до Цели.

 

Тот, к кому слова обращались, услышал их.
И они погасили в нем пламя ярости и разбудили мерный огонь дум. Камнепад прекратился, и черные птицы туч растаяли в воздухе. Золотые лучи солнца осветили снег. И тихо заиграл с перепутанными волосами Путников ветер. В дуновениях ветра слышались им слова, сказанные голосом тихим и равнодушным.
- Кто мимо идет - плату внести должен. И вы внесли ее: те четверо, чьи тела и души остались во власти моей, послужат на вас после смерти. Я вас отпущу, идите! Только помните, какой ценой вам ваша жизнь досталась, Путники! Ваша дорога длинна, и чем занять ее, как не размышлениями о тех, кто не сможет дойти до этой вашей цели.
Голос утих, но мотив его еще долго слышался странникам. Лица их осунулись, и не было в них теперь той храброй силы. Встречались, перекрещивались взгляды, но никто не мог и слова молвить.
А с четырех каменных курганов смотрели на Путников призраки их сотоварищей, лишенные теперь пути, пригвожденные к этим нескончаемо высоким скалам своей смертью. Они были грустны, слезы катились по их щекам впервые. Но они были невидимы, неощутимы для тех, кто должен был продолжить Путь.
Им пришлось остаться на ночь в этих смертоносных краях. Они пели скорбную песню по тем, кто их покинул. Ночь далась на удивление спокойной. Звёзды ярко светили с небес. На утро опечаленные, но всё же решительные они снова пустились в путь. Скорбь их была сильна, но ждать они не могли, у них было мало времени, они спешили. Тот, чей голос ещё долго звучал ветром, смиловался, и была ясная солнечная погода. Путники шли уже три дня по горам, провизии хватало, ибо была рассчитана при выходе она на всех, а четверо уже погибли.

 

Горные хребты казались им нескончаемыми, за каждым поворотом открывался новый. И силы были на исходе, и воля была сломлена бедствиями.
Но вот последний крж остался позади и картина, представшая перед Путниками поразила их души. Мир изменил цвета - остались радужные переливы и шелковый туман.

 

 -Неужели это конец? - произнес кто-то.

 

-Край земли, мы пришли сюда... Но наша Цель...
Люди были в замешательстве: дорога в бесконечность не торопилась открываться перед ними. И казалось, что все было напрасно, что не избавиться от объятий земли и ее троп. Люди спустились в эту, казалось нескончаемую долину, как она была прекрасна! Но та Цель, мешала им беззаботно наслаждаться победой, достигнутой Великими потерями. Некоторые предлагали отречься от той Великой, как им казалось дома, но сейчас она была ничтожной, и всё же груз ответственности лежал на них. Они не могли так просто оставить то, за что погибали их сородичи. После недельной стоянки отправились опять в путь. На этот раз было проще. Уже спустя две недели почти добрались до той самой Цели. Шли по густым зарослям можжевельника, по бескрайним полям, которые были наполнены благоуханием  цветов, практически не уставали, но вот и виднеется то, ради чего шли, страдали, радовались, вот и виднеется Цель.…

 

 На этом многоточии кончаются записи, история обрывается и нам не известно более. Наверное, они выполнили, предназначенное им приключение, добрались до Цели, но и сгинули в небытие, не известно как, но исчезли. О них будут петь менестрели, слагать стихи поэты, и никогда, наверное, их не забудут, и то, что они совершили. Забвения не должно быть, но следует жить настоящим…

писали мы со Скель