Пришло время выплеснуть это и оставить здесь. Поначалу идея была в том, чтобы написать на бумаге, а потом сжечь или порвать и выкинуть. Но это ело меня два с половиной года. Пусть теперь оно живет черным пятном в этом дневнике.

На нашем балконе висела кормушка для синиц. Был октябрь, они прилетали и клевали семечки. Маме было душно. Мама открывала балконную дверь. Часто мы говорили, осторожнее, ведь кошка может случайно упасть. И однажды мама в сердцах сказала: "Мне плевать на кошку, мне душно. Что же мне теперь, сдохнуть от жары?"
Дня через два я проснулась рано утром от ее сдавленного практически не узнаваемого голоса. Она сказала "Толя, она упала". Я вскочила с кровати и в темноте хватала со стула какие-то вещи и одевалась. Попыталась собрать волосы, заколка треснула и разлетелась. Хлопнула дверь - мама выбежала на улицу. А я побежала в коридор, прокричала отцу, чтобы он одевался. Мама вернулась. На руках у нее была наша кошка. Я посмотрела на нее и сразу же поняла, что она не выживет. Родители спросили в панике, что делать. Я попросила быстро дать мне что-нибудь, любую твердую ровную поверхность и сказала, что нам срочно надо ехать в клинику. Откуда-то достали доску, положили на нее кошку и отдали мне в руки. Пока папа одевался я стояла в коридоре с этой доской. Я видела, как ей тяжело дышать, я чувствовала, что ей очень больно. Я, конечно, горько плакала. И я не смогла справиться и просто несколько раз в голос закричала, чтобы хоть как-то вылить душившее горе наружу.
Потом мы сели в машину. Папа водит очень аккуратно. Я видела, как он выруливает и мне казалось, что все происходит в замедленной съемке, мне хотелось, чтобы он дал по газам, чтобы мы мчались по улице. Но мы ехали спокойно, а у меня на руках умирал мой верный друг.
В клинику мы приехали, дверь открыли, я быстро объяснила в чем дело. Попросила сразу же прикатить кислород и сделать атропин. Быстро заметила, что проходила здесь стажировку и знаю директора. Врач забрила лапу для постановки катетера. Я увидела, что на доске мокрое пятно - Беська описалась. Обычно так бывает перед тем, как животное задыхается... Ввели преднизолон. Я попросила сделать ей что-то обезболивающее, что есть. Некоторые препараты на крайний случай лежат во всех ветеринарных клиниках. Они не разрешены, но обычно их держат. Ассистент принесла и сделала инъекцию. Вена была еле видна, врач покачала головой и каким-то чудом катетер поставила. И подсоединила капельницу. Мы перешли в комнату для инфузионной терапии. Кислород стоял рядом, я держала маску и заливалась слезами. Папа бесконечно бегал курить, сильно нервничал. Кошка начала мяукать. Голос был измененный, низкий, ей было больно. Я подняла немного маску и позвала ее по имени. Она посмотрела на меня и тут же переменила тон, мявкнула жалобно, с мольбой. Она узнала меня и надеялась, что я помогу. Я набрала мамин номер и сказала ей "Она умирает". В тот день маме обязательно надо было на работу. И ей пришлось ехать. Когда я позвонила, она шла по лестнице. Глаза ее застили слезы. И она сильно оступилась, подвернула ногу. Потом домой ехала на такси.
Мы сделали рентген. Нарастал отек легких, была сломала передняя лапа. Сделали фуросемид и капали медленно аминокапроновую кислоту. В общем-то все кончилось довольно быстро. Она начала дышать все быстрее, я позвала скорее врача. Как только она зашла, дыхание прекратилось. Она быстро сказала, хочу ли я ее реанимировать, шансы очень малы. Я сказала делать все, что только возможно. Кошке ввели адреналин внутрисердечно. Но это, конечно, не спасло ее. И она умерла.
Я завернула ее в одеяло и шла по коридору, горько плача. Надо было заплатить за оказанную помощь. Девочки взяли 3 000. Я подумала, что готова бы была отдать гораздо больше, только не идти вот так. Со свертком на руках...
Мы вышли на улицу. В этот момент к клинике подъехал директор. Он увидел меня, поздоровался и спросил, что случилось. Я объяснила и села в машину.
Я сидела на переднем сиденье рядом с папой. Положила ее на руки, распахнула одеяло. И чувствовала ее тепло. И гладила. И жалела. И говорила ей, что она моя самая лучшая кошка. И еще я все повторяла "Ты мой хороший, ты мой хороший..." Я провела руками по лапам и ощутила, что у нее сломаны когти на задних лапах. Она отчаянно пыталась не упасть... Но упала.
Клиника расположена совсем недалеко от нашего дома. Поэтому мы быстро приехали. Папа взял лопату и вышел из машины. Мы оба были не в себе. Казалось, что это все какой-то кошмар и к реальности он не имел отношения. Я сидела в машине и позвонила брату. И сказала ему: "Беська умерла". А он спросонья тревожно переспросил: "Что?!". Я еще раз повторила. Он начал говорить, чтобы я не ревела, а я просто повесила трубку. Потом позвонила Оля. Она как будто чувствовала, что что-то произошло. Я сказала, что у меня на руках лежит Беська. И что она разбилась. Конечно, я плакала. И мне казалось, что никто в мире, кроме папы в этот момент не поймет того, что мое сердце разбилось вместе с ней.
Папа выкопал яму. Мы ни о ком не думали в тот момент. Мы хотели скорее это все закончить, наверное, нам казалось, что это как-то нам поможет. И мы положили ее в эту яму. И папа ее закопал. Мы вернулись домой. Я легла на диван. Я слышала, как папа плакал. Впервые в жизни я слышала, как мой папа навзрыд плакал. Потом он взял водку и сел на кухне. Я вышла и попросила его налить мне тоже. Он налил вина. А я не знала, как ему сказать, что вино мне сейчас не нужно. Мне тоже нужна водка. Но я не сказала и выпила вино. Потом собралась и поехала в церковь.
Там я проплакала возле иконы несколько минут. Поставила свечу.
Вернулась домой. Я ничего не могла делать, я не могла ни о чем думать. У меня в голове вертелось все по кругу. Мамин сдавленный горем голос - сломанная заколка - доска и коридор, и то, как я кричала - клиника - кошачий переменившийся голос - дорога домой - и яма. И я не понимала, что можно было изменить? И я не могла сообразить, как мне отделаться от этих мыслей.
К вечеру домой вернулась мама. Она с порога начала горько плакать. И ей не было плевать, ей было также больно, как и нам. Она до сих пор нам не простила, что мы не позволили ей попрощаться с Беськой. Хотя я и объясняла ей, что мы были в состоянии аффекта и ничего не соображали. И с того дня мы постоянно плакали. Все. Стоило мне немного успокоиться, я слышала, как всхлипывает мама, и начинали снова течь слезы. Нам было безумно жалко нашего друга. Мы понимали, как страшно и больно ей было в конце такой солидной по длительности жизни. Мы осознали, сколько событий было за эти 16 лет в нашей жизни. И что на всем их протяжении она просто была рядом. Незаметно и неслышно, но оказалось, что это было очень важно. И трудно было принять, что уже никогда не будет возможно ощутить ее на своих руках...
Тянулись дни, а мы не могли забыть. Шло время, а мы все еще переживали.
Но все это закончилось. Когда в Солнечногорске в чужом доме на полу я увидела черного щенка с белой бородой и глазами- "как черная смородина после дождя". Который сидел такой маленький и смотрел на меня серьезно. Как будто она знала, что теперь она наша. И она стала нашей.
Но стоит мне вдруг вспомнить, как слезы неизбежно текут по моим щекам. И в голове вертится мамин голос-заколка-доска-путь до клиники-мокрое пятно на доске...
Моя самая лучшая в мире кошка умерла в октябре 2013 года. Она упала с балкона на 7 этаже. Она погибла, как герой, как хищник. На охоте. Она прыгнула за птицей и разбилась... Ей было 16, и ее сердце не выдержало боли и шока. Она не мучила нас долгими посещениями клиник, тяжелой болезнью, неприятными запахами, постоянным уходом. Это удивительно. Удивительно и очень грустно.

Я желаю всем, у кого такое случилось сил пережить. И отпустить это. Отпустить их за радугу.

Я теперь гоняю солнце, как мячик,

Я не кошка теперь, а тучка.

Что же ты хозяйка, все плачешь -