Глава 41. Незнакомка

Любой творческий процесс - это всегда тайна, которую трудно иногда распознать или объяснить привычными понятиями. В те годы в жизни Тициана появилась одна незнакомка, личность которой так и не была установлена.
Приводятся ссылки на письмо от 2 мая 1536 года Франческо Мария делла Ровере своему послу в Венеции Леонарди с просьбой выяснить, как обстоит дело с портретом «женщины в синем платье», который он видел мельком в мастерской на Бири.
По рассказам друзей можно предположить, что одно время ближе к закату к причалу Бири подплывала на гондоле некая молодая особа, которая незаметно исчезала, поднявшись по наружной каменной лестнице наверх.
Вскоре на мольберте у Тициана стали появляться одна за другой удивительные картины с изображением прекрасной незнакомки. Прежде всего это один из подлинных шедевров портретного искусства Тициана «La Bella» (Флоренция, галерея Питти).



Tициан La Bella 1536 г. Галерея Питти, Флоренция

На картине красивая девушка в нарядном одеянии. Все в ней преисполнено благородства и изящества. Голова повернута на три четверти налево, а глаза смотрят вправо. Густые золотистые волосы собраны в косу, обвивающую дивную головку, но один локон выбился, игриво касаясь плеча. Золотая цепочка украшает прекрасно моделированную полуоткрытую грудь. Положение рук создает впечатление легкого движения, а левая, согнутая у талии рука как бы указывает на что-то.
Тот же дивный образ появится на картинах «Девушка в меховой накидке», «Портрет девушки в шляпе с пером» и в написанной тогда же «Венере Урбинской».
На вопросы друзей о модели Тициан отвечал что-то невразумительное или отнекивался.
Аретино хитро посмеивался про себя, радуясь, что друг решил наконец нарушить обет воздержания. Но разговор о незнакомке больше не затевал, памятуя о пословице - седина в голову, бес в ребро. Тициану было тогда под шестьдесят. Вскоре из большой гостиной дома на Бири как-то незаметно исчезла «Аллегория брака», которую художник долго не хотел уступить охотившимся за его работами богатым коллекционерам, а авторскую копию с нее упрятал подальше от глаз.




Незнакомка продолжала тайно навещать художника, а на ее портретах можно было увидеть, как менялось выражение лица - то кокетливо шаловливое, то манящее и что-то обещающее, словно между художником и моделью велась понятная только им обоим скрытая любовная игра. Только положение рук оставалось неизменным. Например, на «Портрете девушки в шляпе с пером» (Санкт-Петербург, Эрмитаж) правое ее плечо, грудь и рука обнажены.



Тициан Портрет девушки в шляпе с пером 1536 г. Эрмитаж

Из-под плаща, накинутого поверх, стыдливо выглядывает белая сорочка. Милую головку прикрывает надетая слегка набекрень красная шляпка с желтыми лентами, обшитыми жемчугом. Пряжкой, усыпанной драгоценными камнями, к шляпке прикреплено длинное страусовое перо, изгибающееся до плеч.
В этих работах со всей откровенностью выражено личное отношение художника к модели, и он не скрывает своего любования вожделенным молодым женским телом, которое будоражит воображение и молодит плоть и душу.

«Венера Урбинская» (Флоренция, Уффици) была создана по заказу нового правителя герцогства молодого Гвидобальдо делла Ровере, который станет постоянным заказчиком мастера до конца его жизни.



Аньоло Бронзино. Портрет Гвидобальдо делла Ровере. 1532 г. Палаццо Питти, Флоренция

Поначалу юному герцогу приходилось выклянчивать деньги на картину у прижимистой матери. Известно, что по политическим соображениям еще при жизни отец Франческо Мария делла Ровере выбрал ему в жены десятилетнюю Джулию Варано из соседнего княжества Камерино. Картина явилась как бы свадебным подарком в ожидании, когда жена-девочка подрастет и в ней проснутся любовные чувства к мужу.



Тициан Венера Урбинская до 1538 г. Галерея Уффицы

Богиня на картине превращена в обворожительную златокудрую венецианку, которая нежится на неприбранной постели. Немного приподняв голову, она устремляет чувственный взгляд на зрителя, сознавая свою наготу, возбуждающую любого, кто видит ее красоту под личиной целомудрия. В ногах у нее вместо амура спит длинноухий симпатичный песик, свернувшись калачиком. В правой руке она держит ветку шиповника. В глубине за окном раннее ласковое утро, на подоконнике стоит горшок с миртом - все, как и положено на свадебной картине с ее обязательными атрибутами, символизирующими супружество и верность.
На картине за тяжелым зеленым пологом видна обычная обстановка венецианского дворца, где две служанки достают из свадебного сундука-кассоне наряды для утреннего туалета пробудившейся хозяйки. Показанная в закрытом интерьере женская нагота теряет всякий налет поэтичности и предстает взору в откровенно плотской вожделенной красоте.

Невооруженным глазом видно, что Венера вдохновила на очередной шедевр спустя 300 лет Эдуара Мане. В 1856 году он написал копию картину, а через 7 лет свою известную "Олимпию".



Эдуар Мане Венера Урбинская (копия)1856 г.



Эдуар Мане. Олимпия. 1863 г. Музей Орсе, Париж

Ту же цель преследовала и одновременно заказанная Гвидобальдо «Девушка в меховой накидке» (Вена, Музей истории искусств) как аллегория брака, на которой юная красавица шаловливо закрывает меховой накидкой одну грудь, оставляя обнаженной другую.



Тициан Mädchen im Pelz 1535-37 г.г. Вена

Это была особая страница жизни Тициана, когда он чувствовал себя свободным от тяготевших над ним обязательств перед республикой Святого Марка. Он радовался обретенной им свободе, выражая на полотне приподнятое состояние души. Но с наступлением зимы незнакомка исчезла как сказочное видение, растаяв в туманной дымке. Четыре холста с ее изображением стали достоянием заказчиков.

Глава 42. Придворный художник. 1539 год.

В самый канун Рождества 1538 года умер дож Андреа Гритти.
Человеком он бьл неуемным, ни в чем не знавшим меры - в работе, любви, ненависти и, как говорят, даже в еде. Несмотря на рождественский пост, причиной его смерти стало жаркое из жирных угрей и омаров. Это была большая потеря для Венеции, которая при нем еще более возвысилась политически и экономически, укрепив свою роль главной морской державы на Адриатике. За годы его правления Венеция стала подлинной Меккой для художников, архитекторов и скульпторов, ни в чем не уступая Риму и Флоренции. 19 января 1539 года, после долгих дебатов во дворце было объявлено имя нового дожа. Им стал славный адмирал Пьетро Ландо.

Зима в тот год выдалась не очень суровой, и жизнь на Бири шла своим чередом. Подрастающая Лавиния обещала стать красивой девушкой, Орацио пропадал часами в мастерской, возясь с кистями и красками, что не могло не радовать отца, а Помпонио продолжал слоняться и бить баклуши. Не желая никому уступать своего верховенства в доме, успокоилась и Орса после неожиданного исчезновения таинственной вечерней посетительницы с ее вызывающе дорогими одеяниями, драгоценностями и оставляемым ею ароматом редких духов. Затевать о ней разговор с братом она не осмеливалась, и вскоре все само собой разрешилось к явному ее удовлетворению.

Недавно в его мастерской появился новичок по имени Якопо Робусти, живший неподалеку, близ церкви Санта-Мария дель Орто. Коротышка Робусти сразу показался Тициану смышленым пареньком, и он взял его к себе в подмастерья. Но не прошло и пары недель, как этот самый Робусти, сиречь Тинторетто, устроил скандал, заявив, что его ничему не обучают, и ушел, громко хлопнув дверью. А позднее, когда Аретино в одном из своих писаний неодобрительно о нем отозвался, Тинторетто пригрозил его пристрелить. Вот это характер! А с виду замухрышка на кривых ножках.

Из Рима пришло известие, что новый папа Павел III произвел в кардиналы Пьетро Бембо. Тициан писал Бембо несколько раз.



Тициан Portrait of Pietro Bembo 1540 г. National Gallery of Art, Washington

Венецианские друзья поздравили его, а Тициан пообещал написать его новый портрет, чему кардинал несказанно обрадовался, ибо великий мастер заявил, что сделает это безвозмездно в знак высокого уважения.



Тициан Portrait of Pietro Cardinal Bembo 1545-46 г.г. Будапешт

По случаю празднеств, связанных с избранием дожа, в Венецию с официальным визитом прибыл губернатор Милана и командующий имперским войском Альфонсо д'Авалос, маркиз дель Васто, чей портрет Тициан успел написать, будучи в Болонье.



Тициан Portrait of Alfonso d'Avalos, Marquis of Vasto 1533 г.

Маркиз пожаловал с женой, сыном и многочисленной свитой и после пышного приема во Дворце дожей прямиком направился на Бири. Маркиз д'Авалос передал Тициану приветы от Карла V и заверения монарха, что впредь «nuestro primer pintor» (наш первый художник) будет получать пожизненно из казны Миланского государства сто золотых дукатов. Монаршее заверение было закреплено соответствующей грамотой с печатями.
Воспользовавшись своим пребыванием в гостеприимной Венеции, маркиз изъявил желание быть вновь запечатленным на полотне, но уже в полный рост.

Глава 43. Мысли о Риме

Дом Тициана на Бири значительно преобразился после получения художником дворянского звания. В нем появились дорогая мебель, посуда, столовое серебро и даже слуги в расшитых ливреях и белых перчатках.
Затраты, связанные с содержанием дома, устройством приемов и застолий, как того требовало его высокое положение в обществе, заставляли Тициана все чаще задумываться о приумножении своих доходов.
Он все чаще думал о Риме, где новый папа явно благоволил Микеланджело, поручив ему роспись алтарной стены в Сикстинской капелле и возведение величественного дворца в центре Рима. Как подобраться к папскому двору?
Аретино поддерживал переписку и с невесткой нового Папы - графиней Джироламой Орсини. В одном из писем к ней он рассказал со свойственной ему восторженностью о последней работе Тициана - портрете юной Клариче Строцци, - заявив, что ничего подобного ранее ему не приходилось видеть.



Тициан Portrait of Clarissa Strozzi 1542 г. Берлин

Ребенок на холсте вышел как живой, разве что не говорит. Действительно, портрет милого ребенка, кормящего кренделем собачку, был хорош и написан с явной симпатией к пухленькой девчушке, на которую художник, по-видимому, перенес любовь к своей дочери. Эту работу Тициан выполнил по заказу семьи Строцци, изгнанной Медичи из родного города.

Забота Тициана о своих детях и постоянные мысли об их будущем все больше толкали его к поиску новых заказчиков. И тут подвернулась счастливая возможность написать портрет папского внука, ровесника Лавинии. Вскоре в Венеции объявились графиня Орсини с младшим сыном Рануччо в сопровождении патриарха Аквилеи, архиепископа Падуи и наставника подростка гуманиста Леони. На Бири им был устроен радушный прием.



Тициан Portrait of Ranuccio Farnese 1542 г. Национальная галерея, Вашингтон

Чтобы мальчик не чувствовал себя стесненно в непривычной обстановке, дети Тициана, в чьем возрасте строгие сословные различия пока не играли роли, повели гостя в сад, показав ему место своих игр и парусную лодку на причале, которую подарил им отец. Орса угостила детей вкусным шербетом.
Когда Рануччо освоился на новом месте, Тициан приступил к делу. Важно было уловить выражение глаз мальчика и найти нужный поворот головы. Чтобы не утомить ребенка на первом же сеансе, позирование было перенесено на следующий день. Дописывать фигуру было поручено Денте, и он изрядно поработал вечерами. Но рука Тициана отчетливо видна в том, с какой тонкостью мастерски написаны вышитый красный камзол с золотыми прошивками и черный плащ с мальтийским крестом. В руке мальчика зажаты перчатки, как бы подчеркивающие его будущее предназначение.
Тициану было известно, что Рануччо должен был пойти по стопам старшего брата Алессандро Фарнезе и стать кардиналом, и это уже читалось во взгляде подростка. Через три дня портрет был готов, вызвав восхищение матери и сопровождающих лиц. Сам Рануччо только вздохнул с облегчением, что не нужно больше позировать, и побежал на причал, где его уже дожидались Помпонио, Орацио и Лавиния. Взрослыми им было обещано катание на лодке по лагуне в сопровождении Денте.

Итак, сделана небольшая лазейка, чтобы попасть к папскому двору, хотя за труды он ничего не получил от матери-графини, которая, видимо, полагала, что написание портрета внука папы римского - это уже великая честь для любого художника.

Глава 44."Благовещение"

В мастерской уже несколько лет стояло готовое «Благовещение», написанное по заказу монахинь монастыря Санта-Мария дельи Анджели с острова Мурано.



Тициан Annunciation 1535 г. Scuola Grande di San Rocco, Венеция

Не пожелав уступать картину менее чем за 500 дукатов, он решил оставить ее у себя. И тогда смекалистый Аретино подсказал блестящую идею подарить картину хворой и постоянно беременной императрице Изабелле, что и было осуществлено через посла дона Мендосу. Но прежде чем отправить картину, Тициан схитрил и дописал небо с двумя летящими ангелами, которые держат ленту с начертанным девизом императора Карла V Plus ultra - «Еще дальше». Дар был принят с великой благодарностью, и через того же посла Тициану передали тысячу золотых дукатов.

Пришло приглашение из Милана, где художника ждали в связи с предстоящим приездом императора. Портрет миланского губернатора был готов, и Тициан отправился в путь в сопровождении верного помощника Денте. Картина «Обращение Альфонсо д'Авалоса к войску» (Мадрид, Прадо) была выставлена в зале Кариатид старинного дворца на главной Соборной площади, давно облюбованного испанскими наместниками.



Тициан The Speech of Alfonso d'Avalo 1540-41 г.г. частная коллекция

Генерал д'Авалос изображен на фоне грозового неба и целого леса поднятых пик и алебард. В блестящих латах и пунцовом плаще он обращается к войску, характерным римским жестом приветствуя воинов накануне похода против турок в 1530 году. Тогда же маркиз д'Авалос заказал большую картину «Коронование терновым венцом» для миланской церкви Санта-Мария делле Грацие.

Глава 45. Картины для церкви Санто-Спирито

Как-то друг Тициана Сансовино предложил ему съездить с ним на дальний остров Санто-Спирито, где по его проекту перестраивался фасад монастырской церкви.
На пустынном острове стояли монастырь августинцев да несколько рыбачьих лачуг. Монахи радостно приветствовали гостей. В живых уже не осталось никого, кто мог помнить Тициана, который в молодости написал для здешней церкви свой первый алтарный образ «Святой Марк на троне» в удивительно яркой радостной цветовой гамме, хотя в Венеции тогда свирепствовала смертоносная чума.

Вняв уговорам Сансовино, Тициан решил взяться за сложнейшую работу по росписи плафона, но никак не фресковой живописью, поскольку влажность на острове, открытом всем ветрам, слишком высока.
Им были написаны три больших полотна для плафона на ветхозаветные темы и восемь небольших tondo (работы круглой формы) с изображениями четырех евангелистов и четырех отцов Церкви, которые, по всей видимости, были выполнены по его эскизам учениками.
Три выполненных им панно - «Жертвоприношение Авраама», «Каин и Авель», «Давид и Голиаф» (Венеция, ризница церкви Санта-Мария делла Салюте) - с их гигантскими фигурами в неожиданных ракурсах на фоне грозового неба преисполнены пафоса напряженной борьбы, динамики и страсти.



Тициан Каин и Авель 1542-44 г.г.



Тициан Давид и Голиаф 1545 г.



Тициан Жертвоприношение Авраама 1542-44 г.г.

Когда эти три панно были вставлены в резные позолоченные рамы по эскизу автора и закреплены на потолке церкви Санто-Спирито, они произвели сногсшибательный эффект кажущейся трехмерностью огромных фигур и затмили всю живопись, что была в церкви.
Сохранилось большое количество графических воспроизведений и копий этих панно, в том числе работы Лефевра, Пиранезе, Рубенса и Ван Дейка.

Глава 46. Встреча в Парме. 1543 год

В канцелярии дожа он узнал, что вскоре в Парму отправится официальная делегация, чтобы представлять Венецию на встрече папы Павла III с императором Карлом V. В состав делегации по приказу дожа включен и он, как слава и живая история республики святого Марка.
Встреча состоялась в июне 1543 года в городке Буссето под Пармой, родовом владении семейства Фарнезе. Но Тициан был вынужден выехать еще в начале апреля, чтобы встретить папу в Болонье.
Тициан был представлен папе его внуком кардиналом Алессандро Фарнезе.



Тициан Cardinal Alessandro Farnese 1545-46 г.г. Национальный музей di Capodimonte, Неаполь

Понтифик выглядел осунувшимся и согбенным старцем, и мастер с трудом узнал в нем того статного сухопарого кардинала Фарнезе с гладко выбритым лицом, которого он впервые увидел тринадцать лет назад на торжествах по случаю коронации Карла V. Сохранились лишь живость и пронзительность взгляда - глаза папы напоминали сверлящие буравчики.

Павел III ласково принял художника. В беседе он говорил о себе во множественном лице и перемежал речь латынью. Выразив желание позировать, папа благословил Тициана костлявой рукой, добавив, что теперь после цветущей молодости перед ним предстанет старость.
Не без волнения Тициан приступил к работе. Ему еще не приходилось писать портрет папы с натуры. Кардинал Алессандро Фарнезе сообщил ему вскользь, что его дед остался недоволен своим портретом, написанным Себастьяном дель Пьомбо. К сожалению, портрета кисти Пьомбо я не нашел.
Тициан по-своему организует пространство и помещает фигуру папы диагонально, так что она словно вырастает из глубины полотна. Наклон фигуры вперед подчеркивается отблесками света на пунцовой шелковой накидке поверх светлой сутаны папы. Тонко выписаны руки с длинными цепкими пальцами, а взгляд настолько выразителен, что факт написания портрета с натуры не вызывает никакого сомнения.



Тициан Pope Paul III 1545-46 г.г. Национальный музей di Capodimonte, Неаполь

Портрет так понравился папе, что последовало приглашение в Рим с предложением вступить в должность хранителя папской печати.
Тициан вежливо поблагодарил, напомнив, что эта должность занята его собратом по искусству Дель Пьомбо. Павел встал, приказав расплатиться с художником за портрет. Плата оказалась не слишком щедрой - сохранился счет, выписанный папским казначеем 27 мая 1543 года, из коего следует, что Тициану было выдано лишь 50 дукатов в качестве оплаты проезда.

Глава 47. Между двух огней

Вместе с папским кортежем Тициан направился в городок Буссето, где вновь свиделся с императором Карлом. Тициан почувствовал, что императорский двор косо поглядывает на его сближение с папским окружением. К тому же император до сих пор крайне сожалеет, что правительство Венеции не позволило художнику отправиться в Испанию для написания портрета императрицы Изабеллы, ныне, увы, покойной.
Не ожидая такого оборота дел, Тициан вынужден был дать клятвенные заверения в верности императору и своей готовности тотчас взяться за написание портрета его покойной супруги, если ему будет предоставлено в распоряжение какое-либо ее прижизненное изображение. Домой он вернулся, обуреваемый недобрыми мыслями. Положение изменилось - теперь ему приходится иметь дело с двумя заказчиками, которые, несмотря на разницу в возрасте, явно наделены одинаково властным характером.

Вспомнив о выгодном заказе маркиза д'Авалоса и стремясь как-то успокоить окружение императора Карла, он приступил к написанию картины «Коронование терновым венцом» (Париж, Лувр).



Тициан Коронование терновым венцом 1542 г. Лувр

Почти одновременно с «Коронованием» писалась картина «Ессе Homo» (Вена, Музей истории искусств), которую Тициан задумал в качестве подарка Павлу III.



Тициан Ecce Homo 1548 г. Прадо



Тициан Ecce Homo 1548 г. Лувр

Первоначальный замысел картины «Ессе Homo» был значительно изменен и вырос в большое полотно, которое было дописано сразу по возвращении из Рима. При его написании Тициан исходил из своего же «Введения во храм», несколько изменив общую атмосферу, и вместо праздничной в венецианском духе площади изобразил ту же крутую лестницу, но слева, на фоне сумрачного неба с бегущими грозовыми облаками, отчего вся сцена обрела драматическое звучание.
Не исключено, что в разработке замысла картины принимал участие Аретино, который, возможно, так досаждал своими советами, что художник в отместку изобразил его в образе Пилата.



Тициан Ecce Homo

У подножия лестницы Тициан поместил изображение подросшей Лавинии и старшей дочери Аретино Адрии. Справа от них - грузный первосвященник Каиафа в яркой красной мантии и беседующий с ним бородатый капуцин. Считается, что это получивший громкую известность проповедник Бернардино Окино.
Далее изображена не менее спорная пара верхом на лошадях. Это два непримиримых врага - султан Сулейман Великолепный и Альфонсо д'Авалос, предводитель «войска Христова». Пока они рядом в силу заключенного перемирия, которое будет нарушено в 1571 году во время морского сражения при Лепанто, в котором турки потерпят сокрушительное поражение. На щите воина красуется герб Карла V с двуглавым орлом.
Тициан решил не дарить картину Павлу III, поскольку тот не предоставил для старшего сына обещанной должности каноника, и продал «Ессе Homo» фламандскому купцу ван Хаанену, у которого был свой дворец в Венеции на Большом канале.

В 1570е годы Тициан еще раз обратился к этой теме, написав одноименную картину в нескольких вариантах.



Тициан Ecce Homo 1570е Прадо



Тициан Mocking of Christ (Ecce Homo) 1570-76 г.г. Музей Сант-Луиса, Миссури

Глава 48. В Рим!

В Венеции объявился новый папский нунций, монсеньор Джованни Делла Каза.
Когда Делла Каза оказался в мастерской на Бири, его внимание привлекла на мольберте начатая «Даная». В своем отчете кардиналу Алессандро Фарнезе, ведающему иностранными делами, он подробно описал тициановскую Данаю, которая способна возбудить у любого такие «дьявольские страсти», что в сравнении с ней даже урбинская Венера выглядит «невинной монашкой».



Тициан Даная 1544-45 г.г. Museo Nazionale di Capodimonte, Неаполь

Зашел разговор о Риме, и гость убедил Тициана принять, наконец, решение и воспользоваться приглашением папы. В начале сентября Тициан вместе с Орацио отплыл из Венеции. Он решил взять с собой сына, парня старательного и послушного, подающего надежды. Знакомство с Римом должно пойти ему на пользу. Помпонио был пристроен в приходе близ Мантуи. Любимица отца Лавиния росла милой, скромной девушкой, посещавшей уроки катехизиса в приходской церкви и охотно помогавшей тетушке Орсе по хозяйству.

В путешествии решено было сделать остановку в Урбино по приглашению герцога Гвидобальдо делла Ровере. На пирсе их встретил лично герцог и отвез гостей в свой дворец. Уроженец здешних мест художник Джованни Санти, отец Рафаэля, имевший склонность к рифмоплетству, оставил шутливое двустишие о герцогском дворце:

Построенный дворец хорош,
Да вот цена вгоняет в дрожь.

В парадном зале Гвидобальдо показал высокому гостю выполненные им же портреты своих родителей. Здесь висела и получившая отныне свое имя «Урбинская Венера». Герцог выразил желание иметь портрет жены и себя самого. Тициан был представлен юной герцогине, почти девочке, и вскоре принялся за написание портрета Джулии Варано.
Орацио оказался хорошим помощником, но с наступлением сезона дождей пришлось спасаться от сырости, перебравшись в Пезаро, где работа была продолжена.
В самом конце сентября неожиданно прибыл герцог. На нем не было лица - скоропостижно скончалась юная герцогиня. Несмотря на траур, герцог выделил Тициану удобный экипаж и обещанный конвой сопровождения. Отъезд был скомкан печальным событием, и на заре Тициан с сыном покинули погрустневший гостеприимный городок Пезаро.
Накатанная дорога в долине Тибра среди холмов вела к Вечному городу.

Глава 49. Римские «каникулы». Встреча с Микеланджело. 1545 год.

9 октября 1545 года Тициан в сопровождении кавалькады всадников въехал через ворота Порта дель Пополо в Рим. Тициана с сыном разместили в удобных покоях Бельведера, в которых когда-то гостил Леонардо да Винчи.
В нишах дворика Бельведера были установлены выдающиеся творения античного ваяния - Аполлон Бельведерский, Венера Книдская, мраморная группа «Лаокоон», которые повергли Тициана в такой восторг, что он долго не мог прийти в себя. Каждое утро он заходил туда как в священное капище, чтобы набраться сил и вдохновения для наступившего дня.
Тициан познакомился с Себастьяно дель Пьомбо, которому было дано кардиналом указание показать гостям красоты Рима.
Своими впечатлениями от увиденного Тициан поделился в письме императору Карлу V:
«Ступая по прекрасным античным камням, я познаю все то, что поможет мне возвысить мое искусство, сделав его достойным Ваших побед во имя Господа нашего».
В том же письме он уведомил монарха о предстоящей отправке ему из Венеции портрета покойной императрицы и сообщил о своем намерении вскоре посетить его и вручить подарок - новую картину с изображением Венеры, по которой можно судить, как его искусство продолжает совершенствоваться день ото дня.

Под вечер, вконец обезножев, Тициан возвращался в отведенные ему апартаменты на Бельведере, где приветливо горел камин, а слуги бесшумно приносили напитки и вина из ватиканских погребов. Он подолгу засиживался перед мольбертом с «Данаей», которую взял с собой по совету папского нунция Делла Каза.

Однажды утром, едва рассвело, Папа Павел III призвал к себе мастера сразу после утренней молитвы.
Тициан знал, что увидит достаточно пожилого человека, и представлял его себе тщедушным и усталым. Перед ним оказался нервный худой старик с похожей на веер белой бородой, стоявший возле открытого окна, из которого были видны поля с нескошенной нивой. На увядшую кожу его лица ложился отсвет от короткого одеяния, на тощих руках, изборожденных синеватыми венами, темнели пятна.
Тициан шагнул к нему и хотел упасть на колени, но папа остановил его:
- Сын мой, ведь вы из Венеции, да? Счастливый! Как бы мне хотелось прогуляться по вашему городу, зайти в собор святого Марка! Но и одного моего желания вполне достаточно, чтобы вызвать гнев дожа!
- О, Ваше святейшество, если вы соблаговолите посетить Венецию, вам будет рукоплескать весь город, - ответил Тициан.
- Добрые люди, может, и будут рукоплескать, - сказал папа. - Я имею в виду народ. Но не Сенат. Ревностно оберегающие свою власть правители сами не знают, сколь хрупки их законы. Господь их покуда милует, хотя у него нашлась бы тысяча причин для кары.

Сидя на золоченом кресле, Павел III созерцал открывающийся из окна вид на окрестности. Тициан расположился в углу у мольберта с холстом и начал работу, прислушиваясь к потоку слов из уст старика. А тот неумолчно говорил и говорил о том, что война с ересью только начинается.
Художник видел, как поблескивают красноватые старческие глазки, как заросшие усами и бородой губы натужно растягиваются в зловещей улыбке.
Павел III изложил свои пожелания о том, какими он хотел бы видеть будущие картины, и настоятельно посоветовал взглянуть на портрет папы Льва X с племянниками кисти Рафаэля.



Рафаэль Portrait of Pope Leo X and his cousins, cardinals Giulio de' Medici and Luigi de' Rossi. 1518-19 г.г. Галерея Уффицы

Чтобы не повторяться, Тициан решил строить композицию по-своему.
Началась нелегкая работа, и с позированием были свои трудности. Если портрет внука Алессандро уже был почти написан, то с другим внуком - герцогом Оттавио, женатым на вдове убитого Алессандро Медичи и внебрачной дочери Карла V, - дело обстояло сложнее, так как он редко появлялся в Риме. Но однажды под вечер он неожиданно объявился в Бельведере.
Стоящая на мольберте почти законченная «Даная» поразила его настолько, что он тут же объявил о своем желании заполучить ее, не желая никому уступать картину.

Вазари, находящийся в то время в Риме и несколько раз уже встречавшийся с Тицианом, познакомил художника с Микеланджело. Они встретились, словно давно были знакомы. На первый взгляд они выглядели почти ровесниками - Микеланджело года на два-три постарше, не более. Был он среднего роста, крепкого телосложения. Выделялись цепкие сильные руки молотобойца. Простое лицо с переломанным в юности носом обрамляла небольшая темная бородка с проседью. Очень выразительные глаза, голос звучный с тосканским акцентом. На нем были широкая серая холщовая рубаха, подпоясанная кожаным кушаком, и полотняные брюки, заправленные в сапожки с низкими голенищами.
Микеланджело был по-настоящему тронут, услышав от Тициана рассказ о посещении Сикстинской капеллы и чувствах, которые ему пришлось там испытать. Он постоял немного перед мольбертом с закрепленным холстом «Данаи», но никак не проявил своего отношения. Их беседа затянулась за полночь. Уходя, Микеланджело взял с Тициана слово, что он непременно посетит его жилище близ колонны Траяна на Форуме.

Работа над портретом папы с внуками не прекращалась. Начатое полотно Тициан держал рядом со спальней в просторной комнате, оборудованной им под мастерскую.
Здесь же работал Орацио на своем мольберте. Ему удалось тогда написать портрет молодого музыканта Баттисты Чечильяно. Отец только двумя-тремя мазками кое-что подправил. Ему было хорошо рядом с сыном - Орацио был молчалив, послушен и нетребователен.

Рождество Тициан с сыном встретили на службе в Сикстинской капелле, где собралось множество друзей. Был там и Микеланджело, который пригласил к себе венецианского гостя на встречу Нового года.
В просторной комнате посредине стояли широкий дубовый стол и простые деревянные стулья и скамьи. К высокому потолку был прикреплен на цепочке тяжелый бронзовый светильник, другой на треножнике стоял в углу. На белых оштукатуренных стенах было развешано несколько рисунков. Иной мебели, зеркал или ковров в комнате не было. Оглядевшись, Тициан не мог не почувствовать некоторой неловкости и смущения при виде той спартанской простоты, в которой жил и творил великий мастер. Как же так, а все эти разговоры о его баснословных гонорарах?
Тициану рассказали, как недавно в доме у мастера побывал папа Павел со свитой, перепугав всю округу. Понтифик никак не мог понять, почему великий мастер живет как нищий в жалкой лачуге. Уж не дал ли он обет жить аскетом?
Микеланджело ответил ему, что им дан обет служения искусству, а оно не терпит суеты и пресыщения, которое гасит все порывы вдохновения.
Хозяин дома пригласил всех к столу, а издалека послышался звон колоколов, возвестивший о наступлении нового, 1546 года.

19 марта на Капитолийском холме произошло торжественное для Тициана событие, на котором присутствовали римская знать, художники, поэты и музыканты. Под звуки фанфар Тициан Вечеллио, граф и кавалер ордена Золотой шпоры, был провозглашен почетным гражданином Рима.

Сроки поджимали, и нужно было заканчивать семейный портрет понтифика.
Однажды Тициан вошел в небольшую библиотеку Павла III в тот момент, когда едва успела закончиться ссора в семействе Фарнезе. Алессандро был хмур и сдержан, Оттавиано кланялся, собираясь удалиться. Папа сидел между ними в большом золоченом кресле. Он бросил на Оттавиано яростный взгляд, чтобы тот остался, и дружески кивнул согнувшемуся в глубоком поклоне Тициану. Сделав знак приблизиться, папа заговорил, как и тогда, в первый раз, о Венеции.

Тициан слушал рассеянно, стараясь удержать в памяти облик трех особ, чей разговор был прерван его приходом. Несомненно, папа пожелал видеть художника, чтобы отвлечься от дел. А может быть, появление Тициана было удобным предлогом для прекращения ссоры?
Павел III жестом отпустил племянников и проводил их взглядом. Глядя, как за Оттавиано закрывается дверь, он вздохнул своей впалой грудью и вполголоса произнес: «Наглец!»
Павел III, его дети и племянники жили не в ладу друг с другом. Пьер Луиджи, ставший к тому времени герцогом Пармы и Пьяченцы, слал из своего герцогства богохульные письма. Однако никто не принимал его слова всерьез: он страдал неизлечимой болезнью, и дни его были сочтены. Разногласия с племянником Оттавиано грозили вылиться в скандал, и Папа мечтал сослать его куда-нибудь в Палестрину. Алессандро занимал оборонительную позицию.
Возвратившись к себе в комнаты, он вновь стал к мольберту. Работал он очень спокойно, желтоватыми тонами, вводя тонкой кистью немного красного, - на холсте вырисовывалась сцена, которую он застал в первый момент своей встречи с тремя Фарнезе.



Тициан Pope Paul III with his Grandsons Alessandro and Ottavio Farnese 1546 г. Музей di Capodimonte, Неаполь

В назначенный день в зале показался папа Павел со свитой и двумя внуками.
Едва он взглянул на картину, как тут же почувствовал, что ноги у него деревенеют, а на лбу выступает испарина. Он схватился за стоящего рядом кардинала Алессандро, а услужливый Оттавио поспешил подставить ему стул. Вероятно, папу обуял страх, когда вместо парадного портрета, как у Рафаэля на изображении папы Льва X с племянниками, он вдруг увидел ненавидящих друг друга людей, даже не скрывающих свои истинные чувства.
Павел понял, что художник показал изнанку его души, словно подслушав на исповеди признание в тяжких грехах и раскрыв их тайну. Высунувшаяся из-под горностаевой мантии левая рука, похожая на когтистую лапу зверя, колючий злобный взгляд и безжалостно отмеряющие земное время песочные часы, стоящие на красном столе, - все это окончательно вывело из себя понтифика. Он поднялся, пробурчав что-то в знак благодарности, и поспешно удалился. Точно по команде, за ним молча последовали и все остальные. Больше его Тициан не видел.
Ему передали, что Павел наотрез отказался позировать дальше, заявив, что пусть художник возвращается восвояси и пишет там венецианских дожей. Тициан не оправдал звания папского художника и, не в пример божественному Рафаэлю, оказался в Риме не ко двору. Он быстро собрался, оставив в Бельведере недописанное полотно, и в сердцах покинул Вечный город - сюда он больше ни ногой.

Материалы отсюда .

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...