Нам не в чем каяться и не за что извиняться. Тот, кто хочет каяться за мифические преступления Красной Армии в Германии, пусть делает это персонально, от своего имени. Но главное – вне пределов нашей страны.

Мы больше 20 лет терпим не исторический спор, не другую точку зрения, а потоки лжи и оскорблений в адрес тех, кто не только подарил нам право на существование, но и весь мир спас от фашизма.

Вам не кажется, что это непозволительно долго?

Ветераны войны, люди, прошедшие настоящий ад на фронте, свои последние годы жизни вынуждены были слушать, как лощеные интеллектуалы, помахивая записочками всевозможных английских, американских и прочих западных «любителей жареного», называют их убийцами, насильниками, мародерами, дегенератами…

Разве ветераны это заслужили?

А миллионы тех, кто лег в солдатские могилы от Москвы до Берлина – во что превратили их память?

И все это якобы ради Правды.

Хотите правды? Вот она, в полной мере.

Правда в том, что в 1941 году на нашу землю пришел умный, талантливый, расчетливый враг, покоривший уже всю Европу. Враг отлично оснащенный, подготовленный,  получивший опыт войны с лучшими армиями мира.

Враг пришел, чтобы забрать эту землю у недочеловеков, какими были объявлены населявшие СССР народы.

У недочеловеков не может быть культуры, науки, памятников истории. Жизнь недочеловеков не стоит ничего.

И арийцы, без пяти минут хозяева мира, принялись убивать, грабить, поставив все это на поток, превратив убийства в бесконечный конвейер смерти.

Эту великолепно отлаженную машину убийства удалось остановить лишь ценой тяжелейших потерь, ценой сверхусилий, невероятного напряжения сил.

Но уходившие нелюди оставляли за собой только пепел, убивая всех, до кого могли дотянуться, сжигая все, что могло гореть….

За годы войны на территории СССР было разрушено 1710 городов и посёлков городского типа и более 70 тыс. сёл и деревень, 32 тыс. промышленных предприятий, разгромлено 98 тыс. колхозов, 1876 совхозов. Материальный ущерб составлял около 30 процентов национального богатства Советского Союза, а в районах, подвергшихся оккупации, — около двух третей.

27 миллионов жизней, из которых абсолютное большинство составляют гражданские лица – вот цена войны и цена Победы. Истребленные в лагерях, расстрелянные, замученные голодом, заживо сожженные женщины, дети, старики…

То количество горя и боли, что пережили наши соотечественники за 4 военных года, не имеет аналогов в мировой истории.

Никто никогда не считал изломанных судеб, исковерканных жизней, разрушенных надежд…

Никакое покаяние агрессоров и их потомков до 77-го колена неспособно даже на один процент смягчить причиненную боль.

Но наш народ и не требовал покаяния. Он покарал агрессора, вложил меч в ножны и вернулся домой, чтобы восстанавливать из пепла то, что разрушено…

И вот, спустя годы, чья-то потливая ручонка высовывается из-за угла и машет бумажкой:

- Вот она, правда, которую скрывали! Ваши солдаты убийцы и насильники! Они изнасиловали миллионы немок и разграбили Германию!

Авторы первых этих «разоблачений», появившихся еще в 1945-м году, были сплошь из США и Англии, стран, которые не пережили и десятой доли того, что досталось нашим дедам.

Тех «разоблачителей» я даже могу понять – они работали в привычном на Западе стиле грязных сенсаций, и представления не имея о том, во что превратили советские территории нацистские агрессоры. Знали бы – боюсь, даже у этих циников не поднялась бы рука писать все это.

Но те английские и американские деятели, уже работавшие на Холодную войну, хотя бы не были нашими соотечественниками, как сегодняшние «разоблачители».

Как-то в одних немецких воспоминаниях я прочел следующую историю: в самом конце войны, в поезде с немецкими беженцами шел спор о том, что ждет их после прихода Красной Армии. Пока обыватели расписывали всевозможные ужасы, в углу молча сидел раненый немецкий солдат. Потом он повернулся к гражданским и крикнул:

- Заткнитесь! Если русские станут поступать с нами так, как мы поступали с ними на их земле, в Германии в живых не останется ни одного человека!

У Красной Армии, вступавшей в Германию, было достаточно поводов для мести.  За спиной у каждого из бойцов оставались могилы товарищей, пепелища родительских домов, поруганные невесты и еще много такого, отчего даже у самого уравновешенного человека может, что называется, сорвать крышу…

А впереди лежала страна-агрессор, страна, принесшая все эти беды. Страна, которая к тому времени ограбила всю Европу. Страна, чьи обыватели уминали за обе щеки вывозимое из СССР продовольствие, в то время как в Ленинграде, зажатом в блокаду, от голода умирали дети. Страна, где пригнанных из СССР работников, в том числе детей, этим самые гражданские немцы эксплуатировали, как скот…

Если бы Красная Армия утопила Германию в крови, ни у одной страны мира не было бы права ее за это судить, потому что ни одна страна мира не пережила того, что пережил Советский Союз.

Но этого не случилось. И даже не потому, что советский режим немедленно ввел жестокие карательные меры в отношении тех, кто допустит насилие и мародерство.

Главное в том, что пришедший на немецкую землю советский солдат видел в немцах людей. Да, людей, которых ему не за что было любить.  Но людей, а не полузверей.

И советский солдат, потерявший детей на своей земле, придя в Германию, видел в местных мальчишках и девчонках просто детей, несчастных и ни в чем невиновных. Потому и готов был солдат делиться с детьми Германии последним куском, а если надо, то и спасать их, рискуя жизнью.

Были ли случаи насилия? Были.  Их просто не могло не быть в тех условиях. Но за них, как уже говорилось, карали жестоко.

А еще вот что – я не имею права судить тех солдат, в которых ненависть и жажда мести взяли верх. Чтобы их судить, надо сначала пройти их путем, уходящей в бесконечность дорогой через оккупированные немцами территории, увидеть и пережить все то горе и боль, что пережили они, потерять родных, как потеряли они…

Их, тех, кто обрушил месть на головы немцев, было неизмеримо меньше, чем тех, кто проявил невиданный в мире пример великодушия, не став мстить.

Я им не судья. Их судили те, кто шел с ними рядом.

Если б «разоблачители», которые сегодня пытаются переставить все с ног на голову, были правы, ни о каком покаянии перед немцами речи бы все равно не шло. Каяться бы было не перед кем.

А если бы правдой были «миллионы изнасилованных немок», то в результате последствий этой масштабной акции Берлин по составу населения сегодня представлял бы собой нечто среднее между Москвой, Киевом, Минском, Казанью и Тбилиси, а немецкая нация была бы столь же правдоподобна, как правдоподобны ныне атланты.

И нет у меня права судить и в чем-то обвинять солдата, который на пепелище своего родного дома, сожженного нацистами, возвращался из Германии с трофейным патефоном, ибо взятая им «компенсация» несравнима с тем, что отняли у него навсегда.

Наши деды, победившие фашизм, проявили милосердие, не требуя око за око и зуб за зуб.

Им нечего было стыдиться и не за что каяться.

Мы имеем право ими гордиться.

Мы имеем право и должны выставлять вон любых мерзавцев, которые позволят себе осквернять их память, какими бы причинами они не объясняли свои действия.

Наше дело правое, победа за нами!