В колонках играет - ночь.... и этим всё сказано......
Настроение сейчас - задумчивое...... по-кошачьи нежное..........)

Вот маленький, но очень красивый и интересный рассказик... ага... (по моей просьбе, что-то ассоциирующееся со мною...)
Аффтор: Paradox
Во всём остальном разберётесь сами! Не маленькие!)


Какого странного цвета небо. Ярко фиолетовое. Еще ни одной звезды и луны нет. Только необыкновенно фиолетовое небо. От края до края. От крыши до крыши. Целых пять метров бесконечного неба видела она из своего окна. Как же ей мешали дома с их насквозь проржавевшими крышами, разбитые кирпичные трубы, темные окна верхних этажей. Окна, в которых никогда не зажигается свет. А в грязных стеклах – небо. Чуть тусклее, чем на самом деле, но такое же пронзительное. Никогда прежде не видела она такого цвета над своей головой. нет, его нельзя запирать в несколько метров между ржавыми крышами. Свободу, свободу небу!.
И вот уже из-за мороза больно дышать, ветер неласково ударяет по глазам и выступают слезы. Но плакать нельзя и останавливаться нельзя. Нужно освобождать небо. Нужно дать волю этому странному цвету. Взгляд вверх – пять метров неба. От крыши до крыши. Но за домом есть заброшенный пустырь. Любимое место вороньих стай. Она не любила ворон, но сейчас это было неважно. На пустыре нет домов и деревьев, и он кажется бесконечным. Там небо будет свободным. Еще один взгляд вверх. В памяти навсегда сохранен маленький квадрат фиолетового неба. Нужно отпустить его на свободу, подарить воронам и пусть они растянут его до бесконечности.
Словно бестелесный дух врезалась она в стаю черных птиц. Темной тенью скользнула вперед, распугивая ворон. Они взлетали с громкими криками, и каждая из них уносила кусочек ее памяти. Памяти, в которой хранился квадратик фиолетового неба. Пустырь закончился. Она остановилась и только тогда осмелилась посмотреть вверх.
Тысячи темных крылатых теней кружили на фоне ярко-фиолетового неба. Если бы она умела улыбаться, то непременно улыбнулась бы. Но кошки не умеют.
Еще минуту она любовалась необыкновенным небом и направилась домой. На старый заброшенный чердак, из окна которого видны пыльные стекла, в которых никогда не загорается свет, ржавые крыши… и целых пять метров неба.

В колонках играет - Что-то весёлое!) Та!)

Настроение сейчас - почти отлично! Тока мама всё как всегда портит......

О! Надо бы и что нибудь весёленькое! ^_^ Фанфик ржачненький и просто оч интересный - не поленитесь - почитайте, не пожалеете!))) (Предупреждаю: Те кто плохо относятся к слешу и яою, лучше не читайте - ну или лучше просто пропустите эти моменты, так как фанф стоит всё же прочесть!)))) Весёлый и потрясный!))))


Переполох в \\
Автор: Leta

- Нет, ты это слышал? Он, видите ли, с инспекцией к нам решил пожаловать! Вот урод, прости Господи.
Праведному возмущению говорившего не было предела. Вельзевул, давно привыкший к вспышкам гнева своего господина, спокойно сидел в кресле и вопрошающе смотрел на Сатану.
- Кто он-то? – на всякий случай спросил Вельзевул. Он искренне не мог понять, кому удалось довести господина до подобного состояния всего лишь обещанием какой-то инспекции. И, да, кстати, кому взбрело в голову инспектировать ад?
- Кто-кто, Господь, разумеется! – рявкнул Сатана.
Вельзевул опешил. Господь? С проверкой? Сама идея показалась ему настолько абсурдной, что архидемон не сдержал нервного смешка.
- Что ржешь? – взвился Сатана, которому было отнюдь не до веселья. – Ты хоть представляешь, в каком состоянии находятся мои владения? Черти распустились вконец, пренебрегают своими обязанностями. Дьяволы повально решили устроить себе отпуск, половина из них в человеческом мире, а вторую половину я вообще не представляю, где искать! Грешники… эти так совсем уж чувствуют себя как на курорте. А что? Тепло, в выпивки и в девочках вообще недостатка не наблюдается…
Вельзевул слушал господина краем уха, спешно прикидывая, как можно исправить ситуацию. Конечно, Сатану понесло, он сел на любимую лошадку и может сейчас часами перечислять все нарушения адского режима. Однако же, он абсолютно прав. Все это было не особенно важно до тех пор, пока Господь не решил наведаться с визитом.
- Ну, не молчи, ты же у нас генератор идей. Вот и давай, генерируй, - прервал размышления властный голос Сатаны.
- Сколько у нас времени? – сразу перешел к делу Вельзевул.
- Думаю, пару дней я обеспечу, не больше. А ты за это время должен не только придумать как, но и навести здесь порядок.
Вельзевул кивнул и потер руки. Давненько в аду не было приличной встряски. Пора напомнить демонам, кто они, а то скоро от собственной лени и спокойной жизни жиром заплывут и пылью покроются.
- Ладно, Сат, расслабься, все будет в порядке.
Сатана вскинул голову, в глазах вспыхнул огонь.
- Ты меня еще Сатиком назови, - разъяренно прошипел он. – Давно по рогам не получал?!
Возможно, Сатана и ударил бы, если б не наткнулся на насмешливый взгляд Вельзевула. Глаза архидемона обещали массу неприятностей повелителю. И среди прочих проблем самой главной была – отлучение от тела. Очень уж не хотелось Сатане от него отлучаться, поэтому он решил, что можно и уступить в такой малости ради мира и спокойствия в «семье».
- Ладно, Вель, ты это… иди уже от греха подальше. Не видишь, я не в себе, - примирительно буркнул Повелитель Ада.
Вельзевул с обворожительной улыбкой шагнул к нему, обнял за талию и уткнулся лицом в шею. Запечатлев на нежной коже поцелуй, он поднял лицо и заглянул в глаза Сатаны.
- Успокойся, Са-атик, - из вредности коверкая имя любовника, протянул он. Но тут же серьезно добавил, - я помогу. Сейчас собери князей. Пусть тоже поработают, жирок порастрясут.
Повелитель слегка расслабился в объятиях партнера и потерся носом о макушку, вдыхая родной запах.
- Прикажу прямо сейчас. Собрание пройдет в центральном зале. У тебя полчаса, чтобы придумать что-то дельное.
Вельзевул отступил, почтительно склонил голову и, стремительно развернувшись, направился к выходу.
- И, Велька, - догнал его голос у порога. Вельзевул снова посмотрел на Сатану и выжидающе замер. - Пусть в твоем плане ни мне, ни тебе не придется никого соблазнять. - Сразу решил внести ясность Сатана, предотвращая возможный сценарий. Он отлично знал своего любовника и на что тот способен.
Вельзевул заговорщицки улыбнулся и подмигнул.
- Ни мне и ни тебе, - пообещал он и выскользнул за дверь.

- Ну, а ты что скажешь, Бегемот?
Ровно через двадцать минут совещания Сатана уже всерьез подумывал проредить число архидемонов.
Бегемот – высокий тучный демон с лоснящимся лицом – встрепенулся и подобострастно воззрился на господина.
- Устроим банкет, - робко предложил он и, не встретив возражений, уже смелее продолжил, - напоим, накормим, потанцуем…
- ИДИОТ! – внезапно сорвался на рык Сатана. – Какой, к чертям, банкет?! Ты хоть помнишь, кого собираешься поить?
Несчастный демон сжался до такой степени, что стал выглядеть едва ли не в два раза меньше.
Вельзевул, стоявший по правую руку от трона повелителя, осторожно положил ему не плечо ладонь. Сатана чуть успокоился и снова откинулся на спинку трона.
- Карниван? Мамон? – без особой надежды спросил он.
Карниван, демон одержимости, пожал плечами.
- Я постараюсь собрать всех дьяволят, которых найду, и вернуть на рабочие места. Риммон поможет утихомирить грешников. Они у нас действительно совсем распоясались, и если сейчас так внезапно все вернуть на круги своя, то они могут и взбунтоваться.
- Сутки, - отрезал Сатана. – У вас обоих есть сутки, чтобы вернуть дьяволят и придать грешным душам надлежащий вид заморенных и замученных до отвращения. Хотя, если посмотреть на их холеные лоснящиеся рожи, я, честно, не представляю, как вы это будете делать. Левиафан, Карниван и Риммон могут приступать к выполнению.
Трое архидемонов коротко поклонились и бесшумно исчезли из зала.
- У кого еще есть дельные предложения? – по багровым искрам в глазах повелителя все оставшиеся поняли, что им не поздоровится, если таковых не последует. Атмосфера в помещении сгустилась, и можно было буквально услышать, как заработали в полную мощность мозги присутствующих. Однако серое вещество, давно отвыкшее от подобных нагрузок, упорно не хотело выдавать предложения, никакие, а тем более дельные.
- Я жду, - с нескрываемой угрозой поторопил их повелитель.
- Князь, - вальяжно покачивая бедрами, вышла вперед Наама, демоница соблазнения. – Господь будет один или?…
- Или, Наама, - Сатана насмешливо посмотрел на демоницу. – И кого ты собираешься соблазнять? Архангелов? А может, замахнешься на самого Господа?
- Архангелы тоже мужики, - поворковала она, обольстительно улыбаясь, - и желания у них совершенно обычные.
- Ну-ну, если у тебя получится увлечь кого-то из архангелов, можешь потом просить у меня что хочешь, - хмыкнул повелитель. – Само собой в пределах разумного, - тут же добавил он.
Наама кивнула и упорхнула к себе, как объяснила: готовиться к приему дорогих гостей.
Пифон проводил ее жадным взглядом, облизнулся и обратился к Сатане:
- Как думаете, князь, а я мог бы увлечь архангела?
Глаза повелителя прошлись по высокой статной фигуре, пепельным волосам, собранным в хвост, по правильным чертам лица, заостренным ушкам, выглядывающим из-под прядей, по рельефной груди и округлым ягодицам… И почувствовал, как рука Вельзевула снова легла на его плечо, и пальцы ощутимо сжались на косточке.
- Кхм, - с трудом уняв разыгравшееся воображение, пришел в себя повелитель, - думаю, что вполне.
- Тогда я тоже… ну… готовиться? – мурлыкнул Пифон, преданно глядя на своего повелителя.
– Клизму не забудь сделать, - сквозь зубы выдавил Вельзевул, однако так тихо, что кроме Сатаны его никто не расслышал.
Но он решил не обращать внимания на раздражение своего любовника. Весь ад и так знал о вечном соперничестве Вельзевула и Пифона – князя духов лжи. И Сатана уже не раз упрекнул себя в том, что когда-то давным-давно позволил себе немножко поиграть с Пифоном. Мало того, что потом почти год Вельзевул дулся на него, так еще и красавец Пифон решил, что может добиться благосклонности Повелителя Ада и в конечном итоге затащить в свою постель.
- Ладно, Бегемот, так и быть, на тебе стол, - трясшийся от страха до этого момента, толстячок воспрянул духом и рассыпался в уверениях, что такого банкета, какой он закатит для гостей, ад еще не видел. Спешно просеменив к дверям, демон чревоугодия уже составлял меню, бормоча какие-то совсем уж непонятные названия блюд.
- Все остальные свободны, Вельзевул, останься, - властный голос повелителя дал понять, что совещание закончено.
Демоны потянулись на выход. Лилит, законная супруга Сатаны, окинула Вельзевула ненавидящим взглядом и, гордо расправив плечи, прошествовала к двери.
- Ну, Вель, рассказывай, что ты там придумал.
Вельзевул потянулся как кот, объевшийся сливок, и, бесцеремонно потеснив повелителя на троне, присел рядышком.
- Ты не поверишь, но я тут вспомнил про один должок… Надо сказать, вовремя вспомнил. В общем, самого Господа не будет. Ему нашлось занятие поважнее. В собственных владениях. А еще я узнал, кто именно будет нас инспектировать, - и Вель просиял, как новогодняя елка.
- Да? И кто же? – заинтересованно спросил Сатана, одной рукой обнимая за плечи любовника, а другой, расстегивая на нем шелковую рубашку.
- С проверяющими нам не особо повезло, - признался архидемон, выгибаясь под ласками повелителя, - но и к ним можно найти подход. Наама права, все они мужики и у всех есть вполне плотские желания и потребности. Ты же знаешь, в раю особо не пошалишь, - хмыкнул он, перехватывая губы любовника и втягивая его в поцелуй.


Тем временем в раю во всю шла подготовка к спуску в ад. Ганиэль, юный Архангел Чувств, недоуменно поглядывал на четверых товарищей, отнесшихся к своим обязанностям со всей серьезностью.
- Я что-то не понял, ребята, - звонкий голос Ганиэля разнесся по комнате, отвлекая остальных архангелов от собственных занятий. – Мы туда с проверкой или воевать собираемся?
В принципе, подозрения Ганиэля были оправданы. Господь отрядил для проверки четверых боевых архангелов: Цафкиэль – Архангел Борьбы, Цадкиэль – Архангел Суда, Камаэль – Архангел Палач и Гадриэль – Архангел Странник, в чьи обязанности входило защищать свет и бороться с тьмой.
Цадкиэль – строгий, подтянутый, в тонких очках – пожал плечами.
- Пока только с проверкой. Но Отец сам не смог отправиться с нами, поэтому лучше подготовиться к худшему.
Гадриэль согласно кивнул и снова вернулся к выбору оружия. Цафкиэль и Камаэль переглянулись и последовали его примеру.
- И все же, друзья мои, вам не кажется, что, если мы придём к ним во всеоружии, то нас могут не правильно понять? Вдруг Сатана решит, что раз мы вооружены, то им предстоит защищаться? А лучшая защита, как вам все известно – это нападение. Вдруг мы сами спровоцируем нападение?
- И что ты предлагаешь, Ганиэль, идти туда как агнцам на заклание, чистеньким и безоружным? – не понимая причины спора, спросил Гадриэль. Лично он даже во сне не расставался с мечом, и уж спускаться без него в ад и вовсе не намеревался.
- Ну, зачем же сразу безоружным, никто и не настаивает. Но весь арсенал-то зачем с собой брать?
- Да потому что никогда не знаешь, что именно тебе пригодится, - рассудительно заявил Цафкиэль.
- Но…
- Хватит, Ганиэль, - прервал его Камаэль, поигрывая любимой секирой. – Вместо того чтобы спорить, выбрал бы и себе что-нибудь подходящее.
- Ну, уж нет. Спасибо большое, но я и без оружия обойдусь, - уперся юноша, искренне веря, что врожденное миролюбие и неспособность причинить боль помогут ему поладить с демонами.
- Ну и глупо с твоей стороны, - просто заявил Странник. – Еще вспомнишь, что тебя предупреждали, да только может быть поздно.
- Не станут они нападать на архангела, - стоял на своем Ганиэль.
- Как же, не станут, - скептически хмыкнул Цадкиэль. – Помнишь Изуэля? Помнишь, как его в плен захватили и пытали тысячу лет, пока он не стал Изуалом? А его друга Кетехеля помнишь? Он тогда еще попытался спасти Изуэля и тоже попал в плен. Там и остался.
- Да, но… тогда ведь была война, - неуверенно возразил юноша. – Мы воевали и убивали во славу Отца нашего. Теперь-то все иначе.
- Вот именно, тогда была всего лишь война, - фыркнул Палач, - а сейчас мы к ним с инспекцией. Ты же часто в мире людей крутишься, неужели не знаешь, как там «любят», например, налоговую? Так что будь готов к «теплому» приему. Ты не волнуйся, сами мы первыми ни за что не нападем.
Ганиэль истратил все разумные доводы и, видя, что переубедить друзей не удастся, сокрушенно вздохнул и уселся в кресло в углу комнаты, наблюдая оттуда за тем, как остальные полируют и натачивают оружие.


- Говоришь, четверо боевиков Господа? – уточнил Сатана. – А что, мы снова воюем?
Вельзевул соскользнул с трона и привел в порядок одежду.
- Насколько я знаю, пока нет. Но что-то мне подсказывает, что эти добры молодцы не против устроить тут заварушку. Не сомневаюсь, что заявятся сюда в сияющих доспехах и с шашками наголо. Лучше предупредить всех, чтобы даже рыпаться в их сторону не смели. Из пяти архангелов, направляющихся сюда, нормальным можно назвать только Ганиэля. Остальные отморозки почище нашего Темного Всадника. А ведь Абигор и Изуал настоящие берсеркеры, когда дело доходит до боя.
Сатана с сожалением смотрел, как Вель застегнул брючный ремень, поправил волосы и направился к двери.
- Ты куда? – запоздало опомнился он.
Все же любовник порой забывается: уходит, не спросив позволения… Хотя, после того, чем они только что занимались, на такие мелочи внимание можно не обращать. В конце концов, не стоит злить Вельзевула из-за пустяков, потому что Сатана отлично знал, сколько любовник вытреплет нервов своему господину, пока соизволит его простить и прекратить дуться.
- У меня тут идейка появилась, - отозвался Вельзевул на полдороги к выходу. – Пока помню, надо действовать. Ты бы тоже не сидел без дела. Ты же отлично знаешь вкусы и интересы всех пятерых, вот и подумай, кого, чем отвлечь. Или кем.
Повелитель, кряхтя, сполз с трона, на котором уже растекся полностью удовлетворенной массой, и тоже принялся приводить в порядок внешний вид. Знать-то в аду знают, чем повелитель со своим первым советником занимаются, но так открыто демонстрировать их связь все же не стоит. Демоны – не святые агнцы и не наивные барашки.
Та же Лилит обязательно поднимет скандал на правах Старшей Жены Повелителя Ада. Опять начнет вопить, что супруг ее ни во что не ставит, что постоянно она подвергается из-за него насмешкам демониц, а уж какой злой язык у особей женского пола Сатана и сам знает.
Сталкиваться с разъяренной демоницей не хотелось. Отвергнутые женщины одинаковы везде, что в аду, что в раю, что на земле. Возможно, если ее чем-нибудь занять… чем-нибудь очень и очень важным, чтобы она сама понимала, какая на ней ответственность… Может быть, это и отвлечет ее хоть на время от ненависти к Вельзевулу…
- Вель, найди мне Изуала, скажи, чтобы пришел в мой кабинет, – крикнул он в удаляющуюся спину любовника. Дождавшись кивка, Сатана глубоко вздохнул и тихо добавил: - А я пока пойду с законной мегерой пообщаюсь.

- Ты хоть понимаешь, о чем ты меня просишь? – ярилась Лилит, носясь по комнате. – Совсем стыд потерял, да? Сначала чуть ли не на глазах у всех князей любовника завел, а теперь еще и собственную жену под архангелов подложить хочешь?
- Ну, Ли, детка, ну успокойся, - лепетал Повелитель Ада, лелея надежду, что удастся закончить этот разговор без потерь. Потому что потеря уже намечалась.
Еще немного и Лилит будет потеряна навсегда, Сатана ее просто придушит. Не умея успокаивать женщин, повелитель каждый раз, видя истерику, прикладывал недемонические усилия, чтобы не сорваться и не предстать пред ними в своем истинном облике.
Видимо, супруга тоже поняла по недобрым всполохам в глазах Сатаны, куда ветер дует. Она нервно передернула плечиками и уселась напротив мужа.
- Сатана, муж мой, за что ты меня так мучаешь?
- Ли, дорогая, я же только попросил помочь, - невинно хлопая ресницами, ответил повелитель. – Я же не приказываю тебе спать с кем-то из гостей, даже не прошу об этом. Я прошу организовать демониц. Пусть они придумают, как развлечь архангелов. Ты же сама будешь только руководить.
- Правда? – недоверчиво переспросила супруга. – А если я справлюсь, что ты мне за это пообещаешь?
- А чего ты сама хочешь? – осторожно уточнил Сатана.
- Ты знаешь, чего я хочу, - резко ответила Лилит. – Хочу, чтобы Вельзевула изгнали из ада, хочу, чтобы…
- Хватит! – перебил ее повелитель. – Ты сейчас договоришься до больших проблем. Мы с тобой полторы тысячи лет жили как муж и жена. И тебе этот факт не мешал тащить в свою постель, кого ни попадя. Теперь же, когда я нашел себе любовника, еще ни одной недели не обошлось без твоих истерик. Я не святой, Ли, - усталым голосом добавил он, - мне ведь это скоро надоест.
- Сатана, ну прости. Но ведь я ни разу не заводила любовника больше чем на пару дней. А ты с ним уже столько лет…
- Вот именно, скоро уже за сотню перевалит, а ты все никак не успокоишься. Ни за что не поверю в твою пламенную любовь. Чего ты хочешь от меня, Лилит?
Демоница замерла, уставившись на бордовое небо за окном. Точеные черты лица стали чуточку резче, брови сошлись на переносице, жемчужные острые зубки теребили нижнюю губу.
- Я хочу уважения, князь, твоего и твоих придворных. Я чуть ниже тебя в иерархии ада, а ко мне относятся, как к насмешке природы. Девки издеваются, изводят подколками, что не смогла мужика в постели удержать, архидемоны смотрят на меня с жалостью. Если ты восстановишь мое положение при дворе, я больше ни слова тебе не скажу в упрек.
Сатана задумался и тоже посмотрел в окно. Лилит права. В изменившемся к ней отношении, была и его вина. Если бы он вовремя пресек любые разговоры о брошенной супруге, если бы он наказывал каждого, кто посмел бы непочтительно отозваться о Лилит, то все было бы проще.
- Я постараюсь, Ли. Сделаю все, что в моих силах. Но и ты должна изменить поведение. Ты сама своими истериками при посторонних дала им право жалеть тебя и издеваться.
Лилит вздернула голову и внимательно посмотрела на мужа.
- В таком случае, мне не помешало бы знать, кто именно из архангелов к нам пожалует, - перешла она к делу.
Услышав среди прочих имя Гадриэля, глаза демоницы вспыхнули неприкрытой страстью. Сатана усмехнулся, из-под ресниц поглядывая на супругу. Лилит не выпустит Странника из своих пут, в этом он был твердо уверен. Сам, единожды поддавшись соблазну, на пятнадцать веков увяз в сетях Темной Богини.

Изуал огромными глазами смотрел на повелителя. Так щенок мог бы смотреть на бульдога, гадая, то ли начать ластиться, то ли спасаться бегством, опасаясь, что ему порвут глотку. Наверное, впервые Сатана задумался над тем, правильно ли он поступил, сломив волю бывшего Божественного Предводителя. Нет, он, конечно же, получил отличного Предводителя Адского Войска, замечательного стратега, бесстрашного воина. Но… преданного ли? Может ли быть преданным тот, кого ломали пытками больше тысячи лет?
Раньше Сатану не интересовали подобные мелочи, тем более что, со дня своего назначения, Изуал не давал ни малейшего повода усомниться в нем. Но не зря же говорят, что чужая душа – потемки. О чем мечтает архидемон Изуал, бывший архангел Изуэль? Чего хочет на самом деле? Действительно ли он стремится сокрушить рай? Или все еще надеется на всепрощение Господа?
- Присядь, - Сатана жестом пригласил вошедшего в кабинет и указал на удобное кресло. – У меня к тебе есть пара вопросов. Надеюсь, ты сможешь мне помочь.
- Как прикажете, князь, - ровно ответил Изуал, опускаясь в кресло.
- Что ты можешь рассказать об интересах архангелов Цафкиэля, Гадриэля, Камаэля, Цадкиэля и Ганиэля?
- Что именно вас интересует, князь?
- Предпочтения в еде, в развлечениях, в сексе. Все, чем их можно заинтересовать, - уточнил Сатана, заметив, как в глазах экс-архангела промелькнула искра интереса.
- Цафкиэль любит вкусно и сытно поесть, предпочитает мясо. Азартен, часто спускается в мир людей, не смотря на недовольство Господа, и развлекается в казино. Играет по-крупному, часто идет ва-банк. Предпочитает бойких девиц, - без запинки выложил Изуал.
Сатана удовлетворенно кивнул. Прозерпина-разрушительница ему как раз подойдет, если дойдет до плотских утех. А до этого Асмодей развлечет его не хуже, чем в самом престижном казино Вегаса.
- Камаэлю нравятся блондины, - тем временем продолжал Изуал, а повелитель уже представил одного соблазнительного блондина – не зря же Пифон готовится, верно? – любит острую пищу, начитан, умен, любит поговорить.
Сатана усмехнулся, экий Палач у Господа эрудированный. Умные беседы ему подавай. Интересно, он и перед казнью своих жертв умными речами отвлекает от цели своего визита?
- Гадриэль – непоседлив. Привык питаться тем, что найдется в данный момент. Веселый, общительный, но если ему что-то не понравится, это почувствуют все. Импульсивен, может вступить в схватку без видимых причин. Бисексуал.
Ганиэль… Он нежен, верит в настоящую любовь и дружбу. Юный, приветливый и страстный. Предпочитает все конфликты улаживать полюбовно. Однако это не значит, что он не сможет постоять за себя, а если понадобится, то и за друзей.
Сатана согласно кивнул. Однажды ему пришлось наблюдать, как именно уладил конфликт миролюбивый Ганиэль, когда ему не удалось заговорить зубы нападавшим. Бедняг размазало по земле тонким слоем. Даже не размазало, распылило. Потом ангелок всплакнул над их останками (бурой влажной пылью в несколько метров окружностью), вознес скоренько молитву за упокой и отбыл восвояси. Те, кого он таким образом защитил, еще долго просыпались по ночам от кошмаров.
- Ну, а Цадкиэль? – вот темная лошадка светлого королевства. Сатана только сейчас понял, как мало знает об Архангеле Суда.
- Скрытен. Боюсь, что я тут не могу ничем помочь, князь. Я о нем практически ничего не знаю. Могу только сказать, что подкупить его невозможно. Он не просто всецело предан Господу, он настоящий фанатик собственного служения Ему и никогда не задает вопросов, получая от Него приказы. Внешне абсолютно бесстрастен, но могу точно сказать, что страсти в нем все же кипят. Только никто не знает, какие именно.
- Спасибо, Изуал, можешь идти.
Архидемон резко поднялся и направился к выходу. Сатана все ждал, когда же тот задаст хоть один вопрос, но Изуал счел, что дела повелителя его не касаются. Он даже не поинтересовался, зачем вообще понадобилась эта информация.
- Постой, - окликнул Сатана Предводителя своего войска.
Тот замер на месте, а потом медленно развернулся. И снова то же самое выражение в глазах. Затравленное. Вот, что там плещется – не ужас, не страх, а мука. Постоянные пытки на протяжении тысяч лет сделали свое дело. Изуал привык к постоянному присутствию боли в своей жизни. И даже то, что уже давно никто не пытает его, не смогло стереть из памяти то страшное для него время.
- А о себе… что ты расскажешь о себе?
- Обо мне, князь? – голос архидемона почему-то стал хриплым. – Я не понимаю.
- Ответь мне, - велел Сатана.
- Я предан тебе, князь. Это все.
Повелитель кивнул и жестом отпустил Изуала. Он решил, что обязательно спросит у Кетеха Мерири о его друге. Ведь они все еще друзья, верно? Их дружбу не смогло разрушить даже то, что Кетех попал в плен из-за Изуала. Правда, Предводитель виноват лишь косвенно, он пытался его спасти. Но, возможно, тот факт, что они вместе прошли через адовы пытки, связал их еще крепче.
Дернув за шнурок над столом, Сатана приказал вбежавшему дьяволенку:
- Асторота ко мне. Мигом.
Дьяволенок почтительно поклонился и исчез.


Архангела Чувств охватило странное нетерпение, он ещё ни разу не видел ад, так сказать, изнутри, и теперь он буквально сгорал от желания посмотреть, как живет Враг. С самого детства Ганиэлю рассказывали страшилки о том, как мрачно в аду, какие звери эти демоны, какие жестокие у них законы, и самое главное, насколько жесток Повелитель Ада. Старшие ангелы страшным шепотом пересказывали истории о Великой Битве, о пленении Изуэля и Кетехеля, о том, как был ослеплен в поединке с собственным братом Архангел Наук – Разиэль.
В молодом поколении старательно взращивали враждебность к Врагу. И даже не просто враждебность – ненависть. Но Ганиэль не хотел ненавидеть. Он хотел любить. Он верил в силу любви и дружбы, он верил в искренность чувств. И верил во всепрощение и всеобъемлющую любовь Отца.
Ганиэль рос, настало время, когда ему разрешили впервые посетить мир людей, и там он в первый же день столкнулся с демоном. Сначала он даже не понял, кто перед ним. И только через три часа знакомства демон, слушая наивного ангелочка, насмешливо признался, кем является.
Ганиэль шокировано открывал рот, не зная, что ему теперь делать. Привитые инстинкты вопили «Убей демона», разум советовал собрать пожитки и тикать, а сердце говорило: «Что же ты боишься? Вы столько времени общаетесь совершенно нормально. Никто никого не убивает, не режет и не насилует. Так что изменилось с тех пор, как ты узнал кто он такой? Если он тебе приятен и интересен, разве имеет значение, что он демон, а ты ангел?».
В тот день молоденький ангелочек впервые напился с первым знакомым демоном. Он даже не узнал его имени, о чем сейчас очень жалел. Ганиэль с непривычки не рассчитал дозу, и демон, ворча и ругая про себя юных алкоголиков-ангелов, принес его к Вратам Рая, передав с рук на руки Михаэлю – Стражу Врат.
Еще и попросил, чтобы Михаэль присмотрел за мальчишкой и не упрекал его в несдержанности, когда тот очнется. Сказал, что, мол, Ганиэль не знал, чем его поил демон. Что поделаешь, святая невинность.
И ушел. Больше его Ганиэль никогда не встречал.
Потом уже он познакомился с Палачом. Камаэль убивал, не задавая вопросов. Он приводил приговор в исполнение без каких либо эмоций. «Работа есть работа, малыш», - как-то объяснил он Ганиэлю. И не видел он ужаса в глазах ангелочка, не видел его нежелания верить фактам, верить тому, что Отец может отдать приказ убить, в то время как по всем правилам и рассказанным с детства историям ему полагается прощать.
Он никогда не видел Бога Карающего, но знал, что все происходящее в его владениях для него не тайна. И если происходит что-то плохое, а за это никого не наказывают, значит, оно случилось по приказу Отца.
Когда Ганиэль осознал это, он напился второй раз в жизни. И тоже с демоном. Этого звали Азазель. Ангелочек, которому вскоре предстояло стать архангелом, делился с демоном своими сомнениями, полагая, что другие ангелы его просто не поймут, и спрашивал, как такое возможно?
Азазель тогда мрачно рассмеялся и объяснил, что не бывает абсолютного добра, как и абсолютного зла. Что все в мире относительно, и что Господь, хоть временами и жесток, но справедлив. И раз уж Ганиэль выбрал служение Ему, то должен выбросить из головы все сомнения, потому что в ином случае ему прямая дорога в ад. Но и там ему будет не лучше. Расстались они если не друзьями, то приятелями.
- Так, когда же мы отправляемся? – нетерпеливо спросил Ганиэль, устав от ожидания.
- Что, так не терпится? – по-доброму усмехнулся Цафкиэль. – Оно и понятно, в первый раз я тоже хотел поскорее туда попасть, чтобы проверить, что из рассказанного - правда.
- Ну и как, проверил? – оживился Ганиэль.
- Проверил, - хмыкнул Архангел Борьбы. – Одно могу сказать, я потом целый день отчищал ботинки от пепла. Остальное увидишь сам.
Странник таинственно улыбнулся, отчего юному архангелу любопытство уже не давало спокойно сидеть. Он заерзал в кресле, надеясь, что старшие товарищи все же сжалятся и расскажут хоть что-то о своих приключениях в аду, но те молчали, заговорщицки переглядываясь и скрывая понимающие улыбки.
- Да завтра с утра и отправимся, - наконец ответил Камаэль. – Так что иди, выспись хорошенько. Кто знает, как долго нам придется там инспектировать, и возможность сладко поспать тебе может не представиться несколько суток.
Тяжело вздохнув, Ганиэль поднялся и нехотя поплелся на выход. Возможно, Камаэль и прав: крепко спать в логове врага не стоило бы. Да и время во сне бежит быстрее.
Четыре архангела проводили юношу взглядами и, едва за ним закрылась дверь, тишину разорвал веселый смех. Даже Архангел Суда смеялся не таясь, отчего его строгое лицо смягчилось и стало не пугающим, как обычно, а привлекательным.


- Знаешь, Сат, я был бы не против маленькой награды, - Вельзевул перекатился на бок, приподнявшись на локте, и игриво смотрел на повелителя.
- И за что же тебя награждать? – поинтересовался Сатана.
Он лежал рядом с Вельзевулом, раскинув руки в стороны и пялясь в потолок. Денек выдался тот еще. Давненько в аду не было такого переполоха. За этот день он успел пообщаться практически со всеми архидемонами, чего уже не случалось порядка десятилетия.
Решил проблему с Лилит, выяснил, наконец, какими мотивами руководствовался Асторот, захватив в плен нынешнего Предводителя Адского Войска, повторно вызвав Изуала, узнал, почему его удалось относительно легко захватить, и даже благословил их союз.
Кетех, поведавший повелителю о тайном увлечении архангела Изуэля архидемоном Асторотом, рассказал и о том, как он неоднократно пытался убедить друга первому подойти к Герцогу Преисподней. И тот уже почти согласился, но помешала Великая Битва. А что было с Изуэлем после – известно всем.
Пленнику долго было не до страсти. А когда он, наконец, сдался, ему и вовсе стало не до увлечений. Ему вообще было все равно, как жить дальше. А чтобы простить Асторота, надо быть ангелом. Как выяснилось, Изуал не утратил ангельской сущности.
Лилит буквально цвела, ставя на место зарвавшихся демониц и напоминая всем, кто она такая. Она купалась в собственной власти и, кажется, забыла о супруге и его любовнике. Сатана надеялся только, что это протянется достаточно долго и Лилит даст ему отдохнуть от упреков и истерик.
Практически всех дьяволят удалось выловить по миру живых и вернуть на посты. Грешники стенали и выли, как и положено грешным душам. Правда, пока не особенно убедительно, но Риммон – Князь молний и гроз, не давал им расслабляться, стращая шаровой, если эти бездари не добавят в стенания больше искренности. К нему присоединилась и Мара, заставляя души переживать свои самые страшные кошмары, отчего вой местами переходил в крики и всхлипывания.
Вельзевул, словно котенок, свернулся рядом в клубок и из-под длинных ресниц бросал на повелителя страстные взгляды. И глядя на него, ни за что не скажешь, что это архидемон, грозный и безжалостный воин, отнявший не одну сотню жизней.
В общем, в аду наконец-то все встало на свои места. Сатана наслаждался покоем и умиротворением, поглаживая бедро любовника, шелковая кожа которого так и манила попробовать на вкус желанное тело.
И все было бы вообще хорошо, если бы удалось хоть на время забыть о завтрашней проверке. Но проклятые архангелы никак не хотели забываться, что вносило в благодушный настрой Повелителя Ада нотку легкого раздражения.
- Так за что тебя награждать? – переспросил Сатана, вспомнив, о чем они с Велем разговаривали несколько минут назад.
- А? Да так. Завтра узнаешь, - хитро улыбнулся Вельзевул, потянувшись к любовнику. – Может, сегодня уже пора в кроватку? Там, кстати, я и награду свою могу получить.
Заманчивое предложение тут же было принято, как руководство к действию. Сатана легко вскочил на ноги, протянув руку любовнику и помогая ему подняться, увлек его в спальню.
Действительно, какая разница за что его награждать? Лишь бы рядом был.
Покрывая поцелуями выгибающееся навстречу тело, Сатана отодвинул на задворки сознания мысли о завтрашнем дне и полностью отдался увлекающему занятию. Лаская губами твердую плоть Вельзевула и слушая его стоны, повелитель уже не думал ни о чем, кроме их обоюдного желания. Рывком входя в податливое нутро, растворяясь в общем наслаждении, наращивая темп, поддавшись сладким мольбам, он полностью отключился от реальности, помня только о любимом и его удовольствии. Сотрясаясь в оргазме, падая на дрожащее от экстаза тело, он и вовсе забыл о том, что произойдет завтра.
На огромной постели двое, переплетаясь руками и ногами, уснули со счастливыми улыбками.

- Сат, Са-ат, просыпайся, - мягкий ласковый голос вырвал повелителя из полудремы.
- Не буду, - пробормотал он, пытаясь снова провалиться в сон.
- Са-атик, ты же сам говорил, что не собираешься соблазнять архангелов. А теперь представь, что они подумают, если ты встретишь их в постели? – голос стал насмешливым и все никак не хотел оставить повелителя в покое.
- Архангелов? Каких архангелов?! – Сатана резко сел в постели, уставившись мутными ото сна глазами на Вельзевула. – Черт, архангелы. Пятеро! Сегодня! Вель, сколько времени?
Повелитель быстро спрыгнул с кровати и начал натягивать на себя первую, попавшуюся под руку одежду. Этим «первым» оказались облегающие джинсы Вельзевула с бахромистыми прорезями чуть выше колен и на правой ягодице.
- Ты в этом собираешься их встречать? – развалившийся на кровати Вельзевул веселился от души. – Тогда уж лучше действительно не выходи из спальни.
Сатана, только сейчас заметив, что именно одевает, стал поспешно стягивать с себя джинсы. Так как они оказались на размер, а то и на два меньше, чем следовало, то деталь одежды сопротивлялась такому обращению в меру своих сил, ткань жалобно трещала и старалась слиться с кожей.
- Да чтоб они в аду сгорели! – в сердцах выругался повелитель, запутавшись в штанах и едва не упав. – Твое, вот сам теперь и снимай.
Видя состояние любовника, Вельзевул решил не спорить, плавно соскользнул с кровати, толкнул любовника в грудь, усаживая в кресло, и грациозно опустился напротив него на колени. Через секунду упрямые джинсы валялись на полу в сторонке.
- Сат, успокойся. Что это ты с утра такой возбужденный? Давай, повторяй за мной: я Сатана, Повелитель Ада, Князь всея подземного мира. Я самый грозный, страшный, сеющий ужас и панику в сердцах людей, демонов и ангелов.
Сатана, уже начавший тупо повторять, вдруг запнулся на «самом грозном» и недобро посмотрел на друга.
- А по рогам, Вель? – прошипел он, но грозный эффект был испорчен заливистым смехом Вельзевула.
- Отпустило? – отсмеявшись, поинтересовался архидемон. – Вот и отлично. Думаю, у нас еще есть пара часов, давай приведем тебя в порядок, как положено Повелителю Ада.


Ганиэль проснулся очень рано, бросив взгляд на часы, понял, что в его распоряжении еще достаточно времени, чтобы выбрать подходящий костюм.
Рывком вскочив на ноги, архангел трусцой добежал до фонтана перед своим домом, ополоснул лицо ледяной водой, сунул шею под струи, и, отфыркиваясь, направился обратно в дом, иногда передергивая плечами, по которым щекотно стекала, капающая с волос, вода.
Так, предстояло сделать выбор одежды. Открыв огромный шкаф, Ганиэль замер перед ним, пробегая глазами по висящим в нем костюмам. Белый, шелковый с прорезями для крыльев. Ослепительно белый из легкого льна. Молочно-белый. Белый парчовый, с золотым кантом… был отвергнут моментально, как слишком вычурный.
Руками раздвигая вешалки с костюмами и поочередно доставая то один, то другой, Ганиэль отчаивался все больше и больше. Белый… белый… белый… от обилия этого цвета у архангела начало резать глаза.
Ну и что теперь, спускаться в ад в белом? Он будет превосходно смотреться на фоне багрового неба и кроваво-красного пепла. И почему он заранее не озаботился хоть одним приличным костюмом любого другого цвета?
Накинув легкий шелковый халат (кстати, бирюзового цвета, юный архангел уже подумал, не пойти ли в нем), Ганиэль выскочил из спальни и понесся по коридорам огромного особняка к Страннику в надежде найти у того что-нибудь более подходящее.
Разбудив Гадриэля настойчивым стуком в дверь, юный архангел влетел в чужую спальню, едва не сбив с ног ошарашенного хозяина, и сразу же устремился к шкафу.
- Эээ, дружище, с тобой все в порядке? – осторожно поинтересовался Гадриэль, совершенно не понимая мотивов подобного поведения товарища. – Может, тебе плохо? Так аптечка у меня в ванной. Эй, ванная в другой стороне. Ганиэль, ты вообще меня слышишь?! – теряя терпение, повысил голос Странник, глядя на то, как Ганиэль с победной улыбкой извлек из его шкафа его же кофейного цвета костюм, состоящий из свободных шелковых брюк, шелковой рубашки без рукавов на шнуровке вместо пуговиц, и длинной темно-коричневой мантии, застегивающейся на груди серебряной брошью.
И, судя по вцепившимся в вешалку пальцам и по решительному блеску глаз младшего товарища, Странник понял: не отдаст. Костьми ляжет, но с находкой не расстанется.
- Нашел, что искал? - Обманчиво ласковым тоном поинтересовался Странник.
- Нашел, - со счастливой улыбкой согласился Ганиэль, нежно лаская пальцами тончайшую ткань.
- Тогда выметайся отсюда сейчас же! – взревел Гадриэль. – Сначала будят ни свет, ни заря, потом лишают любимого костюма! – негодовал он. – Ты же не собираешься его прямо тут примерять?
Ганиэль только сейчас обратил внимание на вид Странника: заспанное лицо со следами от подушки, растрепанные волосы с застрявшими в них перьях, бедра прикрыты скомканным халатом, видимо, Гадриэль не успел его надеть.
- Упс, - пролепетал юноша, - я тебя не разбудил?
Странник собрался было выплеснуть на юнца все свое раздражение, но, увидев виноватое личико ангела, только вздохнул.
- Да чего уж тут. Все равно пора было вставать. Иди, наслаждайся своим трофеем. Был бы я в здравом уме, ни за что бы не отдал, - хмыкнул Гадриэль.
Юный архангел испуганно прижал к груди отвоеванный костюм и поспешно юркнул за дверь, прошмыгнув мимо товарища, словно опасаясь, что сейчас его лишат единственной приличной одежды для предстоящего путешествия.
Гадриэль проводил юношу насмешливым взглядом, подошел к шкафу и почесал затылок. Что же одеть? Белый костюм. Еще один белый. И этот белый. Молочно-белый. Белый, как снег. Ослепительно белый, как вспышка молнии. О, вот серебристо-серый с черными вставками. Пожалуй, подойдет.
Тоскливо вспомнив любимый костюм, Гадриэль положил на кровать то, что осталось, и поплелся в ванную, мысленно наделяя нелестными эпитетами Ганиэля, и через слово вставляя «Прости, Господи».


Ровно без пяти одиннадцать утра у Врат Ада стояли пятеро архангелов. Ганиэль, не скрывая любопытства, озирался по сторонам. На нем замечательно смотрелся вышеупомянутый костюм, на ногах открытые сандалии из темно-коричневой кожи. Длинные волнистые волосы золотистым водопадом струились по плечам, огромные золотисто-карие глаза впитывали каждую мелочь, алые губки слегка приоткрыты от восторга.
Странник изредка косился на младшего товарища, подумывая, что в аду с него не стоит спускать глаз. Этот восторженный наивный юнец мог запросто влипнуть в неприятности и даже не понять этого, пока не станет слишком поздно.
То, что Ганиэль может за себя постоять, знали все. Но все же не стоило доводить ситуацию, когда Архангел Чувств решит, что пора защищаться, иначе инспекция превратится в форменный погром.
На самом Гадриэле была темно-серая туника, под ней серебристая рубашка, застегнутая на три нижние пуговицы, свободные льняные брюки и легкие летние туфли. Коротко стриженные светлые волосы уложены в художественный беспорядок, серые глаза едва заметно подведены стального цвета тенями, отчего казались холоднее, чем на самом деле. За спиной на перевязи расположился двуручный меч. С виду массивный и тяжелый, а на самом деле выкованный из очень легкого сплава.
Высокий широкоплечий Архангел Борьбы с длинными каштановыми волосами, собранными в хвост, был одет в темно-синие брюки, плотно облегающие его ноги, но не стесняющие движений, и белую шелковую рубашку без рукавов, завязанную узлом на торсе. Черные массивные ботинки на толстой ребристой подошве выглядели внушительно. Довершали его облик два клинка на запястьях и короткий меч у бедра.
Камаэль выбрал черные кожаные штаны, темно-красный шелковый топик, высокие ботфорты и неизменную секиру. Спереди черные, неровно выстриженные пряди постоянно падали на глаза, на затылке же волосы были пострижены очень коротко.
Только Архангел Суда оделся в строгий деловой костюм из мягкой темно-серой шерсти, белую рубашку, серый галстук и удобные кожаные туфли. Под пиджаком едва заметно топорщилась кобура. И вчера весь вечер Цадкиэль любовно окунал каждый патрон в святую воду. Троекратно. Когда ему надоело возиться с каждым по отдельности, запасные три обоймы просто были облиты остатками святой воды и выложены на подоконник для просушки. Меч после долгих размышлений было решено оставить дома.

Ровно в одиннадцать огромные ворота, сотканные из плотного мрака и всполохов адского пламени, бесшумно распахнулись, и навстречу архангелам вышли архидемоны.
Адрамелех – Князь Огня – представлял собой потрясающее зрелище: багрово-красная атласная туника вся состояла из тонких лоскутков, которые развевались при ходьбе, создавая впечатление, что архидемон окутан пламенем. Атласный топ на тон светлее тоже снизу был порезан на тоненькие полоски, широкие штаны из тяжелой парчи при каждом шаге открывали архангелам сквозь разрезы до бедер красивую, гладкую, смуглую кожу. Черные волосы с красными прядями свободно падали на плечи и струились вдоль спины до самой талии.
Красавица Наама, затянутая в черный кожаный комбинезон, подчеркивающий ее достоинства (каждое в отдельности), в остроносых туфельках на длиннющей шпильке, была очень похожа на хищную кошку. Большие зеленые глаза с вертикальными зрачками прищурено разглядывали гостей, словно выбирали жертву.
Рядом с ней стоял Пифон, обольстительно улыбаясь архангелам и изучая их реакцию. Его платиновые волосы резко контрастировали с черной шелковой рубашкой, заправленной в белые кожаные штаны. По заинтересованному взгляду одного из архангелов Пифон определил его как Камаэля и теперь улыбался только ему.
Чуть поодаль особняком от остальных стояли Асторот и Изуал. Кажется, что этим двоим вообще не было никакого дело до проверяющих. Одевались они явно в спешке и в первое, что попалось под руку. Поэтому на Изуале были обтягивающие бриджи цвета кофе с молоком, белые кроссовки, красная футболка с изображением темной фигуры в черном балахоне, сжимавшей в одной когтистой руке огромную косу, а второй рукой, обнимая за плечи свеженькую душу. Надпись под картинкой гласила: «Смерть – мой друг. Будем дружить семьями?».
Асторот натянул потертые джинсы, льняную рубашку на выпуск и легкие сандалии. Оба смотрели только друг на друга, не замечая насмешливо-любопытных взглядов демонов и удивленно-недовольных – ангелов.
В одном все демоны были похожи: ни у кого не было даже слабого намека на оружие.
Еще какое-то время обе группы сверлили друг друга взглядами, пока, наконец, Адрамелех не шагнул в сторону, поворачиваясь боком к прибывшим, и не заявил несколько пафосно, жестом приглашая пройти сквозь Врата:
- Добро пожаловать в ад, господа архангелы.
Камаэль поперхнулся воздухом, кто-то закашлялся, Ганиэль прикрыл рот ладонью, пряча улыбку, Цадкиэль сдержанно кивнул, словно такое обращение к нему – норма, и первым шагнул вперед. За ним потянулись остальные.
- А идти далеко? – шепотом спросил Ганиэль у Странника.
Гадриэль мельком глянул на ноги юноши, защищенные тонкой подошвой сандалий, потом на мостовую, уложенную заострёнными осколками застывшей лавы, и покачал головой.
- Надеюсь, пешком нам идти не придется, - так же тихо ответил он.
И действительно, чуть дальше показался огромный загон, где всех ожидали запряженные в двухместные коляски драконы. Во всяком случае, животные внешне напоминали драконов, хотя и были в несколько раз мельче.
Наама первая лихо вскочила в коляску, подмигнула Цафкиэлю и кивком пригласила присоединиться. Как только архангел опустился на сиденье рядом с ней, демоница схватила вожжи, задорно свистнула, и их дракон с места сорвался в галоп. Коляска поднялась над землей и плавно заскользила по воздуху. И хоть скорость дракончика была просто огромная, пассажиры ее совсем не ощущали.
Остальные кое-как разбившись на пары, последовали за ними.


- Едут, - Лилит изнывала от нетерпения, постоянно поправляя прическу. – У меня макияж в порядке? Как вам мое платье? Так, стоп, у меня в зубах ничего не застряло?
Сатана окинул взглядом супругу, заверил, что она выглядит просто сногсшибательно, покровительственно шлепнул по округлой ягодице и попросил не мельтешить перед глазами. «Платье» состояло из тонких, переплетенных между собой, кожаных ремешков, клином сходившихся к широкому серебряному кольцу, закрепленному на узкой кожаной юбке. Совсем узкой. Ну, чуть шире ремня. Кожаный бюстгальтер, с трудом вместивший пышную грудь демоницы, едва удерживал это богатство. А главное, весь костюм был усыпан мелкими серебряными заклепками, которые сверкали и переливались на свету, а в темноте сияли неоновым светом.
Демоница обиженно надула губки и отошла в сторонку, вглядываясь вдаль и любуясь приближающимися грациозными драконами, чья чешуя сверкала в ярком адовом свете, словно алмазная россыпь.
Вельзевул в последний раз окинул взглядом своего любовника, расправил складки на его черной мантии, поправил перевязь меча, проверил, не помялись ли черные шелковые штаны или рубашка, и, удовлетворившись увиденным, встал по правую руку повелителя, в то время как Лилит подошла ближе и пристроилась по левую.
Сам Вельзевул щеголял во всем белом: белая мантия с красным подбоем, белый атласный топ и белые кожаные брюки. Черные атласные перчатки, черные ботинки, черные волосы и темные глаза только усиливали контраст с белым.


Наконец драконы замедлили бег, выровнялись в одну линию и замерли. Коляски снова опустились, позволяя пассажирам сойти на землю.
Цафкиэль лихо спрыгнул, обогнул коляску и подал руку Нааме, которая грациозно изогнувшись, скользнула прямо в объятия архангела. Камаэль во всю ухаживал за Пифоном, Адрамелех помог спуститься Ганиэлю, галантно поддерживая его под локоток, Странник о чем-то тихо беседовал с Изуалом, Асторот, бросая на них ревнивые взгляды, так торопился помочь Цадкиэлю оказаться на твердой земле, что чуть не вытолкну его из коляски по растерянности.
Архангел Суда дернул плечо и спустился без посторонней помощи, недовольно поглядывая на собратьев, забывших, кажется, о цели визита и явно собравшихся получить удовольствие от пребывания в аду.
Заметив его недовольство, остальные архангелы с сожалением отошли от своих спутников и собрались рядом с Цадкиэлем.
Из-за широких колонн показался Повелитель Ада, сопровождаемый только супругой и Вельзевулом. Сатана несколько часов спорил с другом и любовником, устраивать ли из встречи грандиозное шоу, привлекать ли к этому делу свиту или обойтись минимумом. В конечном итоге сошлись во мнении, что если бы их посетил сам Господь, то тогда бы его встречу организовали со всей помпой и грандиозностью, а ради пятерых архангелов особо усердствовать не стоит, хватит им и того, что Повелитель лично выйдет их поприветствовать.
Завидев Сатану, Цадкиэль вышел вперед и поклонился, его примеру последовали и остальные архангелы.
- Приветствую тебя, Сатана, Повелитель Ада, Князь…
- Я понял, - прервал повелитель Цадкиэля, чем вызвал недоумение последнего и легкую вспышку раздражения. – Я так же приветствую тебя, Цадкиэль, Архангел Суда. И твоих спутников, Архангела Борьбы Цафкиэля, Архангела Палача Камаэля, Архангела Странника Гадриэля и Архангела Чувств Ганиэля. Прошу тебя, изложи цель вашего визита.
Цадкиэль замялся, не понимая, что происходит. Ведь Сатана отлично знает, зачем пожаловали в его владения пятеро архангелов. И это они по сценарию должны были спрашивать и требовать, а повелитель – отвечать и оправдываться. А тут уж получалось что-то совсем неправильное.
- Как тебе должно быть известно, князь, Отец отправил нас инспектировать состояние твоих владений, уровень содержания грешников и так далее, - напористо пошел в наступление Архангел Суда.
- Ах да, верно, припоминаю, я на днях получал сообщение об этом, - Сатана сделал паузу, словно задумавшись, потом безразлично пожал плечами. – Ну что ж, тогда с чего бы вы хотели начать?
- Грешники, - коротко ответил Цадкиэль.
Его начало нервировать спокойствие Сатаны. В донесении ведь было ясно сказано, в каком плачевном состоянии находится ад. И за день никак невозможно было навести порядок. Но повелитель так безразличен, словно ему все равно, какой отчет они составят для Отца. Или донесение было ложным?
Хлопнув в ладоши, Сатана подозвал маленького бесенка и приказал позвать к нему Карнивана, втайне надеясь, что за сутки грешники дошли до положенной кондиции отощавших и измученных душ.
Через несколько минут Карниван уже вел пятерых архангелов по пыточным цехам, с увлечением рассказывая им, каким наказаниям подвергаются грешники, по сколько раз на дню, описывая устройства некоторых пыточных механизмов, и то и дело, отдавая какие-то приказы дьяволятам, рьяно исполнявшим свой долг.
- А за что здесь эта женщина? – вдруг спросил Ганиэль, когда группа архангелов проходила мимо старушки, сидевшей в уголке на узкой скамеечке и с тоской глядевшей куда-то в сторону.
- О, она продала душу, - оживился Карниван. – И вы не поверите, продала не ради каких-то благ для себя любимой, а за счастье и благосостояние сына. Кстати, сын ее тоже здесь. Убил матушку в ее день рождения. Старушке как раз стукнуло восемьдесят, когда он устроил ей «несчастный случай», аккуратненько подтолкнув в спину, пока она стояла на лестнице. Бедняжка всего просила для сына: и здоровья, и счастья, и любящую супругу, и безбедной жизни, не учла только, что сынишка вырастет таким ублюдком.
Ганиэль сочувственно посмотрел на женщину и повернулся к Цадкиэлю.
- Нет, - предвосхищая вопрос младшего архангела, сразу ответил тот, - мы не можем ей ничем помочь. Она заключила контракт и по его условиям продала душу Сатане на… сколько? – уточнил он, повернувшись к Карнивану.
- На две тысячи лет, - радостно ответил архидемон.
- Так что две тысячи лет ее душа является собственностью Сатаны. Таков закон.
- А что будет по истечении срока?
- Как и со всеми. Скорее всего, она отправится на перерождение, - безразлично пожал плечами Карниван. Заглянув в толстую учетную книгу, добавил: – Но только через тысяча девятьсот шестьдесят четыре года, три месяца и пять дней. И ни днем раньше. Хотите осмотреть еще что-нибудь?
Теперь оживился Палач.
- А вот я там видел очень симпатичненькую дыбу…
- Нет, - пресек попытку Цадкиэль. – Никаких дыб.
- Тогда, может, пойдем отсюда? – скучающе спросил Гадриэль, которому было совершенно не интересно пересчитывать грешников, проверять, достаточное ли им присудили наказание, да и пыточные камеры для него не представлял никакого интереса.
- Верно, - поддержал его Цафкиэль. – И так видно, что здесь все в порядке.
Архангел Суда неуверенно посмотрел на спутников, затем, уступая мнению большинства, пожал плечами и позволил Карнивану вывести их отсюда.
Архидемон одержимости внутренне возликовал. Как он и надеялся, далеко архангелы не пошли. Потому что если бы Цадкиэль все же настоял на дальнейшей проверке, их ждал бы настоящий кошмар. Ну, а что еще можно было успеть сделать за сутки? Только привести в порядок несколько первых ярусов.
- Жарко тут у вас, - как бы невзначай намекнул Цафкиэль.
- Ну, тогда не хотите ли освежиться прохладным вином? – так же походя, предложил Карниван. – У нас там вечеринка намечается в честь помолвки, кажется Изуала с Асторотом, присоединяйтесь. Думаю, Изуал будет рад видеть старых друзей.
Получив согласие всех пятерых, он провел их в замок повелителя, где каждому выделили по отдельной комнате, сообщив, что за ними зайдут, когда праздник начнется. А пока архангелы могут отдохнуть, принять душ и смыть с себя пыль и пепел.
Внешне Архидемон оставался практически безразличным, а внутри у него все пело. Ловко же ему удалось заманить на банкет архангелов, убедив их, что вроде как, и не для них все организовано. Как же вовремя сошлись Изуал с Асторотом. Надо только предупредить обоих о, их якобы помолвке, чтобы те не удивлялись, если гостям вдруг приспичит лично поздравить «молодоженов».


Вельзевул с Сатаной отвернулись от огромной арки, через которую наблюдали перемещения архангелов по аду.
- Кажется, все прошло не так уж плохо, - хмыкнул архидемон.
- Похоже на то. Но радоваться рано. Если сегодня не удастся отвлечь наших гостей от их главной цели, то ведь завтра они могут снова вспомнить, зачем сюда пожаловали, и отправиться проверять дальше.
Но по выражению лица было заметно, что Сатана тоже доволен результатом.
- Кстати, не забудь мне напомнить позже наградить Карнивана и тех, кто ему помогал.
- Непременно, - согласился Вельзевул.
- Как подготовка банкета? – повелитель знал, что раз стол доверили Бегемоту, то недостатка в еде и выпивке не будет. Но все же не мог не спросить.
- Наш обжора полчаса назад докладывал, что у него тоже все готово. Остались последние штрихи, но это он уже закончит за пару минут до начала. Я не вдавался в подробности, - на всякий случай уточнил Вельзевул, - но, если хочешь, могу сходить проверить лично.
- Да нет, не стоит. Бегемоту в таком деле я доверяю, - остановил его Сатана. – Вечеринка у нас намечена на когда?
- Думаю, нужно дать наши гостям пару часов придти в себя и можно начинать веселье. Лилит уже построила демониц, те готовы развлечь гостей танцем живота. Вроде еще что-то придумали, Лилит тут щебетала, как заведенная, я не вслушивался.
- Ладно, надеюсь, остальные не подведут. Все знают, кто кого будет соблазнять? А то мне не хотелось бы, чтобы начались разборки и недопонимания…
- Пифон и Наама удочки уже забросили, поэтому Цафкиэль и Камаэль пристроены. Гадриэля никому не отдаст Лилит, она и демониц предупредила. Ганиэль… думаю, юнцу от желающих отбоя не будет, только б не подрались, а вот Цадкиэль пока не пристроен.
- Ганиэлем заинтересовался Адрамелех. Не думаю, что он позволит еще кому-то подойти к юному ангелочку. А что делать с Цадкиэлем, будет видно позже. Но с ним надо обязательно что-то делать. Он для нас самый опасный, - Сатана потер подбородок. – Как бы узнать, что ему больше по вкусу?
- В крайнем случае, я возьму его на себя, - задумчиво протянул Вельзевул, но, увидев ревность в глазах любовника, поспешно добавил, - не волнуйся, ничего, что могло бы тебе не понравиться, обещаю.
- Смотри мне, Велька, - мрачно ответил Сатана, прекрасно зная нравы своего любовника.
- Итого, у нас еще есть два часа, - мурлыкнул Вельзевул, пересаживаясь на колени повелителю.
- Пра-авда? – Сатана тут же по хозяйски обнял любовника за талию и привлек к себе. – И чем ты предлагаешь занять это время?
- Ну, есть у меня пара идей, - с придыхание ответил архидемон, уже расстегивая черную рубашку.
- Тогда… стоит поторопиться… воплотить их… в жизнь, - посоветовал повелитель между поцелуями.

Банкет «в честь помолвки» начался, как и любой другой банкет. Сатана сидел во главе стола, незаметно поглядывая на гостей, и в пол уха прислушивался к Вельзевулу.
Архидемон, как всегда полный жизни и сил, отпускал колкие язвительные и совершенно точные комментарии в адрес всех присутствующих. Повелитель иногда едва заметно улыбался и согласно кивал. Взгляд Сатаны то и дело перебегал с одного архангела на другого, замечая, фиксируя в памяти любые детали.
- Ты только посмотри на Лил, - шепотом обратил внимание друга на его супругу. – Спорить готов, еще час, и Странник не выдержит напора.
Сатана тут же перевел взгляд туда и увидел, что Лилит без всякого смущения села на колени Гадриэлю и теперь кормит его с рук, заставляя попробовать буквально все, до чего только могла дотянуться.
Архангел в этот момент безропотно принимал угощения, слизывая с тонких пальчиков демоницы сладкий клубничный сок. Было заметно, что его уже порядком разморило, и не столько от выпитого, сколько от близости горячего стройного тела под ладонями, пышной груди на уровне глаз, упругих ягодиц, ерзающих на коленях.
Да, Сатана даже и не собирался спорить со своим другом на эту тему. Он и сам знал, что еще немного, и Лилит получит то, к чему давно стремилась: затащит в свою постель красавца-ангела. Не то, чтобы у Ли это был первый ангел в жизни, зато однозначно Гадриэль единственный, на которого демоница положила глаз больше века назад.
- А Пифон-то сегодня в ударе, - веселился Вельзевул. – Ты посмотри, как ему удается строить из себя невинность воплоти.
Повелитель кивнул, пряча улыбку. Пифон действительно был в ударе, ловил каждое слово Палача, иногда отпуская ответные реплики. Заметно было, что эти самые реплики часто ставят Камаэля в тупик, тот хмурился, замолкал на минуту, обдумывал, а потом бросался что-то доказывать.
Пифон же, всем видом выражая щенячий восторг, выслушивал его, едва ли не аплодируя, а потом с тем же невинным видом снова бросал пару фраз, и Камаэль вновь замолкал, хмуря брови, потирая лоб.
О чем они говорили? Повелитель мог бы услышать, если бы захотел, но почему-то не стал этого делать.
Пифон отвел упавшую на лицо длинную прядь волос и улыбнулся на какую-то реплику Камаэля. И в этой улыбке было все: нежность, веселье, лукавство, покорность, обещание, согласие, жажда.
Палач вздрогнул и потянулся к Архидемону, забыв о том, где он, с кем, кто рядом. Он видел только сияющие глаза собеседника, алые мягкие губы и обещанье в каждом изящном жесте.
Сатана мысленно усмехнулся, этот тоже не уйдет обиженным.
Чуть поодаль, отдельно от всех остальных сидели юный Ганиэль и Адрамелех. Удивительно, как преобразился в обществе архангела всегда угрюмый, строгий и необщительный князь огня.
Видимо, не зря Ганиэля избрали Архангелом Чувств. Атмосфера вокруг него создавалась самая благожелательная, хотелось шутить, смеяться, радоваться жизни.
И Адрамелех улыбался! Улыбался и, склонив голову ближе к юноше, что-то тихо ему рассказывал.
Ганиэль буквально искрился от восторга, не иначе, как ад ему понравился. Он засыпал Архидемона всевозможными вопросами и с жадностью усваивал информацию. Адрамелех снисходительно усмехался, когда ангелок вел себя очень уж наивно, но все же терпеливо что-то разъяснял.
То и дело к ним подходили демоницы, предлагая свою компанию, но поймав тяжелый недовольный взгляд князя огня, как-то быстро теряли к архангелу всякий интерес.
Цафкиэль, сытый и довольный, в шумной компании демонов с проворством фокусника- иллюзиониста извлек буквально из воздуха баночку с костями, и теперь в их углу полным ходом шла игра. Судя по напряженным лицам игроков и веселым репликам зрителей – ставки все возрастали.
Рядом с Архангелом Борьбы сидела красавица Наама, томно улыбаясь гостю. Тот азартно бросал кости, иногда просил свою спутницу подуть на них якобы на удачу. Видимо, это работало, потому что Цафкиэль выигрывал.
А может, просто у демонов хватило ума не злить одного из ревизоров, и теперь они умело проигрывали.
- Сат, посмотри туда, - прошептал Вель, толкнув друга в бок и указывая на отдельный столик, за которым в одиночестве сидел Цадкиэль.
Как только к архангелу кто-либо приближался, он поднимал на нежеланного визитера холодные глаза и хищно улыбался, полностью лишая всякого желания общения.
Сатана спрятал ухмылку в кулак, сделав вид, что кашляет, и легонько пожал плечами.
- У тебя есть предложения, Вель? – поинтересовался он, понимая, что если не удастся вывести из игры Архангела суда, то он, чего доброго, еще завтра с утреца растолкает своих приятелей и отправится с проверкой по дальним кругам ада.
А это было ой как нежелательно.
- Ну-у, - загадочно протянул Вельзевул, - возможно, я кое-что и придумаю.
- Вель, я тебя прошу только, помни, с кем собираешься играть. Цадкиэль серьезный противник, его не так легко сбить с толку.
- Ой, Сатик, я тебя умоляю, - начал архидемон, за что получил чувствительный тычок под ребра и поперхнулся воздухом. – В смысле, Ваша Темность Князь Ада и всия подземного мира… - еще один тычок. – Ну ладно, ладно, Сат. Все будет в лучшем виде. Ты только скажи, как далеко я могу зайти в стремлении отвлечь Архангела Суда?
Сатана прищурился и смерил подозрительным взглядом своего любовника. С одной стороны он отлично знал, насколько далеко может зайти Вель, и это ему заранее не нравилось.
С другой же, князь отлично понимал, что Цадкиэля необходимо отвлечь любым способом, иначе… Ну что ж, стоит рискнуть.
- Можно все, что не будет стоить никому из нас и наших гостей жизни, - с тяжелым вздохом ответил он.
Глаза Вельзевула радостно сверкнули, губы изогнулись в лукавой улыбке, архидемон подмигнул Сатане, плавным движением поднялся на ноги и неспешно направился в сторону недовольного гостя.

Цадкиэлю ужасно не нравилось происходящее. Ну вот совершенно все не нравилось. Во всем чувствовался подвох. Он видел, как его товарищи предаются греховным развлечениям, и внутри архангела все буквально клокотало от праведного гнева. Нет, ну как все профессионально подстроено.
Сначала показали то, что хотели – Цадкиэль был совершенно уверен, что зайди они чуть дальше, им бы предстала совершенно иная картина, – потом накормили, напоили, организовали культурную, так сказать, программу…
И ведь не встанешь и не заявишь тому же Цафкиэлю, что пора спать, что завтра предстоит еще много работы. Архангел Борьбы – натура увлекающаяся.
В частности, сейчас он увлекся игрой и Наамой. И даже стращать его гневом Отца сейчас бесполезно, а силу применять - и вовсе равносильно самоубийству, огребешь по первое число.
С остальными дело обстояло не намного лучше. Адрамелех вцепился в Ганиэля мертвой хваткой, и по глазам видно – не отпустит. Что он будет делать с ангелочком – уже другой вопрос, но видно, что князь огня наслаждается его компанией и не собирается ее лишаться.
Странник – тем так вообще пытаться управлять бесполезно. Он с рождения слишком независим. Даже приказы Отца выполняет выборочно.
Скорее всего, Камаэль и подчинится приказу Цадкиэля, хоть и будет недовольно бурчать весь оставшийся вечер, но что это изменит?
«Отец, ну за какие грехи ты отправил меня с этими раздол… эээ… распи… приду… хм… Прости, Господи. С этими легкомысленными ангелами? Тебе ли не знать, что без твоего надзора наша миссия превратится в разгул плотских желаний? Уже превратилась! И что теперь? Вот тебя бы сюда, посмотрел бы я, как ты справился бы с тем же Цафкиэлем, - раздраженно думал Цадкиэль, но тут же спохватился. – Прости, Господи, за грешные мысли мои. Но я умываю руки».
С твердым желанием уйти спать и не видеть всего этого безобразия, архангел порывисто поднялся из-за стола, окинул недовольным взглядом банкетный зал, задержался на каждом из товарищей и направился к выходу.
Надо бы хоть у кого-то спросить, где разместили гостей. Ревизорами их уж точно назвать больше нельзя было.

Подоспевший вовремя Вельзевул увидел, как Цадкиэль поднялся с места и немного беспомощно оглянулся по сторонам.
- Нужна помощь, архангел? – подойдя почти вплотную, мурлыкнул архидемон.
- Я хочу, чтобы мне показали мои апартаменты, - вскинув голову, чуть презрительно ответил тот.
- Пойдем, я покажу, - пообещал Вельзевул и поманил архангела за собой.
Цадкиэлю не понравился тон демона. В нем слышалось обещание чего-то… чего-то… чего архангел совсем не просил.
Но отказываться было глупо, он же сам только что сказал, что желает попасть в свою комнату.
Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как проследовать за Вельзевулом. Краем глаза он успел увидеть, как со своего места поднялся Сатана и быстро прошел к незаметной боковой двери.
Ох, как же все это не нравилось архангелу.
«Ну, не убьют же они меня», - злясь на себя за собственную слабость, подумал Цадкиэль.
«Ну что ты дергаешься. Не убьем же мы тебя», - подумал Вельзевул, поглядывая на архангела и мило улыбнулся.
«Что это ты лыбишься, нечисть?» - Цадкиэля буквально передернуло от улыбки демона. Она была такой… такой… распутной. Вот, точно.
«Расслабился бы ты, светлый. Помочь тебе в этом, что ли?», - мелькнула мысль в голове Веля.
«Быстрее бы дойти до своей спальни и не видеть больше эту сволочь… соблазнительную, стройную и такую жела… эээ. Просто – сволочь» - спохватился Цадкиэль, пресекая на корню преступные мысли.
«Быстрее бы добраться до спальни. Там, наверное, уже и Сатик ждет», - едва ли не мурлыкая вслух, думал Вельзевул. И перед глазами уже мелькали картинки того, чем можно заняться с Сатом, и как можно соблазнить грозного архангела.

В колонках играет - Закрытые двери

Настроение сейчас - Относительно-отрицательное...

Вот рассказ моей подруги! Она пишет просто замечательно!))) Так что буду потихоньку у неё чё нить тырить и сюды выкладывать! Та!) Прочто прочьтите и всё поймёте!)))
Аффтор по соместительству и есть Paradox - думаю уже пару человек её знают по моим рассказам! Та!))) Зовут Ника! Та! Понятно по Аффторству!)))
Читайте!)


Закрытая дверь
Автор: Nika_Vera

Иногда останавливаешься перед пустотой, а кажется, что перед запертой дверью. И у тебя ни ключа, ни отмычек, только неуверенность на грани паники. Онемевшими пальцами царапаешь старое дерево, молясь Богу, в которого никогда не верила, что эта дверь откроется, и там будет выход. Там будет свобода.
Темная, старая, с облупившейся краской. Не существует. А я ее вижу. Сижу на согретой июньским солнцем скамейке и смотрю на несуществующую дверь.
- Почему ты грустная?
Девочка лет четырех, похожая на угловатого рыжего котенка, прижимает к себе фиолетового медведя и смотрит на меня сочувственно приподняв светлые бровки.
- Проблемы, - отвечаю я.
- Взрослые?
- Очень.
- Понимаю, - грустно говорит ребенок, и мне кажется, что действительно понимает.
Солнце путается в рыжих косичках, и мне очень хочется до них дотронуться, но я боюсь. Боюсь спугнуть эту маленькую фею с ее фиолетовым медведем и остаться наедине с фантомной дверью. Я просто смотрю на нее и улыбаюсь. Она тоже улыбается и все понимает.
- Хочешь я посижу с тобой? – делает шаг к скамейке.
- Конечно, садись. А ты почему одна?
- Я не одна, - объясняет мне простые истины ребенок, - я с Бегемотом, хочешь поздороваться?
Целую в нос фиолетового медведя Бегемота и говорю «привет».
- А мама твоя где?
- А мама там, - кивает головой в сторону большого светлого здания детской поликлиники, - с доктором разговаривает. Я болела, а он меня полечил. Он хороший! Он дал мне шоколадку и сказал, что я красивая!
- Ты красивая, - соглашаюсь я, жалея, что у меня нет шоколадки. Мне отчаянно хочется, чтобы она назвала меня хорошей.
- Расскажешь про проблемы?
- Это скучно.
- Я знаю. Но тебе все равно надо рассказать и будет лучше. Так доктор говорит, что надо выказаться и станет легче.
- Высказаться, - автоматически поправляю ее.
- Да, вы-ска-зать-ся, - по слогам повторяет слово.
- Ты умная.
- Да, - безразлично и нетерпеливо, - говори уже, мы с Бегемотом тебя послушаем.
И я говорила. Обо всем. О пустоте и одиночестве. О закрытых дверях за которыми непременно счастье, а у меня нет ключей. О боли, которая ночью в подушку, чтобы никто не узнал. И об улыбках, как масках и снова об одиночестве. А она сидела, слегка наморщив остренький носик, и все понимала.
Я высказалась. Она молчала.
- Ты глупая, - сказал ребенок.
- Я знаю.
- Да нет! Ты ХОРОШАЯ, просто глупая. Дверь не закрыта.
- Что?
Она вздохнула и посмотрела на меня сочувственно.
- Дверь не закрыта, как ты не понимаешь?. Вот дверь в мою комнату кажется, что закрыта, но мне не нужен ключ, я просто толкаю и она открывается. И твоя дверь такая же, просто ты не толкала.
- Не толкала, - соглашаюсь я.
- Ну вот! Ох, эти взрослые с придуманными проблемами, - она качает рыжей головкой и кажется очень взрослой.
А я чувствую себя старой дурой, у которой всегда был ответ, но не было смелости.
- Легче?
- Да, - честно признаюсь я, - спасибо!
- Пожалуйста. Теперь ты не будешь грустная?
- Я очень постараюсь, обещаю.
- Ну ладно. Тогда мы пойдем маму ждать. Пока.
- Постой, как тебя зовут?
- Кит.
- Кит?
- Ки-и-и-и-и-ит! – она растягивает слово, словно пытается объяснить мне что-то невероятно простое, а я не понимаю.
- Спасибо тебе, Кит!
Она улыбается, машет на прощанье и уходит.
А я сижу на согретой июньским солнцем скамейке и думаю, что этого Кита зовут Ангел, ведь зовут же фиолетового медведя Бегемотом. Значит, она Ангел.
С улыбкой разминаю затекшие пальцы, встаю с теплой скамейки и уверенно толкаю несуществующую дверь.

В колонках играет - Не спращивайте.... и так плохо....
Настроение сейчас - ......... грустное-грустное......

Я нашла его... грустный, но очень красивый и... просто замечательный фанфик про Волчонка... Прошу прочитать всех и что нибудь написать в коментариях... когда я его прочла впервые, заплакала... не люблю плакать... просто по принципу, но это моё... здесь же меня пробило и я долго билась в молчаливой истерике... дома я была одна и настроение тогда хорошее быстро сошло на минус... не могла успокоиться 10 минут если не больше... настолько задело и пробило... ксо... всё же правильно говорят, чем у человека толше шкура, тем ранимее душа... наверное это про меня...
В общем... это действительно просто чудесный фик, который до сих пор находится у меня в числе лучших... да... Так как я напаролась на тот сайт ранней весной, пока ещё этого года, то думаю посчитать не долго - больше полугода всем этим фикам... но от этого - они становятся ещё только замечательнее... да...
Аффтора опять же не знаю, каюсь, и очень-очень жалею об этом! Постараюсь вновь наткнуться на этот сайт (уже неделю ищу) но всё не могу ни как до него добраться... вот... Но обещаю, что найду и Аффтора и сайт и попытаюсь пообщаться с этим замечательным и интересным человеком!)
Читайте и коментируйте - это важно для меня!)


Сказка о приручении


В маленькой избушке, чья крыша была покрыта наростами вековечного мха, а бревна, из которых были сложены стены, казалось, видели рождение человечества; посреди огромного заснеженного леса, в самом сердце его, там, где могучие сосны образовывают словно бы круг из своих мощных стволов; там где родники превращаются в хрусталики льда, не успев еще выйти на поверхность, а зайцы круглый год носят белые шубки, – там, в той самой избушке жили двое, мальчик десяти лет отроду и его мама.
С утра мама уходила на охоту – она проверяла расставленные поутру силки, в которые обычно попадались белые зайцы и сонные взъерошенные фазаны; потом приносила добычу домой, где готовила ее себе и мальчику.
Пока мамы не было дома, мальчик играл в вырезанные, когда-то, ею из дерева игрушки, а когда она приходила – помогал ощипывать птицу, ждал, когда мама ее приготовит, а потом они вместе сидели у разожженного, весело поблескивающего огоньками камина, и мама рассказывала мальчику красивые сказки.
Как-то раз мама пришла домой с сияющим лицом, на котором была написана какая то тайна, а в руках у нее был мешок, в котором что-то попискивало.
– Что там у тебя? – подпрыгивая от любопытства, закричал мальчик.
Мама открыла мешок, перевернула, и из него выпал маленький волчонок, совсем недавно открывший свои темно синие глаза, жалобно поскуливающий и дрожащий от холода.
– Это Волчок, он будет твоим другом, – сказала мама радостному мальчику.
Мальчик поднес дрожащего Волчка к камину, чтобы тот согрелся, принес ему в миске мелко нарезанный кусочек мяса. Волчок искоса посмотрел на мальчика и принялся осторожно жевать. Он понял, что место, в которое его принесли, не так уж и плохо, как показалось вначале.

Прошло два года. И мальчик, и Волчок выросли и окрепли. Они смело выходили из избушки, чтобы поиграть на полянке, образованной стоящими кругом соснами.
– Принеси! – кричал мальчик, кидая палку в кусты, и довольный игрой Волчок бежал и приносил ее. А мама, сидя у окна избушки, смотрела на их игру и радовалась.
А потом стало очень холодно: слишком холодно для того, чтобы мальчик и Волчок могли выходить из избушки.
А мама все продолжала выходить, ведь ей надо было проверять силки, чтобы еда в избушке не переводилась, надо было ей и приносить в дом нарубленные загодя дрова из поленницы, стоящей позади избушки.
И мама все ходила и ходила на улицу, пока в один момент не заметила, что начала кашлять, не слишком громко, но изматывающе.
«Странно, у меня же всегда было крепкое здоровье! – думала она. – Но ничего, кашель скоро пройдет...»
А кашель не проходил. Он становился все сильнее и сильнее, маму начала мучить горячка, и ей все сложнее и сложнее было ходить проверять силки.
А мальчик ничего не замечал – он тоже практически никогда не болел, и не понимал, чем может обернуться такой кашель.
Только Волчок понимал – и все чаще он ложился под бок маме, грея ее теплом своего тела, вопросительно и тревожно заглядывая в ее глаза.
А когда как-то раз мама вытерла после кашля рот рукой, поднесла ее к глазам и увидела кровь на этой руке, она все поняла. И тогда она подозвала к себе мальчика.
– Я очень сильно заболела, – сказала она. – Я боюсь, что скоро тебе придется остаться одному.
– Почему? – мальчик много раз видел мертвых животных, но не знал слова «смерть» таким, чтобы его можно было применять к людям.
– Скоро болезнь выпьет все мои силы, – объяснила ему мама. – Как нибудь ты проснешься, и увидишь, что я лежу на этой самой кровати, неподвижная, холодная и не дышу. Это будет значить, что я навсегда заснула и больше не смогу проснуться.
Слезы побежали по щекам мальчика, и губы его задрожали точно от холода, но мама еще не договорила.
– Когда я засну, – продолжила она, – ты должен будешь одеться потеплее и пойти в лес по той тропинке, по которой обычно уходила я. Если тропинку занесет снегом, смотри на стволы деревьев справа от тебя – многие из них помечены синими ленточками. Тогда ты будешь идти вдоль этих синих ленточек. К концу дня ты придешь к избушке, похожей на нашу. Там живет лесник. Ты скажешь ему, что твоя мама умерла, и он отвезет тебя в место, где много, много людей и почти совсем нет деревьев. Это место называется город, там живет твоя тетя, и она приютит тебя. Лесник поможет тебе добраться до нее. Ты все понял?
– Да, – шепнул мальчик.
– И последнее, – мама закашлялась и долго не могла говорить. Вытерев рот носовым платком, она сказала: – Ты Волчка с собой возьми. И в город тоже, он привыкнет к нему. Запомни, ты в ответе за тех, кого ты приручил, помни это всегда и постарайся никогда не забыть. Если не забудешь – значит в тебе всегда будет чуть больше человечности, нежели в тех, кто не помнит или не знает этих слов.
– Хорошо, мама, – пообещал мальчик.

А через неделю мамы не стало. Она просто заснула и не проснулась, как и обещала мальчику. И тогда, стиснув зубы, чтобы не заплакать, он оделся потеплее, позвал Волчка и вышел на улицу, тщательно запер дверь и направился по заветной тропинке туда, куда указала ему мама.
Погода была просто превосходной для прогулки по лесу. В промежутках между тучами светило солнце, с неба падал мягкий рыхлый снег, оставаясь на шерсти Волчка и шапке мальчика.
Мало помалу грусть, державшая в своем плену идущих, сменилась тихой печалью, и уступила место мыслям о том, что им предстоит в будущем. Мальчик шел вперед, размышляя и совсем не смотря под ноги, а Волчок трусил рядом, изредка забегая вперед.
Внезапно мальчик резко остановился: перед ним лежало бревно, служившее мостиком через глубокий овраг, в самом низу которого бежала первая увиденная мальчиком не замерзшая речка, – бежала, плеская свои воды на острые камни, выпирающие из ее дна. Бревно, через которое надо было переходить овраг, было все покрыто наростами льда, а мальчик уже знал, что в такую погоду, как сейчас, лед становится очень и очень скользким.
Но ему надо было перейти на другой берег, поэтому, задержав дыхание, он сделал первый, совсем крошечный шажок по бревну. Сделал и оглянулся. Сзади него, тревожно поскуливая, стоял Волчок. Он не решался пройти по столь ненадежной опоре, поэтому, преданно смотря в глаза мальчику, словно просил его: «Помоги! Переведи меня на другой берег!»
Можно было бы конечно попробовать обойти овраг, но мальчик не знал, как долго ему придется идти для этого. А если он попробует перевести Волчка, то может сам упасть с бревна.
Он вновь посмотрел на поскуливающего друга, и в голове его всплыли слова матери: «Ты в ответе за тех, кого ты приручил».
«А с какой стати? – внезапно подумалось мальчику. – С какой стати я должен быть в ответе за Волчка? Это не я его приручал, он сам приручился ко мне! Я же не просил его – приручись! Так что я не в ответе за него. Все равно ему нечего делать в городе, а здесь он проживет и один».
И развернувшись, мальчик двинулся вперед по бревну. Оно слегка поскрипывало у него под ногами, но крепко держало, и мальчик даже ни разу не поскользнулся. Но вдруг дунул ветер – это был единственный, но очень сильный порыв ветра, – и ноги мальчика поехали, скользя по льду.
– А-а-а! – закричал мальчик, понимая, что падает.
И тут что-то резко схватило его за воротник и дернуло, не давая упасть. Мальчик осторожно, очень осторожно повернул голову и увидел, что Волчок, отбросив свой страх, в два прыжка одолел расстояние по бревну до мальчика, и теперь вцепился зубами в его воротник. Если мальчик еще чуть-чуть подтянется, то сможет ухватиться за бревно руками.
«Волчок стал очень сильным за последний год», – думал мальчик, пытаясь подтянуться, и не замечал, что задние лапы его друга начинают соскальзывать с бревна с другой стороны от мальчика, и чем больше мальчик подтягивался, тем больше соскальзывали лапы.
«Я в ответе за тех, кого приручил», – думал падающий Волчок.

В колонках играет - Хрустальный город

Настроение сейчас - Уже н еочень... становится грустно... вот так...

Очередная филосовская грусть!) Аффтора не знаю, но думаю всё так же - грустная девушка, любящая писать и рассуждать о жизни и смерти!) Рассказ прикольный, со смыслом и заставляет задуматься!) Последний абзац подводит итоги и заставляет Вас задуматься о своей жизни... Читайте!


РАССКАЗ О МЕРТВОЙ ДЕВУШКЕ

”Сколько прошло времени с того дня, я уже не помню. Время для меня больше не существует. Здесь его нет…
Я считала причины, по которым сделала это, вескими. Мне казалось, что это единственный выход. Но теперь я понимаю, что просто не пыталась найти другие пути.
Я сделала так, как было проще всего… проще для меня…
Теперь что-то изменить невозможно. Одним легким движением я лишила шансов на счастье не только себя, но и тех, чью любовь я не сумела оценить вовремя.
И сейчас у меня нет оправданий…

***

Последнее, что я слышала, - пронзительный крик. Чей? Не знаю. Еще было ощущение полета. Но такое короткое, что его практически невозможно уловить…
Больше ничего…
Вспышка света… Вдали промелькнули огни ночных домов. От них режет глаза.
Прихожу в себя. Попыталась встать – нестерпимая боль во всем теле. Еле сдерживая крик, все же встаю.
Осмотрелась вокруг. Не понимаю! Где я?! Пройдя пару шагов, до меня доходит:
«Это парк. Но как я тут оказалась???»
Я не могла что-либо понять. Весь день как будто выпал из памяти. Не помню абсолютно ничего.
Идя по аллее, замечаю, что вокруг нет ни одного прохожего. Интересно, сколько сейчас времени? Не припомню, чтоб парк был пуст.
Вдруг за спиной я услышала шорох. Обернувшись, вижу на скамейке маленького кудрявого мальчика, лет пяти. Странно. Готова поспорить, что его только что тут не было. С минуту я ждала, не появятся ли вслед за ним хоть кто-нибудь из взрослых. Не может же ребенок быть один в столь позднее время. Но ничего такого не произошло.
Тогда я осторожно подошла и села рядом.
- Привет, малыш. Ты потерялся? – тихо спрашиваю я.
- Нет, – ответил мальчуган, даже не посмотрев на меня.
- Где же твои родители? Почему ты один?
- Я ждал тебя, – сказал он и поднял на меня большие карие глаза.
Ответ меня слегка удивил, но я не придала этому никакого значения. Мало ли чего могут сказать дети?
- Как тебя зовут?
- Не знаю.
- Но мама же тебя как-то называет? – рассеяно спросила я.
- Никак. У меня ее нет, – грустно ответил малыш.
Наступила пауза. Я не знала, что же мне делать дальше. Оставить ребенка в такой поздний час одного я не могла.
- Я хочу тебе что-то показать – внезапно сказал мальчик и вскочил со скамейки.
Я взяла его за руку, и мы пошли по парку. Спустя некоторое время мы оказались возле моего дома.
- Ты здесь живешь? – снова спрашиваю я малыша.
- Нет.
- А где? – я присела перед ним на корточки. – Куда нам идти?
- Уже никуда, – ответил он, вертя в руках игрушечную машинку.



Я хотела спросить еще что-то, но в этот момент раздался пронзительный крик. Я посмотрела в ту сторону, откуда он донесся.
Кричала девушка. Она стояла в компании молодежи. На лице у нее застыл ужас. Она указывала куда-то наверх, пытаясь сказать что-то.
Проследив за ее жестом, я оцепенела: в освещенном пролете окна на восьмом этаже стояла девушка. Спустя мгновение она сделала шаг.
Мое сердце похолодело. Вокруг тут же поднялась суета: кто кричал, чтоб вызвали скорую, кто кинулся оказывать первую помощь. А я не могла оторвать взгляд от окна.
В эту секунду мне казалась, что я не слышу ничего, кроме бешеного биения собственного сердца… и не видела ничего… кроме света из окна квартиры на восьмом этаже… моей квартиры…
Каждая минута, каждая секунда того вечера стала для меня нескончаемым кошмаром, память о котором не стереть никаким способом.
Окровавленное тело у отца на руках… мама и сестра в слезах… оглушительный вой сирены скорой помощи…

Бегу по улице прочь от своего дома. По щекам катятся слезы. Бешеный ветер безжалостно бьет по лицу.
Выбившись из сил, падаю на холодную землю. Задыхаясь, стираю слезы ладонью.
Вдруг рядом замечаю мальчика… того же мальчика…
- Что происходит?– хриплым голосом спрашиваю я
- А ты разве не понимаешь? – наивно говорит малыш.
Отрицательно качаю головой: не хочу понимать!
- Ты умерла.
- Что?! – становится еще тяжелее дышать – Это не правда!!! Ты все врешь!!! Так не бывает… Слышишь?! Не бывает!!!
Срываюсь на крик, хочу убежать. Но вопрос за спиной заставляет остановиться.
- Разве ты не этого хотела? Разве ты не для этого покончила с собой?
В голову ударяет резкая боль и перед глазами проносятся картинки прошедшего дня: школа, вопящая класснуха, насмешливые взгляды одноклассников, скандал с мамой, слезы… карниз и ослепляющие огни ночного города…
- Почему…
- Почему ты здесь? А чего ты ждала? – рассмеялся мальчишка.
- Я не знаю… я думала, что больше не будет боли… я хотела прекратить это кошмар…
- Ты ошиблась.
- Но почему?! Разве я мало страдала?! За что мне это?!
- За что? – удивляется он – Хорошо. Я покажу тебе.

Мы молча идем по какой-то улице. Вскоре перед нами возникает серое здание. Это больница.
- Зачем мы здесь?
- Так надо. Идем.
Входим и поднимаемся на второй этаж. Над входом весит табличка «Реанимационное отделение».
Дальше ярко освещенный коридор. Белые двери с номерами палат. Возле одной из таких дверей сидит отец, обхватив голову руками. Он плачет.
Я только однажды видела, как плачет мой отец. Тогда погиб его лучший друг. Мне было больно видеть его таким. А теперь? Теперь причиной его слез была я.
В следующую секунду из палаты вышел человек в белом халате. Папа поднялся ему на встречу и что-то тихо спросил. В ответ тот покачал головой:

- Мы не в силах что-либо сделать. Ее мозг мертв. Вам остается решать: отключить систему или нет.
Отец опустился обратно на стул. Его лицо стало бледным, как мел.
- Господи!!! За что?! – коридор наполнился рыданиями.
- Пойдемте, – тихо сказал врач. – Вам надо успокоиться.
Он куда-то увел его. По моим щекам покатились слезы. В груди стало невыносимо больно. Я хотела пойти за ними, но малыш меня остановил:
- Нам сюда.
Он ввел меня в палату.
На кровати лежала я. Рядом сидела мама и сестра.
Я просидела с ними до утра… В 10:15 все было кончено… мое сердце остановилось… навсегда…


Похороны были на новом кладбище. Мы стояли в стороне от всей процессии.
Холодный осенний ветер бил в лицо. По телу пробежали мурашки.
Я посмотрела на пустырь вокруг. Не одного, даже самого маленького, деревца. Здесь все было мертвым.
Подойдя ближе к месту, я рассмотрела среди толпы Алешку.
- Что он тут делает? – в недоумении спросила я.
- Он пришел попрощаться с тобой, – ответил он.
- Но почему? Почему он здесь??
- Потому что ты ему была дорога…
- Что?! Нет! Ты ошибаешься.
- Почему? - наивно спросил малыш.
- Потому что он ко мне ни разу не подошел! Потому что я ему не нравлюсь…
- Это не так. Человек не всегда способен понять другого человека. Здесь ошиблась ты.
Ты боялась с ним заговорить. А почему ты думаешь, что он не боялся? Ты делала вид, что не замечаешь его. Так как он мог узнать, что нравится тебе? Его пугало то, что ты посмеешься над его чувствами.
- Это не честно! Я не знала… - я опустилась на холодную землю.
Ветер еще беспощадней хлестал по лицу. Я смотрела на Алешку, который тихо стоял в окружении людей. Все они пришли проститься со мной. Всем им сейчас было плохо.
Я читала на лице Алешки печаль, безграничную боль.
- Лешка, миленький… - тихо прошептала я. – Ну почему все так…
Очередной порыв ветра, в этот момент Он повернулся в мою сторону. На секунду мне показалось, что он смотрит прямо на меня, мне в глаза… Полный отчаяния взгляд…
Он упал на колени рядом с могилой и по его щекам побежали слезы.
- Я отомщу.


Шёпот молитвы в каменных стенах, лезвие бритвы на тонких венах...
Омертвевшие листья плавно ложились под ноги. Странно, сейчас только начало осени, а листья почему-то были какими-то черными и уже совершенно безжизненными. Они мертво лежали под ногами.
Вдруг чей-то голос где-то неподалеку привлек мое внимание. На скамейках детской площадке сидела компания молодежи. Я отошла в тень высокого дерева, хотя понимала, что меня и без этого никто не увидит.
Он сидит в компании изрядно подвыпивших приятелей. Хотя сам мало от них отстал: в руке полупустая бутылка водки.


Ярко раскрашенная малолетка вешается ему на шею, что-то пискляво сюсюкая.
- Отвали, – грубо бросает он ей в лицо.
- У! Малыш сердится! – девушка, видимо, не из понятливых – Малыш не хочет развлекаться???
- Отъе**сь, сказал! – рыкнул парень и с силой толкнул от себя малолетку. Та с визгом вскочила со скамейки:
- Ты ох**л!!!
Компания закатилась пьяным смехом. Лишь на его лице оставалось хмурое выражение.
Прямые черты красивого лица… карий затуманенный взгляд в одну точку… И бутылка водки, крепко сжатая в руке.
- Эй, Малый! – так его звали все вокруг. Лишь для меня он был просто Алешкой. Самым любимым и родным. – Ты чего? Обкурился что ль?
Приятель хлопнул его по плечу. Малый сделал большой глоток и ничего не ответил.
- Да оставь ты его! – сказал Олег. – Не видишь, наш Малый в унынии!
- Это он из-за той серой мыши страдает, – ехидно прошипела девка и прижалась к Олегу.
- Какой? – не понял парень, сидевший рядом с Малым.
- Той, что с окна сиганула.
- Гонишь! – заржал тот. – Мал, ты че? Правда?
- Заткнись, – прохрипел Малый.
- Чего? Ты на меня из-за этой сучки так?! Малый, не гони!
- Это все из-за вас! Вы ее довели!
Он ударил первым, завязалась драка… Кто-то достал нож… Но он не отступился…
Спустя несколько минут он медленно упал на холодную землю, покрытую мертвой листвой. Подбежав к нему, я рухнула на колени.
- Нет… Господи… что же ты наделал…
Я тщетно пыталась закрыть рукой рану возле сердца. Что может сделать призрак? Ничего.
- Боже!!! – дикие крики отразились от темного неба. – Оставь ему жизнь…
Я посмотрела в его глаза. Таких ясных глаз я не видела ни у кого. И как тогда на кладбище, сейчас он смотрела на меня. И сейчас он меня видел.
- Алешка… - прошептала я. – Держись, умоляю тебя! Ты должен жить…
С его ресниц сорвалась кристальная слеза.
- Прости - еле слышно прошептал он. Больше не было ни слова.
Никто так и не пришел, не спас его. Бог меня больше не слышал.
Когда ночь начала становиться серой и появились первые лучи бесцветного рассвета, ко мне подошел тот же малыш.
- Пойдем. Нам пора.
- Нет. Я не оставлю его.
- Ты не можешь остаться. Пойдем.
Через какое-то время мы услышали, как где-то за спиной раздались крики. Видимо первые прохожие нашли его. Безжизненное тело на холодной земле. Того, кого я так любила. Кого я больше никогда не увижу. Чья смерть – моя вина…


Прошел наверно уже ни один месяц, может даже ни один год.
Часто бываю дома. У мамы. Подолгу сижу в углу на кухне и смотрю, как она плачет в темноте. Пока никто не видит.
Она очень состарилась. А глаза стали такими грустными, в них читалась усталость. От слез, горя…
Но она все еще держится. Ради сестры. Она целыми днями бывает у Кати, помогая с детьми. А потом приходит домой и плачет… каждый вечер.

А папы больше нет… Он не справился с болью. Он стал много пить, очень много. Он винил маму в том, что она была со мной очень строга. Они стали постоянно ругаться, потом он напивался, садился в машину и ехал, куда глаза глядят. Однажды он не вернулся.
Был гололед. Машину занесло, и он не справился с управлением. Вылетев на встречную полосу, он врезался в грузовик. Смерть наступила мгновенно.
После этого маму положили в больницу с сердечным приступом.


Малыш больше не приходит. Его забрали…
Однажды он пришел и сказал, что нам пора прощаться. Скоро ему дадут жизнь. И он больше не может быть со мной.
Теперь я знаю его имя… Владик… Когда-то давно я мечтала, что у меня будет ребенок… сын… и его обязательно будут звать Влад. Маленький кудрявый мальчонка, с огромными карими глазенками…


Бесшумно иду по серому городу. Вокруг никого.
Иногда всплывают картинки моей жизни. Они как черно-белое кино. Тогда я и не знала, что все это было со мной, не замечала тех счастливых минут.
Я тоскую по краскам. По чистому голубому небу… по стаям весенних птиц… по пушистому новогоднему снегу… по всему, что я потеряла…
Скучаю по улыбке мамы… По ее материнской любви… Скучаю по сестре… Я иногда вижу ее… вижу, как растут ее дочки, маленькие, непоседливые… Как бы я хотела быть с ними рядом.
Как бы хотела вернуть отца и Алешку… Но я не могу этого… Никто не может… Я виновата в этих смертях и ничего не могу с этим сделать…
Я считала себя несчастной, я думала, что могу распоряжаться своей никчемной жизнью как хочу, ведь она МОЯ. А она оказалась не только моей…


***

Каждая жизнь прочно связана с другими жизнями. Жизнями всех тех, кто нас любит. Как бы мы не были убеждены в том, что безнадежно одиноки на всем белом свете, что всем плевать, что с тобой будет – это не так. И их жизни мы ломать не в праве................

В колонках играет - Оставь меня...

Настроение сейчас - Не плохо!)

Вот ведь... 10 минут искала фик про Волчонка "Мы в ответе за тех, кого приручили"... так и не нашла... фик конечно не по Наруто и вообще не по аниме, но задевает за душу сильнее чем что либо другое... ксооо... Щас буду искать дальше!) У меня много таких интересных фиков! И смешных, и грустных, и поучительных и просто захватывающих, которые хоть и не по аниме, но написаны действительно очень интересно!)
Между прочим, именно поэтому я и пристрастилась к фикам, и яою - тогда я искала что-то в нете и наткнулась на страничку в темке, где ребята выкладывали просто рассказики! Чего так только не было! Там тебе и ангст, и юмор, и слеш (то бишь яой) и тоже самое юри и хентай и прочее (авторы некоторых фиков анимешники - это хорошо видно по их рассказам)! Ну я и подсела!)))
С тех пор много читаю, а потом и сама стала писать!) Воть так!)))
Поэтому буду скидывать сюда и просто отдельные рассказы! Они действительно просто потрясающие! Вы ни за что не пожелеете, если прочтёте! Прошу оставлять коменты, думаю Вы и сами захотите высказаться!) Воть... ну... вообщем, буду всё скидывать и так далее!)))
Первый рассказ грустный, но поучительный!) (У меня большинство грустных и поучительных рассказов будет! Так что... держитесь!)))
Кто Аффтор я не знаю, гомен - но этому Аффтору полный респект и я его оч-оч уважаю!) Думаю, это девушка!)))


Девочка С Синими Волосами

В одном маленьком городе однажды родилась Девочка С Синими Волосами. Сначала об этом долго говорили, считали девочку феноменом и опорой будущего поколения. У её мамы без конца брали интервью, раздували сенсацию, распускали слухи, искали сакральный смысл. А потом всё забылось. Просто в соседнем городе обнаружился человек, который мог прилеплять ложки ко лбу без помощи клея.
Через несколько( 15 или 16) лет Девочка выросла и превратилась в Девушку. К тому времени она уже целых девять классов училась в школе, причём довольно неплохо. Она часто бывала на олимпиадах по русскому языку и литературе, но у неё почти не было друзей, от чего Девушка сильно страдала. И вот однажды её показалось, что это происходит из-за её синих волос. Тогда Девушка решила перекраситься в чёрный цвет, что, немного подумав, сделала. Действительно- с ней вдруг захотели дружить девочки, за ней начали ухаживать парни. Девушке это очень нравилось, она ведь по сути своей была очень романтичной. Но не один парень её не нравился, хотя она и не понимала почему.
А через полгода в этот маленький городок приехал очень красивый Молодой Человек. Он был знаменитым Певцом, его голос считали мелодией Вселенной. Этого Парня часто показывали по телевизору, и девушке он очень нравился. Единственное, смущало её в нём это, что он всегда выступал в капюшоне.
И вот, этот Певец приехал в Маленький Городок. Он собирался дать концерт на котором ожидался аншлаг, ведь его песнями восхищались все жители города.
Пришла туда и Девушка со своими новыми друзьями. Им достались хорошие места, и они стали ждать старта.
Когда Парень начал петь свою песню, Девушка почувствовала себя так хорошо как никогда. Ей казалось, что она дома, наконец-то дома.
В конце своего выступления Певец неожиданно снял капюшон. Под тканью оказались Синие Волосы, точь в точь такие, какие некогда были у Девушки. Всё обомлели, зал замер. И тогда парень произнёс:
- Вы все знаете, что до этого никогда не снимал этого капюшона. Просто дело в том, что я родился в таком же как ваш Маленьком Городе и у меня с детства были вот такие, Синие Волосы. Сначала мне не очень нравилось моё естество, но однажды мне приснился сон, в котором я увидел маленькую Синеволосую Девочку. Она сидела за столом, что-то писала. Когда я подошёл к ней поближе то сумел прочитать "Мне так одиноко!" Потом я проснулся и понял, что всегда буду искать её и сделаю для этого всё, что смогу. К тому времени у меня уже выявили талант к пению и начали развивать. Тогда у меня появилась возможность путешествовать и начал искать Девушку. Не смог её найти. Я искал её в Лондоне, среди туманов и узких улочек; в Париже, среди прекрасных женщин и величественных соборов; в Петербурге, среди многочисленных мостов и картинных галерей, но нигде не смог её найти. Тогда я приехал сюда. И здесь, я знаю, где-то в этом зале сидит Она, так к которой я так долго стремился!
И он обратился ко все зрителям:
- Не бойся! Я так долго искал тебя! Иди ко мне!
В это время из глаз Девушки уже С Чёрными волосами текли слёзы. Она подбежала к сцене и закричала:
- Я здесь! Я- та которую ты так долго искал!
Но Певец посмотрел на неё, улыбнулся и произнёс:
- Нет, ты не та, которую я так долго искал! У той Девушки были. Синие Волосы а у тебя они Цвета Воронова Крыла. У неё было мало друзей а ты пришла на мой концерт с целой компанией. Ты- не та которую я так долго искал!
А к Девушке тем времен подошли её новые друзья и увели. Она пыталась вырваться, слёзы градом текли из её глаз. Девушка звала Парня, умоляла его выслушать её, он тот только улыбался ей и просил успокоиться.
Потом он снова обратился к пришедшим на концерт:
- Здесь ли Ты? Выйди ко мне! Но тебя нет здесь.. Наверное я зря приехал в этот город...
И Певец снова надел свой капюшон и ушёл со сцены.
На следующий день он уехал.
Может быть Певец и сейчас ищет Одинокую Девушку с Синими Волосами, я не знаю. Но я точно знаю, что он никогда её не найдёт.