Какими ветрами меня заносит,
В каком сервизе подают к столу?
У моих отцов с младенчества проседь,
Мои дочери ночью скребут по стеклу.

Нас лето накрыло шерстяным одеялом.
И жарко, и лень скинуть с плеча.
И мы отдаемся в руки вандалам,
Надеясь, что в жилах кровь еще горяча.

Надеясь, что где-то, под розовым солнцем,
Закат еще светел, спокоен и мил.
Но небо давно уже вне всех дистанций
И готово обманывать нас до могил.

Я рискую остаться белой бумагой,
Чужой падшей девочкой в списке звонков.
И страна моя мнит эффект бумеранга -
У меня с моим гонором меньше ходов.

Я пыталась писать письма нетленным.
Но горе не в том, что они далеки.
А в том, что они, по просторам вселенной
Так же шагали, топча башмаки.

Вот бы взять и связаться с кем-нибудь «умным».
Кто больше и старше, а лучше, сильней.
Чтобы ездить в машине по пескам Каракумы,
Глотая «Дюрсо», а не портвейн.

Чтоб слова, не монтажною липкою пеной,
А длинной дорогой ласкали гортань.
Чтобы я забывала обо всем постепенно,
Перестала бы путать с дворнягою лань.

И настала б зима, бирюзовою лентой
Обвивала легонько б шею мою.
Не как в январе, веревкой согрета,
Что натирает, ожидая весну.

Такая хорошая будет погода,
Метель серебристой блестящей конвой
Украсит мой дом, пустые дороги
И окна застелит фальшивой резьбой.

И я стану старше и юбки длиннее
Закроют небрежно неопытность ног.
И, вместо прогулок, слезами Морфея
Укутана буду в неведомый срок.

Но падает лето на тонкие плечи,
Горячим настилом напомнив о днях.
Мечты, разбиваясь о набожный вечер,
Превращаются в замять, небывалую грязь.

Какими ветрами меня в это заносит,
С какими словами я падаю вниз?
И тот, кто первее незатейливо спросит,
На чьей-то дистанции нервно завис.

Меня провожает горячее лето.
Сиренью сыпучей играет июнь.
Мне так надоело за все быть в ответе
И я разбиваюсь на тысячи пуль.

Я разлетаюсь на миллионы осколков.
И нехотя бьюсь о чьи-то пути.
Запакуйте меня, вынимая иголки,
Чтобы самим было проще идти.