В колонках играет - ветер
Парижский пастушок Шарль Бодлер как-то нацарапал в своем "Дневничке": "Женщин мы любим постольку, поскольку они на нас не похожи. Любить умных женщин по вкусу только педерасту. Таким образом скотство исключает педерастию".
Размышляя над этим, тульский пастушок Паша Бельдюгов пребывал в состоянии полуобморочном. Отходняки, искрясь ноябрьским снежком, переливались в симфонию похмелья, дополняемые непременными октавами осеннего разброда чувств и собственной неудовлетворенности, именуемыми в подростковом возрасте трепетно-красивым словцом "депрессия". Прокладывая себе путь по пустынным переулкам, Паша ежился от колкого ветерка, натягивал шапку на вульгарно краснеющие от морозца уши и лихорадочно соображал: "!!!!!!" - шептал он сам себе. - "Я ненавижу женщин. Больше я ненавижу только мужчин, детей, стариков и старух, институт государства, милиционеров и майских жуков! Всякая добродетельная кобыла считает своим непременным долгом упрекнуть меня в моих пороках, всякая шлюха стремится раздеть мою душу, всякая умница стремится обсудить со мной сущность бытия или, захлебываясь от удовольствия (сопостовимого разве что с актом мастурбации) рассказать о собственном экзистенциальном опыте после прочтения книжиц какого-нибудь протухшего беллетриста. Никто не хочет услышать меня. То, что я скажу о любви. Или об умных женщинах. Или педерастии. Мои слова заменяют им воздух - они дышат ими, не чувствуя вкуса. Где же эти умные женщины??? Где голые педерасты, зажавшие между пухлых выбритых ляжек сладкоголосые арфы похоти??? Пастушок Бодлер давно вывел свое стадо в небо. Пастушок Бельдюгов, мучаемый похмельем, манией величая и разбродом чувств благородно смолкает. Не хотите, ну и не надо. Пусть будет тишина.