Глава 25. «Положение во гроб» и «Мадонна Пезаро»

26 июня 1525 года Тициан узнал о печальном известии, пришедшем из портового городка Каподистрия - скончался Витторе Карпаччо - последний корифей славной когорты мастеров венецианской школы живописи.
Не находя для себя значительных заказов в самой Венеции, где тон задавала молодежь, старый мастер в последние годы вынужден был работать на периферии.
В память о нем и не забывая об обещании мантуанскому герцогу, Тициан пишет преисполненную трагизма картину «Положение во гроб» (Париж, Лувр), на которой все фигуры расположены строго по горизонтали.



Тициан Entombment of Christ 1523-26 г.г. Лувр

Происходящая в Гефсиманском саду драматическая сцена написана на фоне ночного неба, освещаемого сполохами зарниц. Слева две женские фигуры, с ужасом наблюдающие за происходящим. Это убитая горем Богоматерь и поддерживающая ее Мария Магдалина в слезах. Трое учеников несут бездыханное тело Христа. Вся сцена основана на цветовых контрастах: освещенное изнутри тело и несколько приглушенные красные, голубоватые и черные одеяния провожающих Спасителя в последний путь. Много позднее, когда Тициан будет работать преимущественно для испанского двора, он напишет на тот же сюжет еще две картины (обе в Мадриде, Прадо), в которых драматический накал достигнет наибольшего звучания.






Тициан Entombment of Christ 1559 г. Прадо



Тициан Entombment of Christ 1566 г. Прадо

Композиция немного изменится, количество лиц, несущих тело Христа, увеличится до пяти, заметно постареет Никодим или Иосиф Аримафейский, в котором нетрудно узнать черты самого Тициана. Значительные изменения претерпевает и колорит картин. Если в первом случае это полные напряженной экспрессии тона, то в последних двух работах краски более размыты и обретают некое метафизическое звучание. Все пространство происходящего предельно ограничено, а пейзаж почти отсутствует. Действие разворачивается на фоне космического вихря.

Почти весь 1525 год Тициан проработал над алтарной картиной для патриция Якопо Пезаро.
Согласно достигнутой договоренности между приором церкви Фрари и заказчиком Якопо Пезаро торжественное освящение алтаря состоялось утром 8 декабря 1526 года при большом стечении прихожан в день католического праздника Непорочного зачатия.



Тициан Madonna with Saints and Members of the Pesaro Family 1519-26 Santa Maria Gloriosa dei Frari, Венеция

Колорит «Мадонны Пезаро» отличается простыми, чистыми тонами, предельно четким ритмом и завораживающей светотеневой градацией. Построение ее композиции с введением группы заказчиков в действие картины, помещение фигуры Богоматери с младенцем как главного смыслового центра сбоку на возвышении - все это приближает самого зрителя к изображению на картине, делая его прямым участником происходящего.

Глава 26. Пьетро Аретино

Судьба распорядилась так, что писатель Пьетро Аретино (1492-1556) и художник Тициан оказались рядом в нужное время в нужном месте. Их познакомил художник Себастьяно дель Пьомбо, когда Аретино был вынужден бежать из Рима после папского гнева по поводу его порнографических стихов, иллюстрированных Раймонди.
С рисунками Раймонди связана любопытная легенда. Ученик Рафаэля Джулио Романо поссорился с папой Климентом VII по причине неуплаты, и из мести расписал зал Константина в Ватикане откровенными фресками, героями которых были мифологические персонажи. Таким обрахом получилась как бы западноевропейская Камасутра, изображающая различные позы. Фрески, естественно, были уничтожены, но гравер Маркантонио Раймонди, тоже бывший учеником Рафаэля, успел зарисовать их и создать гравюры, присвоив авторство.
К каждой из 16 поз Пьетро Аретино написал сонет. Вот один из образцов этого сочинения (на мой взгляд, самый "благопристойный"):
IV.

Ж: Ах, хорош! Ищи – не найдешь крупнее,
Покажи-ка его в настоящей силе!
М: Что ж, готов. Только сможете Вы снести ли
Сразу в норке – его и меня – над нею?

Ж: Речь твоя лепетанья детей смешнее!
Кто ж не жаждет, чтоб жжение утолили?
М: Но боюсь причинить Вам страданья… Или?
Ж: Стыдно слушать! Смотри, я уже краснею.

Повали же меня поскорее, смелым
Стань Марфорио, дерзостным стань титаном,
Овладей трепещущее-ждущим телом –

Пусть оно зайдется в экстазе пьяном;
И до костных тканей, по всем пределам
Разожги огонь в нем своим кальяном.

М: Разожгу – сейчас же займемся делом!
Уж скорей будет платье у Вас с изьяном,
Чем сомненье в лекаре столь умелом.



Маркантонио Раймонди Парис и Энона
Маркантонио Раймонди Полиэн и Крисеида

Тициан не разделял тяги нового друга к чрезмерной роскоши, поражаясь, откуда это у человека, вышедшего из низов. Его не могли не раздражать цинизм и неразборчивость Аретино в амурных делах. Но он нуждался в нем и прежде всего в его связях с власть имущими. Тициан ценил отношение писателя к искусству и прислушивался к его суждениям, нередко разумным. Свое представление о литераторе Тициан не единожды выразил на холсте.
Первый портрет Аретино он написал по заказу его друга издателя Марколини (Нью-Йорк, собрание Фрика).



Тициан Pietro Aretino 1512 г. Galleria Palatina, Palazzo Pitti, Флоренция

Великолепен другой портрет Аретино (Флоренция, галерея Питти) – это настоящее пиршество богатейших оттенков красного бархата, парчи и атласа в костюме писателя.



Тициан Portrait of Pietro Aretino 1545 г. Galleria Palatina, Palazzo Pitti, Флоренция

Его мощная фигура, заполняющая почти все пространство холста, полна такой энергии, что изображение вот-вот вырвется наружу за рамки картины. Говорят, поначалу подаренный автором портрет не очень понравился Аретино, и он даже посетовал, что золотая цепь, подарок короля Франциска I, слабо выделяется на красном камзоле. Правда, потом признал, что портрет «дышит всеми своими фибрами». А вот его бывший товарищ Никколо Франко в одном из сонетов поразился способности Тициана выразить с такой беспощадностью на небольшой плоскости полотна «все бесчестие нашего века»:

В портрете этом лести нет ни грана.
Вся сущность Аретино без прикрас -
Его бесчестье миру напоказ,
Что лишь под силу кисти Тициана.

Спустя еще три года Тициан вновь пишет Аретино.



Тициан Porträt des Pietro Aretino 1548 г.

Еще один портрет Аретино в образе Пилата можно увидеть на полотне Тициана «Христос перед Пилатом» (1543, Вена).



Тициан Христос и Пилат (фрагмент) Вена

Эту работу упоминает в своих "Центуриях" Нострадамус:

ВОЛНУют Тициана ПОнтий и Еврей, из хроник Рима День:
Чужбина, ARETINо - человечества БЛИЗНЕЦ и мой.
Зов смерти ARTом HUMANизма "НАВОДНИЛ" мишень:
Два GRAND ШЕФдевра РО, GARONNой слез омой.

Блестящей злато-серебряной ARCи слушай суть
О двух друг в друга "заключенных" БЛИЗНЕЦАХ:
ВI-града продолженье моего - великий лучший путь,
Как будто Тициана CLASS эпоху "утопил" в веках.

Глава 27. Федерико Гонзага 1527 год

С подачи Аретино и под его диктовку Тициан 22 июня 1527 года отправил в Мантую письмо Федерико Гонзага. Известно, что молодой Гонзага был дружен с Карлом V и часто устраивал для него в Италии охоту на дичь и кабанов. Тициан уже понял, что из Феррары вряд ли поступят новые заказы от Альфонсо д'Эсте, поэтому он все внимательнее приглядывался к его молодому племяннику в надежде через него подняться на Олимп, где царствует тень Рафаэля и безраздельно господствует Микеланджело.



Тициан Портрет Федерико Гонзага 1539-40 г.г.

В качестве подарка герцогу с письмом были отосланы две картины: портрет самого Аретино и портрет «Мужчины с перчаткой», на котором изображен Джироламо Адорно, покойный поверенный в делах императора Карла V в Венеции.



Тициан Мужчина с перчаткой 1520-22 г.г. Лувр

В письме говорилось: «Мне известно, насколько Ваша Светлость любит живопись и способствует ее славе... Хотя эти мои подарки, возможно, и не достойны столь знатного синьора, осмелюсь просить принять их как знак высокого уважения и доверия к Вам Тициана».
Не прошло и двадцати дней, как последовал ответ герцога:
«Я получил две прекрасные картины, которые Вам было угодно преподнести мне в дар. Это Ваше подношение поистине оказалось весьма желанным. Мне давно хотелось иметь какую-нибудь работу, сотворенную Вашими руками. Я знаю, сколь Вы превосходны в искусстве живописи. Мне вдвойне приятно потому, что Вы любезно прислали портреты двух людей, которые всегда были мне дороги. Но они мне одинаково дороги и сегодня».
В заключение Федерико Гонзага заявил, что только мать-природа способна вступить с художником в состязание, надеясь сотворить нечто лучшее, и вновь повторил свое приглашение посетить Мантую в любое удобное время.
Подсказанная Аретино затея удалась на славу. И Тициан стал готовиться к поездке.

По рисункам, сделанным ранее в Ферраре, Тициан почти закончил портрет новоиспеченного мантуанского герцога, изобразив его с соколом в руках (США, Омаха, Музей искусств). Но ему недоставало пока главного - выражения глаз портретируемого. Нужно было во что бы то ни стало снова увидеть модель.

Перипетии с обручением герцога дали Тициану возможность не спеша написать другой, более подходящий для предстоящего бракосочетания портрет Федерико Гонзага почти что в рост с его любимой болонкой (Мадрид, Прадо).



Тициан Federico Gonzaga, Duke of Mantua 1529 г. Прадо

Поразительный по тонкости исполнения этот портрет занимает особое место в галерее придворных портретов кисти Тициана. Главное, что в нем впечатляет, - монументальность фигуры мантуанского герцога и его величественная поза, скульптурно выступающая на затемненном фоне. Многое может поведать о человеке это ярко освещенное лицо, красиво обрамленное темной бородой. Выразительный взгляд отражает волю, достоинство, но также едва скрытое самодовольство и безразличие к окружающим.
Позднее появится еще одно изображение герцога в латах, которое очень понравится его обожаемому благодетелю Карлу V, когда он в очередной раз посетит Мантую.

Сразу же по прибытии в Мантую художника препроводили в мрачный и неприветливый с виду дворец Кастелло ди Корте, где он был представлен маркизе Изабелле д'Эсте и ее сыну-герцогу.
Маркизе было около пятидесяти, но полнота при небольшом росте делала ее похожей на колобок. Тициана поразили ее живые, не по возрасту лучистые глаза, совсем непохожие на сонный взгляд сына. Эту особенность он выразит позднее в ее портрете (Вена, Музей истории искусств), на котором рыжеволосая маркиза предстала значительно помолодевшей в изысканном одеянии и входившем в моду тюрбане.



Тициан Isabella d'Este, Duchess of Mantua 1536 г.

Такая деталь не случайна - художник тем самым подчеркнул, что Изабелла д'Эсте была не только прославленной собирательницей произведений искусства, но и признанной законодательницей европейской моды. На миловидном лице запечатлено нескрываемое изумление и чуть ли не испуг от того, что волшебная кисть художника вернула ей давно утраченную молодость.
Не будучи уверена в великодушии Тициана, маркиза предложила в качестве образца свой портрет, довольно посредственно написанный лет двадцать назад болонским живописцем Франча, но Тициан отказался. В кругах художников было известно, сколь маркиза привередлива и придирчива к работающим на нее мастерам.

Несмотря на хлопоты в связи с предстоящей женитьбой, Федерико Гонзага был полон расположения к Тициану. Он признался, что кроме собственного официального портрета ему хотелось бы иметь некую аллегорию с обнаженными женскими фигурами, наподобие того, что он видел у дяди в его «алебастровом кабинете». Видимо, вспомнив, что разговаривает со старшим по возрасту, он немного смутился и добавил о желании получить от художника две-три картины на религиозные темы, которые хотел бы показать императору Карлу V, тонкому ценителю искусства и истинному христианину.
Тициан с готовностью откликнулся и обещал подумать. При расставании герцог попросил его быть готовым вернуться осенью в Мантую, когда император Карл V ступит на итальянскую землю для встречи с папой. А это будет самый подходящий случай, чтобы быть представленным Карлу, о чем просил его художник. Окрыленный надеждами, Тициан вернулся домой, где с радостью отчитался перед женой обо всем, что увидел и услышал в Мантуе.

Возвращаясь под вечер из мастерской, он за ужином делился с женой своими дневными заботами и планами на будущее. Не исключено, что однажды в такие минуты отдохновения, видя, как Чечилия ухаживает за ним и, подавая тарелку с супом, касается грудью его плеча, он представил ее в этом грациозном наклоне на холсте.
Почему бы не предложить мантуанскому заказчику такой сюжет, в котором можно бы представить Чечилию с ее поразительной грацией?
Довольно быстро им была написана так называемая «Мадонна с кроликом» (Париж, Лувр).



Тициан Madonna and Child with St Catherine and a Rabbit 1530 г. Лувр

На сей раз он был уверен, что не вызовет неудовольствия жены, как когда-то в случае с обнаженной Венерой, расчесывающей волосы. Теперь он изобразил Чечилию в образе святой Екатерины, нежно протягивающей сидящей на траве Богоматери младенца, который шаловливо тянется ручкой к белому кролику - этому символу таинства и чистоты Воплощения.
У ног Богоматери корзина с фруктами. Голову Чечилии украшает нитка жемчуга – недавний рождественский подарок мужа. Из-за кустов внимательно наблюдает за происходящим пастух, которого ошибочно принимают за святого Иосифа. Перед его удивленным взором неожиданно возникла на лугу как видение эта божественная сцена. Вдали виднеются горы и остроконечная деревенская колокольня. Полная нежности идиллическая картина окрашена золотистыми лучами заката.
Среди работ, предназначенных в свое время для Феррары, была «Мадонна с младенцем, маленьким Иоанном Крестителем и святой Екатериной» (Лондон, Национальная галерея), чуть большая по размеру, но близкая по композиции и общей тональности.



Тициан Madonna and Child with Saints 1530 г. Национальная галерея, Лондон

На ней изображен более поздний час после заката с той же гармонией глубоких тонов и нежных красок.

Глава 28. Карл V 1530 год

Вскоре Тициан вновь прибыл в Мантую. Но герцог Гонзага его не дождался и в оставленном на имя художника послании, извинившись, попросил проследовать в Парму, где и должна состояться намеченная встреча с императором.
Карл V остановился ненадолго в Парме, поджидая, пока папа со своей компанией престарелых прелатов доплетется до места встречи. В те дни вынужденного ожидания мантуанскому герцогу удалось на одном из приемов представить Тициана императору Карлу. Двадцатидевятилетний Карл Габсбургский, облеченный высокой властью уже десять лет, выглядел несколько старше своего возраста из-за медлительности речи и движений.



Христоф Амбергер Портрет Карла V 1532 г. Берлинская картинная галерея

Был он чуть выше среднего роста, крепкого телосложения. При первом взгляде на него создавалось впечатление некой диспропорции в фигуре, которую ей придавали слишком длинные руки. Цвет лица монарха был землистым, и выглядел он устало из-за отрешенного взгляда. При встрече с ним нельзя было понять по выражению лица, доволен ли он, так как вместо улыбки рот искривляла легкая гримаса. Однако об истинном его настроении можно было безошибочно судить по лицам приближенных, подобострастно выражавших радость или неприязнь.
Тициана меньше всего интересовало окружение, и он старался уловить и запечатлеть в альбоме, с которым не расставался ни на минуту, характерные черты и особенности некрасивого лица-маски столь неординарной личности.
Тициан был допущен в зал, где император скучающе завершал трапезу, сидя в одиночестве за огромным накрытым столом, пока его свита стояла навытяжку в полном молчании.
Не менее интересно было за ним понаблюдать в соборе на заутрене, где он восседал в одиночестве близ алтаря, истово молясь.
Наконец пришла весть, что папа и его кортеж прибыли в Болонью. Начались неторопливые сборы в дорогу. Тициан оказался в карете с Федерико Гонзага и узнал от него немало полезного для себя о привычках и привязанностях императора, о его непомерных амбициях.

Ближе к Рождеству Тициан оставил Болонью и вернулся домой, где друзья сообщили ему, что почти два месяца в Венеции находился Микеланджело.
Тициану было до слез обидно, что из-за метаний между Пармой и Болоньей он не смог повидать великого мастера, о встрече с которым давно мечтал.

И вновь Тициану пришлось вернуться в Болонью, где грандиозные торжества по случаю коронации вошли в завершающую фазу.
В конце февраля 1530 года папа Климент возложил на голову Карла Габсбургского две короны - золотую Священной Римской империи и железную короля Италии.
Тициану удалось, несмотря на царившую вокруг суматоху, написать на холсте первый небольшой поясной портрет императора Карла V в позолоченных сверкающих латах, который в дальнейшем был утерян.
Император, увидев свое изображение на холсте, ничего не сказал, но по лицам присутствующих при вручении картины князей и грандов можно было заключить, что работа ему понравилась.
Скупо улыбнувшись, Карл V протянул художнику один золотой дукат. Растерявшись поначалу, Тициан принял монаршее подношение с вежливым поклоном. Рассказывают, что у всех присутствующих вытянулись лица от изумления. Но после аудиенции Федерико Гонзага тут же вручил обескураженному мастеру 150 золотых дукатов. Было ли это именно так на самом деле? Документальных данных, подтверждающих этот факт, нет. Но осталась легенда, равно как и позднее широко растиражированный рассказ о том, как однажды, позируя художнику, император Карл V поднял с пола оброненную кисть и подал ее Тициану. Обычно в подобных случаях сами итальянцы говорят: Se поп е' vero e' ben trovato - «Если это неправда, то хорошо придумано».

Глава 29. "Убиение Петра".

Год для Тициана выдался хлопотным. Первым делом по возвращении домой он распорядился отправить детей на лето к родителям в сопровождении нянек, так как Чечилия не могла поехать вместе с ними.
Новая беременность трудно ей давалась, и домашний врач не отходил от нее.

27 апреля 1530 года в присутствии дожа, знати и высшего духовенства состоялось торжественное освящение алтарной картины в соборе Святых Иоанна и Павла. Картину «Убиение святого Петра Мученика» по праву считают вершиной героико-драматического стиля Тициана.



Тициан The Death of St Peter Martyr 1527-29 г.г. Basilica dei Santi Giovanni e Paolo, Венеция

Это был даже не успех, а подлинный триумф, затмивший на время все прежние творения Тициана. Картина произвела на дожа сильное впечатление. Когда же до него дошли слухи, что монахи-доминиканцы очень напуганы героическим пафосом картины и далеко не молитвенным отношением к ней прихожан, а потому намереваются продать ее куда-то за 18 тысяч дукатов, он тут же подписал специальный декрет. В нем новый алтарный образ кисти Тициана объявлялся национальным достоянием, и любого, кто посмеет на него покуситься или нанести повреждение, ждала смертная казнь.
В годы наполеоновской оккупации картина была конфискована и вывезена во Францию, где ради ее сохранности тамошние специалисты решили перенести изображение с деревянной поверхности на холст, что не могло не сказаться отрицательно на ее качестве. Поэтому после возвращения картины на родину вместе с другими похищенными шедеврами ее пришлось подвергнуть тщательной реставрации.
Работа проводилась в примыкающей к собору часовне Del Rosario и погибла при пожаре 16 августа 1867 года.

Сегодня в соборе над алтарем, где висела картина, помещена копия, которую выполнил в конце XVII века немецкий живописец Карл Лот, обосновавшийся в Венеции. По ней можно понять композиционное решение и общий драматический накал, выраженный автором.

Глава 30. Смерть Чечилии (финал мелодрамы)

Так надолго он никогда не оставлял Чечилию одну и торопился изо всех сил, меняя лошадей и возниц.
Едва он переступил порог дома, в нос ударил сильный запах камфоры и других лекарств. По лицу встретившего его Франческо Тициан понял, что с Чечилией стряслась беда.
Не слушая брата, он бросился по лестнице наверх в спальню, где увидел постель в окружении белых халатов. Растолкав всех, Тициан с трудом узнал Чечилию - настолько она изменилась. Но, услышав его зовущий голос, она открыла глаза и виновато улыбнулась.
Опавшее, измученное лицо женщины осветилось слабой улыбкой.
- Я так ждала вас! - еле слышно проговорила Чечилия.
- И я без вас скучал, - ответил Тициан. - Что с вами? Какой недуг?

Отведя его в сторону, врач рассказал, что роды прошли удачно, девочка родилась крупная, а вот у матери началось сильное кровотечение, которое никак не удается остановить. Прошла бессонная тревожная ночь, и до слуха Тициана доносился иногда громкий плач новорожденной из соседней комнаты.

Чечилия медленно, час за часом, угасала так, словно с каждым вздохом теряла частицу силы; не помогали ни сердечные капли, ни эликсиры, лишь на время возвращавшие ей силы, и тогда на ее лице появлялась удивленная улыбка, ни изысканные кушанья, от которых она отворачивалась и даже из рук Тициана не взяла ни кусочка. Ее дыхание сделалось легким, а глаза и побелевшие губы светились каким-то внутренним светом, придававшим тонкое, возвышенное выражение ее лицу.
Доктор Маньо не отходил от постели больной, врачуя ее то снадобьем, то добрым словом для поддержания духа. Он все чаще заставлял Чечилию принимать различные спиртовые настои, лишь на короткое время поддерживающие ее.
Тициан и Франческо выполняли все ее прихоти. Вечером она пожелала увидеть священника отца Паоло, который пять лет тому назад венчал ее, и тот появился без промедления.
После разговора со священником она тихо уснула, словно освободив душу от последней тяжести. Сиделка, видя ее безмятежный сон, сама понемногу задремала в кресле.
На следующий день, 5 августа под вечер, Чечилия отошла с миром.

Трудно представить, что тогда творилось с Тицианом. Все вокруг померкло и вконец потеряло бы для него смысл, если бы не девочка, крохотное невинное создание, подаренное ему на прощание Чечилией.
Ее нет, но жизнь продолжается. Символично, что похороны и крещение прошли почти одновременно. Новорожденную нарекли Лавинией - имя заранее было выбрано им вместе с покойной женой.

Эти сумбурные дни Тициан провел как во сне. Словно призрак, он что-то делал и шел туда, куда ему тихо подсказывали люди вокруг, чуть ли не ведя его за руку. Когда он понемногу начал приходить в себя, уезжавшие домой родственники захотели забрать с собой его Лавинию. Он резко возражал, прижав к груди теплый запеленутый комочек, но ему терпеливо, как малому ребенку, объяснили, что его дочке будет лучше у бабушки с дедом.

Оставаться одному дома было невыносимо, и он отправился в мастерскую, где не был с самого дня отъезда в Болонью. Первое, что бросилось ему в глаза, - это готовая к отправке «Мадонна с кроликом», обещанная им мантуанскому герцогу. Из его груди вырвался стон - перед ним, как живая, предстала Чечилия, и он упал перед ней на колени.

С того момента минуло сорок дней - дней невыносимой боли и отчаяния, когда все валилось из рук и было желание биться лбом об стену. Только теперь пришло осознание того, как тихо и незаметно Чечилия создавала вокруг него нужную обстановку спокойствия, любви, уюта, теплоты, что так помогало ему в работе. Его дома не раздражало ничто, даже дети. Они росли под неусыпным ее оком, а ему приходилось лишь по воскресным дням немного поиграть с ними. Но дальше оставаться в этом доме он не мог. Дом осиротел и стал холоден, уныл и неприветлив. Здесь на каждом шагу приходилось натыкаться на воспоминания, вызывающие то слезы, то раскаяние за однажды оброненное резкое слово или невнимание к какой-то просьбе жены. Ведь она так редко чего-то у него просила!

Франческо хотел было привлечь какую-нибудь женщину, чтобы следить за порядком, но Тициан воспротивился, не желая никого видеть в доме на Ка' Трон, где все еще витал дух Чечилии.
Следует заметить, что многие венецианцы не знали о трагедии великого мастера, настолько быстро и незаметно прошли похороны.
Некоторые люди даже не подозревали, что Тициан был женат. Его редко видели вместе с Чечилией.

Палитра, краски и кисти оказались для него спасительным лекарством, утоляющим тоску и врачующим боль. Но и мысль о детях не давала покоя. В середине октября он отправился в Пьеве ди Кадоре.
На семейном совете отец Грегорио принял решение, что старшая незамужняя сестра Орса отправится с детьми-сиротами в Венецию, как только будет решен вопрос с окончательным переездом в новый дом, и там останется на житье, став хозяйкой и воспитательницей племянников.

Мальчики подросли и, как это стало ясно с момента их появления на свет, были очень непохожи по характеру друг на друга. Старший, Помпонио, был капризным, завистливым и всё старался урвать у младшего брата лакомый кусок или игрушку, а сам не умел и не хотел ничем себя занять.
Младший Орацио был спокойным и покладистым ребенком. К радости отца, он готов был часами возиться с бумагой, угольками и красками.
Но более всего Тициана умиляла малышка Лавиния, так забавно пускавшая пузыри и, как ему казалось, улыбавшаяся на его призыв «агу, агу!». Подходя каждый раз к колыбели, он все старался разглядеть в ней черты незабвенной Чечилии, заплатившей смертью за ее жизнь.
Старший Помпонио, к тому же, рос неслухом и лежебокой. Он постоянно капризничал и все чего-то требовал, не зная, чем заняться.
Отправляя Федерико Гонзага очередной выполненный заказ, он узнал от его стряпчего Брагино, что в небольшом приходе Медоле близ Мантуи появилась вакансия каноника с неплохим пансионом. Вот куда бы следовало пристроить бездельника Помпонио, не желающего ничему учиться. Сутана прелата ему подошла бы, тем паче что в роду Вечеллио было немало священнослужителей. В письме герцогу Тициан изложил свою настоятельную просьбу закрепить освободившееся место в Медоле за старшим сыном.

Глава 30. Мария Магдалина 1531 год

Когда он вновь оказался в Венеции, его ждал непочатый край работы.
Картины в Мантую были уже отправлены, и оттуда пришло письмо от герцога Федерико Гонзага. Он просил написать ему кающуюся Марию Магдалину «всю в слезах», а также картину для ближайшего друга Карла V, командующего имперскими войсками в Италии Альфонсо д'Авалоса, маркиза городов Васто и Пескары в Абруццо.



Тициан Portrait of Alfonso d'Avalos, Marquis of Vasto 1533 г.

Тициан приступил к написанию «Кающейся Марии Магдалины» (Флоренция, галерея Питти). Известно, что в качестве модели он использовал некую Джулию Фестину, поразившую его проникновенным взглядом лучистых глаз и огненно-золотистой копной волос, ниспадающих ниже плеч. Отныне дочери булочника, чья лавка находилась по соседству с Ка' Трон, суждено навечно поселиться во дворцах.



Тициан Мария Магдалина 1531 г. частная коллекция

«Кающаяся Мария Магдалина» пользовалась таким спросом, что Тициану пришлось написать несколько ее вариантов не без помощи учеников, внося лишь небольшие изменения в положение рук, наклон головы и пейзаж.
Эти копии разбрелись по всему свету, и одна из них даже оказалась в Москве в частном собрании. В 1648 году биограф Ридольфи упоминает шесть тициановских картин на сюжет с кающейся Магдалиной. Мне в галереях удалось найти четыре.



Тициан Мария Магдалина 1532 г. Galleria Palatina (Palazzo Pitti), Флоренция



Тициан Мария Магдалина 1567 г. Национальный музей di Capodimonte, Неаполь

Лучшей из них является та, что написана примерно тридцатью пятью годами позднее и с 1850 года принадлежит петербургскому Эрмитажу.



Тициан Мария Магдалина 1565 г. Эрмитаж

На картине молодая грешница, истово молясь, взывает к милосердию небес, стыдливо прикрыв руками обнаженные грудь и тело, просвечивающие сквозь длинные волнистые пряди бронзово-рыжих волос. Все это придает сугубо религиозному сюжету откровенно чувственное выражение. На переднем плане некоторые предметы христианской символики - стеклянный сосуд с миром, череп и раскрытое Писание. Сумеречное мерцание отражается отдельными бликами на стекле сосуда, высвечивая подпись Titianus на темном фоне скалы, шелестящие на ветру страницы книги, гладкую поверхность черепа и некоторые детали пейзажа.

Материалы отсюда .

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...