Укрывшись за одним из камней неподалеку от ложа Зевса, я приготовился к встрече с неизвестным. Столб света постепенно угасал. Когда он совсем исчез, а глаза привыкли к темноте, я увидел, как из каменного ложа вверх поднимаются полупрозрачные потоки мельчайших пузырьков. А потом послышался странный шум. Он доносился сверху и явно приближался ко мне...
Молочный Зевс
Мало кто знает, что рождением Олимпийских игр мы обязаны... козе.
Согласно легендам, все началось с предсказания, которое древний оракул поведал владыке времени Крону. Велик и ужасен был Крон, но, когда узнал, что собственный сын отберет у него власть, в испуге проглотил всех своих пятерых детей. Несчастная жена Крона, богиня Рея, чтобы спасти хотя бы последнего, еще не рожденного сыночка, укрылась на острове Крит и там в глубокой пещере произвела на свет Зевса. А Крону подсунули завернутый в пеленки камень, который он спросонья проглотил вместо очередного отпрыска.
Юный Зевс рос как на дрожжах, питаясь молоком кормилицы - божественной козы Амалфеи. И таким он сделался богатырем, что восстал против своего жестокосердного отца, заставил Крона отрыгнуть проглоченных братьев и сестер и, разобравшись с родителем, воссел вместо него на горе Олимп.
В честь этой победы и стали греки проводить Олимпийские игры - как символ мира, счастья, здоровья.
Задолго до начала состязаний участники Игр съезжались в долину Алфея, где находилась Олимпия, и упорно тренировались в беге, борьбе, кулачном бою, прыжках с гирями, метании диска, бросании копья и гонках на колесницах. По примеру бога-учредителя участники игр пили только молоко. В те далекие времена к победе стремились не ради денег. Самых сильных и ловких ждала другая награда: из чистого золота отливался бюст победителя и устанавливался на аллее, ведущей к величественному храму Зевса, где находилась гигантская скульптура хозяина Олимпа, считавшаяся одним из семи чудес света. Сделана она была не из серебра и злата, а из слоновой кости цвета жирного молока, что символизировало источник силы великого олимпийца.
Время разрушило Олимпию и ее стадионы, погиб храм Зевса вместе с прекрасной статуей. Прервалась традиция состязаний сильнейших (Олимпийские игры были возрождены только в 1896 году). А пещера, в которой на козьем молоке рос Зевс, - цела и невредима. Когда я оказался в тех краях, грех было не взглянуть на колыбель главного олимпийца.
Пузыри бессмертия
Ночной паром с материка причаливает к острову, скалистые берега которого покрыты зарослями олив. По крутому серпантину наша машина взбирается на перевал горной гряды, кольцом опоясывающей благоухающий магнолиями Крит. Внутри каменной чаши острова лежит огромная зеленая долина, в этот ранний час еще не снявшая голубую дымку ночного покрывала. Из этой-то долины и взмывает вверх полуторакилометровый конус горы Дикта, на вершине которой находится пещера Зевса.
Вход в нее - огромная дыра в горе. Не меньше 30 минут нашей группе пришлось пробираться между огромных камней подземного тоннеля, потом протискиваться по извилистому лабиринту, освещаемому лишь нашими чадящими факелами. Внезапно в конце последнего подземного зала показался луч солнечного света. Почти вертикальным сияющим столбом он прорывался откуда-то сверху - через толщу горы - и упирался в небольшую каменную площадку. Подобравшись поближе, мы обнаружили на ней гладкое овальное углубление размером в два человеческих роста. Вот какое оно - ложе Зевса ! Вот куда приходила коза-кормилица через крутую шахту-колодец, расположенную прямо над ложем...
Место это издревле считается таинственным и волшебным. Заплутавшие путники, которым в разные века доводилось здесь заночевать, утверждают, что по ночам к ним являлись духи. Набравшись мужества, я решил провести здесь всю ночь и, если повезет, посмотреть, чьи тени блуждают под этими сводами ? Прибор ночного видения, спутниковый навигатор да фонарик-жучок - вот все, что я оставил при себе.
Укрывшись за одним из камней неподалеку от ложа Зевса, я приготовился к встрече с неизвестным. Столб света постепенно угасал. Когда он совсем исчез, а глаза привыкли к темноте, я увидел, как из каменного ложа вверх поднимаются полупрозрачные потоки мельчайших пузырьков, напоминающих струйки воздуха, идущего из аквариумного компрессора. А потом послышался странный шум. Кто-то легко спускался вниз по колодцу - путем, невозможным для человека. Мне стало не по себе... Странные шаги совсем приблизились, я инстинктивно закрыл глаза. Внезапно стало тихо. Я заставил себя приподнять дрожащие веки и увидел... козу. Обыкновенную белую козу, которая сошла по обрывистому колодцу в пещеру на глубину не меньше 100 метров. Она остановилась, стараясь не выходить из потока таинственных пузырьков, а потом забралась на каменное ложе. Улегшись на спину, коза стала кататься из стороны в сторону в мерцающих струях, будто принимала целебную ванну. Насладившись процедурой, она угомонилась и, видимо, уснула. Я не стал ее тревожить и, ничем не обнаружив своего присутствия, задремал.
Под утро коза ушла той же дорогой, что явилась ночью. Я подошел к ложу и протянул руки в поток пузырьков. Они слегка пощипывали кожу и электризовали волосы. Ощущение было очень приятным. Пузырьки не были капельками воздуха или воды. Природа их осталась мне непонятной. Когда взошло солнце, магические струи сделались невидимыми. Теперь их присутствие чувствовалось только на ощупь.
Выбравшись из пещеры, я пошел вниз по тропе. И наткнулся на жившего у подножия горы грека Паласкидиса. Он так на меня посмотрел, что пришлось рассказать о ночном приключении. В ответ он поведал, что предки его испокон веков живут здесь. Они всегда держали разную живность, в том числе непременно козу. Каждый день скотина приходила к тому месту, где естественный колодец из пещеры выходит на поверхность. Наверное, все животные были бы не прочь спуститься в манящую глубину и завидовали прыгучим козам: только им был доступен этот путь, которым они и уходили каждую ночь. Грек признался, что тоже однажды побывал в пещере ночью и видел, как его коза спит в таинственных пузырьках. Какова их природа, он не знает. Зато ему известно другое: все его предки были долгожителями и умирали, когда им было за сто лет.
По словам Паласкидиса, коза, которую я видел, родилась раньше их всех вместе взятых. Поэтому он зовет ее Амалфеей. Так же звали эту козу его отец и дед. Он боится даже подумать... но может, именно она и вскормила Зевса ?
Александр РЕДЬКО
Источник: ©"Золотые страницы. Оракул"; - М.: 2005 , стр. 31 - 32