Егор Андреич - человек с двух больших букв и четырех маленьких, сомневающийся в своем собственном существовании и сосуществовании со всем миром, никогда не станет сомневаться в одном: Есть писатели - писатели, а есть писатели-хуеплеты (Бравый и Трюфель, например). Мы же не будем распыляться на всю антилитературную братию, посему продолжаем хаять товарищей МИНа и БАГа.

Что это? Мода? Чушь! Все согласятся.

Ладно, уговорили, пусть книга стала роскошью, а не необходимостью. Пусть. Так почему не купиить бы полное собрание Мережковского, Шишкова, Чехова?

Для большинства из нас библиотеку создавали наши читающие мамы и папы. Пушкин есть в каждом доме. Допустим есть еще, не знаю, ну например Стивенсон.

Есть лондон. И, как часто бывает, все собрание про "Слепого" (Слепой на зоне, Месть слепого, Слепой в Чечне и т.д.), Марининой, Донцовой (разумеется не все семьдесят тысяч книг). Еще много всяких. А скажите-ка, кто может похвастаться Шмелевым, Евтушенко, Хайямом, Нерудой, Уайльдом? Кто? Но!

Но!

Я захожу в книжный магазин и меня встречает... Геннадий Петрович (Малахов)! Ай, нравишься! И про уринотерапию все расскажет, и как полезно есть тыквы и еще много чего. Идем дальше. Проходим мимо огро-омного стелажа с фэнтэзи ("Сэм, эта планета захвачена киборгами с Сириуса-R!" "Балтазар приветствует тебя Гренон, сын Хренона, сына Аркоса!"), мимо стелажа с детективами (чтиво для платцкартного вагона) и вот она - русская современная проза: Митрофанов, Пелевин, Минаев, Сорокин, Робски, Багиров, Маканин и иже с ними. Ну, положим Пелевина я люблю. Ай, нравится! Но Митрофанов - лишнее явно.

И мы покупаем этих чмо! Да. Хотя бы для того, чтобы можно было их смело так называть.

Но... а тут уже без "но"...

 

 

У Ники было много ничего, никакое, несоответствующее ее манерам. В томик Стендаля Ника прятала сухой цветок, наивно полагая, что он - закладка. А он не закладка, а только лишь цветок, и если одну вещь назвать по-другому, то ничего не изменится, а Ника этого не знала.  У нее в доме никто не жил, писал ей письма мелким почерком. У него был такой корявый почерк, что Ника рвала эти письма и спускалась по пожарной лестнице, чтобы их выкинуть обратно. В доме напротив жил один человек. По своей природе - говень, каких поискать. Его звали Эдуард, но все знали его как говня, каких поискать. Он писал книги с восьмого этажа швырял их всем кто подберет. Никто читать не будет совсем никогда. Эдуард еще был чюркой, но всем говорил, а с ним никто не говорил совсем никогда и называли его говнем. И смеялись. И Ника смеялась и мяла газеты. Но эта история не про него, а про никино счастье.

Был день. И была ночь.

Когда все легли спать, Ника зажгла свечу и стала разглядывать в увеличительное стекло своих соседей. Ей было так любопытно и интересно, что она не заметила, как прожгла в оконном стекле маленькую дырочку. Соседи хмурились во сне, мол, спим, не мешайте. Им снились точки и тире. А еще какие-то цифры. Например, Говень был карликом. Он взбирался по отвесной стене все выше и выше. Внизу стояли люди и показывали на него корявыми пальцами и кричали: "да он же сорвется! Он совершенно не приспособлен к среде! Где его родители?!". А Говень все лез, лез. (В это время он улыбался во сне). Наконец он достиг вершины, откуда уже не мог никого слышать и сам не мог крикнуть совсем ничего. И как будто что-то подсказало ему: "посмотри наверх!" Говень поднял голову и увидел ЗЕРКАЛО. В ЗЕРКАЛЕ он увидел себя мерзким жирным карликом в бархатном сюртуке и мохнатой шапке. И... писатель Эдуард захохотал в своей постели...

Ника отшатнулась от окна. Ей было страшно. Страшно как смеется Говень, как недобро глядело на него ЗЕРКАЛО.

И был день. И ночь была белой как бельма старика. Ветер шевелил дома, руками пронизывал каминные трубы. И стало все ходить да ворочаться. Ника уронила увелечительное стеклышко, и оно покатилось само по себе. И сосед смеялся еще громче! И смятые письма носились по комнате! Ника упала без чувств и оказалась дома.

 

Жестко и страшно. Гадко и противно. Эффективно, но, как видим, не надежно. Нашли-таки голубчика.

Бандитские разборки во всем своем безобразии.

Без комментариев. 

Россия-мать! Не боись, родная!

Бравый и Трюфель на твоей стороне.

Бравый нам строить и жить помогает,

Трюфель славу поет тебе!

Разве то дело, коль каждый лимитчик

Будет хаять русскую стать!?

Сфинкс - террорист! И любой пограничник

Должен о том обязательно знать.

 

 

 

тык

28-10-2007 02:37

В конце тусы я делал фотки себе на память, как вдруг ко мне полез небритый чучмек, до этого колотивший понты перед гламурной пигалицей: -Что ты меня снимаешь? Совсем охуел чтоли? Я человек неконфликтный, но такую хуйню терпеть не могу. Фоткал я всех тусеров на общем плане, мне этот чувак был абсолютно до сраки. Я уже хотел отправить в нокаут зарвавшегося типа как мою руку одернул Покс: -ВАХА, это же сам Сфинкс! Он столп контркультуры и тебе нельзя его сегодня бить. Пришлось послушаться организатора тусы и пожалеть известного провокатора. У Сфинкса на лицо все признаки звездной болезни, так вести себя в обществе неприлично. Снимки из памяти фотоаппарата я все равно не стер. В следующий раз в случае претензий приглашу гастарбайтера на ринг и устрою ему публичную экзекуцию.

 

Володька-то наш что учудил! Облил себя бензином и поджег!

Объясните как пользоваться машинкой для закручивания папиросной бумажки. Мы не понимаем... Просто не понимаем...

Окромя того мы не понимаем:

1. Пушту-Дари.

2. Зачем г-ну Багирову паспорт.

3. Кто. (мы не понимаем - кто!?)

4. Устройство  электрической зубной щетки.

5. Заповеди революционного пролетариата.

6. Глубинный смысл фразы "Pacta sunt servanda".

7. Влияние аклиматизации на мозг человека.

8. Почему нас с Трюфелем отказываются печатать в странах СНГ.

 

Вчера бухал неразмеренным бухом в "Волне" и мало что помню. Все-таки спорт сделал политику, и, когда Гус "пел" гимн РФ, я еще раз в этом убедился.

Англичане ли слажали. Россия ли сдюжила. Непонятно. Так же как Трюфелю непонятно почему сборная Великобритании играет под АНГЛИЙСКИМ флагом.

 

Париж – Довиль

В Париже был приглашен своим партнером на ужин в ресторан «Друан», в котором заседает Гонкуровский комитет. Ну, знаете, такой веселый ужин, в стиле «вот посмотри, место где раз в год вручают то, что тебе никогда не вручат». Ладно. Выпили две бутылки белого эльзасского рислинга средней паршивости. Ладно.
Ресторан доказал еще раз, что французы – нация элегантная до мелочей. Если представить в Москве ресторан, в котором ежегодно проводится подобная премия, то в его интерьере все непременно кричало бы об этом. Помимо фотографий на стенах в меню обязательно появились бы «Биточки Бунин», «Беф-Строганов Лев Толстой» и «Фантазия на тему мятного парфе – Дарья Донцова». В «Друан» ни черта похожего нет. Вы не поверите, даже черный кофе с ликером не называется «Уэльбек».
Следующим днем много гулял по городу, писал и правил рукопись «Телок». Вечером нажрались шампанского во «Флоре». С Бегбедером и его подругой, которая так же пишет книги. Невероятно красивая женщина. Скажем Франсуза, хотя не очень то я и уверен. Просто потрясающая. Много говорили о России ( понятно, когда поллитра во лбу, о чем еще говорить?)
Девушка интересовалась пресловутой русской душой, в частности термином «духовность», который Фред перевел ей, как “spirituality”. «Не понимаю, - говорит, - объясните».
- Духовность, - говорю я, - штука сложная для понимания иностранцу. Вот представь, что в Москву приезжает девятнадцатилетняя телка. Скажем из Вышнего Волочка.
- Это что? – вопросительно смотрит она на Фреда
- Это, типа Клермон-Ферро, - говорит он
- Нихуя подобного, - замечаю я, - в Клермоне даже аэропорт есть, я там был. А есть ли Вышнем Волочке, не уверен. Не суть. Приезжает она короче в Москву и знакомится с состоятельным кротом, лет пятидесяти. У крота все как положено – большой бизнес, жена, трое детей. Ей, как водится, ничего кроме любви от него не нужно. Даже подарки не принимает – чистая духовность. По итогу, крот через пол-года бросает жену, детей, выделив им на содержание тыщи две долларов в месяц, и начинает жить с милой. Покупает новый дом в Барвихе, (милый, ты же знаешь, я не могу жить там же, где ты жил с ней, а в тот дом мы, например, можем поселить моих родителей)) как водится, опять же. Через месяц милый делает ей предложение, она выходит за него замуж, рожает ребенка, а еще через год посылает его нахуй, ибо он стал каким то скучным. Отсуживая у него больше половины состояния( если не отдашь перешлю досье твоему партнеру или налоговой). Потом она переезжает жить на юг Франции, оставив ребенка своим родителям. Сидит в Монако, в жопу пьяная на благотворительном ужине, потратив 500 евро( из своего десятимиллионного состояния)на африканских детей и говорит: Деньги для, русского человека – гавно. А детей жалко. Вот это и есть духовность.
(Аплодисменты).
К нам подходит еще одна телка, литературный критик. Извиняется, расцеловывается с Фредом, говоря при этом, «извините, я целуюсь только с селебритиз»
- Этот писатель из Раши, селебритиз. Он миллионер, у него тиражи по полмиллиона, - кивает Фред в мою сторону. Баба картинно делает губы бантиком.
- Забудь об этом, тебе 38 лет, - смеется Фред.
Перебрасываемся парой фраз. Раскланиваемся. Возвращаемся к духовности.
- Как все точно сказано. Знаешь, дорогая, я всегда говорил, - Фред засовывает нос в бокал, делая при этом грустные глаза, - нас всего четверо: Минаев, Эллис, Крахт и я.
(Минаев краснеет, Франсуаза улыбается)
- Но, но – это я для приличия сказал. Есть только Я и Селин. Но я круче, - Бегбедер встает, ворует чипсы с барной стойки и начинает их пожирать.
Плавно переходим на тему олигархов.
- Знаешь, а они ведь каждый день рискуют там у вас в России, - говорит Франсуаза
- О да, - говорю я, почесывая нос, - представь, если бы мы с Фредом спиздили во Флоре три бутылки шампанского, да еще и за кофе не заплатили бы. А потом каждый день приходили бы сюда и очень рисковали быть пойманными. Примерно так.
Еще поговорили о кино «99 франков», с Дежарданом в главной роли, которой стартовало во Франции в сентябре, немного об издателях, и…напились.
Я сказал, что завтра с утра, уеду в Довиль, на пару часов, снять будущее похмелье. Фред назвал меня «богемной буржуазией», и сказал, что мы могли бы возводить баррикады, а мы…ит.д. Я назвал его «Гош кавьяр». В целом, отдохнули неплохо и разошлись весьма довольные друг другом. Последнее, что помню отчетливо – Фред рисовал на салфетке обложку и придумывал название для новой книги Франсуазы.
На следующий день я проснулся в два часа дня и отбыл в Довиль, чтобы несколько часов подышать воздухом Ла Манша и вернуться в Париж.
Я ходил по берегу, еще несколько бухой с вечера, собирал ракушки и курил, щурясь на солнце.
В целом, подумалось мне – в этой жизни не так много вещей, которые доставляют реальное удовольствие. И не такие уж мы дерьмовые люди, если их получаем.
Завтра – Франкфурт. Выставка. Потом домой.

        Amigo                                                                                                                                                                                                                                 12.10.07. Аахен.

 

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Контркультура, как правило, не просто имеет парадигму, отличающуюся от парадигмы доминирующей культуры, но и явным образом противопоставляет себя доминирующей культуре, ставит под сомнение господствующие культурные ценности, нормы и моральные устои, создаёт свою собственную систему норм и ценностей.

Чёткую границу между контркультурой и субкультурой провести можно не всегда, поэтому иногда к одному явлению применяются оба названия.

Примерами контркультуры явлются некоторые молодёжные движения и субкультуры XX века (хиппи, в СССР – андерграундная рок-культура). В современном западном мире примером контркультуры является движение хардкор-панк. В русскоязычном интернете слово «контркультура» может применяться к идеологии придуманный авторами проекта ФАКРУ ^[1])^{[источник?]}. Изначально целью проекта стало смешное и нецензурное изложение новостей и насущных проблем общества, в последствии к этому добавилось искаженное написание русских слов («падонки», «превед!» и прочее — современное отражение этой контркультуры).

Фирсов выпил. Откусил.
Выпил. Закусил.
Фирсов встал, пошел отлил.
Сел и стал читать.
Вот читает Фирсов час.
Час, другой. Проходит день.
Фирсов выпил. Закусил.
Встал, пошел отлил.

Кто стучится в дверь его?
Фирсов не поймет!
Открывает - нет никто,
Закрывает - нет никто!
Фирсов говорит:
Что такое? Где пожар?
Где все те, кого я ждал?

Фирсов выпил. Фирсов встал.
Выпил закусил...

Я - пастырь, я - красный волк
Дрессировке не поддаюсь.
Пасу беззубых словечек полк
И, конечно, на них женюсь.
(Шевчук)

"Быть критиком, - говорил Николай Гоголь, - весьма непростая стезя". И я, пожалуй, соглашусь с классиком, вопреки мнению, что куда предпочтительнее выбирать позицию зрителя или адвоката, ведь само понятие литературной критики по природе своей пассивно и, если даже обязывает к чему-либо, то во всяком случае не автора. Таково мое, возможно, крайне невежественное мнение, которое в свою очередь может так же быть подвергнуто субъективной оценке.
В данном случае я не позволю себе осуждать либо оправдывать автора, но постараюсь разобраться в несколько ином предмете.

Роман Эдуарда Багирова "Гастарбайтер" являет собой весьма удачный авторский дебют, который может служить отличным трамплином в писательской карьере. Именно "может". А точнее - "мог бы". Созданная самим автором media-оболчка вокруг своего произведения совершенно сковывает любой возможный творческий подъем, на который, впрочем, у Багирова есть нескромная заявка. Вышедший в контексте контркультурной среды роман, автоматически привлекает внимание читателя, как если бы кулинарная книга была издана при поддержке министерства обороны. Контркультура, а точнее само понятие, заранее предполагает некое противостояние, оппозицию традиционным ценностям. Не альтернативу, нет. Именно префикс "-контр" задает определенные знаки в ключе прочтения (об этом, однако, разговор несколько иной). Читатель невольно ищет данное соответствие произведения с указанным контрнаправлением, и, с удивлением, обнаруживает его полное отсутствие. "А как же громкая надпись на обложке "лучший контркультурный автор года?" или "+18 Внимание! Контркультурное произведение"?- подумает всякий, прочитавший роман. Соглашусь лишь с надписью, уверяющей, что книга читается на одном дыхании (я прочел ее за 3,5 часа с перекурами). Это правда. Стиль повествования простодушно незамысловат, без лишних мудрствований. Правда, немного напрягли 300 с лишним "многозначительных", совершенно ненужных пауз менее чем на 200 страниц текста. И все-таки, возвращяясь к багировскому hand-made PR, замечу что вышло по формуле "каждый в душе Сид Вишез, а на деле Иосиф Кобзон". Лениво листая блог автора "Гастарбайтера" на livejournal.com я невольно сравнил "воинственного" лимитчика с пелевенским Сашей Бло (кстати, тоже Эдуардом). Соглашусь, что самолюбие дебютанта закономерно должно было вырости в определенных пределах, но, как мне опять же показалось - переиграл. Неловкий юношеский максимализм, выдаваемый за трезвый цинизм, разбавленный даже не чернухой, а чернушкой, способен выдавить смешок. Образ героя, хотя и списанный, как заявляет автор, с него самого, абсолютно ему не соответствует. Забавный блоггер Odesu, обитающий в том же сетевом журнале, открыто подражая речевым выгибонам Эдуарда Исмаиловича, коими пестрит дневник последнего, легко выводит того же Эдуарда Исмаиловича из себя. Здесь необходимо сказать, что и я с моим коллегой по цеху как антитела внедрялись в зараженное тело сетевого пространства - сайт litprom.ru, дабы узнать насколько сможем соответствовать общему фону ресурса. Смогли налегке, заделавшись под псевдохармсовщину напополам с отвязностью Лаэртского. Вошли, так сказать, в доверие. Тем не менее долго лямку мы не протянули и, сильно нагрубив модераторам (в числе коих и г-н Багиров) были отправлены в игнор. Вообще, что касается литпрома - разговор особый. Маленькая ода этой явно злокачественной опухоли встречается и на страницах "Гастарбайтера". Сам же Багиров, к сожалению, не назвал в романе заветного слова, которое активно использует в своей повседневной речи. А именно - говнописательство. Конкретно говописательство составляет 99% опубликованных на сайте опусов различных пользователей, так называемых "аффторов". Если, опять-таки, верить не вполне адекватному "лимитчику" Багирову, то среди таких "графоманов от сохи" встречаются весьма достойные люди. Моя бабушка, преподователь русского языка и литературы, склонна утверждать, что именно произведения могут помочь составить об их авторе ( как о человеке) самое полное мнение. Она говорила это в защиту Антона Чехова, обосранного еще одним нашим современником - Виктором Ерофеевым. Такая позиция с одной стороны оправдывает писателя, а с другой - весьма спорна. Широкая рекламная и псевдорекламная акция - оправданная необходимость, своеобразный импульс, побуждающий читателя обратить внимание на новинки современной отечественной литературы, но излишняя раздутость и пафосность, граничащая с модным ныне гламуром представляют собой камень, о который начинающий писатель может легко запнуться.

В Сибирском регионе цена "Гастарбайтера" составляет примерно 157р. Вопрос мог бы звучать так: "сколько рублей получит Эдик Багиров с каждой книги?" Но хотелось бы задать и другой вопрос: "За что эдик Багиров получит эти рубли?"

Великолепное творение виртуозов клавиатуры - Генерал Какашкин!
(Э.Багиров "Гастарбайтер")

Весело живется генералу, весело!
Надысь пришла ему депеша из Москвы:
"К вашей милости, Генералу Какашкину. Великий князь Сырнобровов шлет вам свои наиглубочайшие сожаления и свою дурацкую подпись. С прискорбием великим он узнал, что ваша покойная теща заявилась к вам намедни пьяна и весела, чем ужасно напугала вашего деньщика и канареек. Это воистину страшно и безобразно. Для услады вашей милости, князь шлет вам ведро укропа, раков и мощи своей бабушки, а также кол, чеснок и верного ему кота Маркиза. Если вашей милости будет угодно, то великий князь приглашает вас принять участие в ежегодном гей-параде в Рио-де-Жанейро. Билет и все расходы Его Светлость берет на себя. С глупейшим пресмыканием, Лорд Г.Чарльсберри."
Генерал подумал немного и облизав палец заявил исковые требования в отношении великого князя Сырноброва И.С. и Лорда Чарльсберри Г. Возбуждено уголовное дело, по факту оскорбления ведется следствие...

Весело живется генералу, весело!
Не прошло и трех месяцев, как дело было закрыто за неимением состава преступления. Генерал протрезвел, омыл лицо свое ключевой водицей, наебнул рыбьей сыворотки и рассудил так: Да. Я генерал Какашкин. Мой отец был Какашкин, мой дед был Какашкин, мой прадед был какашкой!
Это так и спорить с этим глупо и бессмысленно. Однако я погорячился с иском, по всей видимости будучи невменяем. В конце концов, генерал я или нет, будь я неладен, если не станцую сальсу на гей-параде аж в Рио-де-Жанейро! Я готов хоть сейчас. "Эй, Марфа, падаль этакая,- Кликнул генерал свою тещу,- подай-ка ты мне, трупачина, свежее белье. Я еду к Великому Князю!" И поехал в одном исподнем к князю. Разговор проходил за сараем и бокалом терпкого дубового иссиня-черного морса. Чрез полчаса, когда моча ударила обоим в голову, они весело танцевали на площадке для крикета и, хитро подмигивая друг другу, мочились в фонтан. "Эх, до чего же хорошо-то!"- радовался Какашкин, будучи, уж простите, прямо в какашку. "Дюже хорошо!"-отвечал князь, наступая в нее же. Упившись в ноль они в повалку уснули на груди дворника Ивана и счастливо посапывали до самого августа.

Весело живется генералу, весело!
Прошло семнадцать лет. Светлейший Князь отдал концы, утонув на зимней рыбалке. Генералу же Какашкину дали Андрея Первозванного, Императорскую ленту и попить. Дворник Иван безнадежно пытался забеременнеть, для чего усиленно экспериментировал с садовником Лукой. В конечном итоге залетела покойная теща, испугалась второго пришествия и умерла на этот раз окочательно. Генерал грустил. Он все чаще пил, научился играть на тромбоне, курить взатяг и пускать жопой пузыри. Ничего не радовало Какашкина, пока он не зашел в гости к лысой Авдотье. Старая тварь поведала ему рецепт веселья: Смешать с говном крестьян, повесить крепостных, за глаза хаять Государя Императора. Доложить обо всем приставам и в московский трибунал. Добавить чуть-чуть орешков." Генерал, вздохнул, упрекнул Авдотью в старческом одряхлении ума, сел на свою персональную канарейку и выпорхнул в окно. Больше его весь город видел.

И что бы он не сотворил - весело, живется генералу, весело!

В смутное время культурного диссонанса в русском (или "Новом Русском") менталитете возникают две важнейших необходимости:
1. Заполнение.
2. Адаптация.
"Адаптация" 80 лет назад была вытеснена из сознания русского человека понятием "Смирение", а значит мы уже подставили вторую щеку. "Заполнение" же явило собой беспросветную черную дыру, в которую способно влезть что угодно и... совершенно свободно. Пипл хавает, это правда, но кто его кормит и чем, а главное с какой сатанинской целью - вопрос с отсылкой к другому: "Кто виноват?"
Дураки? Дороги? И если дураки топчут эти дороги, то куда, в конце концов, мы идем?