...

Она рыдала за двоих,
А он не плакал никогда.
И в счастья час, и в час разлук -
Из глаз ее текла вода.

Он старше был, и был умней.
Она была мила, чиста.
Он каждый день свой начинал
С нуля, как с чистого листа.

Он пережил немало бед,
Он знал о том, о чем нельзя.
Ничто на свете не любил,
Он не любил даже себя.

Попробовав из жизни все,
Устав от мира и людей,
Он просто жил сам по себе,
Без веры, смысла и идей.

Она была еще мала,
Она не знала ничего,
И ей хотелось все достать,
Попробовать всего -всего.


Она невинна, как дитя,
Она училась на ходу,
Она жила свободой дня:
Куда хочу -туда иду.

Они как небо и земля,
Похожи как Добро и Зло,
Но встретиться июньским днем
Обоим как-то повезло.

Им вместе было лучше всех,
Он научил ее всему,
Он брал воспитывал ее,
Она давалась лишь ему.

Он показал ей все, как есть:
Где свет,а где таится тьма.
Он учила лишь любить,
Его любила и сама.

Они вдвоем полгода шли,
За руки взявшись, по земле,
Но встретив вместе Новый Год,
Из мира двигалсиь к войне.


Без криков, ссор, без кулаков,
Когда расстаться час пришел,
Он молча выслушал ее,
Встал, развернулся и ушел...

Она была только его,
Ему лишь можно было все!
Когда имеешь -не поймешь!
Всегда хотим что-то еще.

Когда тереяем, то тогда
До нас доходит что к чему,
И задаем пустой вопрос:
"Как был я глуп! Но почему?!"

Он думал, что пройдет - и все.
Что время лечит! ...Но не так...
Все просто будет у него,
Но трудно сделать первый шаг...

Чтобы ее забыть совсем,
Он в ароматах женских тел
Всю ночь купался, по утрам
Он вспоминал кого имел...

Она неделю не спала,
Потом не ела еще две,
Но мысль о том, что его нет,
Сидела прочно в голове.

И в час, когда нахлынет боль,
Он сядет в угол сер и тих,
ВЕДЬ ОН НЕ ПЛАЧЕТ НИКОГДА!!!!!!
Она рыдает за двоих.......................

(c) AHAHAC

Рыдааааююююю...


Настроение сейчас - рыдаююююююю

Я нашла в инете ТАКОЙ рассказ.Господи,я рыдала как дура.Разве такое встретишь на земле.Это просто рассказ о любви.



Был выпускной вечер. Ярко горел свет, играла музыка, кружили пары, было весело и шумно. Я стоял, смотрел на танцующих и вдруг увидел, что у окна стоит девушка. Её плечи вздрагивали. Мне показалось, что она плачет, и я не ошибся. Я подошёл к ней и тронул её за плечо. Она мгновенно обернулась. Я увидел большие глаза, голубые, хрустально-чистые, полные слёз. Я узнал в ней девушку из соседнего класса, тоже выпускницу этого года. Я не знал, как её зовут, но знал, что она дружит только с одним парнем, хотя за ней стремились многие. Его, вроде, зовут Вадимом. Я стоял и не знал, что делать. Мне, конечно, было жаль её и хотелось узнать причину её слёз. Но мне было неудобно спросить её об этом. Я стоял и смотрел на неё. Она была тоненькая, как стебелёк, в белом платье. Ей видно надоело моё присутствие, она повернулась
ко мне. Она стояла, как статуя, только глаза её блестели, и такую боль я увидел в её глазах, что не выдержал и спросил:
- Ну что ты плачешь? Ведь сегодня у нас такой день, а ты такая грустная. Тебя кто-нибудь обидел?
- Нет, - печально ответила она. И вдруг, упав к моему плечу, зарыдала. Так можно плакать, если у человека какое-нибудь горе.
- У тебя какое-то горе? - спросил я.
- Да, - кивнула она.
- Может быть, ты мне расскажешь, и я смогу тебе чем-нибудь помочь?
- Нет, мне никто не сможет помочь, - грустно ответила она, и слёзы вновь покатились из её глаз. Потом она посмотрела на меня, подумала и сказала:
- Но тебе я пожалуй расскажу, только захочешь ли ты слушать ведь, это в 2-х словах не расскажешь.
- Ничего рассказывай, - успокоил я её. И сцепив дрожащие пальцы, она начала свой рассказ.
- Меня зовут Оксана, когда мы приехали сюда на новую квартиру, подруг у меня не было, и поэтому я гуляла одна. Мне было 16 лет. Вот однажды я сидела на скамейке около дома и читала книжку. Вдруг что-то больно ударило меня в ногу, я подняла голову. Недалеко от меня стоял парень и улыбался. Я подумала тогда, что это очень жестоко причинить человеку боль и улыбаться, глядя на него.
- А ты сильная, - вдруг перестал смеяться он, - и глаза у тебя красивые. А теперь давай знакомиться, - и протянул мне руку.
Я встала и пошла к подъезду, он прокричал мне в след:
- Ладно, не обижайся, я не хотел тебя обидеть. Это случайно.
Вечером, вспоминая его снова, я подумала:
- Какой-то он странный?
Постепенно я его забыла, тем более что мы сразу уехали к бабушке и приехали перед самой школой. Иду я 1-го сентября в школу и вдруг слышу:
- Оксана!!!
Я подумала, что мне послышалось, ведь я ещё никого не знала. Я даже не обернулась. Вдруг кто-то схватил меня за руку, я повернулась и глазам своим не поверила. Это был он.
- Ну, привет! А я тебя везде искал.
- Зачем?
- Как зачем? А знакомиться, ты что забыла. Я Вадим, - сказал он и протянул руку.
- Я Оксана - он тихо пожал мне руку.
- Я очень рад, что мы познакомились, а ты? - спросил он улыбаясь.
- Ну, ладно, пошли в школу, - сказал он, ещё раз улыбнувшись. Так началась наша дружба.
Он оберегал меня, как подругу, ждал у школы, у них уроки кончались раньше. Для меня он был просто хороший друг, казался мне простым и необыкновенным, как все, но подруги считали его лучшим и завидовали мне. Я в это время не испытывала ничего, кроме дружбы. Так дружили мы с ним год. После 10 класса решили поступить в институт. Если бы не ... Ну, ладно слушай по порядку. Шли дни, летели месяцы, я начала чувствовать что-то более дружбы, я даже стала ревновать его, но ошибалась, он был верен нашей дружбе. Подходил праздник "Новый год". Мы решили встречать его вместе.
- Давай, будем встречать Новый год у меня - предложил он.
- Вдвоём? - спросила я.
- А разве плохо? Ты и я? Знаешь, Оксана, мне надо что-то тебе сказать важное и я скажу тебе это в 12 часов.
Встречали Новый год мы у Вадима, у него в комнате стояла ёлочка такая пушистая и маленькая.
- Это для тебя, - сказал он. - Для нас, - поправился он и улыбнулся. Как мне нравится его улыбка, такая добрая, тёплая и очень приятная. Так улыбаться мог только он. Быстро шло время. Стрелки часов начали подниматься к 12 часам. Он подошёл ко мне сел рядом и говорит:
- Ты меня слушаешь?
- Конечно, - ответила я.
- Понимаешь, мы уже не дети, тебе 17, мне 18 и поэтому я хочу поговорить с тобой.- И я увидела, что Вадим волнуется.
- Да, конечно, - кивнула я.
- Вообще всё это лишнее, лучше сказать сразу я... я... понимаешь. Я люблю тебя и даже очень! - Я этого не ожидала, тем более в этот день.
- Что с тобой? - спросил он.
- Ты хочешь, чтоб я ответила то же самое, но я не знаю, что такое любовь. - Он посмотрел на меня и сказал:
- Это по моему всё доверять друг другу, быть как бы другой его половиной, неотделимой, что ли. Понимаешь, вместе всю жизнь.
- А ты видел когда-нибудь настоящую любовь? - спросила я.
- Да, как-то рассказывал отец об этом. Там где они жили раньше, было озеро. И на нем было два лебедя. Да, это не смешно, а даже грустно. Послушай дальше и ты всё поймёшь. Этих лебедей всячески оберегали. Но однажды кто-то поступил очень подло. Убил одного лебедя. Второй вначале не понял, потом поднялся в небо, сделав прощальный круг, закричал и камнем бросился вниз. Люди, видевшие это, не могли удержаться от слёз. Понимаешь, они плакали. Для кого-нибудь это будет смешно. Но ты поймёшь, ты не такая, ты хорошая!
Он посмотрел на меня.
- Прости меня, Вадим. Я всё поняла. И я знаю, что ты тоже поймёшь меня. Свой ответ я дам позже. Ты не обижайся.
- Ну конечно нет: я тебе верю. А теперь давай встречать Новый год. И не будем грустить, ведь у нас всё впереди.
- В этот день я была по настоящему счастлива, - сказала она и опять заплакала. – Тебе, конечно, не понять причину моих слёз. Послушай дальше. После Нового года наша дружба стала ещё крепче. Девчата мне завидовали, говорили, что я самая счастливая. Но это счастье было не долговечным. Как-то мы с Вадимом были на именинах у наших знакомых. Домой возвращались поздно. Он стоял и смотрел на меня, а потом спросил меня:
- Оксана, можно я тебя поцелую?
Я не знала, что ответить стояла и молчала "молчанье знак согласия". Он улыбнулся и поцеловал меня. Я и сейчас помню этот поцелуй. По-мальчишески не умелый и по-мужски уверенный. Потом он протянул мне руку, и мы расстались. На следующий день его не было в школе. Я взволновалась. Такого ещё не было, что бы Вадим не сказал мне, что не придёт в школу. Я еле дождалась звонка с урока, и побежала к нему домой. Дверь открыла его мать, Наталья Сергеевна. Глаза её были опухшие и красные от слёз. Увидев меня, она сказала:
- Здравствуй Оксана, - и отвела взгляд. 0
- С Вадимом, что-нибудь случилось? - прошептала я.
- Успокойся, моя девочка, может всё обойдётся. Он чувствовал себя хорошо, а сегодня ему совсем плохо, - сказала Наталья Сергеевна и зарыдала. Немного успокоившись, она продолжала:
- Его нашли утром у нашего дома. У него 5 ножевых ран.
- Как? - крикнула я, - нет! Не может быть такого. Вадим, за что же его, нет! нет! Это не правда! - закричала я и выбежала из квартиры. " Пять ножевых ран" - слышен был мне голос - "Нет! Нет!" - у меня поплыло перед глазами. "Вадим! Милы мой, всё обойдётся, - подумала я. " А вдруг нет", - мелькнула мысль. "Ой, дура, что я думаю, конечно, обойдётся, но за что его так? За что? - Не помню, как очутилась дома. Я лежала почти без памяти, потом услышала звонок и голос мамы:
- Проходите, пожалуйста.
Я поднялась и увидела мать Вадима. Бледная она стояла, держась за косяк двери и шатаясь, как пьяная...
- Что с Вадимом? Ему хуже? Скажите! - кричала я.
- Успокойся девочка, я за тобой. Ему очень плохо. Он хочет видеть тебя, - и опять зарыдала. Мне ещё не верилось: "Вадим! Вадим! Милый мой! "
Немного успокоившись, она продолжила свой рассказ. Не помню, как попала в больницу. Меня впустили к нему. Я посмотрела и не узнала его. Он лежал белый, как полотно, на висках белела седина. Я подошла к нему.
- Вадим! Ты слышишь меня! - Виски его дрогнули. Он с трудом их.
- Оксана, родная моя! - прошептал он. Я не могла удержаться от слёз.
- Не надо, глупенькая, вот видишь, как всё получилось. Я знаю, мне осталось жить считанные минуты, поэтому хочу жить только с тобой.
- Перестань! Сейчас же! Ты не умрёшь! Нет! Я люблю тебя! Правда!
- Я хочу этого, хочу! Понимаешь! - шептал он. Он начал задыхаться, на его лбу выступила испарина
- Оксана!
- Что Вадим? - бросилась я к нему.
- Вот возьми, - протянул он листок бумаги сложенный вчетверо, - это моё последнее письмо.
Он облизал губы.
- Не мог тебе сказать всего. Прочти его на моей могиле, когда меня похоронят.
- Вадим! Вадим! Не говори так, ты не прав! Ты будешь жить!
Тяжело дыша, он в последний раз прошептал:
- А теперь поцелуй меня.
Я нагнулась и поцеловала его в холодные губы. Что-то похожее на улыбку мелькнуло на его лице. Он потерял сознание. Тут вошли врачи и взяли меня под руки.
- Спасите его! Вы же можете! - рыдала я, - Он такой хороший. За что его так. Как можно быть таким жестоким, как а?
Я взглянула на его лицо, оно было покрыто синими пятнами. Больше выдержать я не могла. Он умирал. Понимаешь, умирал. Круги пошли перед глазами, и я провалилась в бездну. Очнулась я в кабинете врача от какого-то дикого крика. Это кричала его мать.
- Вадим! Значит конец Вадиму! - прошептала я и, не помня своего крика, провалилась в бездну.
Я взглянула на дрожащие её руки, губы у неё пересохли.
- Нет, для меня это было тяжело. Я сама не помню, как это вышло всё тогда. Хоронили его через три дня. Все эти дни я ходила, как ненормальная. В день похорон я купила большие цветы, это был мой прощальный подарок. Возле дома было очень много людей, некуда было подступиться. Я подошла, и все люди расступились. Я увидела своего Вадима. Он лежал, как живой, будто спал, и мне показалось, что он сейчас встанет, улыбнётся своей неповторимой улыбкой и скажет:
- Здравствуй, Оксана!
- Как во сне я положила на него цветы и тут я увидела его мать, она стояла, как тень. В чёрной шали, глаза её были устремлены на сына. Она как будто хотела запечатлеть его черты. Потом заиграла музыка, и гроб понесли. Потом, когда стали заколачивать гроб, я закричала "Оставьте его, он сейчас встанет, проснётся, подождите! Я столкнулась с глазами его матери. Она взглянула, как сумасшедшая и вдруг бросилась к гробу:
- Сынок мой! Вадим!
Она потянула к нему руки, как будто хотела поднять его из гроба.
- Сынок! За что тебя так? За что?
Она стояла на самом краю могилы, и какой-то человек бросился к ней. Я посмотрела на него и узнала в нём Вадима. Но, как он постарел. Он стоял, как припорошённый снегом и слёзы текли по его щекам. Мать Вадима увели. Она кричала диким голосом. Опустили его в могилу, я бросилась туда, но меня задержали. Засыпали его, мои цветы остались с ним. Постепенно все разошлись. Я упала на могилу и щекой прижалась к сырой земле и тут вспомнила о его письме. Тут она повернулась и подала мне листок:
- Прочти его сам, мне будет очень трудно.
Я бережно взял листок и начал читать:
" Милая моя Оксана! Ты знаешь, что я тебя люблю. Ты мой аленький цветочек, который можно встретить раз в жизни. Я знаю, что тебе будет трудно. Ты ведь тоже меня любишь. Мне было бы тяжело умирать, зная, что ты меня не любишь. Но во имя нашей дружбы прошу быть спокойной. Я хочу, чтобы ты была счастливой. Очень хочу и верю, оно будет, как моя первая и последняя любовь. Если бы ты знала, как у меня разрывается сердце от любви и жалости к тебе. И пока оно бьётся, я хотел бы быть рядом с тобой, как мечтал об этом. Только не надо плакать. Твоя боль в несколько раз больше моей. Я не знаю от чьей руки я погиб. Мне нанесли удар в спину. Как это жестоко, умирать, не зная за что. Но я не думаю сейчас о себе. Все мои мысли до последней минуты только о тебе. Помнишь, при первой встрече я сказал, что ты сильная и у тебя красивые глаза. Сейчас я верю, что ты вынесешь, и твои глаза не затуманят слёзы. Думай обо мне, как о живом. Как мне сейчас тяжело умирать, зная, что есть на свете ты. Ты единственная - первая и последняя. И если бы не эта слепая месть, я бы всегда, всю жизнь был с тобой. Не могу больше писать, чувствую, что всё уходит от меня. Прощай!
Помни обо мне! Твой Вадим! "
Я молча отдал ей листок, и сам еле сдержался от слёз. От крупных мужественных слёз.
- Я всё чаще вспоминаю то, что любить это значит не прерывно быть половиной любимого. Даже этот рассказ про лебедей, как это всё верно. И вот сегодня выпускной вечер, а его со мной нет.
Вдруг она подняла глаза и сказала:
- Я помню о тебе Вадим!
Она бросилась на улицу, и я бросился за ней, но не успел. Послышался визг тормозов. Я вскрикнул. Она лежала, как подстреленная птица, держа листок в руке. На её лице была улыбка, а из уголка её губ тонкой струйкой бежала кровь. Приехал врач и не глядя на неё сказал:
- Всё... Смерть мгновенная. Бедная девушка.
Я ещё не понимал всей тяжести случившегося.
Взглянув на нее, я увидел в руке письмо и ту фразу, которая выделялась из всех:



ПОМНИ ОБО МНЕ.

оооооооооооооооооооочень грустная история!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!


Она стояла на платформе вокзала и ждала его поезд. Он должен был приехать. Она ждала уже час. Была зима и она жутко замёрзла. Она приехала на час раньше до прибытия поезда, потому что очень боялась опоздать. Она ждала его возвращения уже целых два года. И вот наконец он возвращается. Сердце вырывалось из груди, она сильно волновалась. В армию он уходил совсем мальчишкой, какой он интересно стал. Говорят, война ломает людей. Но он сильный, он справится с ней. Она верила что с ним всё хорошо. Главное что он вернулся. Наконец то вернулся. Теперь всё будет хорошо.

Выходя из вагона он шарил глазами по платформе. Большая спортивная сумка за всё цеплялась и её приходилось вечно поправлять, но это было не важно. Сейчас он увидит её, снова увидит, прошло столько времени. Он помнил её лицо только по тем фотографиям, которые она присыла ему в армию. Большинство фоток он потерял на войне. Но одну он всегда таскал с собой в кармане формы. Он верил что она оберегает его. Кровавыми руками он часто доставал эту самую фотографию. И в промежутках между боями он смотрел на неё, это единственное что удерживало его от самоубийства или какой нибуть глупости. Он должен был вернуться к ней. Она ждала его. И он сдержал слово. Его демобилизовали раньше срока, на то были свои причины. Месяц проведённый в плену, что то всё таки, значит для командования. Его отпустили домой. Он не знал как она теперь выглядит. Может быть она сильно изменилась, а может осталась всё такой же хулиганистой девчонкой которая подшучивала над ним в детстве.

- Привет! Ты наконец вернулся! – он обернулся и она бросилась ему на шею. Она целовала его и боялась отпустить. Она слишком долго его ждала, что бы опять потерять. Его сумка валялась рядом, фиг с ней, она больше не нужна, даже если выкинуть её, всё что в ней есть можно переложит в карманы. Он сам не знал зачем взял такую большую. Он снова чувствовал запах её волос и видел её глаза. Остальное не важно. Он дома.



- Идём скорей, а то ты замёрзнешь! – она тащила его за руку в здание вокзала. На нём была лёгкая камуфляжная, армейская куртка, такого же цвета штаны и высокие ботинки. На руках были перчатки.

- Зачем тебе перчатки? Ты бы лучше там шапку выпросил. – она трепала его стриженную голову, - смотри какой ты лысый! Ну, ничего, скоро ты обрастёшь. Я не дам тебе стричься. Помнишь какой ты был в школе?... Она говорила не переставая. Он вспоминал школьные годы и улыбался. Всё было так тихо и мирно.

Тогда он судил о человеческой жизни по фильмам в кинотеатрах. Это было так давно… Прошла целая вечность.

Они медленно шли к метро. Она держала его под руку и не отпускала ни на секунду. Он чувствовал как она боялась замолчать. Как только она замолкала, сразу повисала тишина. А он молчал. И она снова говорила и говорила.

- Ты знаешь, у меня осталось ещё очень много конвертов и тетрадок для писем тебе. Я их все выкину! Они больше не нужны.- почта там работает плохо, но по датам писем он видел что она писала по два, а то и по три письма в день. Это грело душу, там письма особенно ценятся. - Хорошо что ты вернулся раньше. Кстати, а почему? В своих письмах ты не писал почему тебя отпускают раньше. Хотя я спрашивала тебя.

- Да так… Я потом как нибуть расскажу, сейчас не то настроение.

- Хорошо. Ой! Смотри, розы! – она обожает розы. Ещё в школе когда он об этом узнал, он дарил ей одну, клянчил деньги у мамы и дарил, редко, но ей было приятно. На что её папа очень ругался. Школьница приходила домой с розой, это не правильно. Папа часто допрашивал её, кто ей дарит цветы, но она не говорила. Он совсем не знал её отца. Только редко видел на улице, когда тот шёл или возвращался с работы.

- Постой тут, я быстро! – он оставил её на тротуаре, а сам вбежал в цветочный магазин. Она видела его через стеклянный фасад магазина, он стоял перед продавщицей и показывал какие розы он хочет в букет. Её руки сжались у груди, может быть это и есть счастье? Он вернулся. Он жив. Он здоров. Он не покалечен. И сейчас он покупает ей цветы. Её любимые цветы. Пурпурные розы.

Она смотрела на него и готова была прыгать от счастья. И даже крики ужаса где то в стороне не отвлекли её внимание от него. Резкий визг тормозов заставил её повернуть голову в сторону. Она не успела даже пошевелится…



…До неё было всего два шага. Он видел её тело лежащее на асфальте в неестественной позе. Он много раз видел такие тела. Там, на войне. Он даже не обращал внимание на них, там на войне. Он таскал их много раз за руки и за ноги, там на войне. Но всё это было, ТАМ! Как же так? Тут нет войны. Может всё это кажется. Может он всё ещё лежит в госпитале после тяжёлого ранения и у него бред. Проснуться! Срочно проснутся! Но видение не уходило. Она лежала на животе. Вокруг головы растекалось бурое пятно крови. Опять кровь. Опять смерть!

- Нет! Только не она! – он упал перед ней на колени и перевернул тело. Носом и ртом шла кровь. Он попытался взять её на руки, но её голова опрокинулась назад через его руку, шея была сломана. Он осторожно взял её голову и положил себе на плечо. Она была мертва.

Он смотрел в небо, оно такое же как там. Там где он совсем недавно был. И так же он держал своих мёртвых бойцов. И так же текли слёзы. Но там было понятно почему люди умирали, но тут! Она ждала его два года. Ну неужели только для того что бы его встретить и умереть?... На войне кажется что здесь, на гражданке люди не умирают. Что здесь всё хорошо. Хочется, скорей вернутся. Вернутся, но не так… Он был весь в крови, это её кровь, её жизнь, и сейчас она покидает её. Её глаза закрыты и она больше не когда их не откроет.

Она больше не когда не засмеётся и не скажет что он Бука. Она больше не увидит любимые розы… Если бы он не вернулся, этого бы не было. Мысли разрывали его, хотелось орать во всё горло. Если бы он не вернулся! Ведь если бы не он, она бы не приехала в этот день на вокзал и не стояла бы в этом проклятом месте именно в тот момент. Если бы он не вернулся, она была бы жива. Он хотел всё исправить. Вернуть время и специально, там, напороться на пулю. Наброситься в плену на зверя и пусть бы его прирезали. Или просто приподнять голову, когда их обстреливали, это так просто. И она была бы жива… Он гладил её по голове и плакал. А ведь он так долго ждал что бы встретиться с ней, ради неё он жил.



Он не чувствовал холода. Пронзающий ветер продувал насквозь его лёгкую куртку. Она была чёрного цвета и джинсы чёрные и ботинки. Он не хотел специально одевать всё чёрное, но так получилось. Его было прекрасно видно на свежем снегу. Он теребил в руках вязанною шапку, которую купил только сегодня утром. Он смотрел на похороны из далека. Смотреть на любимою в гробу было самым большим наказанием на свете.

Он ждал когда родные простятся с ней. Им нельзя мешать. Да и он, совсем не вписывался в процессию, состоящую из многочисленных бабушек, тётушек и двоюродных сестёр. Из всех присутствующих на похоронах, он знал только её отца и то, знаком с ним он не был. Позже он простится с ней наедине. Он скажет ей всё что не успел сказать. Он расскажет, как вера в её любовь давала ему силы сделать последний рывок, что бы выжить. Что бы ещё раз взглянуть в её глаза. Он расскажет как по много раз перечитывал её письма что бы не озвереть, сидя в разрушенном городе под пулями. Как он всматривался в её фото, что бы хоть как то, унять боль от очередного ранения.

А пока, он ждал. Ждал последней встречи с ней. Что бы проститься на всегда.

Родственники стали расходится, фигуры отделялись от общей толпы, по две или по три. Все расходились не вместе. Мимо проходила очередная пожилая пара. - Она была так молода. Вся жизнь впереди. Бедный ребёнок. – старушка вытирала слёзы.

- Так распорядился бог. Ничего не поделаешь. – дед пытался её успокоить, но надо было успокаивать его. Слёзы он уже не вытирал, без толку.

Могилу давно закопали, но её отец всё стоял. Он смотрел на чёрную могильную плиту и смотрел на фотографию своей дочери, на ней она весело улыбалась. За спиной послышались шаги. Кто то подошёл и встал рядом.

- Я тебя знаю. Ты тот самый, которого она ждала и любила. – сказал отец не отводя глаз от плиты. – Она слишком сильно тебя любила.

Парень молчал. У него не было слов для него, он не знал что ответить. - Я оставлю тебя с ней наедине. Тебя она ждала и хотела видеть больше всех остальных. – Отец развернулся и пошёл к выходу с кладбища. – Вечером я тебя жду у нас дома. Нам есть о чём поговорить… ты мне теперь как сын. И не смей себя винить в её смерти! Ты не виноват.

Несколько часов он стоял и смотрел на могильную плиту. Она казалась ему большим крестом на его жизни. Она перекрыла дорогу дальше. Закрыла проход ко всем мечтам которые у него были. Главных целей больше нет.

Начало темнеть. Он сам не заметил как встал на колени и стал говорить с ней, ему казалось что и она с ним разговаривает. Он что то рассказывал ей, захлёбывался в слезах и путал слова, а она отвечала ему. Слёзы замерзали у него на щеках. Ног он уже не чувствовал. Руки в перчатках крепко держали вязанною шапку. Пальцы без ногтей от холода, ныли тягучей болью. Когда ему вырыли ногти в плену, было не так больно как сейчас. При встрече говорила она, а теперь не замолкал он. Он боялся что как только он замолчит, она сразу же исчезнет, на всегда. И он говорил, говорил и говорил. Он рассказывал ей всё подряд. Стало совсем темно…



Медсестра Аня была совсем молодой. Её не так давно посадили на скорую помощь, ей нравилось помогать людям, попавшим в беду. Но тут было не кому помогать. Она не стала подходить к свежей могиле, у которой на коленях сидел трупп молодого парня. Она смотрела на него и на фото на могильной плите. Аня не видела лица парня.

- Как же он её любил. – пробормотал уже пьяный сторож. И пошёл к могиле. Врач осматривал тело.

- Зови мужиков и тащите носилки, он к земле примёрз. – Сторож побежал к машине скорой помощи.

Аня вытирала слёзы платком. Тушь размазалась вокруг глаз. - Теперь они вместе… теперь они будут счастливы… я это точно знаю! По-другому не может быть!

не поленитесь, прочитайте

Доказательство любви

-А ты меня любишь, - спросила она, лежа у него на руке и, наматывая на палец кусок покрывала, посмотрела ему в глаза.

Он запустил руку в ее волосы и улыбнулся.

- Ну конечно люблю.


Девушка хотела еще что-то сказать, но, скорчив недовольную гримасу, отдернула голову и вновь замолчала. Она рассматривала свои ногти, то растопыривая ладонь, вытянув руку вперед, то сгибая все пальцы к большому, подведя руку к лицу и решала покрасить их в красный, под цвет сумочки, или в белый, под юбку. Он, оценивая свою щетину, водил по лицу ладонью, думал не колит ли растущая борода нежную кожу девушки при поцелуях и решал, идти бриться сейчас или подождать до вечера. Все-таки пожалев ее, нехотя встал, осторожно вытянув из под ее головы руку, и аккуратно поцеловал ее в лоб.


- Ты меня честно любишь, - переспросила она его по возвращению.

- Ну конечно люблю, - улыбнулся он, не смотря на жуткое раздражение от бритья.


Девушка вновь хотела что-то сказать, но в последний момент передумала. Молодой человек поцеловал ее, провел рукой по стройному телу, ласково похлопал по наиболее приглянувшемуся месту и пошел на кухню. Насвистывая непонятную самому себе мелодию, он осмотрел содержимое холодильника. Открывая примерзшую дверцу морозильной камеры, попытавшись подцепить ее снизу ногтем, он едва с ним, с этим ногтем, не расстался. Дуя сквозь сложенные трубочкой губы на поврежденный палец, он извлек из холодильника яйца и разложил их у плиты. Одно из них предательски покатилось к краю стола, поймав его и положив на место, молодой человек приложил руку к потянутой от резкого движения спине, выгнулся назад. В такой позе он наблюдал, как почти половина яиц посыпались на пол. Разбив оставшиеся о край сковороды, он принялся руками вылавливать из слизкой массы осколки. Доставая последний замеченный им кусок, он замешкался и обжег пальцы. Режа хлеб он порезался, снимая с огня сковороду в очередной раз обжегся. Достал из висящего над плитой шкафчика две тарелки, задумчиво посмотрел на них, затем на количество содержимого сковороды. Вторую тарелку он поставил на место.


- Любимая, завтрак готов, - держа поднос над задремавшей девушкой, тихо проговорил он.
- Спасибо, - улыбнулась она. – Ты уже поел?
- Да, пока готовил.


С неподдельным наслаждением завтрак был съеден.


- А ты меня любишь?
- Ну конечно люблю.
- Сильно?
- Сильно.


Девушка еще что-то хотела сказать, но видно передумала. Молодой человек лег рядом с ней, хотел было обнять, но девушка фыркнула и отвернулась к стене. В ответ он лишь тяжело вздохнул и повернулся в противоположную сторону.

- А что бы ты выбрал, если бы у тебя был выбор, меня или жизнь, - через некоторое время спросила она его.


Он открыл глаза, пробежался глазами по комнате, как будто что-то ища и, повернувшись к ней, сказал. 

Я молю Бога, чтобы он мне не предоставил такого выбора. Потому что без любви к тебе нет жизни, без жизни нет любви.


Девушке его ответ явно не понравился.


- А на что ты готов пойти ради меня? Смог бы совершить какой-нибудь подвиг, чтоб доказать мне свою любовь?


Молодой человек аккуратно провел по раздраженному в процессе бритья подбородку смоченным слюней пальцем, подул на порезанную ладонь, на обоженные пальцы.


- Любовь не надо доказывать. Либо ты ее видишь, либо нет. Если видишь, потому что хочешь видеть – сам себя погубишь, замки воздушные настроив. Видишь, но не хочешь видеть – погубишь того, кто любит тебя. Не видишь, потому что не хочешь – слепец, жестокий слепец, в любовь не верящий и никогда ее не познающий. Не видишь, но хочешь – не дави на любовь, сама себя проявит.


Девушка резко обернулась и, суровым взглядом проникнув в его глаза, спросила:


- А если я вижу, но ни не хочу, и не хочу, а мне все равно, есть она или нет?


Молодой человек тяжело вздохнул и отвернулся.


- Значит ты сухарь. Лично для меня нет ничего страшнее, когда ты видишь что человек сгорает от любви к тебе, а тебе все равно. Тебе и жалко его, и пожалеть то ты его не можешь. Любовь из жалости – что может быть жесточе.


Она хотела еще что-то сказать, но передумала.


- Выходит ты не готов свою любовь доказать? – потеребив его за плечо, заставив повернуться к себе, спросила она вновь.
- А ты разве не видишь? И вообще, с чего ты это вдруг такие вопросы стала задавать? – он, отдернув ее руку вскочил с кровати и подошел к окну.
- Я просто хотела убедиться в твоей любви! – выдавила девушка и отвернулась к стене.


Так они провели минут пять: он смотря в пробуждающийся от сна город, она уставившись в отслоняющиеся от стены обои.


- Я не знаю, что мне такого сделать, чтоб ты поверила. Я хочу чтоб ты поверила, чтоб ты ее увидела, но заставлять не хочу, не хочу, чтоб из жалости, - не отводя глаз с улицы, словно с обидой выронил молодой человек.


Они помолчали так еще немного, затем она, словно набравшись храбрости или собрав наконец все мысли в одно, на одном дыхании сказала:


- Я беременна, от тебя, это точно, я три раза проверяла, что будем делать?


Не поворачивая головы, она сжалась всем телом в ожидании ответа, боясь пошевелиться.

А он, в одно мгновение пережил вновь все то, что было у них за эти три месяца их романа, представил будущее, вспомнил только что состоявшийся разговор. В груди возник непонятный холод, пробежал вдоль спины, по рукам, спустился по ногам.


- Аборт, - выдавил он из себя, сам ужаснувшись этим словам.
- Ну уж нет, я еще хочу иметь детей после этого, - она наконец-то повернулась и уставилась в его спину.


Он все так же смотрел в окно. Но за стеклом уже не было города, не было домов, припаркованных возле них машин, дорог, всего этого не было. Была только яма, в которую он катился, падал, леденея от ужаса. Он понял – что не хочет связать с ней свое будущее.


- Так что будем делать, - снова спросила она.


Этот, еще недавно родной, любимый голос, а теперь чужой, вернул его в комнату.


- Я уже сказал!
- Ты хочешь убить нашего ребенка?


Молодой человек повернулся, посмотрел ей в глаза и, ничего в них не найдя, не найдя того, что искал, что хотел увидеть, ответил:

- Да, - и он бросился на кухню, где сев на табуретку, сжал голову руками и заплакал.


Вскоре туда пришла она, обняла его, поцеловала, успокаивающе погладила по дрожащей спине.


- Ну что ты, что ты? Пошутила я, хотела узнать, что ты скажешь по этому поводу.


Он поднял голову, сквозь слезы посмотрел на ее улыбающееся лицо, сквозь стиснутые зубы выдавил из себя:


- Дура! Я убил его, понимаешь, убил!
- Ты что, любимый, кого убил, - хотела было обнять ее, но он оттолкнул ее.
- Ребенка нашего

Девушка громко засмеялась:

- Ты что? Какого ребенка? Я же говорю, пошутила. Не было никакой беременности! – и вновь она улыбалась.
- Был, вот здесь он сегодня родился , - не в силах сдержать слезы бил он себя в грудь, - здесь, внутри меня, в мыслях моих родился, здесь я его и убил, про аборт сказав. Уйди от меня, не хочу тебя видеть.


С этими словами он, в чем был, выбежал на улицу. Она села на еще неостывшую от его тепла табуретку и тихонько заплакала.

История...

В колонках играет - Lumen "Назови мне своё имя"
Настроение сейчас - отличненькое

Они познакомились. Все было, как в сказке, когда двое людей из разных "миров" находят друг друга и привкус меда на губах для них становится вечным... по-крайней мере, так казалось ей... и один день изменил ее жизнь... точнее ничего не изменилось, просто поменялась она...

- А куда мы идем? - спросила я.
- Просто прогуляемся, как обычно! - ответил кто-то из компании. Мы собрались и пошли просто прогуляться, пообщаться и провести весело время с дорогими людьми.
Я выбежала вперед, уже даже не помню почему, и резкая остановка удивила компанию. Они не понимали, почему я стаю, как вкопанная и смотрю куда-то в даль. Они попытались проследить за моим взглядом, но в этот момент я пошла вперед быстрым уверенным шагом. И теперь только они заметили, кого я увидела. Я направлялась к своему другу, парню - называйте как хотите - но результат один: он целовался с девушкой. То, что он сказал мне, что идет к другу, можно уже и не упоминать - это и так понятно...
Я подошла, поздоровалась. Милая улыбка, наверное, была похоже на гримасу, поскольку девушке, будем называть ее вежливо, было не понятно мое состояние. Но меня это не сильно волновало. Потом просто попрощалась, развернулась и ускоренным шагом направилась в другую сторону, а потом перешла на бег. Меня никто не догнал, не остановил, не кричал вслед "прости" или что-то в этом духе, о чем в глубине души я мечтала.
Я потом узнала, что он пытался объяснить что-то девушки. Никто не слышал, что именно, но когда он хотел за мной побежать, то уже не знал куда... Он подошел к моим друзьям. Те просто развернулись и пошли в другую сторону. Взаимное согласие не говорить ни слова. Только моя подруга приостановилась и сказала только два слова: "Оставь ее!".
В это время я еще бежала... Куда? Я не знаю... просто бежала... Я не чувствовала ни усталость, ни злости. Я ничего уже не чувствовала. Когда уже не было сил бежать, то я остановилась и оглянулась. Случайно или так надо было, но я оказалась в том парке, где была наша первая встреча. Достаточно времени прошло, но в моей памяти все свежо. Я всегда, проходя через этот парк, вспоминала эту встречу, но сейчас только боль. Больше ничего. Я поняла, точнее до меня просто дошло, что произошло. Я не ругала и не обзывала никого. Я винила только себя, что я поверила. А кому? Тому, кого считала достойным своей любви... Я увидела мир другими глазами. Пелена спала с моих глаз и только горечь и обида осталась. Слезы текли, но я чувствовала только соленый привкус на губах... не осталость ни капли той сладости, что была так недавна... Я слышала мелодию мобильника, но я не знала, что это... я чувствовала вибрацию, но она сливалась с дрожью... Я не хотела ни с кем говорить. Я просто шла и села на скамейку. Ту, где мы сидели когда-то...
Не знаю, сколько я так сидела, но когда я случайно подняла глаза или просто ощутила чей-то пронзительный взгляд, то увидела его... Как он сюда попал, что он тут делал я даже не хотела знать... Мы смотрели друг другу в глаза. Нам не надо было слов. Он понимал мою боль, а я? Я понимала, зачем он это сделал...
- Нам надо поговорить! - первое, что он произнес, нарушив тем самым пение птиц, шорох листвы и стук сердца. Как будто все замолкло и только мы одни... одни на планете. А мне никто больше не нужен был, а ему? Ему - да...
Он понимал, что я ничего не отвечу, поэтому начал разговор. Он не понимал одного, что я не хочу ничего сейчас слышать. Ничего. Я хочу остаться одна. Наедине со своей болью.
- Я не люблю ее... это просто физическая потребность. Я тебя люблю и в состоянии сдерживать себя и не прикасаться к тебе, но долго я не могу себя сдерживать...
- Ты и не хочешь! - наконец прошептала я, но он услышал.
- Может, ты и права. Я не хочу защищать себя. Я не хочу оправдывать себя, я просто хочу, чтобы ты поняла меня. Простила...
- Простила? Неужели ты не мог хотя бы не встречаться с ней в центре города? Встретились бы у тебя, сделали все дела и я бы так и не узнала! И нужно было еще целоваться, когда полно людей вокруг?
Он молчал. Я знала, что он ничего не скажет. Он уже все сказал, а остальное я могла понять, но не хотела...
Так мы сидели долго... вибрация не умолкала, но и я, и он не чувствовали ее. Ему звонили, но он тоже не поднимал. Он просто смотрел меня. Неотрывно. А я просто смотрела в никуда.
Я посмотрела наконец в его глаза. Я прочла все, что могла. Он позволил мне это сделать. В этот момент мы действительно были одни... впервые...
Я взяла его за руку и мы пошли. Он не знал, куда мы идем, а я знала. К нему. Я шла к нему.

Она отдала ему все, что у нее было... на одну ночь. На утро на подушки, где она спала, лежала записка всего с одним словом: "прости...". Но сама она его не простила...