Штаб-ротмистр лейб-гвардии Кавалергардского полка Алексей Яковлевич Охотников –фаворит, а если современным языком, то любовник императрицы Елизаветы Алексеевны, жены императора Александра I.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА.

А.Я.Охотников (1780-1807) происходил из небогатого и не слишком знатного дворянского рода Землянского уезда Воронежской губернии. Службу начал сенатским регистратором. В 1801 году в чине эстандарт-юнкера поступает на военную службу в Кавалергардский полк, в 1802-м произведен в корнеты, далее следует чин поручика, в 1804-м назначен полковым казначеем, в марте 1806-го - штаб-ротмистр. В том же году в ноябре уволен в отставку по болезни, скончался 30 января 1807 года, похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.



Неизвестный художник Портрет кавалергарда А.Я.Охотникова
Элизабет Виже-Лебрен Портрет Великой княгини Елизаветы Алексеевны 1798 г.

Я хочу рассказать об одной из самых строго оберегаемых тайн дома Романовых – романе императрицы и кавалергарда. И не потому, что мне нравится «копаться в чужом белье». Просто исторические фигуры, царственные особы интересны мне, как простые люди с их непростыми (простите за каламбур!) судьбами. Казалось, мы никогда не должны были узнать эту историю.
Николай I собственноручно сжег после смерти жены своего брата Александра I дневники, письма и другие ее личные бумаги, чтобы скрыть обстоятельства, порочащие покойную императрицу.. Но перед этим император предоставил возможность прочесть дневники и письма своей супруге Александре Федоровне, которая тоже вела дневник, куда и записала не только свои впечатления, но и цитаты.
Николай II запретил великому князю Николаю Михайловичу - известному историку, автору фундаментального труда о жизни и царствовании Александра Благословенного - публиковать главу, посвященную роману Елизаветы Алексеевны и кавалергарда Алексея Охотникова. Но текст запрещенной главы сохранился.
Дошли до нас и мемуары современников, например, воспоминания секретаря вдовы Павла I Вилламова, в которых, якобы, Мария Федоровна делилась с ним рассказом о неверности невестки, и воспоминания подруги Елизаветы Алексеевны - фрейлины Варвары Головиной.
Кроме того, недавно был обнаружен, якобы, чудом сохранившийся дневник императрицы.
Поэтому эту историю можно восстановить, хотя с предположениями, версиями и сопоставлениями свидетельств и фактов.




ИТАК, НАЧАЛО.

21 мая 1793 года в большой церкви Зимнего дворца в Санкт-Петербурге состоялось обручение великого князя Александра Павловича и баденской принцессы Луизы-Марии-Августы, накануне перешедшей в православие и именовавшейся теперь Елизаветой Алексеевной. Обмен кольцами помогала совершать сама великая бабушка жениха - императрица Екатерина II. Принцу де Линю "Семирамида Севера" сказала: "Психея соединилась с Амуром".
Чуткий царедворец Гаврила Державин тут же откликнулся на событие стихотворением:
Амуру вздумалось Псишею
Резвясь поймать,
Опутаться цветами с нею
И узел завязать...

Бракосочетание состоялось 9 октября того же года. Молодому мужу не исполнилось к этому моменту и шестнадцати, а его нежной супруге пятнадцати лет.
Екатерина старших внуков растила и воспитывала при себе и на свой вкус. Когда ей доложили, что Александр стал проявлять интерес к противоположному полу, она вызвала к себе облеченную особым ее доверием фрейлину, и поручила ей обучить великого князя "махаться". Параллельно российским послам в германских княжествах предписали озаботиться поиском среди немецких принцесс невесты, подходящей для любимого внука царицы. Выбор пал на баденскую Луизу.

Французская портретистка Элизабет Виже-Лебрен так вспоминала о первой встрече с Елизаветой Алексеевной:
"Ей казалось не более 17 лет, черты лица ее были тонки и правильны, а самый склад его восхитительный; прекрасный цвет лица не был оживлен румянцем, но по белизне своей соответствовал его ангельски кроткому выражению. Пепельно-белокурые волосы ниспадали на шею и лоб. Она была в белой тунике, небрежно перевязанной поясом на талии, тонкой и гибкой, как у нимфы".



Элизабет Виже-Лебрен Портрет Великой княгини Елизаветы Алексеевны

Первым на эту красоту положил глаз последний фаворит Екатерины II Платон Зубов, о котором говорили, что у него лицо красивое до наглости. Внук пожаловался бабушке, та, видимо, сделала своему любовнику внушение, после чего он избавил великую княгиню от своих ухаживаний.

Александр был увлечен своей женой, но продолжалось это недолго. Довольно быстро супруги стали лишь друзьями. Потом был долгий период, когда Елизавета жила в императорских дворцах, как мышь, покинутая мужем и придворными, за исключением нескольких близких друзей. Александр почти 10 лет воевал в Европе. Елизавета более чем на 20 лет была покинута мужем. Они появлялись на церемониях и балах, но как женщину Александр не воспринимал свою жену, занимаясь то войной, то адюльтером с Нарышкиной. Лишь в последние годы жизни Александра I его и жену вновь связали дружеские узы.

Молодая, красивая и одинокая Елизавета жаждала любви, и она «нечаянно нагрянула».
Ее избранником стал Алексей Охотников, штаб-ротмистр Кавалергардского полка. Они были почти ровесниками, он младше ее на год.

Начало этой истории относится примерно к 1803 году.
Московские историки, авторы статьи «Дневник императрицы Елизаветы Алексеевны» О.В.Эдельман и Е.Э.Лямина опубликовали фрагменты дневника, который приписывают императрице Елизавете Алексеевне. Кто скрывается под непереводимым псевдонимом Vosdu, понятно – это Алексей Охотников. Из дневника явствует, что роман, который приписывают 1805-1806 годам, на самом деле развивался раньше.

Из дневника императрицы Елизаветы Алексеевны:

"Суб. 14 (февраля 1803 года). Вечер в Собрании. День примечательный. Как только мы вошли и уселись на банкетках, входит Vosdu и дружески приветствует какого-то человека, стоявшего с несколькими другими драгунскими офицерами, светлая тесьма и фиолетовый воротник, затем он обвел в высшей степени безразличным взглядом весь ряд дам, в котором сидела и я, но, кажется, меня не заметил, а если и заметил, это для меня вовсе не лестно, раз я произвела на него так мало впечатления, однако я чувствовала некоторую радость оттого, что видела его, а он при этом и не догадывался, что я его вижу. Когда я во второй раз на него поглядела, он заметил меня, ибо наши глаза встретились..."

"Очень плохо. Три первых недели со слезами, архиплохие. Я полагала все конченным, но в воскр., 8 марта, идя к обедне, увидела его, вид потерянный, волосы в беспорядке, избегал императора, когда я выходила, Vosdu пытался смотреть на меня, стоя за группой камергеров и затем в Кавалергардском зале..."

"Во время прогулки ничего. После обеда я случайно глянула в окно диванной комнаты на набережную, когда он проезжал, он не мог меня видеть, я заметила только его плюмаж и узнала коляску. Он смотрел в сторону набережной, но это мгновение произвело во мне извержение вулкана, и часа два потом кипящая лава заливала мое сердце..."

"Утром долго гуляла понапрасну. Потом... увидела на мосту коляску с двумя из ихних. Чувствую, что Vosdu там был. Дождь задержал нас... Выходя, я сначала заметила его в другом конце сада, потом, подойдя к желтым воротам, увидела, как он выходит. Благоразумный слуга объявил, что подана карета, от которой я отказалась. Я сделала малый круг, и мы увидели Vosdu на скамейке, открытой всем ветрам, все еще бледного. Роза (собачка) подошла и обнюхала его..."

"Пасхальной ночью, воскр. 5 (апреля 1803 года), по дороге в церковь очаровательный взгляд, говорящий, как никогда, глаза сияли, в них выражалось беспокойство остаться незамеченным. Удовольствие, впервые его глаза как будто говорили: "Ах, я вновь вижу вас - а вы разве меня не видите?" Наконец, взгляд, внесший бурю смятение в мое сердце. Этот язык глаз был столь ясен, что он не мог не думать того, о чем глаза говорили..."

«1 января 1804. Идя к обедне – ничего, я даже и не смотрела. На возвратном пути на обычном месте в караульной комнате, едва взглянула. Прогулки не было. Большой обед, изнемогала от усталости. Тем же вечером большой бал, поначалу ничего, заметила после, когда танцевали полонез. Вскоре он тоже стал танцевать и разговаривать очень весело и увлеченно с маленькой Загряжской, но успокоилась после нескольких нежных взглядов, особенно в конце бала, когда мы его покидали».

"Понедельник, 15, Петергоф. На обратном пути встретила совсем рядом с Каменным островом его в карете, красавец, красавец Vosdu, влюблена безумно!"

А вот цитаты из писем Охотникова, записанных в дневник императрицей Александрой Федоровной на французском языке. Цитируемые письма относятся к концу 1804 – началу 1805 года, поскольку в сентябре 1805 Александр I отбыл из Петербурга к армии.

"Дорогая Элиза, позволь мне дать тебе один совет, а вернее, не откажи в небольшой просьбе: не меняй время твоей прогулки, это может показаться странным и встревожит императора. Вспомни, что он тебе говорил намедни".

"Не беспокойся, часовой меня не видел, однако я поломал цветы под твоим окном".

"Если я тебя чем-то обидел, прости - когда страсть увлекает тебя целиком, мечтаешь, что женщина уступила бы нашим желаниям, отдала все, что более ценно, чем сама жизнь".

Все эти ночные визиты через окно происходят в Каменноостровском и в Таврическом дворцах в Петербурге. Правда, парадные покои были расположены в бельэтаже, так что проникновение в спальню императрицы не требовало особых физических усилий. К тому же караул во дворцах несли лейб-гвардейцы, в том числе и кавалергарды, оставшиеся в столице - основная часть их убыла на войну с Наполеоном.

Правда, существует версия, что роман вспыхнул в одночасье, что это была взаимная любовь с первого взгляда, всепоглощающая страсть. Вот его трактовка:

Елизавета Алексеевна много времени проводила в одиночестве, практически не нуждаясь в обществе, и вот в один из таких хмурых дней фрейлина княжна Голицына неожиданно представила императрице прибывшего из действующей армии офицера.
- Это штаб-ротмистр Алексей Охотников!
Царица подняла глаза, встретилась взглядом с красивым кавалергардом, и всю ее словно в тот же миг пронзило током! Она будто онемела и, едва владея собой, протянула ему руку для поцелуя. Губы Алексея, коснувшиеся ее кожи, показались огненно горячими.
- Какие новости привезли вы нам из армии, ротмистр? - чужим голосом спросила она и с каким-то хмельным ужасом поняла, что не слышит ответа! Вместо слов между ними уже шел другой разговор, в котором совершенно не нужны никакие слова, если говорят сердца. Боже, что же ей делать?!
- Ваше Величество может полностью положиться на меня, - чуть слышно прошептала Голицына, и Елизавета Алексеевна ответила ей благодарным взглядом.
- Сегодня же, вечером! - прикрывшись веером, глухо приказала она, дрожа от нетерпения. Стоявший перед ней навытяжку кавалергард, казалось, тоже готов был вот-вот лишиться чувств...

Буквально в считанные дни роман между Елизаветой Алексеевной и кавалергардским штаб-ротмистром Алексеем Яковлевичем Охотниковым стал не просто бурным, а буквально превратился в сумасшедшую, необузданную страсть: императрица словно брала реванш за все прошлые годы, с головой окунувшись в темный омут запретной любви. Но как же сладка она оказалась!
Пылкий любовник постоянно горел нетерпением в ожидании новой встречи, не находя себе места без предмета своей страсти. Естественно, Охотников, не принадлежавший к титулованному дворянству и великосветскому придворному обществу, не мог запросто появляться во дворце, да если бы и мог, это неизбежно вызвало бы подозрения и слухи. Любовники как могли всячески скрывали свою связь.

Как же проходили свидания? Штаб-ротмистр дожидался темноты, низко надвигал на глаза шляпу, закутывался в темный плащ и отправлялся к Каменноостровскому дворцу - там призывно светилось окно Елизаветы. Сбросив плащ на руки верного слуги, Охотников, как заправский скалолаз, рискуя сломать шею и разбиться насмерть, карабкался по стене наверх и влезал в окно покоев императрицы. Наградой ему была полная безумных и жарких ласк ночь. Утром кавалергард таким же образом проделывал обратный путь. Нетрудно догадаться, что уходить ему приходилось еще затемно.

В начале 1806 года при очередном тайном свидании Елизавета Алексеевна, немного смущаясь, сообщила Охотникову:
- Кажется, я беременна. И отец ребенка вы, мой друг!
Алексей Яковлевич упал перед ней на колени и, как безумный, стал целовать ее ноги. Ему было всего двадцать пять лет, и он боготворил Елизавету, не мысля себе жизни без нее.

Из дневника императрицы Александры Федоровны, жены Николая I.

«4/16 июля. Если бы я сама не читала это, возможно, у меня оставались бы какие-то сомнения. Но вчера ночью я прочитала эти письма, написанные Охотниковым, офицером-кавалергардом, своей возлюбленной, императрице Елизавете, в которых он называет ее ma petite femme ("моя женушка"), mon amie, ma femme, mon Dieu, ma Elise, je t'adore ("мой друг, моя жена, мой Бог, моя Элиза, я обожаю тебя") и т.д. Из них видно, что каждую ночь, когда не светила луна, он взбирался в окно на Каменном острове или же в Таврическом дворце (im Taurischen Palast), и они проводили вместе 2-3 часа. С письмами находился его портрет, и все это хранилось в тайнике, в том самом шкафу, где лежали портрет и памятные вещи ее маленькой Элизы (вторая дочь Елизаветы Алексеевны) - вероятно, как знак того, что он был отцом этого ребенка. Мне кровь бросилась в голову от стыда, что подобное могло происходить в нашей семье, и, оглядываясь при этом на себя, я молила Бога, чтобы он уберег меня от такого, так как один легкомысленный шаг, одна поблажка, одна вольность — и все пойдет дальше и дальше, непостижимым для нас образом».

Конечно, любовники хранили свою тайну от чужих глаз. Но все тайное, как известно, становится явным. Императрица забеременела. Поскольку император точно знал, что с женой он не спал, встал вопрос об отцовстве. Елизавета Алексеевна призналась мужу во всем, и тот объявил ребенка своим.

Секретарь императрицы Марии Федоровны Вилламов пишет в своих мемуарах: «Понедельник, 26 сентября 1810.
Она (Мария Федоровна) расспросила меня о городских новостях и о том, что говорят об Императрице Елисавете. Услышав в ответ, что я не слышал ничего кроме хорошего, она призналась, что двое детей Императрицы Елисаветы были не от Императора, что Елисавета была в интимной связи с офицером из кавалергардов Охотниковым, что этот человек, по слухам очень красивый, умер во время родов Императрицы и что именно из-за этого ей было так плохо, что во время обряда крещения Император признался, что чувствовал себя весьма двусмысленно; что поначалу он проявил мало внимания к новорожденному ребенку, но обрадовался, что это была девочка; что Императрица Елисавета, признавшись Императору в своей беременности, решила уйти, что Император проявил по отношению к ней максимум благородства, что Император очень несчастен, так как весь мир сваливает всю вину на него, не зная истинного положения вещей.»

3 ноября 1806 года жителей Петербурга разбудила пушечная пальба. Императрица родила дочь. Единственным человеком, который радовался, что это девочка, а не мальчик, был император. Сажать на российский трон Охотниковых не хотелось. Отношения к бедной девочке во всех слоях общества было очень холодным. Для тех, что не был в курсе этой истории, она была ребенком, не оправдавшим ожидания, ведь Россия нуждалась в наследнике трона. Те, кто знал, кто ее отец, тем более не могли питать к ней добрых чувств. Лизонька, так императрица назвала дочь, прожила недолго и умерла 30 апреля 1808 года.

Такая романтическая история любви просто обязана была закончиться трагически. Так и случилось. Алексей Охотников умер. Но имеются две версии его смерти.



Первая версия по законам жанра – романтическая.

В Петербургском Большом театре в тот вечер октябре 1806 года давали оперу Глюка «Ифигения в Тавриде», посвященную императрице. Спектакль окончился, и вместе с оживленной толпой из театра вышли и два приятеля-кавалергарда: штаб-ротмистр Охотников и поручик Прокудин. Они прошли всего несколько шагов, направляясь к каретам, как вдруг из темноты вынырнула какая-то фигура оборванца, который, подбежав сзади, резко ударил Алексея в бок кинжалом. Фигура тут же растворилась в темноте, а Охотников вскрикнул и стал медленно валиться на мостовую, поддерживаемый растерянным другом. «Вези меня скорее домой», - только успел произнести Алексей и все шептал, пока ехали: «Я знаю, кто нанес мне этот удар. Но пусть он не торжествует. Я еще буду жить, буду жить. Может быть, рана и не опасна...». Алексея в дом внесли уже без сознания. Прислуге строго запретили болтать. Вызвали домашнего доктора императрицы, который знал об их отношениях. Сделав перевязку, он остался ночевать. Среди ночи врач решил посмотреть больного, но в постели его не оказалось. Нашли его в кабинете почти без чувств. Рядом было написанное им короткое письмо для Елизаветы. Зная, что завтра поползут по городу слухи, Алексей боялся, что это отразится на здоровье беременной возлюбленной, и успокаивал ее. Доктор обещал лично передать это письмо Государыне.
Из-за того, что, несмотря на запрет врача, Охотников встал с постели, чтобы написать письмо, он потерял много крови и стал с медицинской точки зрения безнадежен.
Впрочем, прожил он еще 4 месяца, и умер в январе 1807-го. Заказ на убийство красивого кавалергарда приписали брату императора Александра I Константину Павловичу. Якобы он, то ли сам приревновал к императрице, которая отвергла его ухаживания, то ли отомстил за брата, к которому был сильно привязан. Счастливый соперник и был устранен наемным убийцей, подосланным великим князем, узнавшим, должно быть, об этом способе устранять неугодных в Италии, где он был еще в 1799 г. в свите Суворова. Гипотеза заманчивая, но не надо забывать и другое - так как сыновей у Александра не было, то брат царя был единственным претендентом на Российский престол. Когда забеременела императрица от Охотникова, стало ясно, что роди она сына, и мужу ее пришлось бы, конечно, признать его своим, и это был бы наследник престола. Этого великий князь Константин Павлович допустить не мог. Хотя это лишь гипотеза, но именно на ней настаивали всегда потомки Охотниковых.

Вторая версия – более правдоподобная и реалистическая.

И в дневнике Елизаветы Алексеевны, и в других документах значится, что Охотников был болен чахоткой. Собственно, его прошение об увольнении со службы было подано в октябре 1806-го. И в качестве причины отставки он указывает "за имеющейся в нем грудной болезнью". Великий князь Константин Павлович оказался привязан к этой истории лишь потому, что по получении прошения Охотникова об отставке распорядился выяснить "действительно ли он к службе неспособен, а что по тому окажется, мне донести". Так что сгубила Охотникова осложнившаяся болезнь.

Существует легенда о последней встрече императрицы с умирающим любовником, основанная на записках гувернантки, служившей в доме Охотникова. Эти записки, как и сама легенда, наверняка, художественный вымысел, поскольку, во-первых, ничего не известно о самой гувернантке, во-вторых, стиль записок не соответствует времени их написания, и, в-третьих, гувернантка не могла присутствовать при интимной сцене,
если, конечно, не подсматривала! Тем не менее, цитирую:

«Время шло, и вот пробил час расставания; Елисавета поняла желание своего возлюбленного: она прижала свои губы к губам молодого человека, и первый поцелуй любви закрепил окончательное расставание навсегда. «Благодарю, я умираю счастливым, прошептал он, — но прошу лишь одну частичку Вас, которую я мог бы унести собой». Локон волос упал на грудь молодого человека, в то время как легкая как ветер тень скользнула и исчезла в дверях квартиры. Итак, свершилось! Они не смогут более увидеться в этом мире!..»



Могила А.Охотникова

Похоронили не слишком родовитого и богатого дворянина Охотникова на привилегированном Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Через полгода после смерти на могиле был установлен сохранившийся и поныне памятник работы известного скульптора Мартоса в виде скалы, на которой находится выполненный из мрамора ствол разбитого молнией дуба и фигура (тоже мраморная) плакальщицы, черты лица которой напоминали современникам облик Елизаветы Алексеевны.
Памятник дорогой. Родственникам кавалергарда он был явно не по карману. Говорят, деньги на него дала сама императрица.

Итак, финал романа развернулся стремительно.
В отставку по болезни Охотников подал в октябре 1806-го.
В ноябре императрица родила девочку, крещенную под именем Елизаветы.
В январе 1807 умирает Охотников.
Их дочь прожила полтора года и умерла в 1808-м.

Девочка была похоронена, как и первая дочь императрицы, в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. Поэтому, посещая в монастыре могилы дочерей, Елизавета Алексеевна могла, не привлекая внимания, навещать и могилу Охотникова.



Могила А.Охотникова

Император Александр I скончался в ноябре 1825 года в Таганроге, куда прибыл из-за грудной болезни жены (заметьте, та же болезнь, что у Охотникова!), которой доктора рекомендовали теплый морской климат.
Императрица Елизавета пережила мужа на полгода и скончалась в мае 1826-го в городе Белеве (нынешняя Тульская область).

Материалы взяты из статей:

Игорь Теплов «Роман императрицы»
host.peppers-group.com/.../xf_20_147/index_0.htm

Андрей Глез "Трагический роман императрицы"
http://www.peoples.ru/love/romanova/

Игорь Азаров «Императрица Елизавета Алексеевна и кавалергард Охотников»
http://time4news.org/index.php?option=com_content&task=view&id=105&Itemid=5

Андрей Римский-Корсаков «Кавалергарда век недолог...»
http://rosvesty.ru/1795/culture/?id=261

и книги Деляры Исмаил-Заде "Императрица Елизавета Алексеевна"
("Олма-пресс", 2002 г.)

Отдельное спасибо Екатерине за замечательный пост и фотографии!
http://catherine-catty.livejournal.com/8736.html#cutid1