Автор – Юрий Наумов.

Карл был добрым парнем, и сердцем чист.
Карл был музыкант, Карл был кларнетист.
Вдохом воздуха, выдохом звука
Жил и шёл с нараспашку душой.
Если в племени мало пламени,
Карл был из немногих, кто пламенный.
Он любил своё дело и делал, веря
В то, что от этого всем хорошо.
Карл любил Клару, а Клара - краля.
Глаза как алмазы, губки - кораллы.
Сама так естественна, так натуральна,
Что с нею мораль забываешь на нет.
Но не страдала моралью Клара,
Стерильной душою Карла играла.
И как-то под утро паскудная девка
Украла у Карла кларнет.
Сонный Карл спросонок глядел в свой лорнет,
Тщась отыскать то, чего уже нет.
Осознав значенье утраты, Карл вскричал: «Караул!»,
Но на нет суда нет.
И заплаканный Карл шастал в ватерклозет,
Не читал от несчастья вечерних газет,
Всё курил и корил, сам с собой говорил,
И чуть было не оказался в crazy'е
Если душно душе, если тошно - то что ж,
На руках есть вены, под руками нож,
Но это выход на случай, если выхода нет,
А что выхода нет - это ложь.
Если небом дан дар, хватит сил и на то,
Чтоб и этот удар, и ещё чёрт-те что
Пережить, и воду святую, которой ты полон,
Донести, тем кто жаждет, кто ею пустой.
Карл рискнул пойти на эксперимент,
Карл нашёл в себе силы сменить инструмент.
Влез в долги и купил "Стратокастер" - гитару,
о которой, пожалуй,
мечтает любой.
Он терзал свои пальцы, душу и мозг
Дни и ночи, но он иначе не мог,
И в итоге родил звук, в котором он выместил
Всю свою боль и любовь.
Он трясину потряс
Тем, что грязь втоптал в грязь.
Он угрюмых смешил, а погрязшим мешал.
Взбаламутив тьму мути, он на свет Божий
Из-под ветоши вытащил свет.
Рок-н-ролльная каста расступилась пред ним,
И фанатики клялись, что видели нимб
Над его головой, но дело не в нимбе.
Он был просто несущим насущный ответ.
Сквозь сплетение сплетен, сквозь стены и тень,
День за днём, каждый день, за ступенью ступень,
Карл всходил на престол не ценой преступлений,
Не ради богатства, дарящего лень.
И хотя Карл вне сцены был скромен как кроль,
В кулуарах его прозвали "Король",
Что с того, что он не коронован,
Коль король рок-н-ролла - коронная роль.
Но жил скрытный, корыстный проныра Кастрат,
Музыкант не удавшийся, он во сто крат
Заколачивал больше, чем мастера,
Чему был, разумеется, рад.
Он служил тем, кто лжив, он следил тут и там,
Он ходил по пятам, он сидел по кустам,
Он жил стуком ритмичным и сколотил
Состояние на костях.
"Стратокастера" звуков услышав раскат,
К Карлу завистью чёрной проникся Кастрат
И под старость Кастрату втемяшилась страсть:
Он решил "Стратокастер" украсть.
Но чужими руками он жар загребал,
Отчего и ломились его погреба.
Он решил нанять бьющих и грабящих,
Тех, у кого только брага да брань на губах.
И Кастрат недолго бродил по дну,
Чтоб найти подонков и сказать им: "Ну!"
В тот же вечер окрыленного Карла
Поджидала у дома урла.
Его долго пинали ногами в живот,
И если он чудом остался живой,
То виной тому Бог, Карл поверил в него.
Вот такие дела.
А Кастрат "Стратокастер" - то спёр неспроста,
Он пытался мелодии стричь как с куста.
Думал, дело пустяк, но он локти кусал,
Ведь душа у Кастрата пуста.
Сбившись с сил и сбесившись, он струны сменил,
Но гитара просто трунила над ним.
И запал вдруг пропал, он запил и, вспылив,
Он решил "Стратокастер" спалить.
И когда "Стратокастер" несли на костёр,
Карл на костылях тащился в костёл,
Его приняли там, усадили за стол,
Предложили постель.
И, уставший от мира принял новый устав,
Что заставил его стать тем, кем он стал.
И теперь тонких струн звенящая сталь
Уже пальцы не жалит, а жаль.
Всё на нуль одним махом - теперь он монах,
Он махнул на всё и всех послал на х...
Он не ходит теперь в полинявших штанах,
Пребывая в священных стенах.
Вот только хор поет мессы а-ля до-ля-фа-соль,
Сыпля в Карловы раны карло-варскую соль.
Карл чувствует боль,
Вот вся сказка о том, как стал карликом бывший король.
А я был странник в израненной странной стране,
Где продажное "да" и на нет сводят "нет",
Где на тысячу спящих один, что распят
И пятьсот, что плетутся вдоль стен.
Если ты не эстет в ожиданье гонца,
Лей кастет из свинца и налей-ка винца,
И мы выпьем с тобою
За тех, кто прибит на кресте.