• Автор: Йеннифэр Лутор.
• Beta: ЗАЙЧИШКА

• Название: «Хранить до последнег».
• Дисклаймер: все выдумано моей больной фантазией. Совпадение имен, действий, персонажей и обстановки - чистейшая случайность. Такого не было, но быть могло
• Ворнинг: психологическая атака на моСк, возможен суицид.
• Рейтинг: от PG-13 до NC-17
• Пейринг: БИС (Всеволод Соколовский/Дмитрий Бикбаев)
• Жанр: Ангст, Трагедия
• Статус: не закончено
• Тип: слеш
• Кому посвящается: всем, кто неравнодушен к БИС и, конечно, моей бете. Зайчишка - для тебя.
•
Часть 1. Вкус ванили
***

Наконец-то закончилась Фабрика, наконец-то можно хотя бы немного отдохнуть и расслабиться дома. В кругу семьи. Кончились эти бесконечные занятия, хореография, вокал, - не то чтобы Влад уставал от них... но жизнь взаперти, под прицелом тысячи кинокамер, все же накладывает свой отпечаток. Теперь можно было отдохнуть перед запланированными гастролями. Прийти в себя, пообщаться с друзьями и близкими, поговорить с родителями. Этим и не преминул заняться отец. На следующее же утро он вошел в комнату сына.
- Владик, соня, вставай, завтракать пора.
Откуда было ему знать, что Владик–соня проснулся уже давно, немного посидел в Интернете, отправил письма старым знакомым, посмотрел записи с он-лайн-интервью, а теперь просто снова лежал в кровати, разглядывая такой знакомый раньше, а теперь такой непривычный, пейзаж за окном.
- Я уже и не сплю, - Влад повернулся в кровати и привстал на локте, - доброе утро, папа. На губах Соколовского–младшего появилась улыбка. – Знаешь, я соскучился… А тут все осталось как прежде, словно и не уходил я на такое долгое время, словно вот только вчера так же лег и заснул. А все равно что-то изменилось. Что?
Отец подошел к кровати сына и сел на ее край, отодвинув в сторону свисающее одеяло.
- Изменился ты. Повзрослел. Проект стал хорошей школой выживания для тебя. Ты научился приспосабливаться к окружению, научился контролировать эмоции. Я постоянно следил за тобой и твоими действиями, мы с мамой почти что не выключали прямой эфир и не отходили от компьютера.
Влад напрягся, что-то в тоне отца насторожило его. Сухость, деловитая решимость продолжать разговор. Это было так не свойственно ему ранее. И слишком холодный тон. Ну разве так радуются возвращению сына?
- Ты хотел о чем-то поговорить?
- Да, о многом, но не сейчас. Оденься сначала, приведи себя в порядок и, когда будешь готов, зайди в мой кабинет. Я буду ждать. Потом вместе спустимся к завтраку.

- Привет мам, - Влад улыбнулся, выйдя на кухню. Как обычно и было раньше, мама стояла у окна, поливая свои любимые фиалки. Вкусно пахло тостами и курицей. Услышав голос сына, она обернулась, но счастливая улыбка быстро сменилась на ее лице тревогой.
- Ты уже говорил с отцом?
Влад замер, прислонился спиной к дверному косяку. Скрестил руки на груди.
- Мам, что произошло?
Возникла пауза.
- … иди к отцу, у него есть, что тебе сказать.
Влад развел руками, изобразив жестами «молчу-молчу» и пошел в кабинет.
Отец стоял у полки с книгами, в руках он держал семейный альбом. Увидев сына, он улыбнулся по-мужски сдержанно и жестом пригласил его присесть на обитый кожей диван у противоположной стены.
Дождавшись, пока Влад сядет, он опустился рядом и положил раскрытый альбом себе на колени.
- Что это? Ностальгия? – усмехнулся Владик, разглядывая фотокарточку. – Да, я помню, мы тогда отдыхали на Черном море в Адлере, ты еще тогда переживал, что я решил прокатиться на водной горке.
- Можно и так сказать. Всеволод, я не буду вести долгую, непринужденную беседу, начиная издалека. Ты уже взрослый парень, это ты сумел мне доказать. Поэтому, будь добр, выслушай меня и объясни мне некоторые вещи.
- Что ты хочешь знать? – Влад поёжился, зная наверняка, что раз уж папа употребил его полное имя в обращении, то разговор будет, по меньшей мере, не из приятных.
Соколовский–старший вздохнул, задерживая воздух в легких.
- Мы с мамой постоянно смотрели видео из Звездного дома. Прямые трансляции, читали отзывы и, не буду скрывать, что кое-что в твоем поведении шокировало нас.
Влад замер. В воцарившейся тишине он отчетливо слышал бешеный стук своего сердца. Он уже догадывался, о чем может пойти речь. Но…
- Ты имеешь в виду нецензурщину? Но… Это было видно только в Интернете, в прямом эфире заменяли пиками. Просто бывали ситуации…
- Нет, черт побери! Я не это имею в виду! – Тон отца резко повысился, и Влад вжался в спинку дивана. – Если ты и вправду не в курсе, что я имею в виду, то я тебе объясню. Я говорю о твоих, мягко сказать, весьма откровенных отношениях с Бикбаевым.
- Но…
- Молчи! Неужели ты думаешь, что я растил тебя для того, чтобы ты стал гомиком?
Дыхание замерло у Влада в груди. Он сжал руки с такой силой, что ногти впились в кожу на ладонях. Почему-то в комнате сразу стало нечем дышать, хотя температура понизилась. Или это просто озноб? Влад выдохнул, он старался сделать это бесшумно, но воздух вырвался наружу с шипением.
- То, как мы вели себя, было просто дурачеством, все вокруг это понимали…
- Дурачеством? Дурачеством? - Отец вскочил с дивана и резкими, быстрыми шагами прошёл по комнате. - Сначала, видя ваши постоянные объятия, я тоже так думал. Мы с матерью успокаивали себя, уверенные, что это способ успокоения, что ты просто ищешь защиты от сложившейся ситуации. Просто стараешься сблизиться с кем-то…. Но, впоследствии, это уже стало навязчивым. Ваши игры, драки с продолжительными обжиманиями на кровати. Это не то, что я ожидал увидеть. Но и тогда я был слеп. Я созванивался с Константином, спрашивал про тебя. Говорил с Курпатовым – может тебе плохо, тебя что-то беспокоит? Но твои слезы в прямом эфире, когда этот… когда Дмитрию пришлось покинуть проект, сказали гораздо больше, чем могли мне ответить ваши психологи.
Все внутри перевернулось. Мысли роем настойчивых мух копошились в голове. Влад не знал, что сказать. Идя в кабинет, уже надо было задуматься над странным поведением родителей, и о словах отца еще в комнате по поводу Интернета. Такого разговора он не ожидал.
- Что ты мне можешь сказать?
- Ты ошибаешься….
- Ошибаюсь? – отец подскочил к дивану и, схватив Влада за руку, рывком поднял его и потащил к столу, на котором стоял компьютер. – Смотри, смотри, так я ошибаюсь?
В маленьком окне эксплорера шло видео, очень некачественное, сделанное почти что в полной темноте. Но Влад сразу узнал это место – сауна.
- Этого не может быть, там же… - удивлению не было границ, но, даже совладав с шоком, Влад заставил себя замолчать. – «Там же не было камер, вернее их же отключали, или нет?» – думал он, смотря на себя со стороны. При воспоминании о том вечере в животе что-то свернулось и опустилось ниже, живительной силой наполняя все его существо.
Влад стоял лицом к двери, как раз к той, над которой была установлена злосчастная «выключенная» камера. Вот он откинул голову назад, и волосы рассыпались по плечам, сзади стоял Димка. Одной рукой он обнимал Влада за обнаженный торс, другой же захватил его волосы в кулак, оттягивая назад голову, и нежными поцелуями прочертил влажную дорожку от мочки уха к ключице. Потом развернул Влада к себе лицом и впился в его губы долгим, страстным поцелуем. Мурашки побежали по спине Соколовского вниз, исчезая где-то за линией тугих джинсов. Дальше было еще больше поцелуев и нежные объятия на полу, куда Влад, аккуратно подхватив Диму на руки, опустил его и накрыл сверху собой.
Но воспоминание угасло, резким движением отец разорвал прозрачную негу памяти, сбросив монитор со стола.
- Скажи мне, что это? Это тоже просто плод моего воображения? – теперь он уже не старался сдерживать себя, и крик отца окончательно привел Влада в чувство. – Ты позволял этому пидорасу ласкать себя?
Влад вспыхнул.
- Не смей, - процедил он сквозь сжатые зубы, – не смей его так называть!
- Да, а как же тогда? Как мне называть тебя и его после того, что я видел? Как мы будем жить дальше? Вот чего я не ожидал от тебя, так это того, что ты станешь одним из этих! Ты – позор нашей семьи! – он резко замолчал. То ли поняв, что сказал лишнее, то ли увидев, как изменилось лицо сына. И продолжил тише, - Влад, это было в стенах проекта, я смогу договориться с журналистами, мы придумаем что-нибудь, объявим его извращенцем, педофилом, скажем, что это было частью пиара, что угодно! Только скажи, нет, пообещай мне, что ты станешь нормальным.
Эмоции заполнили сознание, хотелось кричать, даже ударить отца за то, что он посягнул на эту часть души, на большую часть ее - на самую ценную. Хотелось наговорить много всего - злого, резкого, так, что бы только словами причинить боль подобную той, что сам испытал. Но вместо этого Влад вырвал руку из хватки.
- Отпусти! – И выбежал из кабинета.
Он заперся у себя в комнате, опустился по стене на пол, и, прижав к груди согнутые в коленях ноги, обхватил их руками. Слезы бежали по лицу. Влад не обращал на них внимания, в горле застряли комом невысказанные слова. Почему он сдержался? Обычно вспыльчивый, готовый выплеснуть на собеседника все эмоции, сейчас он молчал. И это молчание разрывало изнутри, уничтожало все, чем так долго он жил. Протянул руку, взял с пола упавший мобильник. Набрал заветный номер. Гудки – долгие, длящиеся целую вечность. И, наконец, как глоток воздуха, его голос:
- Да?
- Дим, - голос сорвался, Влад прокашлялся, - можно я приеду? Давай встретимся, поговорить надо.
Молчание - долгое, какие-то посторонние звуки на заднем плане. Потом ответ.
- Я… ты знаешь, я занят… Извини.
- Дим, мне правда очень надо с тобой встретиться, я… Отец все знает, он видел… камера в сауне оказывается не была выключена. Видео в Интернете… - Слова появлялись раньше, чем Влад успевал их осмыслить и сформировать в завершенную фразу.
- Да? – напряжение в голосе, – Мне тоже надо тебе кое-что сказать. Влад, ты взрослый парень, понимаешь... то, что было в рамках проекта и то, что может быть дальше в жизни – две разные вещи. – Дыхание прервалось в груди, Влад замер, уже плохо соображая, чувствуя неладное, - так продолжаться не может. Мы друзья, и не больше. Хватит глупостей, надо жить реальностью. Ни я, ни ты не должны вспоминать и возвращаться к прошлому. Завтра я уезжаю в Уссурийск. Навещу родителей. Не знаю, сколько я там пробуду. Потом вернусь в театр. Я уже договорился со всеми. Вместо меня в БИС подберут другого вокалиста. Может, мы встретимся еще…
Остальное Влад уже не слышал. В ушах колотился пульс, молотками ударяя в виски. Глупости… реальность… Уссурийск… театр… другой вокалист…
Он выронил телефон и не слышал, что говорил дальше Димка, что он замолчал на другом конце провода, на другом конце вечности, а потом позвал его:
- Владиус, Влад, ты где?
А дальше его голос подвел, и из груди вырвался прерывистый вздох.
Влад лежал на полу, свернувшись калачиком, и невидящим взглядом смотрел на погаснувший экран телефона. Слез не было, высохли дорожки, стянув солеными полосками кожу на щеках. А в голове стояла только одна фраза – «мы друзья, и не больше».
Он не знал сколько времени прошло, пока он так лежал на полу в комнате. Не слышал – стучались ли родители, звонил ли телефон. Когда он очнулся, за окном уже было темно. Мыслей не было, были одни эмоции, порыв бежать. Куда? К нему!
***

Вечер. Такой одинокий без него, без его улыбки, такого светлого, лучистого взгляда. Они с Владом решились все-таки разъехаться по домам. Владу хотелось побыть с семьей. Пришлось отпустить. А на душе было неспокойно. Словно в преддверии чего-то ужасного, уничтожающего. Сначала долго отвечал на телефонные звонки. Семья, друзья, педагоги… все интересовались его настроением, состоянием, говорили, что скучают. Дима отвечал им. Сначала подробно, с улыбкой в голосе, потом уже вкратце, а под конец совсем уже отделывался парой фраз и дальше только согласно или понимающе «угукал» на задаваемые вопросы. Было легче телефон отключить. Так он и сделал. Благо, номер симки еще не все знали. Тем более, что на сотовом можно просто уйти в игнор. Дима налил себе кофе и с ногами забрался в кресло. Включил телевизор. Муть.
В голову лезли непрошенные мысли, воспоминания.
Сауна. Это было единственное место во всем Звездном доме, где хотя бы на ночь отключали камеры, давая возможность хоть какого-то уединения. В тот вечер, ложась спать, я долго не мог дождаться Влада. Лежал и мысленно представлял себе, как пожелаю ему спокойной ночи, как незаметно, накрыв голову одеялом, пошлю ему поцелуй. И Солнце улыбнется, заискрятся его глаза, наполненные ответным чувством. И не надо больше никаких слов. Он и так знает, что значит эта улыбка, какая она. Влад часто улыбался, но мне одному по другому, по-особенному. Это наша маленькая тайна. Но прошло время, а Влад так и не приходил. Я поднялся с кровати и натянул джинсы. Осторожно, чтобы не разбудить Ашихмина, прошел через комнату и спустился на первый этаж. За стойкой Марк отгадывал сканворды. Увидев меня, он удивленно вскинул брови.
- Не спится?
- Нет. Ты Влада не видел?
- А ему тоже не спится? – саркастическая улыбка. Сам не знаю, почему она так раздражает меня. Во взгляде Марка всегда было что-то, что словно говорило – «Я знаю твой секрет, можешь не лгать мне».
- Не знаю, вот спустился посмотреть, может он в саду? – потрясающее самообладание. Иногда я сам себе удивляюсь.
- Не утруждайся, я не так давно оттуда, – снова эта хитрая улыбка, – нет его там. Может наверху?
Интересно…. Может, я зря недооцениваю Марка? Что-то слишком уж метко, слишком изысканно он смакует каждое слово. Но все равно отворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице вверх. Словно озарение приходит идея – сауна, ну конечно, и почему трезвые мысли не сразу в голову приходят?
Дверь закрыта, легонько провожу рукой по ручке, нажимаю - поддалась. Удивился про себя, неужели ошибся? Дверь приоткрылась, повеяло влагой, сырым жарким воздухом.
Зашел, сзади закрылась дверь. Глаза долго привыкают к темноте, когда выходишь в нее из-под яркого света люминесцентных ламп. Но тут не так темно. Делаю пару шагов и вижу у стены на лавке его – ни с чем не спутаешь знакомый силуэт. Влад встал и сделал два шага вперед, коснулся, проходя, моей руки. И встал лицом к двери, отвернулся
- Я ждал тебя, я знал, что ты сюда придешь. – Мягко, нежно говорит он.
И от этого голоса внутри все обрывается и летит куда-то в неизвестность. Сколько можно терпеть эту муку, быть так близко и, одновременно, так далеко от него? Сколько можно, живя рядом, в одном доме, не иметь возможности прикоснуться к нему. Тайные свидания с ним в сауне, долгие разговоры под пледом в саду. Украдкой объятия. Поцелуи. Голова закружилась от его запаха. Свежесть горных рек, чуть слышный аромат ванили. Ваниль – это его вкус. Вкус его губ. Господи, сколько можно ждать!
Обнимаю его сзади, легко, необязывающе; под рукой такая нежная кожа его голого торса. Задерживаюсь немного на груди, невзначай касаюсь соска, он напрягается под моим прикосновением, мгновенно затвердевает. По телу проходит сладкая волна предвкушения. Короткий момент поцелуя, и мы пойдем в спальню. И ляжем спать. Все как обычно, но ради этих мгновений стоит терпеть весь завтрашний день. Чтобы снова прикоснуться к нему. Опускаю руку ниже, на талию. Солнце трепещет под моими прикосновениями. Я знаю – он на пределе, столько сил нужно, чтобы совладать с собой. Столько выдержки, чтобы справиться с эмоциями. Он ждет. Или просто боится нового, неизведанного. Собираю в горсть его волосы, нежно натягиваю, заставляя откинуть голову.
- Димка, - шепчет он, а я уже целую его у основания уха, в мочку, опускаюсь ниже, к ключице.
«Как все-таки хорошо, что камеры выключены», - мелькает шальная мысль. Он разворачивается ко мне и впивается в мои губы долгим поцелуем. Не таким как раньше – нежным, легким, а томным, всепоглощающим, жадным. От этого поцелуя у меня кружится голова, и я чувствую, как слабеют ноги, готовые вот-вот подогнуться. Влад тоже это чувствует. Легко, без усилий, он подхватывает меня на руки и идет глубже, в темноту. Аккуратно, словно что-то очень нежное, хрупкое, кладет меня на теплый с подогревом кафель. И сам накрывает меня своим телом. Я чувствую, как прерывисто бьется его сердце. Чувствую его возбужденную плоть, готовую вырваться из-под тесной ткани джинсов. И от осознания его желания у меня кружится голова. Но я не имею права терять ее, не должен. Влад такой юный, такой открытый. Я старше совсем не намного, но кажется, что на целую жизнь. Я уже давно узнал, что такое секс, страсть, любовь. Узнал, что секс и любовь не всегда рядом, а страсть чаще всего заканчивается болью. Но он не должен никогда этого узнать. Пусть так и верит в то, что если ты спишь с человеком – то это только по Любви. И что этот человек никогда не причинит тебе боль. Прерывисто, шумно вдыхаю воздух, когда он отстраняется от меня ненадолго, давая возможность вздохнуть. Так и сидит верхом на мне, уперев руки мне в грудь, чуть выше сосков. Его волосы падают на лицо, он так красив в эту минуту, как никогда. Мой ангел. И я шепчу ему:
- Ангел, я люблю тебя! – кладу руки ему на талию, легонько приподнимаю над собой, пересаживая чуть выше. Господи, что же я делаю? Теперь вся моя эрекция упирается в него. Я знаю, что он почувствовал это. Вижу по на мгновение изменившемуся взгляду. И сам тянусь к нему навстречу, чтобы поцелуем отвлечь его, чтобы не видеть его смущения. Малыш, ты ничего мне не должен. А в слух говорю снова:
- Люблю.
Его губы нежные, и с таким родным вкусом ванили. Волосы, упавшие мне на лицо. Влад ложится на меня практически всем своим весом. И я задыхаюсь от возбуждения, своей плотью ощущая его вставший член. Одну руку он запустил в мои волосы и придерживает мою голову немного выше, над полом. Я не могу совладать с соблазном и прикасаюсь к его напряженной руке, поглаживаю ее от плеча к локтю и обратно, чувствуя, как под моими прикосновениями перекатываются мышцы.
А в это время острый, быстрый язычок Влада исследует мой рот. Он слегка прикусывает мою нижнюю губу и легонько тянет ее на себя. Я слышу стон. Чей он? Мой. И словно очнувшись, словно испуганный этим звуком, Влад снова отстраняется. Я замираю. Неужели все? Но я не буду останавливать его. Если так… пусть. Я уже и так получил все сверх нормы. Мое Солнце смотрит на меня нежно, вспухшие губы приоткрыты, и он быстро проводит по ним языком. Дышит тяжело. Я знаю, как ему сложно сейчас. И знаю, что надо остановиться. Но, нет сил прервать эту нежность. Влад встает, я еще не могу подняться. Нет сил. Но вместо того, чтобы идти к двери, он снимает с себя джинсы. Тяжелая ткань падает на пол вокруг его ног. Как он умудрился так быстро избавиться от них? И я ловлю себя на мысли, что любуюсь совершенством его тела. Широкие плечи, упругий красивый кубированный живот. Влад много внимания уделяет своей фигуре. Мой взгляд останавливается на его плоти. Такая гладкая, прямая, красивая, столь же совершенна, как и все в нем. Солнце замечает мой взгляд, и я осознаю, что щеки заливает румянцем. К черту!
Встаю перед ним на колени. И долго смотрю в глаза, не отрываясь. Малыш, уверен ли ты? Он приседает одним плавным движением, и наши лица оказываются друг напротив друга. Влад прижимается лбом к моему лбу.
- Дим, я хочу, чтобы это было сейчас, - говорит он. И я содрогаюсь от этих слов при мысли, что он готов впустить меня в свой мир, довериться мне настолько… А он продолжает. – Я люблю тебя, я хочу, чтоб ты это знал, чтобы ты был уверен. Но мне страшно. Ты у меня первый в этом плане… ну, ты понимаешь… парень…
Я молчу, только обнимаю его, прижимаю к себе. Влад дрожит всем телом. И я не могу точно сказать - от возбуждения или от страха. Я знаю запах его тела. Но сейчас что-то еще прибавилось к свежести, к ванили губ. Что-то другое, скрытое, первобытное… Запах страсти и желания. Да, Бикбаев, мог ли ты предположить, что будешь вот так сидеть на полу ночью в сауне, обнимая обнаженного парня. И более того - всем сердцем и телом желать его, его губ, его прикосновений. А стоит ли? Ты точно знаешь, на что идешь. Ты знаешь, как это будет. А он дрожит в твоих руках, такой хрупкий, и полностью твой. Мой… От этого осознания срывает крышу.
Я отстраняю мое Солнце немного, держу его за плечи, смотрю в глаза.
- Ты уверен, нам совсем не обязательно… – но сам пугаюсь свих слов, боюсь, что он скажет «нет», и, не дожидаясь ответа, снова целую его, расслабляюсь, позволяя ему почувствовать, что так же возбужден, что тоже боюсь. Только совсем другого. Малыш, я так боюсь потерять тебя теперь. Боюсь, что ты возненавидишь меня, что я стану противен тебе после этой безумной ночи. Твои губы отрываются от моих и скользят вниз. Я откидываю назад голову, выгибая спину, и полностью ложусь на поддерживающие меня руки Влада. Он тоже сменил позу и стоит сейчас, как и я, на коленях. Его губы, горячие, влажные, ненасытные, целуют мою грудь, поднимаются к ключице, снова опускаются к соску. И я вскрикиваю от прикосновения его языка. Солнце легонько сжимает мой сосок зубами, потягивает на себя, терзает. А я извиваюсь в его руках, изо всех сил стремясь прикоснуться к нему своей эрекцией, чтобы хоть как-то остудить свой жар, успокоить боль. Влад снова кладет меня на пол. Прекращает сладкую пытку поцелуями. И тянется к ширинке моих джинсов, расстегивает. Я помогаю ему и приподнимаю бедра навстречу. И невольно краснею снова, видя, как он смотрит на мое возбуждение. Вижу долю растерянности в его глазах, надо ему помочь. Надо попытаться доставить ему удовольствие. Я сделаю все, мой ангел. Поднимаюсь навстречу ему, обнимаю его, мои руки скользят ниже, задерживаются на бедрах. Так дело не пойдет, почему ты так напряжен? Ты боишься меня? Смотрю ему в глаза.
- Малыш, позволь мне начать. – Он кивает и нервно облизывает губы. Я люблю долгие прелюдии. Но, чувствую, что моего терпения сегодня не хватит. Я уже готов, давно готов. Но надо ждать. Господи, как же тяжело смотреть ему в глаза. Видеть, как его тело реагирует на мои прикосновения, ласкать его, отдавая в этот миг все - всю свою любовь, всю нежность. А самому бороться со сжигающей страстью. Ждать… Целую его плечи, провожу дорожку к ключице своим языком и тут же собираю влагу поцелуями. Руки Влада блуждают по моей спине, поглаживают, сжимают, царапают кожу острыми ногтями, все в зависимости от того, как близко я подбираюсь к эрогенной точке. А я все стараюсь оттянуть, как там это называется – раздраконить? Опускаюсь ниже, к ямочкам чуть ниже талии, вылизываю их старательно языком. И мои длинные волосы задевают его член. Каждый раз, когда это происходит, Влад инстинктивно подается вперед, ища спасительное прикосновение. Он судорожно вдыхает воздух и изо всех сил старается подавить стон, когда я кончиком языка касаюсь головки его члена. Сначала самую малость, потом сильнее, еще сильнее. Влад руками обхватывает меня за плечи. И изо всех сил старается приглушить рвущиеся из груди стоны. Я отодвигаю пальцами крайнюю плоть и ласкаю нежную кожу языком по диаметру круговыми движениями. Другой рукой я нащупываю заветную точку под членом, чуть дальше от яичек, начинаю массировать ее. Влад бьется в моих руках, стонет, уже не стараясь быть тише. Его движения становятся чуть более ритмичными, когда я обхватываю его член губами и стараюсь пропустить его как можно глубже, в самое горло. Я не тороплюсь, медленно поднимаю и опускаю голову. Влад убыстряет темп, и каждый раз, когда он это делает, я замираю, прекращаю ласки.
Он стонет, нетерпеливо, нетерпимо… И от этого стона я сам прихожу в экстаз. Я поднимаю голову, выпускаю из плена своих губ его член и снова начинаю лизать его, провожу языком по всей длине, ненадолго задерживаюсь, чтобы поцеловать головку, дразнящим движением приоткрываю губы, улыбаюсь. Влад раскраснелся. Сейчас он уже совсем не ребенок. Он соблазнительный, сексуальный юноша, а я его раб, влюбленный в него беззаветной, ничего не требующей, ни к чему не обязывающей любовью.
- Димка, не мучай меня, – шепчет он, - сделай же что-нибудь! Я больше не могу, прошу тебя, ну, пожалуйста!
Голова кружится от этой его нежной искренности, от осознания того, что вот он – настал долгожданный момент счастья. Я не могу больше сдерживаться, я обхватываю его плоть губами, втягиваю в себя, чуть нажимая, интенсивнее, страстнее, рукой помогая, направляя, пальцами перебираю яички. Влад стонет, кусает свою руку, выгибается мне на встречу, проталкиваясь еще глубже. И от этого «глубже» у меня темнеет в глазах, сводит челюсть. Но я не остановлюсь, малыш, терзай меня, Сегодня ты должен запомнить навсегда. Обнимаю его за бедро, просовывая руку под поясницу, немного приподнимаю, оказываюсь между его раскинутых в экстазе ног. Наши ритмы сливаются в один. Солнце замирает на миг, и, прогнувшись до предела, изливается потоком солоноватой влаги. Глотаю все, до последней капли, и, в бессильной попытке продлить его удовольствие, продолжаю еще несколько мгновений уже более медленные движения. Влад затихает, дыхание его сбивчиво, прерывисто. Он лежит, разметавшись на полу, светлые волосы в темноте кажутся темнее, подчеркивая нежную белизну его кожи. Как он красив - просто совершенство. И сейчас у меня есть несколько секунд просто полюбоваться им. Облизываю губы, ваниль… Его сперма тоже пахнет ванилью. Или мне это просто кажется? Нагибаюсь и целую его в низ живота, туда, где заканчивается ниточка светлых волос, идущая от пупка. Сажусь у его ног, обхватив колени руками. Замечаю, что Влад смотрит на меня.
- Иди сюда, - зовет он. – Подползаю на коленях, по-кошачьи выгибая спину – затекли мышцы, и ложусь головой ему на грудь, слушая биение сердца. Страшно, страшно говорить, смотреть ему в глаза. Что будет дальше, я не знаю. Но знаю, что теперь у нас есть эта ночь. Одна на двоих. Навсегда.
- Дим, а как же ты?
- Что? – жду, я уже понял, что он имеет в виду. Но не знаю, что сказать. Жду, пока скажет он.
- Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо. – Отводя глаза в сторону, говорит Солнце.
- Мне уже хорошо. Я люблю тебя. – Целую его в щеку. Влад поворачивается ко мне и рукой проводит по моей груди. Ниже к животу, дотрагивается до члена, обхватив его пальцами. И я задыхаюсь в судорожном вздохе. Все его прикосновения, вплоть даже до легких объятий на глазах у всех, приводят меня в подобное состояние, но там приходится терпеть, притворяться. Здесь и сейчас – просто не получится. Он видит мою реакцию. И немного изумленно смотрит на меня. Ну зачем ты так смотришь? Да, я люблю тебя, да я хочу тебя, просто раньше я мог себя удержать.
- Не так. – Останавливаю его руку. – Я хочу ощутить тебя. Всего, полностью, в себе…. «господи, зря я это сказал, я же напугал его»
Влад смотрит на меня, что-то изменилось в его глазах. Что это? Отвращение? Нет. *Облегченный вздох* надо помочь моему Солнцу. Кладу его на спину, сам сажусь сверху. Покрываю его грудь россыпью нежных поцелуев, вытягиваю свои руки вдоль его, и наши пальцы переплетаются. Влад начинает отвечать, тянется ко мне, ловит мои губы и, промахнувшись, целует в нос. Я улыбаюсь, а он смеется своим непосредственным детским смехом. И приподнимается на локтях, не обращая внимания на мой вес на нем. Я оказываюсь незаметно для самого себя в кольце его сильных рук. Сижу у него на коленях, обхватив сзади ногами. Прижавшись к его горячему телу, снова чувствую, как в живот мне упирается его возбуждение. Влад приподнимает меня, раздвигая ягодицы. Касается, словно невзначай, пальцами тугого кольца между ними. И шепчет мне в шею, смущаясь.
- Дим, я не знаю, что делать, помоги мне!
- Главное, ни о чем не беспокойся, расслабься. – Кажется, анальный секс – для него тоже новость. Значит будет больно. – Думаю я, а сам стараюсь снова завладеть ситуацией, приподнимаюсь, отталкиваясь от плеч Влада и, помогая себе одной рукой, стараюсь насадить себя на его уже полностью вставший член. Больно! Начинает кружиться голова, а тело пробивает дрожь, а он не вошел на меня и на половину. Я зажмурился от боли, сам того не осознавая, и попытался протолкнуть Влада глубже. Он заметил, что что-то не так, и приподнял меня, выходя.
- Что ты делаешь, тебе же больно! Так не должно.
- Влад…
Он прижимает палец к моим губам, встает и, подхватив меня на руки, относит к лавке, кладет на нее спиной.
- Что ты?..
Сам встает у края на колени, возле моих ног, и разводит их в стороны. Молчу, я шокирован, полон предвкушением. Ну так же нельзя, он же Ангел. Как он может делать такое?
Ангел тянется ко мне. Рукой он умело начинает ласкать мой член. Снизу–вверх, ласково, словно котенка; я в бессилии от исступления падаю на лавку. И чувствую, как его язык проникает в меня - сначала осторожно, трепетно, потом все с большим напором. Стон… неужели это я? А Солнце мое поменяло язык на палец, - нет, я этого не выдержу, мое сердце вырывается из груди, когда он добавляет второй, мне не больно, почти нет, Малыш, только не тяни, я не могу больше….
Влад отстраняется немного, закидывает мои ноги себе на плечи и входит в меня одним движением. Резко, настойчиво, на полную. Я вскрикиваю. Больно… он останавливается, прижавшись ко мне по возможности в этой позе.
- Дима, Димочка, потерпи…. – нежный шепот.
Киваю, по крайней мере – пытаюсь, и улыбаюсь ему. Первым начинаю движения бедрами вверх-вниз, вверх–вниз. Влад ловит мой темп, сначала медленно, потом быстрее. И вот он достиг у меня внутри той точки. Я вздрогнул, застонал, Влад ускорил движение. На меня нахлынул дикий поток чувств. Его рука, ласкающая мой напрягшийся член, он - внутри меня, такой горячий, такой нетерпеливый… Мой. Пока мой. Сегодня – мой. А завтра…
Влад поймал мой взгляд и улыбнулся, чуть приоткрыл губы. Совершенство. Мой совершенный Ангел. Я не мог больше сдерживать себя. По всему телу прошла судорога, сладкая, волнующая. Прерывистое дыхание сопровождалось стонами. И это был я. Вскрикиваю, потому что уже не могу сдержаться, и содрогаюсь от бегущей по телу волны эйфории, по животу разливается горячей струйкой моя сперма, а внутри меня так же горячо изливается Влад. Лежу и не могу отдышаться. Влад подходит на негнущихся ногах, садится, нет, скорее падает на колени возле меня и целует, самозабвенно, дико, знойно, жадно. Потом отстраняется. Молча. Я открываю глаза.
- Солнце?
Влад смотрит на меня и подносит к лицу свою руку. По ней струйками течет моя сперма. Он, не отрывая взгляда от моих глаз, слизывает ее с пальцев, проводит языком по выпачканным губам.
- Я люблю тебя…
Зазвонил телефон, разрушая волшебную негу. Номер был знаком – отец Влада. Тревога кольнула сердце. Что-то случилось?
- Да?
- Слушай меня внимательно и думай, перед тем как ответить. – В голосе старшего Соколовского Дима никогда не слышал такой ненависти. – Я знаю обо всем, чем вы занимались на Фабрике. Мне известно больше, чем ты можешь себе представить. И меня не устраивает то, что мой сын стал гомиком.
Дима был так ошарашен, что потерял дар речи. А он все продолжал.
- И во всем я виню только тебя одного. Я договорился о том, чтобы тебя убрали с проекта. Но это оказалось плохой идеей. Влад чуть было не ушел вслед за тобой. Ты - пешка, ты был нужен только для того, чтобы группа БИС дала старт моему сыну в шоу-бизнесе.
- Что…
- Неужели ты на самом деле думаешь, что ты настолько талантлив и ярок? БИС - недолгосрочный проект. Это задумывалось как группа–однодневка. Пара хитов, пиар и куча фанатов. Влад уже более любим публикой, он уже сейчас ярче и востребованнее тебя. Все, ты больше не нужен. Дело и так зашло слишком далеко.
- Но это не вам решать!
- Ошибаешься. Это решать мне. Возвращайся в театр. Иначе я устрою так, что дорога в свет для тебя будет закрыта навсегда.
Дима уже оправился от первого шока. Поэтому смог собраться с мыслями для ответа.
- Послушайте, неужели вы и вправду думаете, что сможете запугать меня, и что из-за того, что я побоюсь потерять карьеру, я брошу своего любимого человека!? Да, я люблю вашего сына. И он любит меня. И грош цена будет этому чувству, если я предпочту славу и шоу-бизнес.
- Ты не так меня понял? – Соколовский, казалось, был искренне удивлен. – Тогда я скажу по-другому. Я посажу тебя по обвинению в педофилии.
Сердце замерло. Воспользовавшись паузой, он продолжал.
- Если ты действительно любишь моего сына, ты прислушаешься к моим словам. Не ломай жизнь ему. Мне наплевать на то, что ты пидорас. Но его в это не втягивай. Ты думаешь, что он тебя действительно любит? Так вот, я скажу тебе – нет! Вспомни себя в 16 лет! Гормоны играют, все запретное притягивает. Ты ему не нужен. Перед ним сейчас весь мир, а ты готов ему все сломать? Сцена для него – все. Ты отнимешь ее у него? Сейчас Влад уедет учиться, я уже договорился с продюсерами. Потом вернется, и ему будет уже готово место на сцене. Как вокалисту. Самостоятельному исполнителю. Тебя в его жизни больше не будет. А сейчас собирай свои вещи и проваливай в Уссурийск. Я думаю, что ты меня понял. Если любишь – уйди из его жизни. – На другом конце провода раздались короткие гудки.
- Да как вы смеете, вы сами ломаете жизнь своему сыну! – закричал Димка в трубку, уже осознавая, что слишком поздно, что его никто не слышит.
Захотелось броситься и позвонить Владу. Встретиться с ним, прижать его к себе и больше никогда не отпускать. Хотелось кричать от бессильной злобы, от осознания тщетности всего, что мог он сделать. А что он мог сделать? Рассказать Солнцу об этом разговоре с отцом?
Димка взял сотовый в руку и уже набрал номер, но не стал нажимать вызов. «Если любишь – уйди из его жизни»… Но что, если теперь его жизнь – это Влад. Что, если нет другой, нет смысла без него? Он со злостью швырнул сотовый на пол. Спрятал лицо в руках. Как жить теперь без него? Без его улыбки, нежных рук, постоянных объятий? Просто без него? «Ты думаешь, что он тебя действительно любит? Так вот, я скажу тебе – нет! Вспомни себя в 16 лет? Гормоны играют…». Жестокие слова все еще витали в воздухе. Мир рухнул в одно мгновение. Приехав в Москву, молодой Дмитрий Бикбаев точно знал, чего хочет от жизни. Знал наперед, как будет идти к своей цели, и что для этого будет делать. Но все потеряло смысл, когда в его жизни появился Влад. И он посвятил себя своему маленькому Солнышку. Слова, сказанные Соколовским-старшим, давно не были секретом для него, в Интернете все только и говорили о том, что БИС – только фальсификация. Дима твердо знал, почему его вернули на проект, почему не сразу предложили продолжить обучение; и он всегда знал, что рано или поздно этот разговор состоится. Глупо было надеяться, что родители Влада воспримут как должное странную связь сына. Но если он был готов к этому, то почему сейчас так больно?
В эту ночь Дима так и не лег спать. Рассматривал видео и фото с Фабрики. Цеплялся, как за самое дорогое, ценное, за память. Но она тоже не хотела дать ответа о том, как жить дальше.
Он уснул только под утро. Сидя все в том же кресле. А на журнальном столике стояла, так и не допитая, чашка остывшего кофе.



Влад вышел, никем не замеченный, из своей комнаты. Не то, чтобы он скрывался. Но и встречаться с родителями в свете всего произошедшего не спешил. Он знал точно, что у Димки что-то произошло. А если нет, и он просто решил порвать с прошлым и с ним, то пусть наберется смелости сказать это в лицо, а не по телефону. «Какой же он еще ребенок, в свои 19…», - думал Влад, подходя к дороге. Что тогда, еще на Фабрике, перед номинацией, когда они после «драки» в Доме пытались поговорить. Он стоял на своем до последнего, несмотря на все доводы Влада. Видите ли он хочет, чтобы публика знала его настоящего. Ребенок! Слишком темпераментный, слишком ранимый. Так нельзя. Нельзя общаться только с теми людьми, с кем тебе приятно. Нужно иметь силы находить общий язык со всеми. Или, по крайней мере, не ссориться со всеми подряд. Димка так не мог. Он либо любил, ценил, дружил, либо нет. Влад умел закрываться от людей. В свои 16 он отчетливо осознавал, что не все в этой жизни будет так, как хочешь ты. И иногда приходится терпеть, подстраиваться определенным образом. Просто промолчать иногда или не обратить внимания. А еще он знал, что важнее Димки у него сейчас нет человека во всем мире. И просто так, не разобравшись, послать к чертям все, что было, он не мог. Лежа на полу в комнате, не в силах двигаться, говорить, даже плакать, он думал только об одном – «Мы друзья, и не больше» - так он сказал. Сначала эти слова разрушили все - все эмоции Влада, все то прочное, что он создавал у себя внутри. Но постепенно, со временем, пришло понимание другого. Димка ведь не сказал – «больше не увидимся». Он сказал – «друзья».
А кто запрещает «друзьям» встретиться и поговорить о прошлом?
Поймав такси, Влад сел на переднее сидение рядом с водителем. И назвал нужный адрес. Машина домчалась за считанные минуты, или это просто показалось? Оказавшись у нужного дома, Влад с замиранием сердца смотрел на темные окна квартиры на седьмом этаже.
Почему не горит свет? Может, он не дома? А где? В клубе? Тем не менее, Влад решил, что сначала стоит проверить. Поднялся к квартире. Пришлось звонить соседям – на звонок домофона никто не отвечал. Прислонился лицом к двери. Тишина – ни звука. Влад знал, что запасные ключи Дима хранил на полке в заднем углу прихожей. Порывшись, он без труда их нашел. Трясущимися руками открыл дверь. Он боялся заходить, боялся предстоящего разговора, боялся смотреть в зеленые глаза Бикбаева. Но шаг сделан, и ключ нетерпеливо теребит замок. Дверь поддалась наконец-таки, и Влад зашел внутрь. Все та же тишина и темнота. Наверное, все же он ушел, пролетела шальная мысль. И от нее стало тяжело на сердце. Но, что это? какой-то одинокий звук, как шелест листьев по ветру. Влад бросился через коридор налево, туда, где находилась дальняя комната, комната Димы. В ванной горел свет. На полу сидел Димка. Весь пол перед ним был в крови, кровь стекала с его рук. Он что-то до сих пор сжимал в ладонях. Ноги подкосились, и Влад рухнул на колени рядом с ним.
- Что ты… что ты наделал? – Влад схватил его руки, Димка удивленно смотрел на него непонимающими глазами.
- Что ты здесь делаешь?
Солнце целовал его окровавленные руки, когда он разжал их – на пол упали осколки чашки. Ладони были покрыты множеством порезов. Влад обнял его, прижал к себе.
- Я… я так испугался, испугался, что потеряю тебя… - по лицу бежали слезы, Соколовский даже не пытался их остановить.
- Я чашку разбил, которую ты мне дарил на проекте... – прошептал Димка. Влад обнял его, не отвечая. Просто гладил по волосам своими нежными сильными руками. А на полу, покрытые каплями крови, лежали белоснежные осколки разбитого фарфора.
- Не бросай меня, Дим, я не смогу без тебя. – Влад отстранился, обнимая его за плечи.
И от этих сказанных слов стало страшно. Может, Димка не врал, не притворялся, может, для него действительно ничего не значат их отношения в Доме, и он решил начать жить по–новому? Не зацикливаясь на воспоминаниях? «Нет, я тебя так просто не отпущу, я не отдам тебя!» - закричало сердце.
- Владиус, нам с тобой надо поговорить, – поднял на него свои зеленые глаза Дима.
Влад покачал головой: «нет, сначала я попытаюсь, а потом, говори что захочешь».
Нежно, словно боясь причинить боль, Влад прикоснулся к его губам своими. Провел по ним языком, ощущая слегка солоноватый вкус. Дима затрепетал в его объятьях и подался вперед. «Ах, вот как! Вот как ты меня не любишь. Но твое тело говорит мне обратное»
Влад впился в его губы жадным, влажным поцелуем, и его любимый ответил взаимностью. Пытаясь подняться, не разрывая объятий, он принял на себя почти весь вес Димы, пришлось схватиться за дверь, чтоб не рухнуть. Легче оказалось поднять его на руки и, сделав пару шагов, опустить на кровать в комнате.
- Владик, я… - слова были поглощены стоном, сорвавшимся с губ. Соколовский уже расстегнул ширинку его джинсов и бесстыдно ласкал его просыпающейся член.
- Подожди! – Слишком громко, слишком резко сказал Дима.
Влад замер, отстранился.
- Что? Что я делаю не так? Ты больше не хочешь меня?
Вот тебе и поговорили….
Влад молчал. Надо было что-то сказать, но мысли терялись. Из бесконечности слов невозможно было найти нужные.
- Владиус, я правда порчу тебе жизнь?
Димка сидел напротив, обхватив колени руками. Такой беззащитный в этот момент, еще более ранимый, грустный.
- Что? Подожди, ты сказал мне сегодня, что все, что было на проекте – не может продолжаться в настоящей жизни. Ты сказал мне, что у тебя другие планы, и судьба БИС тебя больше не интересует. И сейчас ты спрашиваешь меня, портишь ли ты мне жизнь? Друг мой, я не могу понять тебя.
Бикбаев еще глубже уткнулся лицом в колени. А Заяц сидел напротив и говорил, как всегда, таким своим волшебным, нежным голосом, с легкой тенью улыбки на губах.
- Вчера мне звонил твой отец…
- Ах, вот как.
Дима посмотрел в глаза Владу:
- Он отрежет нам все возможности быть вместе. Он сказал, чтобы я не ломал тебе жизнь, если люблю. Что я должен отпустить тебя… Может, он прав?
Влад закрыл глаза и сделал глубокий вдох – не хватало сейчас еще и расплакаться.
- Друг мой, ну, если ты так думаешь, то может и прав.
- Зайка, нет, - Дима взял руки Влада в свои, слегка поморщившись от боли. – Я… я и раньше говорил тебе, что люблю. Но ты даже представить не можешь, насколько…
- Ну, почему же, представляю, прекрасно представляю, - Влад пожал плечами, - как сильно ты меня любишь, если, услышав о том, что кому-то наша любовь не угодила – готов послать меня на хрен! – к концу фразы спокойный тон подвел его, и голос сорвался на крик. – Блядь, ты пойми, что в своей попытке «не сломать мне жизнь» ты же у меня ее и забираешь! На хрена, твою мать, мне такая жизнь, если в ней нет тебя! Знаешь что?! Если тебя это напрягает, то скажи мне прямо сейчас.
- Я люблю тебя…
Влад потянулся и обнял Димку.
- Ну, тогда не отпускай меня никогда. Мы справимся, если будем вдвоем вопреки всем тем, кто будет пытаться нас разлучить. Надо бороться за свою любовь. Защищать.
- Да. – Ответил он. И не договорил, – «Пусть еще недолго, но мы будем вместе. Ты – мой ангел, я не брошу тебя. Но я знаю, что есть обстоятельства, которые окажутся сильнее нас. А до тех пор – пусть будет так. Верь в лучшее, будь авантюристом, тебе ведь только 16. А я попытаюсь до последнего сохранить твою веру в чудо».