Есть у меня подруга. Я бы даже сказала,Соавтор. Пишет стихи различной сюрности. И иногда радует меня заказными вещами,прославляющими толкиенистов. Предлагаю вашему вниманию "Балладу о том,как славный толкиенист ЭМО убил".

Слушайте, свободные народы!
Песнь моя не виса и не ода,

Не предвестье смерти неминучей…
Повесть про вполне реальный случай.

Для начала – где. Скажу, не скрою –
На квартире моего героя.

Кто он? Сердцем, помыслами чист,
Светлый эльф, а проще – толкинист.

Верен, как всегда, Валарской воле,
Долго он мечом махал на поле,

Притомился. Приложился к фляге.
Тут же эльфы разостлали стяги,

И потек чин чином, понемногу
Пикничок с попойкой у дороги.
…………………………………….
Но наутро светлый наш герой
Попадает – да! – к себе домой.

Как, ты спросишь, он дополз дотуда?
Знай же – Илуваторово Чудо.

Но терзает, верьте менестрелю,
Толкиниста тяжкое похмелье.

Сушняком страдая, наш герой
Вдруг услышал плач, и стон, и вой.

Толкинист бормочет: «Что за тема?»
И тогда ему явилось ЭМО.

Взор тоскливый, пол… пожалуй, спорный,
Одеянья – розовый и черный.

Глаз один его слезами залит,
А другой сокрыт под волосами.

На лице – печать великой муки.
Ходит взад-вперед, ломая руки.

Странное и дикое созданье
Огласило комнату стенаньем.

Толкинист сей голос незабвенный
Принял за стенание Ниенны.

«Тьма! – воскликнул он – Готов я к бою!
Где мой меч? Уж не пропил его я?»

Мутным взором обводя диваны,
Свой клинок он ищет неустанно.

Этим часом ЭМО говорило,
Что страдает. Жизнь ему постыла.

Пол залив соплями и слезами,
Смотрит вдаль печальными глазами:

Мол, никто его не понимает,
Мол, оно о смерти лишь мечтает.

В это время толкинист похмельный
Дивным преисполнился весельем:

Отыскался ковыряльник верный
В мусорном ведре, меж прочей скверны.

Взяв клинок дрожащею рукою,
К светлому готовится он бою.

Но с похмелья смазал он немножко –
Смерть пришла к герани на окошке.

Но страшны ль герою неудачи?
Пусть трепещет Тьма и в страхе плачет!

На врага герой воззрился немо,
А в глазах его двоятся ЭМО.

Толкинист тогда, шипя: «Зараза!»,
Сокрушил стеллаж, торшер, три вазы,

И, вопя про след Тангородрима,
Замахнулся вновь, но мимо, мимо!

И уже совсем лишившись сил,
Вспомнил толкинист, что он забыл.

«Эстэ, не оставь меня в тревоге!
Мудрый Манве, укажи дорогу!

Мой клинок направь, Астальдо, в цель.
Всё. Аминь! А Эл… Гилтониэль!»

Светлым словом очищая дух свой,
Толкинист направился на кухню.

Осушив там баночку рассола,
Он вернулся, бодрый и веселый.

Увидав подобную ретивость,
ЭМО в страхе в бегство обратилось.

Толкинист же наш возжаждав крови,
Бросился в погоню, сквернословя,

И мечом направо и налево
Воздух рассекая в лютом гневе.

Через час иль два, иль что-то вроде
Сокрушил он темное отродье.

Гордым взором он окинул мир, и
Перед ним – развалины квартиры:

Кровь, обломки, битое стекло…
Тут еще санузел прорвало.

В общем-то тоскливая картина:
Хаос, серость, гадость и рутина.

Наш герой в решениях был скор –
Отбыл толкинист на Валинор,

Где теперь и чествуют всечасно
Эльфа, чье деяние прекрасно.

Пела б я и дальше, до восхода,
Но – о горе! – силы на исходе…

Драный плащ прикрыл худое тело…
Кто-нибудь накормит менестреля?..