Улёт!

В колонках играет - нисего. нету тут колонок

Настроение сейчас - Плачу дальше

Смотрю в окно, а там темно,
Темно, безлюдно и пустынно.
И мысли вслух «А жизнь – дерьмо»
Привыкла. Даже не обидно.
Сижу одна, опять одна!
И в голове моей лишь слово,
Я говорю его так часто…
И что? Ну что в этом плохого?
Я ненавижу слово «вечность»,
Я ненавижу жизнь свою,
Я не хочу жить…бесконечно
и врать, что жизнь свою люблю.
Я причиняю боль и слезы,
Что причиняют часто мне.
Причем нарочно и серьезно,
И я довольная вполне.
Увы, я ангелом не буду,
И не смогу я измениться.
И не скажу я что «забуду»,
Хотя могу и покориться.
Сейчас я стала плакать часто,
И с каждым днем мне все больнее,
Хотя кажусь я всем гораздо,
Гораздо, раньше чем – сильнее.
А мне лишь нужно, просто нужно,
Чтоб ты был рядом…ты ведь знаешь,
Я столько раз была игрушкой,
Но ты меня не замечаешь.
Хочу сказать одно лишь слово,
«Прощайте» милые… родные…
Ну что? Ну что в этом такого?
Глаза лишь мертвые…пустые.

В колонках играет - Опять грустное

Настроение сейчас - Плачу

Оглянись, это время – "любовь".
Это небо и боль.
Это всё, что мы были… Слышишь?
Ты меня никогда не найдешь,
Никогда не вернешь.
Я тебя никогда не увижу...
Оглянись, это время – "прощай".
Это "помни" и "знай".
Это всё, чего больше не будет…
Ты меня никогда не предашь,
Никому не отдашь.
Я тебя никогда не забуду…
Я тебя никому не отдам.
Никому, никогда.
Никому, никогда, обещаю.
Мне тебя, мне себя не спасти.
Если можешь, прости.
Если можешь, прощай… Прощаю…
Оглянись, это было с тобой.
Это слово – "Любовь".
Это снова нам нужно… Слышишь?
Ты меня никогда не найдешь,
Никогда не вернешь.
Ты меня никогда не увидишь...
Оглянись, это время – "прости".
Не держи, отпусти,
Если так уже больше не будет.
Я тебя никогда не предам,
Никому не отдам.
Я тебя никогда не забуду...

В колонках играет - Классика, такая грустная, что я плачу

Настроение сейчас - И тут пусто

Отчего мне так хреново,
Вы не знаете, друзья?
От того ль, что дождик скоро,
От того ль, что я одна?
Вроде, есть любимый Сашка,
Вроде есть друзья, семья...
МОЖЕТ, МНЕ НАПИТЬСЯ НАДО?
КОНОПЛИ СОБРАТЬ С УТРА?
Что же делать? Подскажите!
Очень рада буду я!
Извините и простите,
Если дурой я была...

В колонках играет - Пустота

Настроение сейчас - Взлетаем

Знаете, хоть у мен я в "друзьях" и есть Головин Александр, Алекса и Мика Ньютон - я не фанатка их творчества. "кадетство" почти не смотрела, Мику Ньютон услышала впервые лишь два дня назад, а об Алексе я знаю лишь то, что она крутила любовь с Тиати. И всё! Без обид, ладно?! Никого не хотела обидеть!!! Почему же я тогда читаю их дневники? Да просто интересны сами люди. Вот и всё!

В колонках играет - US5 (по прежнему)

Настроение сейчас - Попрёт

Во второй половине XVI в., когда последние отсветы заката Средневековья, казалось, были полностью поглощены блеском Ренессанса, великий нидерландский художник Питер Брейгель Старший написал картину «Несение креста». На ней он странным образом поместил шествие на Голгофу между двумя символами Фортуны — мельницей с вращающимися крыльями и деревянным столбом, увенчанным колесом, в котором угадывается виселица. У подножия холма, за которым установлен этот столб, изображены традиционные для сцены Распятия фигуры — Богоматерь, потерявшая сознание в скорби, рыдающие Мария Магдалина и Мария, жена Клеопы; поддерживающий Богоматерь апостол Иоанн.


Таким образом, возвышающийся на переднем плане холм выступает как провозвестие Голгофы, а вознесенное над ним колесо — как прообраз креста, завершающего величайшую трагическую мистерию на земле. Непротиворечивое соседство христианских образов и символики Фортуны смотрится естественным завершением тысячелетнего пребывания языческой богини Фортуны в средневековом мире, распятие на кресте оказывается уподобленным распятию на колесе Фортуны, символизирующем мировое непостоянство, превратности и тщету земного существования.


Как же случилось, что осуществился этот удивительный синтез языческих и христианских представлений, ведь Фортуна представляется чуждой миру, управляемому всемогущим и всевидящим Богом? Тем не менее эта языческая богиня пережила падение Рима.


Культ Фортуны в Риме ввел в VI в. до н. э. царь Сервий Туллий, законодатель и реформатор, сам слывший любимцем этой богини, превратившей сына рабыни в правителя славного народа. Римская Фортуна стала наследницей древнегреческой богини Тихе, подательницы счастья и удачи, переняв ее божественные функции. Из богини плодородия и изобилия Фортуна превратилась в капризную богиню счастья, случая, удачи, распорядительницу земных благ, по своей прихоти наделявшую ими людей и даже государства. Подчеркивая непостоянство Фортуны, ее изображали в виде молодой женщины, нередко крылатой, готовой мгновенно упорхнуть, на шаре или колесе, иногда с повязкой на глазах. Ее атрибутами были также рог изобилия и руль корабля. В позднеримскую эпоху Фортуна выступала преимущественно, особенно в литературе, как персонификация непостоянства и случайности.


175

В первые века Средневековья в народной культуре образ фортуны сблизился с германскими представлениями о судьбе, которые включали в себя «счастье» и «несчастье», «удачу» и «неудачу», «участь», «везение» 1. Такое сближение отразилось в героическом эпосе, поэзии скальдов. Крылатая Фортуна послужила одним из прообразов христианских ангелов.

Особое место образ Фортуны занял в высокой культуре западноевропейского Средневековья 2. Ее фигуру мы встречаем в средневековых манускриптах, в стихах трубадуров и вагантов; даже средневековые юристы считали возможным обращаться к Фортуне при толковании правовых казусов, не говоря уже о том, что Фортуна — одна из любимых тем средневековой философии. Однако проникновение Фортуны в средневековый мир не было беспрепятственным.


На первых порах богословие повело против Фортуны непримиримую борьбу, продолжая ту же тенденцию, которая в полной мере обнаружилась в позднеантичном стоицизме и неоплатонизме, поскольку их учения о всеобщей причинности и абсолютно благом разумном, хотя и безличном Промысле, устрояющем миропорядок, не оставляли места для действия сил слепых, неупорядоченных. Христианский писатель III в. Лактанций, полемизируя с языческими авторами, которые «кичились тем, что ведут постоянную войну» с Фортуной, считая ее первопричиной добра и зла, но не постигали ни истинный смысл этой войны, ни природу этой мнимой богини, объявил ее злым и коварным духом. По его утверждению, сама по себе Фортуна не существует. Сходное мнение высказывали и другие раннехристианские писатели (Тертуллиан, Иероним, Паулин из Нолы), называвшие Фортуну лживой и пустой фантазией. Западные отцы церкви стремились изгнать из круга привычных понятий представления о капризной, никому не подвластной богине, не совместимые с христианской концепцией единого Бога-Творца и господствующего в мире Божественного Промысла.


Святой Августин, один из величайших отцов церкви христианского Запада, выступая одновременно против представления о неизбежном, вполне имперсональном высшем законе, управляющем миром, утверждал: «Итак, величие римского государства не было ни случайно, ни фатально, как полагают те, которые называют случайным то, что не имеет никаких причин или происходит не в силу какого-нибудь разумного порядка, а делом фатума то, что случается в силу некоего неизбежного порядка, вопреки воле Божьей и воле людской. Царства человеческие устраиваются Божественным Провидением»3. Для Августина понятие беспричинного вполне синонимично понятию неразумного, неупорядоченного, случайного. Дело в том, что античные мыслители выделяли не одну действующую

176
причину вещей, но наряду с другими (формальной, материальной) также целевую причину. Христианское же учение, целиком пронизанное телеологизмом, в еще большей степени, чем античная классика, делало упор на цель, предначертанную надмирной личностью, а потому именно в ней видело истинную причину всего сущего. Недаром Августин противопоставлял бесцельной, неразборчивой в своих действиях Фортуне концепцию Бога как истинного «виновника и подателя счастья... раздающего земные царства и добрым и злым. И делает Он это не без разбора и как бы случайно — поскольку он Бог, а не Фортуна, — но сообразно с порядком вещей и времен, — порядком, для нас вполне сокровенным, а Ему вполне известным» 4. Все происходящее, согласно Августину, строго обусловлено, поэтому так называемые «случайные причины», или Фортуна, на самом деле есть «сокрытые причины», действие которых следует приписывать воле истинного Бога или некоторым духам. Бог с помощью Провидения, направленного к наибольшему благу творения, располагает все сущее, направляет человечество и человека, однако даруя последнему свободу выбора. Впрочем, согласование свободы выбора и действия Провидения остается у Августина недостаточно проясненным.


Эта, казалось бы, всеразрушающая критика позднеантичных языческих представлений о Фортуне все же оставляла ей лазейки для того, чтобы проникнуть в мир христианских воззрений. С одной стороны, отождествляя Фортуну с духом зла или называя его орудием, христианские писатели тем самым давали ей право на существование по крайней мере среди демонов тьмы. С другой стороны, Лактанций, Августин и другие богословы не отрицали наличие в мире того, что на поверхности явлений выступает как случайное и что языческие писатели называли Фортуной. Это позволяло включить Фортуну в систему мировоззрения абсолютного теизма как несамостоятельную силу, которая была призвана играть служебную роль по отношению к Богу-Творцу и исполнять его недоступные пониманию человека предначертания. Таким образом, основная христианская идея Божественного Провидения могла быть примирена с представлением о промежуточной сущности, капризной, произвольной и случайной, проявляющей себя в мире наличного бытия.


Это и произошло во многом благодаря Боэцию, последнее сочинение которого «Об утешении философией» 5 стало одной из наиболее читаемых книг средневековья. Трагическая судьба Боэция, римского аристократа, ставшего магистром оффиций остготского короля Теодориха, который заподозрил своего первого министра в государственной измене и осудил его на заточение, а затем на мучительную казнь, дала немало оснований последнему философу античности для размышлений о природе Фортуны. Боэций дает две интерпретации Фортуны, которые затем получили развитие в средневековой литературе, представляя ее как богиню и как мировую силу, посредством которой организуется миропорядок. Он противопоставляет народному,


177
«вульгарному» представление о Фортуне — богине с «лживым ликом», по собственной прихоти наделяющей человека дарами, «чародейке», принимающей множество обманчивых обликов, «устремляющей свой леденящий взор» или осыпающей человека ласками по своему капризу, — философский взгляд, стремящийся проникнуть в суть того, что именуется Фортуной, понять ее изменчивость как естественное проявление ее природы.


Боэций определяет «право» Фортуны, сравнивая его с закономерностями природных явлений, их чередуемостыо и повторяемостью: «Ведь разрешено небу рождать светлые дни и погребать их в темных ночах, позволено временам года то украшать цветами и плодами облик земли, то омрачать его бурями и холодами. У моря есть право то ласкать взор ровной гладью, то ужасать штормами и волнами... Наша (Фортуны. — В. У.) сила заключена в непрерывной игре — мы движем колесо в стремительном вращении и радуемся, когда павшее до предела возносится, а вознесенное — повергается в прах. Поднимись, если угодно, но при таком условии, что ты не сочтешь несправедливым падение, когда того потребует порядок моей игры»6.


Игра Фортуны лишь на поверхности может видеться как не имеющая оснований переменчивость: глубинная же ее природа та же, что у природных космических превращений, подчиненных Божественному закону. Непостоянство, бренность — непременное условие бытия этого мира, в котором с завидным постоянством совершаются перемены, так что уже и сами они становятся устойчивыми моментами круговращения природы, установленного Богом. Согласно Боэцию, Фортуна есть проявление порядка природы в человеческом существовании. Ни одно из благ, даруемых ею, равно как и ни одно из несчастий не принадлежит ни ей, ни человеку, они лишь суть конкретные проявления общего миропорядка, доступные людям в непосредственной данности и психологически ими переживаемые. Постоянство чуждо не только природе Фортуны, но и человека.


Символом Фортуны, отождествленной с природой, является стремительно вращающееся колесо — излюбленный образ в античном и, во многом благодаря Боэцию, придавшему ему большую выразительность, в средневековом мире:


Десницей гордою толкнуло колесо
Стремительней, чем в скалах бег Эврипа.
Тиран раздавлен им, и вновь капризная
Чело униженного поднимает,
Всегда к слезам и горю равнодушная,
Виновница всего, — смеется стонам,
Играет так она своим могуществом,
Привычно ей свершать дела чудесные —
Паденье и подъем в один и тот же час 7.



178
Не знающее пощады вращение колеса Фортуны, символизирующее великое мировое круговращение, никому не предопределяет выигрыша заранее, перед ним все люди равны. Связывая воедино Фортуну и Божественное Провидение, природную изменчивость и абсолютное постоянство единого Бога, Боэций создает классическую для Средневековья теолого-философскую концепцию Фортуны-судьбы, поставленной на службу Божественному Провидению.


Образ мира, когда он рассматривается в простоте самого Божественного разума, носит название Провидения, а то, что получает от него движение, то есть собственно мир, Бог устраивает посредством фатума 8. Провидение и фатум существуют и реализуются на разных уровнях. Провидение управляет миром чистых форм, оно присуще Богу, атрибутом которого является вечность. Провидение, или образ мира в уме Бога, и сам мир, вступивший на путь времени, то есть вышедший из состояния покоя и совершенства, связывает фатум, который уже не есть Провидение, но еще не есть мир в своей конкретности. Он представляет собой «подвижное сплетение и временной порядок того, что Божественная простота располагает к появлению»9. Все, что подвластно фатуму, покорно и Провидению, которому подчиняется и сам фатум. Посредством фатума осуществляется Божественное управление миром. Однако в конкретных человеческих жизнях, на поверхности явлений фатум может проявляться как Фортуна.


Понимание Фортуны как безличного начала, исполняющего волю Бога и осуществляющего ее в мире, вполне согласовывалось с основами христианского вероучения и, будучи незначительно переформулировано в терминах христианской теологии, органично вошло в мировоззрение более поздних веков. Этому во многом способствовало представление германских народов о судьбе, выражающее идею глобального и всеобщего детерминизма, объективной необходимости, пронизывающей все сущее и заставляющей человека подчиниться ей. По-видимому, немалое влияние оно оказало на дальнейшее развитие в Х в. философом Готтшалком учения Августина о предопределении. Формула «двойного предопределения», то есть не только к вечной жизни, как учил Августин, но и к осуждению, с которой выступил Готтшалк, исключала человеческую инициативу в деле спасения и во всем свершающемся предполагала непосредственное и прямое вмешательство Бога. И хотя учение Готтшалка было осуждено как еретическое и победила более «умеренная» точка зрения Гинкмара Реймсского и его сторонников, различавшая предопределение к добру и предвидение Богом всего творящегося в мире, тем не менее провиденциалистская картина мира, утверждаемая с таким пафосом Августином, оставалась непоколебленной и на протяжении всего раннего средневековья. Наряду с ней разработанная Боэцием концепция Провидения, фатума и Фортуны, была особенно популярна в поэзии и литературе. Правда, есть основания предполагать, что живая традиция народных, связанных с языческим культом представлений о Фортуне никогда не прерывалась в Италии и областях римского влияния, но они были вытеснены целиком на периферию культуры.


179

Высокое Средневековье отмечено оживленным развитием городов как средоточия торговой, ремесленной, финансовой, административной и культурной жизни, появлением и повсеместным распространением новых культурных институтов — школ, университетов, художественных мастерских, вовлечением в товарно-денежные отношения не только новых социальных групп, таких, как бюргерство, но и традиционных сословий. Человек этого периода начал «отчуждаться» от очевидных природных закономерностей, строя жизнь с самыми необходимыми и простыми общественными связями, и все больше погружался в «стихию» социальности с более скрытыми от него и в то же время создаваемыми им закономерностями. Это способствовало расширению его умственного горизонта. Получив в наследство культурный багаж раннего Средневековья, он обратился и к доступной ему античной традиции, не чувствуя между ней и собой ощутимого разрыва.


Активизация общественной роли более широких социальных слоев, увеличение их значимости в хозяйственной жизни сопровождались выходом народной, культуры из «подполья». Не случайно культура этой эпохи необычайно синкретична. Пытаясь синтезировать чуждые друг другу идеи и образы, она античную форму наделяла подчас совсем неантичным содержанием и, наоборот, классический мотив отливала в неклассической форме. Таково, например, сказание об Аполлонии Тирском в «Римских деяниях»10 или «Наставление обучающемуся» Петра Альфонса, где характерное для темы Фортуны содержание, повествующее о «непрочности судьбы человеческой», дано в форме душеспасительного наставления, все относящего к «воле Всевышнего» и «провинностям грешников» 11. Вместе с тем классический образ Фортуны мог быть целиком подчинен средневековой идее существовать наряду с ней и даже независимо от нее.


Одно из самых «античных» описаний Фортуны мы встречаем в элегии Хильдеберта Лаварденского «О своем изгнании»; однако, когда поэт задается вопросом:


Можно ли верить в судьбу! Фортуна, что ты такое?
В чем, скажи, твоя власть? —


и тут же дает ответ:

В том, что дозволит Господь! —


то вполне традиционно звучит и заключение:


Что мне теперь до тебя, о Фортуна? Грозясь или ластясь,
Ты не заставишь меня ни ликовать, ни скорбеть.
Он весь — мощь, весь — мягкость и лад, весь — строй и согласье,
Пусть, что хочет, вершит: я покоряюсь ему.


180

Аллан Лилльский, которого Дорен именует «типичным представителем Проторенессанса XII века»12, в «Антиклавдиане», рисуя Царство Фортуны вполне в духе античных преданий, говорит о ней как о соединении противоположностей, нагромождении сильно пре- увеличенных антитез и здесь же, в согласии с христианской традицией, утверждает, что ее дары не нужны тому (и следовательно, от нее не зависит тот), кто всем обязан Богу и добродетелям 13. Как видно из другого его произведения, «Плача природы», он «не может помыслить», чтобы «присновечный Державец» не запечатлел в книге своего «Провидения ведомости о всех земных единичностях»14.


Странный на первый взгляд симбиоз христианских воззрений с вполне классическими реминисценциями мы находим на переломе ХП-ХШ вв. в описании Фортуны, данном неизвестным корреспондентом архиепископа Райнальда Капуанского. Начав с того, что «одних унижает, а других превозносит Всемогущий, который правит как земным, так и небесным, оделяя по (своему. — В.У.) усмотрению, невзирая на лица, всех своими дарами» 15, без перехода, в следующей фразе он сообщает о намерении своем сражаться с Фортуной. Мотив борьбы с чуждой человеку силой вечно переменчивых обстоятельств весьма распространен при изображении Фортуны у античных писателей, о котором, как говорилось выше, упоминал в полемике с ними Лактанций. Поэтому представляется несколько поспешным находить здесь «дух Ренессанса», как делает издавший этот документ Карл Хампе 16, следуя в определении его за А.Дореном. Далее в послании идет привычный рассказ о нравах Фортуны, изображенной одновременно дерзкой и льстивой, обманчивой и обычной в своем непостоянстве, незрячей, с безмятежным ликом, вращающей колесо, «на предпоследней спице которого устроены покои ее непостоянства»17.


Фортуна, несмотря, на ее классические одеяния, отнюдь не представляется у рассмотренных выше писателей как сила самостоятельная, полновластная или хотя бы автономная; она состоит на службе у всемогущего христианского Бога, выражает его волю и направляет все к определенной им цели. Бог и Фортуна не только мирно уживаются, но даже образуют соподчиненное единство, в котором некогда языческая богиня берет на себя роль орудия божественного управления, божественной справедливости христианского круга воззрений 18. В этом можно увидеть одно из частных проявлений ограниченности, незавершенности средневековых «ренессансов», утративших чувство живой, органичной связи античной формы с классическим ее наполнением. Вместе с тем широкое заимствование античных образов имело в исторической перспективе далеко не формальное значение.


Со временем, когда духовная традиция окажется в разительном несоответствии с жизненным укладом, античные образы могли быть использованы для постепенной модификации всей мироориентирующей системы представлений, и соседство с Фортуной оказалось бы уже не столь безопасным для христианского Бога. Но, чтобы это произошло, необходимо было помимо «возрождения» античных мотивов и сюжетов также широкое привлечение нерегламентированного априорными умозрительными


181
категориями, порожденного в большей степени прямым, непосредственным соприкосновением человека с действительностью, а потому более «демократичного», «чуткого» к потребностям развития общества, народного направления средневековой культуры, а также последующее переплетение и взаимообогащающее слияние двух указанных тенденций, что и произошло в эпоху, называемую собственно Возрождением.


В период Средневековья грядущие перемены лишь угадываются. В поэзии вагантов, находившейся, несмотря на ее «антикизирующие» устремления, ближе, чем рассмотренные выше писатели, к народным формам мифотворчества, всплывает до тех пор неизвестное, но впоследствии ставшее популярным уподобление Фортуны Луне, изображение ее силой, вершащей земные дела и не соотнесенной ни с какой над ней стоящей реальностью 19. Едва ли такое сравнение продиктовано рифмой (O Fortune! velut Luna...). Скорее этот образ родился в народной культуре обычным для нее путем зрительного воспроизведения, по аналогии с природными формами и явлениями, складывавшихся в сознании человека представлений о мире. Чередование лунных фаз вызывало вполне естественные ассоциации с непостоянством человеческих судеб.


Даже догматическое мышление, основной носитель христианских представлений, должно было уделить больше внимания осмыслению идеи Фортуны, внести определенные корректировки в трактовку ее образа. Не случайно взялись за это систематизаторы христианского вероучения Альберт Великий и Фома Аквинский. В определении природы Фортуны Фома не оригинален. Следуя за Аристотелем, Августином, Боэцием, в «Комментарии на физику Аристотеля» он именует ее тем, что «не есть причина сама по себе, но происходит по стечению обстоятельств» (fortuna non est causa per se, sed per accidens), а в «Сумме богословия» указывает, что все, что в нижнем мире кажется Фортуной или случаем, имеет истинную причину в Божественном Провидении. Однако было бы упрощением остановиться здесь в изложении мысли Фомы, как это делают Г.Пэч и финский исследователь Иро Кайянто 20.


Наиболее заслуживает внимания как раз то, что Фома отводит дарам Фортуны, то есть внешним благам (ехteriora bona fortunae), которые отождествляются с богатством, властью, друзьями, хотя и ограниченное, но все же весьма значительное место в жизни человека. В «Сумме богословия» Фома полемизирует с античными писателями: возражая Сенеке, он считает, что, хотя добродетель может быть лишена благ Фортуны, она нуждается в них для того, чтобы действовать; «...сколько бы ни презирал их (великодушный. — -В.У.), кто не согласится, что они необходимы для дел добродетели»21, — отвечает он Цицерону. Положение об активно осуществляющей себя добродетели «великодушия», нарочито подчеркнутая мысль о необходимом использовании ею даров Фортуны, то есть мирских благ, отражают вполне определенную тенденцию в общественном сознании эпохи, серьезно корректирующую

182
церковную догму. Снятие запретов и моральное оправдание некоторых сфер земной деятельности и мирских интересов становились для церкви все более необходимыми в связи с наметившимся разрывом между характером светских отношений и религиозной доктриной нормативного типа. Экономические аспекты учения Фомы, в частности положения о праве собственности, стоимости, торговле, проценте, предназначались как раз для того, чтобы примирить пробуждающийся «деловой дух» с христианской верой, разумеется, сохраняя примат за последней; а его трактовка случайности, Фортуны, богатства, добродетели так или иначе утверждала представление о свободной инициативе индивида, не обязательно обусловленной идеей спасения.


Данте дает развернутое описание Фортуны в VII песне Ада, где он повествует о грешниках, «кто недостойно тратил и копил», терпящих муки в четвертом круге:


«...Что есть Фортуна, счастье всех племен
Держащая в когтях своих победных?»
«О глупые созданья, — молвил он, — <...>
Тот, чья премудрость правит изначала,
Воздвигнув тверди, создал им вождей,
Чтоб каждой части часть своя сияла,
Распространяя ровный свет лучей;
Мирской же блеск он предал в полновластье
Правительнице судеб, чтобы ей
Перемещать, в свой час, пустое счастье
Из года в год и из краев в края,
В том смертной воле возбранив участье.
Народу над народом власть дая,
Она свершает промысел свой строгий,
И он невидим, как в траве змея.
С ней не поспорит разум ваш убогий:
Она провидит, судит и царит,
Как в прочих царствах остальные боги.
Без устали свой суд она творит:
Нужда ее торопит ежечасно,
И всем она недолгий миг дарит.
Ее-то и поносят громогласно,
Хотя бы подобала ей хвала,
И распинают, и клянут напрасно.
Но ей, блаженной, не слышна хула:
Она, смеясь меж первенцев творенья,
Крутит свой шар, блаженна и светла» 22.


Здесь предвозрожденческие тенденции, ощутимые уже у Фомы, заявили о себе в полный голос. Хотя над Фортуной возвышается Бог, она не безвольное орудие, осуществляющее его замыслы. Фортуна — сила вполне автономная, управляющая миром поднебесным. Тем самым в каждом ее движении уже не усматривается прямое Божественное вмешательство; в нем теперь не обязательно искать


183
сокровенный безотносительный моральный смысл, что открывает дорогу для самостоятельной оценки его субъектом. Это — с одной стороны. Но с другой — в миропонимании Данте и его эпохи все еще господствует трансцендентность, ощущение которой ослабевает, становится менее уловимым, а потому спиритуализируется, достигает максимального духовного напряжения.


На рубеже Средневековья и Ренессанса акценты в отношениях Фортуны и человека смещаются 23. Фортуна уже не только авторитарно диктует свою волю, но и призывает человека стать партнером в ее игре, способным добиваться успеха и преодолевать падения. Рождается новое понимание индивидуальности, уже готовой освободиться как от космических прельщений и капризов Фортуны, так и от всеохватывающей мудрости Провидения, и жаждущей в своей титанической творческой потенции бросить вызов самому Создателю.




О Фортуна,
Лик твой лунный
Вечно изменяется:
Прибывает,
Убывает,
Дня не сохраняется.
То ты злая,
То благая,
Прихотливой волею
И вельможных,
И ничтожных
Ты меняешь долею.
Мощным лётом
По высотам
Колесо катящая,
Неминучесть,
Нашу участь
Так и сяк вертящая.

В колонках играет - Лигалайз - Жизнь

Настроение сейчас - плохо мне...

Детки в клетке. Наше время.
…Шёл ранним утром по узкой тропинке зайчик с плохим настроением. Шёл он в лесную чащу. И вот вышел зайчик на крохотную полянку, а под стройной ёлочкой над шелковистой травой висит дверь. Он её открыл и … проснулся с хорошим настроением.
Этого зайца звали Виктор Хрум. Хрум представлял собой высокого сильного красивого и мужественного зайца. Он одновременно работал вместе со своими друзьями в солидной компании, занимающейся проектировкой космических кораблей и подводных лодок, и над какой-то «вещью» у себя в гараже.
У него была жена, Мария Хрум. Мария Владимировна Хрум была высокой блондинкой. Летом она была светлее остальных, а зимой сверкала на солнце своим белоснежным, серебристым мехом. Кроме красоты Мария имела ещё и восхитительный ум. Она в совершенстве знала такие науки как, например математика, геометрия, астрономия… Конечно, кроме них она ещё много чего знала, но всего не перечислишь. Она была домохозяйкой и славилась своими кулинарными способностями на весь лес.
Был и сынок, Гоша Хрум. Гоша очень был похож на своего папу. Каждый по разному представляет себе красоту, и поэтому в точности я ничего описывать не собираюсь.
Они жили в чаще леса, а точнее в самой середине леса, на освещённой полянке, у самого чистого лесного ручья. Их адрес был прост: ЛЛВМХСЮ... (лес, лидирующий в музыке, хореографии, стихах, юморе) или ещё его называют ЛВВЛ (лучший во всём лес), город Берёзка, улица им. Трёх Спасителей Животных, дом № 22, квартира № 1 (первая и последняя в доме). Зная их адрес, пиши, кому хочешь: или Виктору Никитовичу Хрум, или Марии Владимировне Хрум, или Гоше Хрум, или просто - семье Хрум.
Дом № 22 был вековым дубом. Несмотря на то, что это была заячья семья, она проживала на втором и третьем этажах. На первом этаже был гараж, где стоял новенький фордик зелёного цвета и та самая неизвестная и загадочная «вещь». У них был лифт, придуманный их соседом Ильёй Шишкиным (о нём позже).
Когда в книгах пишут, что например, Незнайка живёт в таком-то доме и там стоит такая-то мебель, мне становиться очень интересно. А если вам это не интересно, то пропустите мои слова и читайте дальше.
На втором этаже была одна очень большая комната - гостиная. Чаще всего её называют залом. Итак, зал семьи Хрум был очень необычный и красивый: белый мягкий небольшой диван стоял в нише, появившейся из-за таких же белых шкафчиков, стоящих буквой «п». Небольшая часть комнаты отдана под кабинет: вместо перегородок поставлен закруглённый к концу очень удобный белый письменный стол с большим морским аквариумом. По всей гостиной разбросаны удобные мешки-кресла белых, голубых и светло-розовых тонов. Напротив дивана – большой плоский телевизор, висящий на стене. Обои только около телевизора, а остальное пространство выкрашено матовой краской с оттенком слоновой кости. Люстра отсутствует – вместо неё множество маленьких лампочек, создающих ощущение звёздного неба.
Кроме зала на этом этаже была и кухня. Кухня – это место, где большую часть своего времени проводит мама Гоши, поэтому её дизайнером была сама Мария Хрум. Впрочем, непрофессионализм не помешал – кухня не уступала гостиной по всем параметрам. Там находилась вся самая современная техника. Всё, включая и потолок, и пол, было обито деревянными дощечками. Обеденный стол стоял около огромного окна, почти во всю стену.
Зал и кухню соединял огромный балкон, больше напоминавший веранду. Там стоял круглый аккуратный деревянный кофейный столик с парой плетёных кресел. Там семья пила чай и кофе по выходным.
На третьем этаже находились спальные комнаты Виктора и Марии, и их сына Гоши. Раньше это была одна комната, находящаяся над залом, но потом её разделили на три части – две спальни и Комната Увлечений.
Спальня для взрослых была бы самой обычной, если бы не богатая мебель с рюшами и лепниной персикового цвета.
Спальня Гоши – полная противоположность спальни его родителей: здесь царствовала атмосфера космоса. Вместо кровати – огромный гамак, висящий почти под самым потолком, сделанным из прозрачной стали; вместо дивана и кресел – бесформенные мешки и подушки, летающие, ползающие и прыгающие по комнате. Жить в такой комнате, по мнению Марии Владимировны, было просто невозможно, но когда муж был на работе, а сын – в школе или гостях, она часто садилась на подушку и прыгала на ней по всей комнате.
Особое предпочтение необходимо отдать Комнате Увлечений. Здесь были настоящие тропические джунгли с огромным озером по середине. В зарослях можно было встретить и робота-павлина, и резинового льва, и тренажёры, для всевозможных упражнений. Но ни Виктор, ни Мария, ни Гоша не знали где что находиться, им приходилось долго бродить по Комнате Увлечений, чтобы найти хотя бы выход. Почему бы ни составить карту? Ни единому живому существу просто не хватит терпенья обойти всё помещенье.
Ванные комнаты, конечно, находились на всех трёх этажах.
Вот в таком прекрасном интересном и одновременно странном месте жили наши герои.

…После того, как, Хрум проснулся, он почувствовал запах,… но чего? Он умылся, оделся и спустился на лифте в кухню на завтрак.
- С добрым утром дорогой Виктор! - поприветствовал его кто-то.
Хрум обернулся и увидел жену в новом домашнем халатике.
- Ах, это ты дорогая Мария. С добрым утром! - ответил тот и тут же добавил,- а Гоша где?
- Спит ещё. Иди быстрей обедай твоей любимой яблочной кашей.
Виктор действительно очень любил эту кашу. Он мог съесть целую кастрюлю и хотеть ещё. Но, что удивительно, Хрум не поправлялся от неё, а только наоборот хорошел.
«Вот чем пахнет! Сейчас начало января. Откуда тогда яблоки здесь? Надо будет спросить. А сейчас завтрак» - подумал Виктор.
Тут спустился Гоша. Он был одет в свою любимую пижаму, которую ему подарила его бабуля Таня. Он очень любил свою бабулю. Так как Гоша любил свою бабушку, то бабушка в свою очередь очень любила своего внука. Кажется, мы отвлеклись. Итак, пижама была светло-жёлтого цвета. На ней очень искусно были вышиты звёздочки разных размеров окрашенные в желто-оранжевый цвет. Она была сшита из махрового материала, который очень нравился всей семье Хрум. Гоша любил эту пижамку и переодевался в неё пораньше, чтобы дольше в ней пробыть. Сам Гоша был очень необычным зайчишкой, и пижамка ему очень шла. Его «необычность» заключалась в том, что он был «тёмненьким». То есть темнее остальных зайцев в их лесу.
- Пап, Василиса пойдёт сегодня на детскую площадку. Я сейчас получил от неё сообщение по электронной почте. Давай сходим, а?!
- Я думал, пойдём в цирк…- ответил отец.
- Ну, если ты так настаиваешь, то мы можем пойти и в цирк и на детскую площадку, - сказал мальчик.
- Ах ты, хитренький! Ну, быть, по-твоему. Я взял билеты нам и Шишкиным, - закончил завтракать Виктор – а потом и на детскую площадку.
- Ура!!! Спасибо папочка!!! – сказал Гоша и чмокнул Виктора в щёку.
«Ну и дети, - подумал Виктор, слушая, как Гоша поднимается на лифте. – Очень хитрыми растут сейчас дети. Наверное, мы их слишком балуем. Но кто же будет их баловать кроме нас? Никто!»

…Тук! Тук! - раздалось в низу.
Мария готовила вкуснейший обед во всём лесу. Ещё раз повторю, что она очень хорошо готовит. Сегодня семья Хрум и их гости будут обедать блюдом под названием «фондю». Это блюдо готовят в Париже. Оно очень вкусное и красивое.
Виктор же под уличным навесом чинил машину. Дело в том, что гараж был занят новым изобретением Хрума и его друга. Хрум-старший сказал, что маховик полетел. Но на улице был дождь и поверить, что Хрум чинит машину, было невозможно.
Гоша смотрел по телевизору свой любимый мультфильм - «ТАЙНА ТРЕТЬЕЙ ПЛАНЕТЫ». Все взрослые были заняты важными делами, и дверь пришлось открывать именно ему.
Тук!!! Тук!!! – снова раздалось в низу.
- Уже иду,- крикнул Гоша пришельцу стоявшему за дверью.
За дверью стоял близкий друг Гоши в красном пальто, а именно Василиса Шишкина. Василиса была красивенькой рыженькой белочкой. Её папа, Илья Семёнович Шишкин был учёным. Он изобрёл много полезного: мусоропровод, прозрачную сталь и ещё много разных вещей. Но главным изобретением он считал то, что стояло в «хрумовском» гараже. Что там стояло, никто не знал. Её мама работала учительницей в лесной школе. В этой школе учится и Василиса, и Гоша. Жили они в Далёкой калитре, а это довольно не близко. «Калитрой» жители леса называли равные участки земли, периметр которых равен примерно двадцати километрам. Друзья уже давно не виделись и очень обрадовались этой встрече. Василиса уезжала к своей тёте в парижский зоопарк на новогодние каникулы.
- Ты давно приехала? Я получил твоё письмо, но ждал тебя позже. Как в Париже? Как доехали? И где твои родители? - тараторил Гоша, помогая Василисе раздеться.
- Подожди Гоша. Ты мне слова не даёшь сказать. Приехала я только что. В Париже просто здорово. Доехали мы отлично. А родители сейчас придут. Они пошли в магазин, - пыталась остановить своего лучшего друга белочка.
- Кто к нам приехал? Здравствуй Василиса! А где Илья и Аня? – спросила прибежавшая на шум мама Гоши.
- Мама и папа сейчас придут. Они решили зайти в магазин, - объяснила Шишкина.
- Мам, мы пойдём играть. Ладно? Если что ты нас позови, - сказал Гоша.
Дети ушли играть, а зайчиха продолжила готовить ужин. За окном лил ливень. Дома было жарко, и окно открыли. Так в дом проникал свежий ветерок. Из окна было видно, как под навесом стоит машина. Стоит одна, без ремонтника. Понятно, что подозрения в том, что Хрум не ремонтирует форд, оказались правдой. Но никто не хотел идти упрекать Виктора Хрума в обмане. Пусть думает, что этого никто не заметил.

Пока я вам это всё рассказываю, в дверь снова постучали. На этот раз пришлось открывать дверь Марии Владимировне. За дверью стояло две мокрые фигуры. Эти фигуры показались Марии Хрум очень знакомыми. Как вы думаете, кого они напоминали? Они были очень похожи на зомби из фильма, который она вчера посмотрела на ночь. Эти фигуры казались очень большими, мощными и сильными в грохоте и сверканий молнии. Мария Владимировна тихо вскрикнула. Ростом они были разные. Одна повыше, а другая поменьше. Самая высокая сказала:
-Здравствуй, Маша! Пожалуйста, запусти нас в дом! Ты же не хочешь, чтобы мы промокли.
Мария обомлела: «Зомби умеют говорить? Но ведь в фильме они умели только шипеть и стонать. Зачем они сюда пришли? Ой, их как в том фильме подослал великий доктор Майк Рософт уничтожить нашу семью! Нужно скорее спасать малышей!»
Она хотела закрыть дверь, но словно прочитав её мысли, фигура поменьше остановила её.
- Маша! Не пугайся! Это мы, Шишкины! Ты нас не узнала?
Тут же вмешался в разговор и другой зомби:
- Я тебе не советовал смотреть вчера по каналу ЛКТ (лесное кабельное телевидение) ужастики! Смотри, ты уже не узнаёшь своих друзей. Пожалуйста, запусти нас в дом! Мы все промокли!
Присмотревшись и послушав голоса, Мария Владимировна узнала в зомби своих друзей: Анну и Илью Шишкиных.
- Ой! Какая я глупая! И, правда, уже не узнаю своих друзей! Да ещё каких! - запричитала Мария Владимировна Хрум.
Гости вошли в дом. Анна и Илья Шишкины были в новых костюмах. Мама Василисы была одета в новую бардовую юбку и в облегающий тёплый и уютный свитер. А папа Васили был одет в новые чёрные брюки и в новую фиолетовую рубашку.
- О! У вас обновы? Где купили? В Париже? Анюта, замечательный свитер! А про юбку вообще ничего не говорю! Просто замечательная! - всплеснула руками Владимировна.

Давайте отвлечёмся и посмотрим, как идут дела в детской.
Когда дети зашли в спальную комнату Гоши, они сразу начали пересказывать, друг другу как они провели каникулы. Мне самой очень интересны в книгах сведения о героях. Поэтому я вам всё расскажу.
По окончанию триместра родители Василисы отвезли её к тёте. Тётя жила в городе под названием Париж. Работала она в парижском зоопарке. Вся работа заключалась в том, что бы изображать из себя обычного зверя. Эта работа была очень проста, но платили тёте Василии очень много. Василису оставили жить у тёти на все каникулы. Каждый день у Василисы был копией предыдущего. Но Василия не жаловалась. Ведь если ты живёшь по расписанию, ты знаешь как дорого время. Когда Васили просыпалась, её тётя уже уходила на работу. После завтрака и умывания, она прибиралась в доме. У тёти были домашние животные. Их называют олюлёки. Прибравшись в доме, она шла погулять в парк с олюлёками. После прогулки белочка ходила в магазин за продуктами питания и за кормом для олюлёков. Тётя приходила домой в обед, пока Василиса ходила в магазин. Тётя разогревала еду, и они вместе обедали, а после этого расписание дня кончалось. Каждый занимался, чем хочет. Однажды Василия была у тёти в зоопарке. Там ей очень понравилось. Там часто ходили люди. Василия каждый раз прыгала при виде нового человека. Что бы не вызывать подозрений, все служащие зоопарка говорили что белочку недавно нашли. Она сильно была поранена, а служащие зоопарка её вылечили. Так провела каникулы наша маленькая, рыженькая белочка по имени Василиса.
Гоша все каникулы провёл в лагере. Купался в закрытом бассейне, загорал на искусственном пляже, гулял в парке. Лагерь назывался «ЗВЁЗДОЧКА». Он находился в лесу. Этот лес был не просто лесом. Он считался российским народным заповедником. В этом лагере было два бассейна. Один был маленьким. Не таким маленьким, каким вы его представляете. Ребёнок ростом как Гоша мог плавать в нём спокойно. Второй бассейн был намного больше. Гоша мог очень легко в нём утонуть. Ещё он проходил в этом лагере курсы юных космонавтов: теперь он может управлять космическим кораблём и даже починить его в открытом космосе.
Они с удовольствием бы поговорили ещё, но услышали свои имена, доносившиеся с кухни.

После сытного обеда обе семьи направились в цирк. Цирк находился в соседней калитре, а поэтому добираться пришлось на такси, так как фордик был сломан и в настоящее время стоял во дворе дома под навесом. Дорога предстояла не близкая и дети, очень любившие цирк, рассматривали программку, взятую Виктором Хрумом в кассе: «Внимание, внимание! Впервые в вашем городе цирк из космоса! В нём будут олюлеки, каритани, симатхи и даже юпитерские ивы! Ведущими и дрессировщиками будут индикаторы! Хозяйка цирка – леди Кактусина. Желаем вам приятного вечера».
- Я видела олюлёков в Париже. Я же тебе рассказывала! Они такие смешные! – обратилась Василия к Гоше. – Они похожи на перчатки и варежки, только живые и всё время летают.
- А я читал про каритани! Это такие маленькие арбузики. Они тоже зелёные и полосатые, а внутри – синие. У них очень смешные глазки – они похожи на глаза филина, только розоватые… - объяснял подружке Гоша.
- О, я тоже про них читала! Их привезли с планеты Аавчаки. Ещё там очень красивые цветы – в виде деревьев, а деревья там – в виде цветов! – рассказывала белочка.
- Ну, а про индикаторов вы просто обязаны знать, дети! – сказал Виктор, взяв программку. – Гоша, кто они?
- Конечно, я знаю! Только сегодня смотрел мультик про Алису Селезневу! Это такие шарики на длинных ножках, меняющие цвет в зависимости от настроения! Про значение их цветов даже есть книга! Только в мультике индикатор – это не шарик, а коробочка…

За беседой они и не заметили, как приехали на место. Вот и купол цирка – большой и разноцветный, как только что родившаяся радуга. Хрумы и Шишкины поспешили к входу – необходимо занять свои места, пока их не заняли другие.
Едва они успели войти, как представление началось. Столбы из звёзд доставали до потолка, эквилибристы летали по воздуху и показывали всевозможные фигуры… а в центре стояла абсолютно зелёная колючая сморщенная старушка. Она была одета в жёлтое платье с кружевами, наподобие которого носили женщины в восемнадцатом веке. На голове была шляпка, лихо сдвинутая на бок, в виде раскрытого бутона лилии, тоже жёлтая. Это и была леди Кактусина.
- Здравствуйте, мои дорогие… - раздался дребезжащий и стихающий к концу фразы голос. – Сегодня мы приехали к вам для того, чтобы показать своё мастерство и умение…
Дриньк! Дриньк! Дриньк! – раздался звон. Это пришло сообщение Виктору Хруму на мобильный телефон. После его прочтения, Виктор нахмурился.
- Мне пора бежать, но я приду к концу выступления, - сказал он остальным, быстро встал и пошёл к выходу.
- Что это с ним? – спросила Мария Илью, заметив, что тот тоже занервничал.
- Я не знаю. Может, что-нибудь случилось на работе? – оправдывался отец Васили.
- Прошу внимания и ещё раз внимания… Я же не зря распинаюсь тут перед вами… - вскрикнула Кактусина, стоя рядом с нашими героями.
- Какая же она странная и отталкивающая! Как только можно её терпеть! – шептал зайчик белочке, когда хозяйка цирка отошла, что бы отругать других посетителей.
- Дети, давайте посмотрим выступления. Хотя этим цирком руководит такая странная женщина, тем не менее, представления здесь просто восхитительны! – успокаивала малышей.
Хотя, какие они малыши? Василиса и Гоша всё уже понимают и знают много того, о чём взрослые и не подозревали. Им уже по двенадцать лет!
Так и просидели Шишкины и Хрумы всё представление: в тихих перешёптываниях и громких радостных возгласах; в быстрых взглядах, полных неприязни, на леди Кактусину и в долгих восторженных просмотров номеров, артистов…

- Ох, прекрасное представление! – восторгалась Мария. – Давно я такого не видела! Последний раз этот цирк приезжал к нам в лагерь… Мне тогда было всего двенадцать…
- Да, я тоже помню последний их приезд! Мы с Ильей тоже были в том лагере… - окунулась в воспоминания Анна.
- А вот и я! – сказал неведомо откуда взявшийся Виктор.
- Теперь ты нам объяснишь, что случилось, и почему ты убежал в самом начале представления? – вопросительно посмотрела на мужа мама Гоши.
- Вызвали на работу. Да ерунда! – махнул рукой Хрум-старший, - Никак не могли найти схему люка для ракеты АЗ12.
Виктору было сложно поверить: сам вспотевший от быстрого бега, хотя работает буквально за углом, встревоженный, задумчивый и как-то странно поглядывает на Илью.
- Пап, ты обещал мне пойти на детскую площадку! – вспомнил сын.
- Рас обещал, значит пойдём. Прямо сейчас! – ответил отец.
И вся компания направилась в парк с детской площадкой, находившийся на соседней улице. Гоше и Василисе было так легко и так радостно идти, как никогда прежде. И это было прекрасно. Даже сама природа, казалось бы, радовалась: весело блестел снег; щебетали птички, сидя на ветках деревьев; воздух был чист и каждый его вдох приносил жизни какую-то гармонию, какой-то смысл. Только чему радовалась – непонятно, наверное - жизни…

Дети, увидев площадку для игр, удивились. Они бывали здесь довольно часто, но такого не видели никогда. Посередине огромной заасфальтированной площадки, где девчонки раньше играли в «классики» или «вышибалы» стояла огромная новая карусель. Она была похожа на юлу: тот же круг с большим диаметром, надетый на железный столб, лишь какие-то цифры и указатели.
- Мама, а где папа? – оглядевшись, спросил Гоша.
- Он и Василисин папа пошли в магазин, купить что-нибудь, - объяснила мама.
Гоша не зря спросил про своего отца. Он ходит на работу всегда мимо этого парка, и если что-нибудь изменялось, то сразу сообщал об этом своему единственному сыну. Неужели он перестал доверять Гоше? Или он не ходил на работу?
Зайчонок поделился своими мыслями с подружкой.
- Да не волнуйся ты так, Гош. Он просто забыл. Вот увидишь – сейчас дядя Витя придет, и ты всё узнаешь! Давай лучше сейчас покатаемся на этой новой карусели! – подбодрила его Васили.
Мамы спокойно обсуждали фильм ужасов, который смотрела вчера Мария Владимировна, а дети тем временем залезли на карусель, раскатались и… всех ослепила белоснежно-яркая вспышка.
Ни детей, ни карусели не было.

…А тем временем отцы наших героев не пошли ни в какой магазин. Они зашли в шумное кафе, для того чтобы их не подслушали и начали свой разговор:
- Давай рассказывай. Что-нибудь важное? Что-то случилось в гараже? – спросил Илья.
- Да. Оно пропало, – ответил Виктор.
- О, нет! Как это произошло? А если оно попадёт в плохие руки? Вдруг пострадают ни в чём не повинные люди, дети?
- И я того же боюсь! Мне пришло сообщение: «То, чего вы боитесь - сбудется. Уже сбылось».
- Вот ужас! Ты же сам прекрасно знаешь, на что оно похоже…
- А вдруг… - начал Хрум.
- …оно уже там! – закончил Илья.
- Нужно скорее бежать на детскую площадку! – воскликнули друзья вместе.
И они побежали.

- Гоша! Василиса! – кричали напуганные родители. Они все были очень напуганы и встревожены.
В суматохе Илья Шишкин и Виктор Хрум рассказали про своё изобретение. Оказалось, что всё это время в гараже Хрумов стояла… машина времени! Настоящая и действующая. Получилась она случайно: неправильно подвели провода, когда создавали новую карусель для детской площадки. Бутерброды, лежавшие в этот момент на карусели исчезли вместе с самой каруселью, а на экране телевизора появилось изображение: какие-то рыбы съедают бутерброды.
Вдруг появилась другая картинка: полянка и дверь, висящая в воздухе. Она теперь каждый день снится Виктору. Этот же сон приснился Виктору и сегодня ночью, только раньше это было неприятно, а сегодня наоборот очень даже понравилось Хруму.
Услышав эту историю, Мария Владимировна и Анна Сергеевна остановились.
- И вы столько времени молчали? Как вы могли скрыть это от нас? – набросились на своих мужей женщины.
- Мы боялись, что вы нас не поймёте, посчитаете наши слова за выдумку, - ответил всегда деликатный Илья.
- Кстати, нам хотелось рассказать всю правду сегодня, - оправдывался Виктор Хрум.
- Ладно, хватит разговаривать. Где же наши дети? – спросила Анна Шишкина.
- В том-то и дело, что это связано с нашей машиной времени, - объяснил Виктор.
- Но как? – недоумевали матери.
- Дело в том, что её украли. Виктор и ушёл с представления, потому что получил сообщение. Вот оно, – сказал Илья и показал полученное сообщение.
- Ужас! Кто его прислал? – спросила Анна.
- Номер скрыт, но мы всё равно можем узнать отправителя. На работе Виктора в одном из служебных компьютеров есть база данных всех жителей нашей планеты. Достаточно всего лишь ввести номер телефона Виктора, и сразу получишь распечатку вызовов за последнюю неделю, – ответил своей жене Илья.
- Что же мы стоим? Нам нужно было сразу же отправиться туда и узнать, кто прислал это сообщение! Я очень волнуюсь за наших детей! – воскликнула Мария.
Шишкины и Хрумы быстро перешли через дорогу и оказались возле большого здания, которое было то ли белым в чёрную полоску, то ли чёрным в белую, но главное, что в этом здании и работал учёный-кибернетик Виктор Хрум.

…Гоша открыл глаза. Вспышка исчезла. Но исчезли и родители, и дома, и автомобили, вечно стоящие в пробках, и даже прежний мир исчез. Теперь он другой: невыносимая жара, солнце бьёт в глаза, тропический лес, синий-синий океан, вместо песка – какой-то ровный пугающий пласт и удивительно свежий воздух, даже дышать тяжело, настолько всё это непривычно. Каждый вдох отдавался в груди зайчонка острой болью, но вскоре боль почти прошла, оставив слабую резь.
Гоша решил оглядеться. Он встал и сделал несколько шагов в сторону. За большим кустом он увидел Василису Шишкину. Она лежала на спине и спокойно дышала. «Хорошо, что с ней всё в порядке!» - подумал про себя мальчик. Оторвав от куста какой-то вздутый лист, похожий на подушку, Гоша положил его под голову девочки. Только голова Василисы коснулась этой «подушки» - лист лопнул, а из него выпал малиновый плод. Зато Василия проснулась.
- Ты как? Нормально? – спросил свою подружку мальчик.
- Да, да… - неуверенно заговорила девочка, - Всё нормально.
- Василис, ты что-нибудь помнишь? – спросил Гоша.
- Да, – твёрдо ответила на вопрос Василиса быстро окрепшим голосом.
- Что же? Я ничего не помню, если честно, - удивился зайчонок.
- Ослепительную вспышку и чувство, как будто тебя положили в гигантскую стиральную машинку и крутят на полной мощности. Ты так смешно кувыркался! – засмеялась белочка.
Зайчонок взглянул за соседние деревья, напоминавшие смесь пальмы и клубня картофеля, и увидел ту самую карусель, из-за которой они и оказались здесь, вдали от родных и близких.
Вдруг из воды что-то вышло. Друзья испугались и, прижавшись, друг к другу, спрятались за огромный камень. Это «что-то» повертело головой, принюхалось и резким броском съело тот самый плод, выпавший из лопнувшего листа. Оно не заметило Гошу и Василису.
- Кто это? – обратился Гоша к девочке.
- Мне кажется, что это динозавр, - чуть помедлив, высказала своё мнение Василия.
- Откуда ты это знаешь?
- Книжку недавно нашла. Я её читала, когда маленькой была. Я тебе её ещё показывала. Помнишь, там написано, что динозавры всё время ели, но никогда не мыли лапы перед едой и поэтому вымерли? Вспомнил?
- Вспомнил! Она такая маленькая и твёрдая. Точно?
- Да, она самая. Так вот, в этой книжке на каждой страничке есть изображения динозавров. И этот там тоже имеется.
- Ты уверена?
- Теперь на все сто процентов. И книжный динозавр, и этот похож на лохнесское чудовище.
- И, правда…
Гоша не успел договорить: динозавр задвигался в их сторону. Ребята очень испугались и стали закрываться гигантскими лопухами. Но они ни как не ожидали, что динозавр… заговорит.
- Можете вылезти из-под куста, - сказал он.
- Вы кто? – спросили испуганные дети.
- Не бойтесь меня. Я вам всё объясню, но если только вы будете доверять мне, - ответил динозавр. – Кстати, меня зовут Лео.
Гоша и Васили переглянулись и всё-таки вылезли из своего укрытия.
- Здравствуйте. Меня зовут Василиса, а его – Гоша, - начала знакомство белочка.
- Здравствуйте, Василиса и Гоша, - поприветствовал наших героев Лео. – Вам интересно кто я? Я – динозавр по имени Леопольд. Мне не известно стрептозавр или мектозавр я, но это ведь не главное! А вы знаете Несси?
- Да, лично мы с ней не знакомы, но о Несси мы слышали.
- Вы даже не представляете, что это для меня значит! – обрадовался динозавр Лео. – С чего бы мне начать? Наверное, с самого начала. Так вот мои предки в далёком прошлом были людьми. Самыми обычными людьми. Но где-то три или четыре миллиарда лет назад в мире начались серьёзные экологические проблемы: разрушение озонового слоя, кислотные дожди, глобальные потепление и похолодание… Впрочем вы сами об этом знаете. Я правильно думаю, вы ведь из того времени?
- Да… - потрясёно ответили зверята.
- Так вот люди стали, обеспокоены этими экологическими проблемами и постепенно, пережив три глобальных потепления и три ледниковых периода, спустя три тысячи лет решили отказаться от прогресса: электричества, машин, заводов. Даже от космоса! Его освоение не помогло решить эти проблемы. Так мы и живём до сих пор в чистом-чистом мире.
- Но как вы всё это выдерживаете? Всё живое всегда движется к чему-то? – спросила Васили.
- Если честно, то мы движемся: мы учим языки, строим дома, но только всё делаем вручную. Даже в гости в другие страны ездим, вернее, ходим, - поправился Лео.
- Но почему вы так выглядите? Ну, не как люди? Всё из-за воздуха, климата? – стеснительно спросил Гоша.
- Не смущайся, мой юный друг. Дело не в климате и не в воздухе. Мы не все такие. Не все стали такими. Некоторые люди и звери пошли по стопам прогресса и в итоге улетели в другие галактики. Они и нас звали, но мы отказались – на нашу планету должен был упасть гигантский метеорит и разрушить её, а всем нам хотелось остаться дома, провести свои последние минуты именно здесь. В итоге метеорит пролетел мимо, а мы так и живём, где жили. Теперь насчёт нашей внешности – ещё до того, как все решили спасти экологию, было очень модно скрещиваться с разными животными, как делали это в древнем Египте. Представляете, идёт человек с головой рыбы, с крыльями бабочки на спине, а кожа вообще хамелеона! Просто ужас! Я бы никогда на такое не решился! А вот мои предки попали под влияние общества и тоже скрещивали свои гены с генами других животных, - продолжал добрый динозавр.
- А откуда вы знаете Несси? – поинтересовалась Василия.
- Как откуда? Это же моя родная дочка! Я её в прошлое отправил, для того, чтобы спасти мир, изменить его, предотвратить сегодняшнюю ситуацию! Только, переместив её в прошлое, я забыл продумать, как мы будем связываться с ней. Что она отправилась в ваше время, я знаю, но что она туда прибыла и что с ней происходит – мне не известно.
- С Несси всё хорошо. Это мы точно знаем, - попытались успокоить Лео ребята.
- Я это уже понял. Она специально прислала вас ко мне, как это и должно быть… - туманно рассуждал динозавр.
- Но почему она прислала нас сюда? И почему так должно быть? – опешили Гоша Хрум и Василиса Шишкина.
- Существует древнее сказание и звучит оно примерно так: «Настанет время, и отец надолго потеряет свою дочь, но пришлёт эта дочь двух посланников, и спасут они мир. Эти посланники должны пройти все семь этапов очищения: познать любовь родителей и детей, веру, надежду, дружбу, предательство, любовь двух сердец и наконец-то благо спасения, предварительно оторвавшись от семьи своей. И воссоединят те послы всё в мире: отца и дочь, веру и правду, гармонию и любовь. И мир будет спасён, а такое будущее забыто», - поведал детям Лео.
- Какое красивое сказание! – восхитилась девочка. - На сказку похоже!
- Значит вы – это наше будущее, а мы – это ваше прошлое? Но до нас тоже были динозавры! – высказался Гоша.
- Были, но другие. Не было в мире только одной эволюции: их было несколько, на каждом этапе развития, так например неардельталец – это не наш предок, а отделившаяся ветвь развития от человека разумного в результате очередной эволюции. Научный факт! Кстати, помните, я говорил, что мы учим языки? Мы умеем с вами разговаривать, а те динозавры нет. До них тоже были динозавры, но они не умели ни ходить, ни есть, ни спать.
- Так вы думаете, что динозавры были всегда? – поинтересовался Гоша у Лео.
- Конечно! Динозавры были, есть и будут всегда! Сами же говорили, что всё живое стремится к лучшему, так мы уже умеем говорить, следующие научатся летать или ещё чему-нибудь. Каждый раз в перерывах между эпохами развития появляются посланники из нашего прошлого и меняют всё. Даже знаете, те динозавры сейчас бы и жили, если бы вовремя не появились такие, как вы. Мне кажется, что со временем всё-таки исчезнут все динозавры, но появятся другие, главное перешагнуть этот рубеж. Назовём его «Динозаврией», - сказал динозавр Лео.
- Как интересно! – вздохнули, вслушиваясь в каждое слово, зверята.
- Конечно, интересно, но вам пора. До скорой встречи! И не забывайте доброго дядюшку Лео! – с этими словами добрый дядюшка Лео посадил наших героев на машину времени, раскатал и пропал из виду…

…Тем временем у здания, где работает Виктор Хрум, стояла целая делегация и рассматривала главный вход.
- Я пойду один. Вас всех туда не пустят, потому что, во-первых, у меня есть пропуск, во-вторых, это закрытая организация, в-третьих, никто из вас не знает где нужно искать, - сказал Виктор Хрум.
- Ты не боишься? – спросила его жена.
- Что за глупости, Маша! Я здесь работаю, и меня все знают! Мне нечего бояться! – воскликнул Виктор.
- Тише, тише! Нас могут услышать! – успокаивал Хрумов Илья.
- Ты прав, Илья. Нам не нужна огласка. Вы сейчас сядете на вон ту лавочку, и будете тихо наблюдать за всеми входами и выходами. Можете купить себе газет и притвориться, что читаете их. Ну, всё я пошёл, - раздал указания Виктор и быстрым шагом направился к главному входу.
Идти было легко. Внутри здания ничего не изменилось: там, как и прежде всё было серым и скучным, только одна картина дарила тепло и успокаивала. Эта самая картина висела прямо напротив проходной и была очень даже кстати: на ней был изображён первый человечек, посетивший космос и подводное царство, - Незнайка. Незнайка всегда очень ярко одевался, а на этой картине его изобразили ещё более броским.
- Здравствуйте, Виктор Никитович! – поприветствовал Хрума охранник на проходной, - Можно ваш пропуск?
- Конечно, Дима, - ответил Виктор, - Вот он.
- Спасибо, - сказал Дима, сверяя данные пропуска с данными на компьютере, - Вы сюда надолго? Я думал у вас сегодня выходной.
- Да, выходной, - согласился Хрум, - Просто я решил поработать дома над некоторыми мелкими деталями. Знаете, количество винтиков, шурупчиков. В общем, составить отчёт. На работе не всегда успеваешь…
- Разве этим не должны заниматься другие? Вы ведь всё-таки учёный-кибернетик! – сказал Дима и отдал пропуск.
- Конечно, это не моё дело, но я решил помочь, всё равно это и меня касается. Как я могу спроектировать и создать космический корабль или подводную лодку, не зная количества материалов, отпускаемых на его создание? – возмутился Виктор Никитович.
- Вы правы! Когда вы будете уходить сообщите мне об этом. Я должен учитывать, когда кто приходит и когда уходит, - напомнил охранник, взял кроссворд и стал его разгадывать.
Хрум направился к лифту, войдя в него, Виктор нажал кнопку с цифрой девять. Лифт спокойно тронулся и тихо поехал вверх. Через прозрачные стены кабины было многое видно: вон Серж Шмелёв – главный бухгалтер, а тут Ира Квак – одна из секретарей главного телефонного узла. Люди и звери мелькали перед глазами, выполняя свою работу и сухо здороваясь, друг с другом.
Наконец лифт остановился, и Виктор Никитович Хрум вышел из него. Кабинет Хрума находился в конце этого длинного коридора, и Виктор поспешил к нему.
Вот и компьютер, в котором находится нужная база данных. Виктор сел на стул на колёсиках и подъехал к столу. Компьютер включался быстро, но сейчас Хруму казалось, что целую вечность. Наконец программа загрузилась, и Виктор Никитович ввёл номер своего телефона. Из принтера сразу вылез лист с цифрами, именами и адресами. Это и было то, зачем он сюда приходил – распечатка звонков.

…Василису разбудил резкий запах. Это был запах каких-то истлевших продуктов. Она и Гоша лежали на карусели. Вокруг всё было изрисовано какими-то иероглифами, а по середине огромной комнаты располагался саркофаг, но пустой. Гоша тоже очнулся и посмотрел на девочку. Василиса пожала плечами и ещё раз осмотрелась. В дальнем углу сидел человек и рисовал что-то красками. Дети переглянулись и решили заговорить.
- Здравствуйте, - неуверенно начал разговор Гоша.
- Здравствуйте, - ответил человек и обернулся. Это была мумия. Самая настоящая мумия, только с красивым лицом. – Не пугайтесь. Я знаю кто вы. Вы – посланники для спасения мира.
- Но откуда вы знаете? – удивлённо воскликнула Василиса.
- Оттуда, - сказала мумия и указала рукой на противоположную ей стену. На той стене были нарисованы Гоша и Василиса, только в другой одежде.
- Извините, но чем тут пахнет? – спросил посмелевший Гоша.
- Испорченной пищей. Я – мумия египетского жреца. Меня зовут Степс. Я заснул, а мои враги сказали, что я умер и меня бальзамировали. Но я же жрец и пока жива душа, тело тоже будет жить. Так что я теперь каждый день сижу здесь и переписываю историю моей жизни. Вы только почитайте, что они здесь понаписали! «Степс – был древний-древний глупец, не умеющий сварить даже простое зелье Здоровья, но называющий себя главным знахарем всего Египта».
Ужас!
- Откуда вы знаете русский язык, если мы находимся в Древнем Египте? – поинтересовалась белочка.
- Я знаю русый язык? Первый раз об этом слышу, - ответил жрец.
- Не русый, а русский. Мы же говорим на русском, но понимаем вас, - поправил Гоша.
- А, так бы сразу и сказали! Это не я говорю на других языках, а вы, - пояснил Степс.
- Но мы не можем знать Египетский язык! – воскликнули дети.
- Можете, вы находитесь в моём времени. Вы только что разговаривали с динозавром и думали, что он тоже говорит на русском языке, не изменив его в течение стольких веков? – искренне удивился Степс.
- Извините нас, мы не знали. Мы даже не думали… - промямлил Гоша.
- Не извиняйтесь, я вас понимаю. Давайте лучше познакомимся. Кто я вы уже знаете, а кто вы? – поинтересовался жрец.
- Я – зайчонок по имени Гоша, а она – белочка по имени Василиса, - представил себя и свою подружку мальчик.
- Очень приятно. Я – это ваша вторая остановка? – спросил Степс.
- Да, если только вы символизируете веру, - ответила Васили.
- Почему же именно веру?
- Потому что добрый дядюшка Леопольд сказал нам, что мы должны пройти все семь этапов очищения: познать любовь родителей и детей, веру, надежду, дружбу, предательство, любовь двух сердец и наконец-то благо спасения. Дядя Лео и его дочь Несси – это любовь родителей и детей. Первый этап очищения, - рассказали дети.
- Нет, я не олицетворяю веру. Я олицетворяю предательство. Меня бальзамировали не потому, что мои враги сказали, что я умер, а потому что мои друзья не заметили, что я жив. Враги поступили даже благороднее, чем я ожидал: приказали похоронить меня со всеми почестями, хотя и разрисовали стены.
- О, мы сожалеем, - прошептала белочка.
- Вы мне нравитесь, - похвалил зверят жрец, - Люди должны не жалеть, а сожалеть. Вы именно так и делаете. Если честно, мне тут весело. Сижу, читаю, что написали про меня. Даже сам сочиняю стихи, пьесы, - похвалился Степс.
- А вам не кажется, что их никто не прочитает? Что это всё никому не нужно? – испуганно поинтересовалась Василия.
- Как это никому не нужно? – рассердилась красивая мумия, - Когда-нибудь мою гробницу найдут, и все мои записи прочитают. Я верю в это.
- Верите? – хитро улыбнулась Васили.
- Да, верю! – непонимающе сказал жрец.
- Значит, вы олицетворяете не только предательство, но и веру! – воскликнул догадавшийся Гоша.
- Значит так. Вам же лучше, – согласилась мумия.
- Но чем нам это поможет? – спросил непонимающе Гоша.
- Как чем? Вам придётся на одну остановку меньше путешествовать во времени! Скорее родных увидите! – обрадовал друзей Степс.
- Здорово! Я так соскучился по маме с папой! – обрадовался мальчик.
- Я думаю вам уже пора в путь, - сказала мумия египетского жреца Степса.
- Да, наверное, вы правы, - согласились зверята и сели на карусель, стоящую чуть поодаль, - Извините, дядя Степс, вы нас не раскатаете?
- Конечно! Тем более что меня никто никогда не называл дядей! – обрадовано вскрикнул дядя Степс, - Теперь вы для меня лучшие друзья и самые близкие родственники!

…Хрум, взяв лист бумаги с нужной ему распечаткой и, свернув его трубочкой,
спрятал под куртку и спустился на лифте вниз. На проходной его остановил охранник Дмитрий Дмитриевич Воробейко:
- Стойте, Виктор Никитович! Вы забыли меня предупредить о своём уходе!
- О, верно. Извини меня, Дима. Сам понимаешь, куча работы, голова всё время занята, - объяснял Виктор.
- Я понимаю, - ответил охранник, - Но будьте так добры, предоставить ваш пропуск. Я должен пробить на него время вашего ухода.
- Пожалуйста, вот он, - сказал Хрум и, доставая пропуск, чуть не выронил распечатку. Охранник это заметил.
- Кажется, вы хотели взять домой бумаги для отчёта, - ехидно заметил Воробейко.
- Да, хотел. Но я посмотрел его: там нет ничего особенного, так мелочи, - твёрдо проговорил Виктор.
- А что это у вас сейчас выглядывало из-под куртки? Или мне показалось? – зло спросил охранник.
- Вам показалось, Дмитрий. Там ничего нет. Хотя есть один лист, но он пустой, - вышел из положения учёный-кибернетик.
- Ну-ну, - протянул охранник, держа пропуск Виктора в руках.
- Я возьму свой пропуск, - сказал Виктор и протянул за ним руку, - А то знаете, у меня их несколько. Вот хочу собрать коллекцию.
Последнюю фразу Виктор Хрум сказал специально, а то вдруг этот Воробейко чего-нибудь заподозрит и онулирует пропуск. Но это сработало. Воробейко с испуга выпустил из рук пластиковый прямоугольник.
Выйдя из здания, заяц помахал рукой своим друзья. Он быстро подошёл к их лавочке и сел.
- Вот она, - сказал Хрум, протягивая распечатку.
- Посмотри, во сколько тебе пришло то сообщение, - взяв в руки лист, попросил Илья.
- Сейчас, минуточку… - протянул Виктор, щёлкая в телефоне, - Ага, вот оно. Это сообщение было отправлено мне ровно в одиннадцать часов местного времени.
- Тут два номера. Посмотри, - протянул лист бумаги Илья.
- Дмитрий Дмитриевич Воробейко. Нет, он мне звонил, я это помню. Ага, вот. Ирина Александровна Квак. Она то здесь откуда? Я её сегодня видел… - недоумевал заяц.
- А кто она? – ревниво спросила Мария Владимировна.
- Ира Квак – одна из секретарей главного телефонного узла, - спокойно ответил Хрум, - Мы с ней не пересекаемся на работе, но так иногда видимся.
- Говоришь, видел её сегодня? Иди, встреться с ней, - посоветовала Анна Сергеевна.
- Нет. Сейчас уже четыре часа дня, - ответил заяц, посмотрев на часы, - И тем более суббота! Она уже ушла. Тем более, когда я её видел, она была уже без формы, значит уже ушла.
- Что же нам делать? Ехать к ней домой? – встревожено спросила Мария.
- Не знаю… - протянул Хрум.

…На этот раз наши герои очнулись в пустыне. Солнце только что встало, а температура была уже выше примерно тридцати градусов. Солнце било в глаза ещё больше, чем в рубеже «Динозаврии». Было очень жарко и душно.
Васили огляделась и увидела человека, лежащего на спине возле оазиса. Этот человек тяжело дышал и постоянно всхлипывал во сне.
- Гоша, давай напоим его водой. Он выглядит очень измождённым, - спросила своего друга девочка.
- Давай. Я подтащу его к ручью, а ты обрызгаешь его водой. Может, очнется. Там уж и сам попьёт, - согласился Гоша.
Так они и сделали. Гоше никак не удавалось подтащить взрослого человека к ручью и поэтому пришлось помогать Василии. Вдвоём дети справились с поставленной задачей. Затем белочка обрызгала мужчину водой, и тот очнулся.
- Где я? – спросил человек, очнувшись.
- Мы не знаем, - ответили ему дети.
- Вы кто? – поинтересовался измождённый жаждой путник.
- Мы посланники из времени. Прошлого или будущего - мы не можем сказать. Меня зовут Гоша, а её Василиса, - представился Гоша.
- А я слышал о вас, но не ждал именно сейчас, - спокойно сказал мужчина, - Меня зовут Александр Маслов. Я – потомственный археолог, как и мой отец, и мой дед, и мой прадед. И все мы ищем золото Альбы. Альба – это мифическая страна, в которой всё было сделано из золота: столы, стулья, дома, деревья, птицы и даже люди! Предание об этой стране существует только в нашей семье и передаётся из поколения в поколение. Моему прадеду удалось найти двенадцать слитков золота в пустыне Сахара, месте, где по приданию и располагалась Альба, и с тех пор в нашей семье все мужчины заболели «золотой» лихорадкой. Правда, никому кроме прадеда не удалось найти больше трёх граммов золота, а если я не найду эту мифическую страну, то весь наш род погибнет. Кроме нашей семьи погибнут и все наши друзья, да просто любой, кто хоть раз видел кого-то из нашей семьи. Даже вы умрёте.
- Нам очень интересно. Но зачем вы нам всё это рассказываете? – спросили зверята, - Мы уже общались с динозавром Леопольдом и мумией египетского жреца Степса. И каждый рассказывал нам о своей жизни, своих желаниях и мечтах. Но зачем? Мы же не просили их об этом!
- Вы – посланники для спасения мира. Но как вы можете спасти его, если вам так мало лет, вы же ещё не прожили жизнь? Притом даже прожив жизнь, не всегда можно познать всего того, что вам необходимо! Поэтому в разных эпохах родились проводники, помогающие посланникам познать жизнь. Проводники знают о своём предназначении с самого рождения и уже заранее продумывают, что им сказать. Для нас ваше предшествие уже настолько привычно, что мы не задумываемся над тем, что вас надо накормить, напоить, расспросить о вашей жизни… Для любого проводника самым главным является рассказать вам о своей жизни и отправить вас дальше.
- Теперь мы всё поняли, - закивали головами друзья, - Теперь нам всё понятно. Просто сами подумайте, появляемся мы неизвестно где, а перед нами сидит или человек или животное и сразу начинает рассказывать о своей жизни. Затем сажает на карусель и всё начинается сначала, только мы слышим уже другую историю и от другого существа.
- А на какую карусель вас сажают? – непонимающе спросил Маслов, - Я знаю, что вас надо посадить на машину времени.
- Это, наверное, на машину времени нас и сажают, просто мы не знали, что это и называли из-за сходства каруселью,- сказали Гоша и Василиса.
- Понятно. Теперь я продолжу. Ой, а продолжать-то и нечего. Я вам всё рассказал, - спохватился археолог.
- Тогда можно мы вас поспрашиваем? – попросила Василия.
- Конечно, - сухо бросил Александр.
- Скажите, пожалуйста, что вы олицетворяете? – спросила белочка.
- В каком смысле? – удивился мужчина.
- Любовь родителей и детей, веру, надежду, дружбу, предательство, любовь двух сердец или наконец-то благо спасения? – пояснил Гоша.
- Наверное, надежду, - ответил он, опершись на огромную блестящую глыбу. Блестящую?
- Вы говорили, что не можете найти тот город, Альбу? – взволнованно сказала девочка.
- Да, никак не найду этот несчастный город! – с обидой сказал Александр Маслов.
- А на что тогда вы сейчас опираетесь? – хихикнула Васили.
- На песчаную глыбу, - спокойно ответил человек, посмотрев назад.
- Не на песчаную, а на золотую! – обрадовано вскрикнул мальчик.
- Да где же она золотая, если она белого цвета? – ехидно заметил археолог.
- Золото без примесей имеет белый цвет! – пояснила Василиса.
- Правда? А откуда вы это всё знаете?
- Мне мама недавно подарила белые блестящие серёжки на Новый Год и сказала, что они золотые, а я сначала не верила, что это золото, но мама мне всё объяснила, - пояснила рассудительная рыженькая белочка.
- Ой, неужели я нашёл этот город! – не верил своим глазам Маслов, - Теперь все мои беды закончатся! Я так рад! Спасибо вам большое, ребята! Я теперь всю жизнь вас помнить буду!
- Мы очень рады, что помогли вам. Но не окажете ли вы нам ответную услугу?
- Конечно! Просите, что хотите!
- Где-то в долине Нила находится пирамида египетского жреца Степса. Его бальзамировали, но он был в тот момент жив и он до сих пор не умер. Стены его пирамиды изнутри исписаны придуманными историями, а Степс теперь всё это переписывает, даже сам сочиняет стихи, пьесы. Найдите, пожалуйста, его пирамиду и переведите все его произведения! Для него это очень важно! – попросили друзья.
- Обязательно найду эту пирамиду! – согласился Маслов, - Я же археолог и каждая новая находка делает меня более известным. А этой экспедицией я и вашу просьбу выполню и себе помогу. Дайте только разобраться с Альбой.
- Огромное вам спасибо! – обрадовано закричали дети, - Но нам пора. До встречи!
И с этими словами Гоша и Василиса взобрались на карусель, вернее на машину времени, раскатались и исчезли из поля зрения археолога Александра Маслова. Но если бы вместо археолога был кто-либо другой, он тоже бы не увидел наших друзей.

- Что ты молчишь? Что нам делать? Бедные наши Гоша и Василиса! Они прямо как детки в клетке Самуила Маршака только в наше время! – причитала Мария Хрум.
- Я не молчу, я думаю! – огрызнулся Виктор.
- Знаете, а почему бы нам ни позвонить этой самой Арине Вак? – поинтересовался Илья.
- Ты имеешь ввиду Ирину Квак? – поднял брови Хрум
- Да, я говорю именно о ней, - поправился Шишкин, - У нас есть распечатка звонков, значит, есть и её номер телефона.
- Верно! Как же я сам не догадался! – радостно подпрыгнул заяц. С этими словами он достал свой телефон, аккуратно сложенный лист с распечаткой звонков, нашёл нужный ему номер и позвонил. «Ту-ту-ту-ту-ту…» - послышалось в трубке.
- Не отвечает, - раздосадовано сказал Виктор Никитович.
- Может быть, попробовать что-нибудь другое? – робко поинтересовалась Анна.
- Может, но только что нам нужно делать? Как следует поступить? – вопросом на вопрос ответил учёный-кибернетик.
- Я не знаю… - грустно всхлипнула Анна Сергеевна.
- Ну, успокойся, - обратилась к подруге Мария, - Виктор, помнишь, вы нам рассказывали, что когда исчезли бутерброды, вы их видели на экране телевизора? Может и сейчас так же получится?
- Ты права! Как я тебя люблю! – обрадовано обнял свою жену Хрум, - Но всем нам идти домой нельзя. Ты и Аня останетесь в парке на лавочке, вдруг Гошка и Василиса переместятся обратно, а мы с Ильей поедем домой, осмотрим всё. Может, что и придумаем.


В колонках играет - Ульяна Каракоз

Настроение сейчас - Боюсь, что это никому не понравиться

Большой загородный дом. Его хозяин один из самых важных и нужных людей Франции. Человек сорока лет, крепкого телосложения, с тёмными волосами и с великолепными усиками – месье Карл д’Оржек. Его жена – светловолосая, любящая всё красное и зелёное – мадам Маргарита. В семье д’Оржек две девочки – семнадцатилетняя Мария и восьмилетняя Александра.
-Дорогой, сегодня к нам приедет твой компаньон? - спросила мадам Маргарита, сидя утром за столиком на веранде и ожидая завтрак.
- Именно сегодня! Надеюсь, вы приготовили комнаты? – ответил месье.
- Комнаты? Но он же один! – воскликнула мадам.
- Он приедет не один, а с женой и сыном, - спокойно проговорил месье Карл.
-Эй, водитель, подай сейчас же сюда автомобиль! Мадам Окор, приготовьте, пожалуйста, две комнаты для месье и его жены и для их сына! Александра, перестань донимать сестру, идите завтракать, - отдала приказания мадам, считавшая, что если не отдаст несколько приказов с утра, то день прожит зря.
Первой спустилась Александра. Эта восьмилетняя девочка имела белоснежные волосы и одевалась всегда в бледно-розовые платья, которые ей очень шли, но она хотела порой испортить настроение своей старшей сестре. Лучшего способа как надеть её платья, которые были ярких всевозможных цветов, просто не было, хотя все платья были в два раза больше чем маленькая Александра. Затем спустилась старшая дочь - Мария. Она была очень умной девушкой, но ей часто доставалось от родителей из-за козней сестры. Мария и Александра часто ссорились, но как говорили их родители, – «чужого - не обидишь, родного - запросто».
-Мама, не сегодня к нам приедет месье с работы папа и его семья? – спросила Мария.
-О, к нам приедут гости! Я и не знала, - встрепенулась малышка.
-Да, именно сегодня. Сразу после завтрака мы поедем за ними на вокзал. Хотя нет, их поезд придет лишь к двенадцати. Я думаю, мы успеем заехать в магазины и выбрать себе по новому платью, – ответила мадам д’Оржек.
-Завтракаете быстрее, - вступил в беседу отец девочек, - если хотите сделать покупки.
После легкого и, как часто бывало, быстрого завтрака всё семейство отправилось в Труа. В городе они зашли в магазин одежды «Frayne», на витрине которого сразу увидели нарядное розовое платье с розами, пришитыми на лифе.
-О, замечательное платье! Мария, оно тебе нравится? – С угрозой в голосе проговорила мадам Маргарита.
Но девушку не надо было уговаривать. Она впилась в него глазами. Ей нравилось в нём абсолютно всё: розы, цвет, нити, с помощью которых было сшито платье, модель.
-Мама, мне очень нравится! Оно очень похоже на платье, в котором я видела мою любимую прапрабабушку на картине!
-Замечательно! – мадам взяла руку дочери, и они вместе подошли к продавцу.
-Нельзя ли нам померить это платье? – проговорила мама Марии, указывая на витрину.
-Конечно, - ответил невозмутимый продавец.
Получив платье, девушка направилась в примерочную комнату. Когда она вышла, даже продавец обомлел. Слегка расширенный лиф смотрелся на удивление хорошо, короткие волосы, падая на плечи, переливались на солнце. А когда Мария кружилась в танце, делая реверансы и благородные па, подол искрился, переливался и сверкал из-за лёгких движений юной покупательницы.
-Вам нравится? – спросила девушка.
-Очень, - ответили все, кто находился в магазине, но следующая фраза принадлежала мадам: - Мы берём это платье, сколько бы оно ни стоило!
* * *
На вокзал семья прибыла без четверти двенадцать, в новых нарядах. Мария, не переставая, кружилась в танце, но, делала это так умело, что если не приглядеться – не заметишь. Всё счастливое семейство, глядя на дочь, закружилось, как и она, но более неповоротливо. Было очень интересно наблюдать со стороны за этой процессией: впереди, хорошо танцующая молодая девушка, за ней - солидный мужчина, дама и маленькая белокурая девчушка. Один из прохожих даже присоединился к ним.
Но вот и нужный вагон, а рядом стоит семья: высокий худой мужчина, грациозная женщина с чёрными волосами и молодой стройный юноша.
Юноша и девушка переглянулись и, смущаясь, поприветствовали друг друга, но сделали это по-разному: Мария грациозно наклонила золотовласую головку, а очень симпатичный юноша, сделав несколько шагов вперёд, поцеловал ручку девушки.
Родители молодых людей вначале возмутились, было, но, увидев, как смотрят друг на друга юноша и девушка, решили не мешать им.
Наступила долгая пауза, молчание затягивалось. Первым её нарушил месье Карл:
- Здравствуйте! Это вы месье Андре Дубровски?
- Да, это я. А это моя жена Софья и сын Владимир, - ответил Андре.
- Ваше полное имя Андрей? – поинтересовалась Мария.
- Да, именно так, - ответил месье.
- Что же мы стоим? Не лучше ли будет сесть в автомобиль: дождик начинается, - предложила заботливая мадам Маргарита.
Согласившись, люди гурьбой направились к машине. Рассевшись в салоне, потеснившись, они продолжили неоконченную беседу.
- Какое интересное у вас имя, - сказал юноша.
- Вам оно не нравится? – спросила Мария.
- О, что вы! У вас прекрасное имя, но меня удивляет, что оно не французское! – воскликнул Владимир.
- Меня так назвали в честь моей прапрабабушки. Она жила в России и была очень красива, - ответила девушка.
- Какое совпадение! Меня назвали в честь моего прапрадедушки, который тоже жил в России. Но жизнь была не совсем благосклонна к нему… Хотя это очень долгая история и вам, наверное, не понравится, - раздумчиво произнёс молодой человек.
- По-моему, вы просто обязаны рассказать всю историю до конца! - воскликнула Маша и, чтобы смягчить свою реплику, тихо, мягко и спокойно добавила, - если… уже начали.
- Хорошо, вы так настаиваете… - согласился Владимир Дубровский. – К сожалению, известна не вся история. Я знаю её по записям моего прапрадеда в дневниках. Он начал вести их, когда приехал домой со службы, по причине сильной болезни отца. Вернувшись, он увидел, как пуст дом. Они обанкротились, но не оставит же отец своего сына без денег! И отец моего прапрадеда стал продавать ценные вещи из поместья. Зато прапрадед жил, ни в чём себе не отказывая! Лишь увидев дом, он, наконец, понял, откуда отец брал столько денег. Вскоре его родитель умер. Мать умерла уже давно. Дед сильно горевал. Но был у покойного очень близкий друг, с которым он поссорился. Если честно, то мой прапрадед писал, что именно из-за этой ссоры его отец и ушёл на небеса. В общем, друг решил отобрать поместье у Дубровских. Послал к ним людей, но каким-то образом дом, где находились эти люди, сгорел. В дневнике об этом почти ничего не сказано, кроме того, что этот «несчастный случай» род Дубровских никогда не забудет. Конечно, это он написал только для того, чтобы никому и в голову не пришло, что это совсем не несчастный, а даже очень благоприятный выход из сложившейся ситуации.
- Когда моей прапрабабушке было семнадцать лет, её выдали замуж, но перед этим произошёл точно такой же пожар. Как ни странно, горело поместье лучшего друга её отца, - сказала в свою очередь юная леди.
- А имя вашей прапрабабушки было случайно не Мария Кирилловна Троекурова? – спросил Владимир Андреевич.
- Да, именно Мария Кирилловна Троекурова! Но откуда вы это узнали? – ответила вопросом на вопрос Мария Карловна.
- Понимаете, в дневнике было написано не только о пожаре, но и о первой любви Владимира Андреевича Дубровского. Какое имя имела девушка, вам уже известно. И знаете, - заговорщицки понизив голос, сказал Дубровский, - я имею подозрение, что ваша уважаемая прапрабабушка и была возлюбленной моего прапрадедушки!
- Как бы это странно ни звучало, но меня посетила та же самая мысль! Из всего услышанного мною от вас я могу сделать вывод: мы с вами могли стать родственниками, причём очень близкими! – прошептала Мария.
- Так мы с вами почти родственники! – сказала мадам д’Оржек мадам Дубровски. Они сидели неподалёку и уже давно перестали вести свою беседу и слушали разговор молодых людей.
- О, что это у вас в руке? – поинтересовалась молодая леди.
- Извините меня, пожалуйста, этот букет предназначен для вас. Просто на протяжении нашей увлекательнейшей и занимательнейшей беседы мне совсем некогда было подарить вам его! – спохватился юноша.
- Что вы! Букет действительно прекрасен! А как пахнет! Просто сказка! Благодарю вас за столь милый и нежный подарок! – восклицала Маша.
- Ха-ха… Маше дарят цветы, - подшучивала маленькая сестрёнка над своей старшей единственной сестрой.
- Значит, вы происходите из рода Дубровских? – обратилась Маргарита к юноше.
- Вы совершенно правы, наша семья происходит из старинного и благородного рода Дубровских, если, конечно, сто пятьдесят лет – это много, - ответила мама вместо сына.
- Интересно, но почему же фамилия вашей уважаемой семьи – Дубровски? – поинтересовалась всё та же Маргарита.
- Её изменил прадед моего мужа на «французский манер», как говорят в его кругах, - пояснила Софья Николаевна.
- Но зачем он так поступил? – поинтересовалась мама Марии.
- Кто, прадед моего мужа, Владимир Андреевич? – вопросительно посмотрела на свою собеседницу мама Владимира.
- Да, именно он. Зачем он сменил фамилию? – повторила свой вопрос мадам д’Оржек.
- Понимаете, его любовь, Марью Кирилловну, отдали замуж. Он очень горевал по этому поводу. Его семья разорилась, поместье сгорело. И что ему делать? Куда ему идти? Владимир очень хорошо владел французским языком и подался во Францию, где разбогател, женился, обзавелся детьми. Потом родился и мой муж, Андрей Дубровский или Андре Дубровски, - объяснила грациозная женщина.
- Очень интересно, но вот и наш любимый загородный дом, - сказала Маргарита д’Оржек.
* * *
Автомобиль остановился, немного притормозив, около ступеней, поднимающихся к белоснежной, дубовой двери.
Выйдя из машины, гости осмотрелись. Было заметно, что дом и сам участок вместе с прекрасным садом им очень понравился. Действительно, это не могло не понравиться. Дом в розово-белой гамме отлично сочетался с элементами, взятыми из деревенско-фермерского стиля. Сад был ещё прекраснее! Каких только цветов в нём не было! И розы, и маргаритки, и тюльпаны, и астры, и жасмин, и васильки, и карпатские колокольчики. Были так же всевозможные папоротники, а главное – ромашки. Ромашки даже перегнали по своей численности и разновидности столь любимые французами розы. В парке разгуливали павлины. В глубине сада на солнце блеснул своей голубизной восхитительный пруд, где плавали лебеди и утки. Животные в парке были так же прекрасны. Испугавшись множества людей, они разбежались и спрятались в раскидистых изумрудно-зелёных кустах вечнозелёной туи.
- Какой красивый и богатый у вас дом! Я бы так и осталась жить во всём этом великолепии! – воскликнула Софья.
- Да, что правда то правда… садом занимается моя жена Маргарита, - похвастался хозяин дома.
- Мария, я восхищён… Конечно, ожидал, что место, где вы пребываете, будет так же прекрасно, как и вы сама, но, признаюсь такое я представить, даже не смел. Но вы, Мария, непременно прекрасней и восхитительней чем всё остальное, - подал голос юноша.
- Что вы… Вы мне льстите… Всё очень даже скромно…, - засмущалась Мария д’Оржек.
- Предлагаю зайти в дом или так и будем стоять на улице? – спросила мадам д’Оржек.
- Да, да… - рассеянно проговорили гости.
Вся процессия переместилась в дом.
Внутри особняк был таким же, что и снаружи: розовые обои в жёлтые крупные редкие листики, бело-голубой ковёр, расстеленный на полу, сине-серая лестница и множество картин в позолоченных рамах. Мягкая мебель обита бархатом цвета вишни, старинный китайский кофейный столик, по всей видимости, династии Мин, жившей в четырнадцатом веке.
Люди прошли в богатую гостиную и уселись кто на кресла, кто на пуфы, которых было превеликое множество, а кто примостился на диване.
Родители обоих молодых людей поглядывали на них, хотя родителям Марии и приходилось больше внимания уделять младшей дочке, Александре, или просто Сашеньке. Эта малышка всё время подшучивала над сестрой, совмещая это занятие с играми в любимую обеими сёстрами куклу Франциску.
После сытного ужина разговоры продолжились и окончились далеко за полночь: почувствовав усталость, все отправились спать.
Комната Владимира оказалась недалеко от спальни Марии. Зайдя в свою комнату, Владимир, к своему удивлению, обнаружил на прикроватной деревянной позолоченной тумбочке книгу. На корешке было выведено красным цветом: «Pte garson» Hgan dе’Millar». Надпись заинтриговала юношу, и он раскрыл толстую увесистую книгу.
Он переоделся в пижаму, аккуратно прилёг на кровать, устремив свой взгляд на строки, написанные на французском языке Жаном де’Милляром. Прочитанное было интригующим. Всего в двух строках автор смог передать очень многое: чувства главного героя, маленького мальчика, его мечты, желания. Этот роман чем-то был похож на историю старинного и благородного рода Дубровских.
Заснул Владимир Дубровский лишь под утро, но встал, как всегда, ровно в девять часов утра. За ночь он прочитал всю книгу и, к своему удивлению понял, что выспался. Лишь утром он заметил, что в комнате имеются полки с книгами. Одна маленькая аккуратная полочка висела отдельно, и на ней стояло всего три книги. Было заметно, что здесь не хватает ещё одной. Подойдя ближе к этим книжкам и прочитав надписи на их корешках, Владимир Андреевич понял, что и это творения великого мастера и человека, знающего язык чувств и жизни, – Жанна де’Миляра.
В эту минуту в дверь постучали.
- Входите! – громко сказал заинтересованный книгами юноша.
- Месье, завтрак, - проговорила горничная мадам Окор.
- Благодарю. Поставьте поднос на стол около окна, - попросил молодой человек в сером костюме тройке в белую узкую полоску.
В эту минуту Владимир посмотрел в открытое окно и увидел птичку. Она была просто прекрасна. В следующее мгновение он подумал о Машеньке и понял, что влюбился в неё до беспамятства.
Именно с этого утра и начались главные события в жизни героев.
* * *
Молодые люди проводили вместе очень много времени. Они гуляли по саду, ездили в город, ходили на рынки, распродажи и даже брали с собой малышку Александру, которая очень любила кататься на каруселях. Маша и Владимир скучали друг без друга, но в душе у них была какая-то лёгкость и воздушность: они были влюблены!
Родители, конечно, мало отдыхали, а всё время следили за детьми. Им всё было интересно: что их дети делают, куда ходят, о чём разговаривают, о чём мечтают…
В один прекрасный для влюбленной парочки день родители собрались вместе для обсуждения этого важного и запоминающегося на всю жизнь события – свадьбы.
- Если сейчас июнь, то я предлагаю сделать свадьбу в августе! – лихорадочно выкрикивал месье д’Оржек, ходя по комнате из угла в угол – так ему захотелось выдать свою старшую дочь замуж за молодого человека, гостившего у них в доме уже больше полугода, за Владимира Андреевича Дубровского.
- Я полностью согласен с вашим мнением, уважаемый Карл д’Оржек, - рассудительно и медленно выговаривал месье Дубровски, хотя ему тоже очень хотелось, чтобы эта свадьба совершилась и поскорее.
- Значит, свадьба всё-таки состоится? – спросили матери, переживавшие за благополучие своих детей.
- Конечно, - воскликнули оба отца, беспокоившиеся за благополучие свадьбы.
- Пожалуй, я выпью вина, - проговорил месье Карл.
- Знаете, прадед моего мужа оставил нам кольцо, которое было приготовлено для прапрабабушки Машеньки. Я предлагаю, чтобы Владимир подарил его Марии на свадьбе, - торопливо бросила Софья.
- Прекрасная идея! Наконец – то род Дубровских и Троекуровых воссоединятся! – восклицали родители.
- Значит, свадьбу назначим на двадцать четвёртое августа этого года, – подвёла итоги рассудительная Маргарита.
- Мария, Владимир! Я вас отлично вижу из окна. Вы согласны пожениться? – спросила мадам Дубровски.
Парочка, которая всё время сидела под открытым окном на веранде, засмущалась. Затем они переглянулись и, с огромным удовольствием выразили своё согласие.
Свадьбу сыграли в назначенный срок. Платье невесты было просто великолепно. Именно по его образцу шьют в наше время все платья для невест.
На фотографии справа не видно лиц, но разве эта влюбленная пара не прекрасна? Прекрасна, и ещё как. А ведь это стоят Мария и Владимир, не подозревающие о том, что о жизни и судьбе их рода напишут целое произведение, но, увы, не окончат. Эти шесть страниц оканчивают столь интересную историю. Возможно, кто–то из наших знакомых и есть потомки русских людей, живущих во Франции.
Спустя почти два века, мы, наконец, заканчиваем столь интересную историю.


Конец!


В колонках играет - Музыка, разумеется!

Настроение сейчас - Почему всё так сложно...

В тот день, 31 августа 2007 года, мы с Сашкой решили первый раз встретиться. На нейтральной территории, не как одноклассники или друзья, а как ПАРЕНЬ и ДЕВУШКА. Надо сказать, что Я не очень-то и переживала насчёт этой встречи. Мне тогда было пофигу - любовь к Боре и всё такое. А ОН по всей видимости волновался. По крайней мере, мне так показалось. Это было интересно - не каждый же день у меня свидания!!! Прикольно было, что могу ещё сказать. Если учесть, что он стал писать мне SMS лишь 28 августа 2007 года, то мы очень быстро с ним подружились. Я думаю, что это произошло из-за того, что проучились мы вместе уже два года, и знаем друг друга довольно хорошо. Ну в общем ОН приехал. Приехал не один а с другом - Лёшкой Фарраховым. Это, конечно, не самый его лучший друг, но без Лёшки Сашка в последнее время никуда. Это и понятно: у самого-самого Сашкиного лучшего друга - Олега Барзихина (или Базы, как все его называют) - в начале лета появилась девушка - некая Катя. Самое прикольное, что эта самая Катя выше Базы примерно головы на две-три! Но это и не главное - любовь, сами понимаете!!! Самое главное - Олег проводит всё своё свободное время с любимой. КАК Я ИМ ГОРЖУСЬ!!! В бщем Сашка приехал вдвоём с Лёшкой. По НЕМУ было видно, что ОН долго готовился к этой встрече, переживал... Хотя может быть мне это и показалось! Кто знает, как было на самом деле?! Только сам Саша. Но я у него ничего не буду спрашивать, это же мой личный дневник, я не хочу, чтобы о нём кто-то знал, а тем более прочитал!!! А в принципе, ладно, обязательно спрошу и запишу всё что он скажет в дневник. Но это будет потом. Вернёмся назад. Я то же пошла не одна, хотя сейчас я и понимаю, что это было зря. Может быть тогда мы с Сашкой стали встречаться раьше?! Но не буду себя винить. Это не в моих правилах. Вобщем, я пошла со своими лучшими и любимейшими подружками: Олесей и Кариночкой. Олеся всё время просила меня познакомить её с мальчишками, хотя это было странно - они ей не понравились, особенно не понравился Сашка - , а у Каринки разболелся живот (на следующий день у неё пришли месячные). В общем я разрываясь, бегала от девчёнок к мальчишкам, пытаясь угодить и тем и другим. Тогда мне правда был важен не сам Сашка, а вообще одноклассники. Я их целое лето не видела!!! Тем более, признаюсь, я хотела похвастаться - вон она какая Я! ЕДИНСТВЕННАЯ И НЕПОВТОРИМАЯ! Я ХОТЕЛА ПОКАЗАТЬ, ЧТО В ШКОЛЕ Я СОВСЕМ ДРУГАЯ!!! ДОМА Я ЛУЧШЕ!!! Я САМЫЙ СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК НА СВЕТЕ - ВОН У МЕНЯ КАКИЕ ПОДРУЖКИ!!! ДА И ВООБЩЕ ВСЁ В ЖИЗНИ У МЕНЯ УДАЛОСЬ!!! Получилось. Я была очень горда, что смогла кому-то понравиться. Хотя я кривлю душой - что значит "кому-то"?! О Сашке я думала давно, просто события с Борей, моя бешенная лжелюбовь к нему… Всё для меня смешалось и я пыталась найти себя, не зная, что мне делать, кого винить, куда идти, что будет дальше… Сашка с Лёшкой целый вечер ходили отдельно, ничего мне не говорили. А САШКА ВООБЩЕ ЗАЯВИЛ, ЧТО ЭТО НЕ ОН ПИСАЛ МНЕ SMS, А АНДРЕЙ ШАМБАРОВ, ДРУГОЙ МОЙ ОДНОКЛАССНИК!!! ЕЩЁ САШКА СКАЗАЛ, ЧТО ЭТО НЕ ОН ПРИЗНАЛСЯ МНЕ В ЛЮБВИ!!! НЕ ОН НАПИСАЛ МНЕ 31 АВГУСТА 2007 ГОДА В 02:11 СООБЩЕНИЕ, СЛОВА КОТОРОГО Я БУДУ ПОМНИТЬ ВСЕГДА: "НУ ДА ЛЮБЛЮ!"(орфография сохранена, ставлю я заметку в дневнике, цинично улыбаясь и смеясь - а у самой в груди всё болит и рвётся наружу). ДО ЧЕГО МНЕ БЫЛО ОБИДНО!!! ДО СИХ ПОР НЕ МОГУ ЭТОГО ЗАБЫТЬ! В тот день они с Лёшкой уехали часов в восемь вечера. Во мне была пустота плохо и непонятно. Я не знала что делать. "НУ И ЛАДНО! МНЕ БЫЛО НЕ ДО ЭТОГО!!!" - думала я тогда. А на самом деле очень сильно переживала. Но это даже и хорошо, что я стала копаться в себе в тот вечер: это был последний вечер. Последний совместный вечер. Нет, я конечно увидела Каринку на следующий день, но это будет немного дальше. Самое обидное, что этот вечер всё равно не получился: Таня кинула нас и уехала домой уже давно, у Каринки болел живот, я замёрзла… АХ ЭТИ МАЛЬЧИШКИ! АХ ЭТОТ ПЕРЕХОДНЫЙ ВОЗРАСТ! Сейчас слушаю US5 и думаю - вот она жизнь!!! Вот она - свобода!!! А между тем время идёт...


В колонках играет - US5

Всем привет! Надеюсь вам здесь понравиться и мы с вами подружимся! ;)