VF: У вас уже был секс?
Билл: Я бы предпочел, чтобы это осталось моим секретом.

 

VF: Вас не удивляет, что некоторые считаю вас геем?
Билл: Вовсе нет. У большинства людей сложился стереотип: Макияж плюс уложенные волосы – и ты сразу гей. Я хочу заявить, что это совсем не так. Каждый волен делать то, что хочет. И не обращать внимания на остальных.
VF: Чтобы вы делали, если бы на один день стали девушкой?
Билл: В любом случае не стал бы встречаться с моим братом.
VF: А еще?
Билл: О, Боже! Что бы я стал делать? Наверное, тоже, что и сейчас, потому что я не вижу особых отличий.
VF: Что бы вы с удовольствием запретили своей девушке?
Билл: Я бы не стал ей запрещать ревновать, так как ревность очень важна. Когда я влюблен, я хочу полностью владеть этим человеком и никуда больше не отпускать. Я буду сбит с толку, если девушка мне скажет: “Ты знаешь, Билл, мне безразличны все эти кричащие девочки. Я полностью тебе доверяю”.

 

VF: Вам когда-нибудь изменяли?
Билл: Нет. Я сам никогда не изменял. Верность для меня самое главное.
VF: Что у ваших подруг раздражало в вас?

 

Билл: Я очень громко разговариваю. Весь день. И всегда с руками и ногами. И никому не даю и слова вставить. Это уже всех достало.
VF: Что сложнее: любить кого-то другого или самого себя?
Билл: Самого себя. Очень непросто принять себя таким, какой ты есть. Часто бывают такие ужасные моменты, когда я чувствую себя неуверенно и хотел бы вырыть яму, забраться туда, накрыться сверху покрывалом и пролежать там целый год. Иногда я очень рад, что у нас такой ритм, концерты следуют один за другим, поэтому совсем не остается времени на такие мысли. Просто не остается времени для одиночества.
VF: Вы еще обходитесь без звездных помощников?
Билл: Сейчас я не могу просто так пойти в булочную. Конечно, за меня это делает кто-то другой. Но я вполне пригоден и для обычной жизни, так как моя проблема в том, что я невероятный префекционист. Я не могу позволить другим людям делать что-то за меня. Это уже патологическая мания конртоля и становится только хуже. Должна быть продумана каждая деталь, чтобы я точно знал что происходит. Иначе я сойду с ума. У тома тоже постоянный стресс. Даже несмотря на то, что мы платим стольким людям, чтобы они освободили нас от многих дел. Но мы сами создали все это, поэтому нам нелегко, когда кто-то прикладывает руку (помогает?) к Tokio Hotel.
VF: Вы сами контролируете свои финансы?
Билл: Да. Мы занимаемся этим с 13 лет. У меня есть доступ ко всем счетам, и я их контролирую точно так же, как и свою карьеру.
VF: А вы знаете, сколько у вас миллионов?
Позади слышится голос дамы из рекорд компании: “Мы не обсуждаем вопросы, связанные с деньгами”.
VF: Когда вы подарите своим родителям виллу?
Билл: Как только смогу себе позволить. Я в любом случае хотел бы жить вместе с родителями. Мы с ними так близки, что я не нахожу это обременительным. Никогда я не смогу сказать: “О, Боже! А теперь, пожалуйста, пойдите прочь”.
VF: Предположим, что вас похители. Какую сумму выкупа потребуют за ваше освобождение?
Билл: Столько, сколько смогут дать все мои друзья. После этого, конечно, все деньги им должны возвратить.
VF: Что вы думаете по поводу падения Бритни Спирз?
Билл: Я могу понять, почему это происходит, потому что тоже живу этой жизнью. Люди, наверное, думают: У нее есть деньги, она многого достигла, почему бы ей не отдохнуть?” Я не могу себя представить сольным исполнителем, и что в дороге я был постоянно один. Одному нести такое безумное давление мне было бы не под силу.
VF: В 1991 Мадонна сказала: “Я буду счастлива только тогда, когда стану известна как Бог” Вы с этим согласны?
Билл: Это, конечно, веселое заявление. Но я это абсолютно понимаю, нельзя сказать: ”Ах, теперь я популярен в Германии и мне этого достаточно.” Человек стремится добиться успеха везде, где только можно. Даже когда я стану богатым и у меня будет свой собственный остров, я все равно продолжу этим заниматься. Абсолютная точно, что слава – это наркотик. Отними ее и для меня это станет настоящим  ударом, с  которым мне сложно было бы справиться.
VF: Если бы наркотики не были запрещены: Какой из них вы бы попробовали?
Билл:  Что-нибудь расслабляющее, чтобы я больше ничего не должен был контролировать.
VF: В своих снах вы звезда?

 

Билл: Однажды мне приснился кошмар: Я лежу в кровати в комнате, сделанной из стекла и вокруг фотографы, которые без конца меня фотографируют. Я говорю одному парню из нашей команды: “Черт, черт, не мог бы ты всех их выгнать?” Но этот тип отвечает: “Ну, уж нет, так не пойдет. Тебе было назначено время, а ты проспал”.  Это при этом, я еще никогда никуда не опаздывал. Я всегда ставлю три будильника, чтобы не проспать. Я очень пунктуальный.
VF: Почему никто не видел, как вы танцуете?
Билл: Я не танцую. Я всегда сижу в уголочке – только если я не в стельку пьян. Тогда я могу и потанцевать. Я считаю, что танцы - это для девочек.  Даже если это странно звучит, я считаю, что только девушки могут везде танцевать.
VF: Задумывались ли вы когда-нибудь о своих похоронах?
Билл: Я должен честно признаться: Да. Многие друзья моего возраста тоже об этом размышляют. Представляешь себе, сколько человек прийдет и кто из них действительно будет по тебе плакать.
VF: Какая музыка должна там звучать?
Билл: “Magic Dance” от Дэвида Боуи из фильма “Лабиринт”. Это очень веселая песня и “Лабиринт” – это фильм моего детства, который я до сих пор безумно люблю.

 

VF: В чем ты будешь одет в гробу?

 

Билл: Я весь буду в черном и в черной кожаной куртке. Моим последним желанием, в любом случае, было бы чтобы мне уложили волосы. Будем надеятся, что волосы у меня еще останутся. Если нет, то в любом случае, пусть кто-нибудь мне наденет парик.