Я хочу, чтоб ему везло,
Чтобы сквозь суету вело,
Чтобы там, где согнет других,
Злобный ветер над ним утих.

Чтобы было кому обнять
Там, где память мешает спать,
Где сомнения, как враги,
Все считают его долги.

Я хочу, чтоб ему везло,
Чтобы прошлое - не во зло,
Только письма из наших мест,
И ни страха, ни слез окрест.

Через тысячи лет потом
Я бы стала его ребром,
И как Ева могла бы быть
Там, где сердце стучало бы.

Я хочу, чтоб ему везло,
Чтоб ласкала волна весло.
Ни людей вокруг, ни зверья,
Две веревочки для белья.

Пристань, лодка и свет в дому.
Я все думаю: "Как ему?"
Ветер с той стороны шепнет:
"Не волнуйся, ему везет".

Ветер с той стороны шепнет:
"Ему, правда, везет, везет".

---------------------------------------------
Так ждать, чтоб даже память вымерла,
Чтоб стал непроходимым день,
Чтоб умирать при милом имени
И догонять чужую тень,
Чтоб не довериться и зеркалу,
Чтоб от подушки утаить,
Чтоб свет своей любви и верности
Зарыть, запрятать, затемнить,
Чтоб пальцы невзначай не хрустнули,
Чтоб вздох и тот зажать в руке.
Так ждать, чтоб, мертвый, он почувствовал
Горячий ветер на щеке.

***********************************************


Так горло режет гильотина –
Мгновенно и неотвратимо.

Так ураганный дикий ветер
Сметает все, что только встретит.

Так необузданная лава
Все на пути и жжет, и плавит.

Так омут храбреца любого
Беззвучно увлечет в пучину, –

Так вы, любимый мой мужчина
Меня лишили жизни.
Словом.

Упал клиновый лист под ноги,
Раскинув крылья на земле.
И будут жёлтые дороги
Вести от осени к зиме.

Но ты пришла на зло разлуке,
И пусть ты венчана, а я…
А я твои целую руки
Чужая женщина моя.

И пусть за осенью метели,
Но крылья выросли у нас.
На встречу мы уже летели,
Пора к весне лететь сейчас.

И крылья нам расправит ветер,
И полетим через моря.
Роднее нет тебя на свете
Чужая женщина моя.

Мне захотелось поговорить с тобой о любви.

Но я же волшебник.

И я взял и собрал людей и перетасовал их, и все они стали жить так,чтобы ты смеялась и плакала.

Льюис Кэролл (1832 – 1898), настоящее имя – Чарлз Лютвидж Доджсон, прежде всего известен благодаря своим книгам "Алиса в стране чудес" и "Алиса в Зазеркалье", которые были написаны для дочери его колеги по работе в Крист Черч колледже. Он также написал ей несколько писем. Влюбленные всего мира посылают это письмо в коробочке с поцелуями своим любимым, когда находятся в разлуке.
********************************************************

Крист Черч Колледж, Оксфорд, Октябрь 28, 1876

Моя драгоценная Гертруда.
Ты удивишься и задумаешься и пожалеешь меня, когда узнаешь, что за странная болезнь приключилась со мной с тех пор, как ты уехала. Я послал за доктором и сказал ему:
- Дайте мне лекарство от усталости.
- Ерунда, – ответил доктор. – Вам не нужно лекарство, отправляйтесь в кровать.
- Нет, – ответил я. – Эта такая усталость, которой постель не поможет. У меня лицо устало.
Он помрачнел и сказал:
- Ааа, это у вас нос выглядит уставшим; знаете, когда человек думает, что он много знает, он всегда много говорит.
- Нет, доктор, это не нос, возможно, волосы.
Он помрачнел еще больше и сказал:
- Теперь я понимаю, вы слишком долго упражнялись на пианино.
- Да нет же! - сказал я. – Это все-таки больше о носе и подбородке.
Теперь уже доктор нахмурился, как туча:
- Вы что, в последнее время много ходили на подбородке?
- Нет, - ответил я.
- Ну... тогда... эта ситуация ставит меня в тупик... - признался доктор.
- Может быть, губы? - спросил доктор.
- Конечно! - просиял я. – Так оно и есть!
Доктор нахмурился еще больше:
- Должно быть, вы много целовались в последнее время.
- Ну да, я поцеловал один раз малышку, моего маленького друга.
- Подумайте еще, – настаивал врач. – Только один поцелуй?"
Я подумал и честно признался:
- Это произошло 11 раз.
- Больше не целуйте ее, пока ваши губы не отдохнут.
- Ну что же мне делать? Я должен ей еще 182 поцелуя.
Доктор вдруг сделался таким грустным, что слезы покатились по его лицу.
- Пошлите эти поцелуи в коробочке.
Тут я вспомнил о маленькой коробочке, которую я купил как-то в Дувре, я подумал тогда, подарю какой-нибудь маленькой девочке. Я упаковал поцелуи очень тщательно. Напиши мне, не потерялись ли некоторые из них по дороге.

на картинке написано,откуда она взята.

Пришла и говорю: как нынешнему снегу
легко лететь с небес в угоду февралю,
так мне в угоду вам легко взойти на сцену.
Не верьте мне, когда я это говорю.

О, мне не привыкать, мне не впервой, не внове
взять в кожу, как ожог, вниманье ваших глаз.
Мой голос, словно снег, вам упадает в ноги,
и он умрет, как снег, и превратится в грязь.

Неможется! Нет сил! Я отвергаю участь
явиться на помост с больничной простыни.
Какой мороз во лбу! Какой в лопатках ужас!
О, кто-нибудь, приди и время растяни!

По грани роковой, по острию каната -
плясунья, так пляши, пока не сорвалась.
Я знаю, что умру, но я очнусь, как надо.
Так было всякий раз. Так будет в этот раз.

Исчерпана до дна пытливыми глазами,
на сведенье ушей я трачу жизнь свою.
Но тот, кто мной любим, всегда спокоен в зале.
Себя не сохраню, его не посрамлю.

Когда же я очнусь от суетного риска
неведомо зачем сводить себя на нет,
но скажет кто-нибудь: она была артистка,
и скажет кто-нибудь: она была поэт.

Измучена гортань кровотеченьем речи,
но весел мой прыжок из темноты кулис.
В одно лицо людей, всё явственней и резче,
сливаются черты прекрасных ваших лиц.

Я обращу в поклон нерасторопность жеста.
Нисколько мне не жаль ни слов, ни мук моих.
Достанет ли их вам для малого блаженства?
Не навсегда прошу - но лишь на миг, на миг.

Какое чудесное время года – весна! И лето тоже хорошее время года. Но сейчас осень с грязными листьями на земле и хмурым обиженным небом. Все лето они прожили вместе на даче и были самыми счастливыми во всей округе. Но теперь они должны расстаться и поэтому стали самыми несчастными. Через три дня электрички развезут их в разные стороны – ее на север, его на юг. Она – это маленькая симпатичная болонка с удивленными глазами, он – карликовый абрикосовый пудель с истинно королевской осанкой. Еще три дня мог он смотреть в ее огромные, все время чему-то удивленные глаза, а она – любоваться его красивой походкой. Три дня – так много и так мало, но они не считали минут.
И все-таки как несправедливо, что зимы тянуться так долго, а лето так быстро проходит.
- Ничего, - утешал пудель, - для тех, кто любит разлуки всегда долгие, а встречи короткие.
Как трудно понять суету перед дорогой тем, кто бережет каждую минуту. У них оставалось три часа. Три часа – так мало и так много.
- Знаешь, - утешал пудель, - если тебе станет очень грустно, ты посмотри на ночное небо, ведь оно будет и надо мной. А потом представь, что взлетаешь. Тогда между нами уже не будет стен и дорог, а над нами только звезды. А до звезд нам гораздо дальше, чем друг до друга, а значит, и не так уж далеко.
Как же они любили летом слушать гудки электричек. Тогда эти гудки были веселыми и беззаботными, а этот такой пронзительный и одинокий. У них осталось всего три минуты.
- Не плачь, - утешал пудель, - зима все равно пройдет и опять наступит весна, и мы снова встретимся, ведь у нас впереди – целая жизнь!
Целая жизнь – так много и так мало… Но они не считали минут.

И когда друг друга проклинали
В страсти, раскаленной добела,
Оба мы еще не понимали,
Как земля для двух людей мала,
И что память яростная мучит,
Пытка сильных - огненный недуг! -
И в ночи бездонной сердце учит
Спрашивать: о, где ушедший друг?
А когда, сквозь волны фимиама,
Хор гремит, ликуя и грозя,
Смотрят в душу строго и упрямо
Те же неизбежные глаза.

Любить - значит "не могу без тебя быть", "мне тяжело без тебя"; "везде скучно, где не ты".Это внешнее описание, но самое точное.Любовь вовсе не огонь (часто определяют), любовь - воздух. Без нее - нет дыхания, а при ней "дышится легко".

Ветер встретил прекрасный Цветок и влюбился в него. Пока он нежно ласкал цветок, тот отвечал ему ещё большей любовью, выраженной в цвете и аромате. Но Ветру показалось этого мало,и он решил:"Если я дам Цветку всю свою мощь и силу,тот одарит меня чем-то ещё большим"...

И он дохнул на Цветок мощным дыханием своей любви. Но Цветок не вынес бурной страсти и сломался. Ветер попытался поднять его и оживить,но не смог. Тогда он утих и задышал на Цветок нежным дыханием любви, но тот увядал на глазах.
Закричал тогда Ветер:"Я отдал тебе всю мощь своей любви, а ты сломался! Видно,не было в тебе силы Любви ко мне, а значит, ты не любил!".
Но Цветок не отвечал. Он умер.

Тот,кто любит,должен понимать,что не силой измеряется Любовь, а нежным и трепетным отношением.
Лучше десять раз сдержаться,чем один раз сломать.

Меняем причёски,духи,телефоны,
Наряды,соседей,прописки,районы…
Заводим котов,орхидеи мужчин,
Друзей,эксклюзивные марки машин…
Рожаем идеи,детей и проблемы,
И терпим всю боль,расставанья,измены…
Ждём чуда,погоды и авиарейсы,
Глядим в небеса,в уходящие рельсы…
Стараемся выглядеть и вдохновляться,
Ещё – не стареть,забывть,улыбаться…
Теряем перчатки,воздушность,часы,
Становимся старше,мудрей,на весы…
И учимся видеть,готовить,вязать,
Жалеть,сострадать,вдохновлять,соблазнять,
Находим записочки и приключения,
Скрываем совой возраст,обман,увлечения…
Посуду и книги,еду покупаем.
В своей нереальности часто витаем,
В сомненьях,бессоннице,самооценке,
И волосы красим в любые оттенки…
А между всем этим мы верим в ЛЮБОВЬ,
Страдаем,клянём,и…влюбляемся вновь.

************


*************
В молящих строчках
Точками – прощанье...
Окон потухших
Тихий неуют.
Надежда шедрая
Дарила обещанье...
Лишь в снах моих
Любовь нашла приют.

Ах,эти сны...
Они влюблялись в ночи.
Моих желаний
Бешенная страсть...
Ах,эти сны...
Судьбу ли напророчат...
Иль жизнь моя
Торопится пропасть.

Берегитесь исключительной и безрассудной привязанности к другому; она вовсе
не является, как это часто кажется, примером абсолютной любви.
Такая замкнутая на себе и питающаяся собою любовь обречена на саморазрушение.
Любовь - это, скорее, форма существования: не столько влечение,
сколько самоотдача, отношение не столько к одному человеку, сколько к миру в целом.

*************


*************

Сентябрь зимою дышит. Термометр сокрушенно
Скользнул на нижний градус - как в омут головой.
Но поднимаю трубку с поклоном Эдисону -
И на сердце теплеет: я слышу голос твой.

А локон облаковый так весело-пружинист.
Как провод телефонный - ты только посмотри!
Из долгих наблюдений одно я точно вынес:
В нем лето заблудилось, презрев календари.

Мы балагурим внятно о том, что непонятно.
Мы смело тратим время - судачим «о делах»...
О том, что мне приятно, поведаю приватно -
Как солнце заблудилось в веселых волосах.

Ископана изрядно усталая столица:
Метро, коммуникации и кабель на трубе...
Нутро Москвы изрыто, и впору разозлиться,
Когда б я вечерами не мог звонить тебе.

*****************


*****************
Уходя, оставить свет –
Это больше, чем остаться.
Я рисую твой портрет
Кончиками чутких пальцев.
Помню каждый твой изгиб,
Голос, смех, улыбку, тело.
Миг – как жизнь.
Вся жизнь – как миг.
Получила, что хотела.
Нашу сказку сохраню
В сердце, в самой сердцевине.
Я по-прежнему люблю:
До сегодня и отныне.
(с)

текст из письма

...хорошо ли понята эта данность - что любят не сильных? И красивых не любят, а только ценят. За сильных держатся, их уважают, боятся, ими гордятся. Красивыми восхищаются, опьяняются. Достойнейшим поклоняются. А вот любят слабых, да, любят негодных ни на что слабых.

Поверь! Если кто-то шипит, что слабых ненавидит, то это проявление ненависти к собственной слабости...

Если есть у тебя сила или красота (это тоже сила), не торопись верить любви. Улыбаясь, помни об одиночестве и коварстве человеческого слабодушия. Любовь, обращаемая к тебе, скорей лишь оценка твоих достоинств, это корыстно и скоро кончится.

Только слабость пробуждает истинную любовь. Только любовь спасает беспомощное существо, дает ему вырасти и доразвиться до силы. Вот почему многие не хотят взрослеть. Обретая силу, ты обязуешь себя отдавать ее, сила есть долг любить, а вероятность снискать любовь уменьшается.

...Всей своей слабостью веруй в любовь - и найдешь ее, и спасешься, и напитаешься, и, наверное, отплатишь неблагодарностью.

Всей силой люби и живи любовью. Не жди ответной. Слабость в нас призывает любовь, сила ищет кого любить. Не находя, превращается в яд, разрушает...

Бог - сила, любящая себя в слабости.

--------------------------------------------

Так думает Леви. Я не во всём с ним согласна. Это просто для рассуждения...

****************


****************
Когда услышу эхо той молвы,
Едва ли удержусь не разрыдаться.
Не то беда, что отвернулись Вы,
А то беда, что мне не оправдаться.
И, все-таки, запомните, молю,
Хотя разлука сердце мне и гложет:
Никто не любит Вас, как я люблю,
Никто, как я, любить не может.

Да, Вы не подадите мне руки,
А Ваши пальцы так смуглы и нежны
Не то беда, что встречи коротки,
А то беда, что речи безнадежны.
И, все-таки, я издали скорблю,
Изгнание надежду приумножит:
Никто не любит Вас, как я люблю,
Никто, как я, любить не может.

Не достигает Вас моя мольба,
Не сократишь разрыв и не измеришь.
Не то беда, что в мире есть молва,
А то беда, что Вы могли поверить.
И, все-таки, я Вас не уступлю,
Пусть солнце жжет, и ветер сердце студит,
Никто не любит Вас, как я люблю,
Никто, как я, любить не будет.

**********************************************************
- Мальчики, цветочки покупаем, розочки!...
- Девочки, берем розы, отличный подарок!
- Покупаем, букетики...
- Да вы что, это же... бизнес-букет!...

Стоит, молча протягивает в толпу, спешащую на работу, собранный из полевых цветов букетик. Старушка: привычно-усталый взгляд, печать недостойной старости на одежде, морщинистая рука дрожит.
Какие там цветы - осенью? Блеклые ромашки, пытающиеся отцвести по второму разу, какие-то лютики; смятые, неизвестно где найденные колокольчики.
Руку с букетом толкают выбегающие из метро люди, цветам от этого не лучше: мнутся, ломаются.

- По чем, цветы, мать? - Она неверяще смотрит на немолодого, дорого одетого, мужчину.
- Недорого отдам, недорого, сынок! Да сколько дашь!
- Да вы что, мужчина - вот цветы, розочки - берите, не пожалеете, месяц стоять будут, месяц! - стоящие рядом борются за покупателя, но тот не видит их.
Мужик вытаскивает из кармана пачку смятых денег, достает оттуда пятисотку, отдает старушке, у которой на глаза наворачиваются слезы. Бережно берет букет, смотрит на него взглядом человека, нашедшего что-то неимоверно родное; что-то, что не купить за деньги.

Мнет в руках деньги, с трудом отмусоливает от пачки еще пятьсот рублей (мешает портфель, так и бросил бы его), протягивает старушке. Та отказывается - Да ты что, за что?...

Мужик не глядя всовывает ей в руки купюру. Стоявшие рядом продавцы отворачиваются от сценки: нужно работать. Жаль, не им повезло, а дурочке этой. Старушка неверяще смотрит на деньги.
Мужчина с портфелем делает шаг в сторону, и толпа выносит его на Таганскую площадь. Я иду вслед - интересно, ведь он забрал "мой" букет. Тот, который я так хорошо помню - не смотря на двадцать прошедших лет. Я собирал его в конце августа, лазая по полю на четвереньках, выискивая редкие цветы среди высокой травы...

Мужчина отходит в сторону, достает мобильник, засунув под мышку портфель; букет держит перед животом, телом прикрывая от толпы.
- Валечка? Валечка... - Голос чуть дрожит. - Валь... Я тут... В общем, я приеду сейчас. Сама увидишь. Да нет, ничего не случилось!... правда, ничего!... Все хорошо. Нет, не плохо - хо-ро-шо! Да не плачу я!... Я... Просто я тут букет купил. Ну, как НАШ, ТОТ, помнишь? Да. Да. Через минут двадцать выйди, ладно? Ну, или я позвоню. Да. Скоро. Я... Я люблю тебя...!

http://alemezencev.narod.ru/KompAvt/Ira.html