В колонках играет - Я не сыграл Павлика Морозова, поэтому не получил ни званий, ни квартиры, ни машины.

А был ли мальчик? "Марья-искусница", "Республика ШКИД", "Я вас любил", "Балтийское небо", "Долгая счастливая жизнь", "Трактир на Пятницкой" - карьера актера Виктора Перевалова начиналась просто блестяще. А потом полное забвение на долгих 25 лет. Работа грузчиком в винном магазине... Режиссер Игорь Апасян из подмосковного Королева и продюсер Максим Хусаинов вытащили актера из забвения, подарив ему вторую творческую жизнь. Виктор Перевалов вернулся в кадр в картине "Граффити" и практически обосновался в Подмосковье, представляя фильм то на одном кинофестивале, то на другом. - Виктор, ваша карьера рано прервалась, однако ролей в кино вы переиграли немало. Когда успели? - Трудно найти мальчишек, которые, как я, снимались бы с 8 лет практически каждый год. Причем так продолжалось где-то лет пять, пока руководство школы, где я учился, категорически не запретило мне сниматься, поскольку по успеваемости я скатился ниже некуда. На киностудиях тогда существовало жесткое правило - без справки из школы ребят в съемках не задействовать. Понятно, школьные учителя были за успеваемость, поэтому моя актерская карьера приостановилась. Но я сильно не расстроился и без особого старания стал наверстывать упущенное. - Учиться не любили? - Мягко говоря. Я уже знал, что после 8-го класса из школы уйду. Хотел стать мотористом речного флота. Но мечте не суждено было сбыться. Как раз к окончанию восьмилетки услышал по радио, что режиссер Геннадий Полока набирает ребят для участия в картине "Республика ШКИД". Недолго думая, я отправился на киностудию, прошел все туры, и меня утвердили на роль Гоги. После триумфальной премьеры режиссеры снова обратили на меня внимание - снова пошли предложения. Однажды, когда я бежал по коридору киностудии, меня остановил Геннадий Шпаликов. Не просто остановил, а предложил мне роль в своей единственной картине "Долгая счастливая жизнь", где главную роль сыграл Кирилл Лавров. Вот и скажите после этого: я невезучий? Тогда я думал, что просто счастливчик. После съемок у Шпаликова сразу образовалась новая картина "Земля отцов", где для меня тоже была роль. В кино так случается часто: стоит одному режиссеру тебя заметить - и ты всем становишься нужен. В тот период я был нарасхват. Роль в кинофильме "Я вас любил", которую предложил мне Илья Фрэз, до сих пор моя самая любимая и удачная. Мне, если честно, с одной стороны, в жизни очень повезло, с другой - не очень. Я не сыграл Павлика Морозова, поэтому не получил ни званий, ни квартиры, ни машины. Но фильмы, в которых я снялся, до сих пор идут по телевидению. - Вашего героя в "Граффити" зовут Клизя, а у вас самого какие-то прозвища были? - А как же! Артист. - Даже в армии вы продолжали активно сниматься... - Служил я под Ленинградом, артистов ведь на край света не посылали, в противовоздушной обороне. Полгода служил очень серьезно. Потом меня перебросили в оркестр, и год я валял дурака там. Даже проходя службу, я умудрился сняться в двух картинах. Ко мне лояльно относились и командование части, и сослуживцы, поскольку все смотрели фильмы с моим участием. А вот после армии ситуация стала незаметно меняться. Снялся в фильме "Трактир на Пятницкой", получившем широкий резонанс, и перестал получать интересные предложения. Они становились все мельче и мельче. Мне было под тридцать, а мне предлагали роли юнцов с пушком на щеках. А потом кинематографу вовсе не стал нужен наивный герой с большими голубыми глазами. Ему на смену пришел герой с квадратной челюстью. Так потихоньку я скатился до массовок. - И режиссеры забыли про вас на 25 лет. Что вы делали эти годы? - Я мог и дальше работать в массовках, но у меня была семья, ее надо было кормить - я решил уйти из профессии. Эти годы прошли более чем насыщенно. Даже рельсы выпрямлял. Просто не надо вбивать себе клин в голову, чт о ты суперзвезда. Надо идти и пытаться найти место, где ты можешь жить. Работал в метро. Когда все пассажиры уходят, проходит измерительный поезд, обнаруживает искривление рельсов. Приходит бригада, в том числе и я. Отвинчиваем рельс и вручную исправляем. Спасибо кино, я очень коммуникабельный человек, поэтому легко влезал в любую команду, коллектив. - Кочевали, что ли, с работы на работу? - Да постоянно! Не получалось у меня на одном месте работать больше года. Таскал ящики в винном магазине. Лазал по деревьям и собирал яблоки в колхозе. За работу платили яблоками, мы их продавали и довольно неплохо жили. Так я заработал на свою первую машину. - У вас большая семья? - Как считать. В семье у меня все женщины: жена Ира, дочка Лена, внучка Маша, сиамская кошка Китя и морская свинка Фрося. Кошка живет по всей квартире, "мышка" жила в отдельной комнате, но к нам переехала внучка, и Фросю отправили на кухню. - Как вашу профессиональную невостребованность все эти долгие годы переживала жена? Как-никак замуж шла за артиста... - Вовсе нет. В свое время я женился на этой девушке во многом потому, что она не знала, что я актер. Она пребывала в неведении примерно так месяца три, пока подруга ей не открыла глаза: ты что, у тебя же Витька известный артист! У Иры была нелегкая жизнь: училась в техникуме и одновременно работала на заводе - ей не до кино было. Люди мы были по тем меркам достаточно взрослые - мне 24, ей 22. Я довольно пассивный человек по отношению к жизни, если что-то не получается - я это не делаю. У нее противоположный мне характер - пробивает лбом стенку. Но в этом случае она согласилась со мной: не получается с кино - ну и не надо. - Многим вы запомнились по романтической ленте "Я вас любил". Слышала, что свою партнершу, которая в этой картине играла вашу первую любовь, ученицу хореографического училища, вы встретили спустя много лет совершенно случайно. Как сложилась ее судьба? - Выглядит хорошо, я ее сразу узнал, она меня тоже. Сидит дома. Она была балериной, но, поскольку второй Улановой не стала, оттанцевав в театре положенные 20 лет, в 38 ушла на пенсию. - Неужели за все эти годы никто из киношников не вспомнил про вас? - Вспоминал режиссер Геннадий Полока, который каждые пять лет устраивал юбилеи картины "Республика ШКИД". Эти праздники проходили то в Москве, то в Петербурге. И на 35-летие фильма по этому поводу сделали целую кинопрограмму, которую показали по "ящику". Так меня увидел режиссер Игорь Апасян, который как раз заканчивал писать сценарий картины "Граффити". Позвонил на "Ленфильм", поскольку я живу в Петербурге. На киностудии про меня наговорили столько всего, что до сих пор удивляюсь: откуда все это взяли? Наплели небылиц. Короче, Игорь меня разыскал и пригласил приехать в Москву. Честно признаюсь, внутренний мандраж был. Думал, сейчас начнутся кинопробы - и у меня ничего не получится. А кинопроб не было. Сели мы с Апасяном, поговорили, а через месяц звонок: "Приезжай на съемки в Рязанскую область, будем снимать в Спас-Клепиках". Так началась моя новая жизнь. - "Граффити" рассказывает о вещах, которые хорошо понятны русскому человеку. Тем не менее картина получила Гран-при на международном фестивале в Токио, Гран-при в Южной Корее, теперь ее ждут на других кинофорумах. В основном зарубежных. - Да, это так. Картина пока больше крутится за границей. Но надеюсь, что скоро ее увидят все: Первый канал телевидения ее выкупил. У меня там неоднозначная роль... Мой герой - нечто среднее между деревенским философом и деревенским дурачком. Знаете, мне повезло, что Апасян пригласил меня на картину. Он сам написал сценарий и не держался за него как за догму. Игорь вытягивал какие-то моменты из глубин моей души, но и подстраивал свой сценарий под то, что он видел во мне. И так постоянно: меня - п од сценарий, сценарий - под меня. - Правда, что во время съемок возникли некие сложности? - Поясню для читателей: одна из главных сюжетных линий фильма развивается вокруг картины, которую молодой художник-практикант из Москвы рисует на большой стене местного дома культуры. Первоначальная задача - изобразить передовиков местного колхоза - неожиданно трансформировалась, и художнику стали нести фотографии погибших на войне. Причем если изначально предполагались фронтовики Великой Отечественной, то постепенно художнику стали приносить фотографии погибших в "горячих точках". Мамы этих ребят съезжались в Спас-Клепики изо всех окрестных деревень и поселков и просили, чтобы их сына также запечатлели на стене памяти. Фотографий становилось все больше, а места на стене все меньше. И тогда мамы стали выходить на руководство: добрались до Комитета солдатских матерей Рязанской области, где отбирались фотографии. "Нарисуйте нашего", - просили они. Получился настоящий кастинг. В фильме показано, что действие происходит в сельском доме культуры, на самом деле портреты погибших ребят рисовались на стене местной школы. И после съемок решено было оставить эту стену навсегда. Когда с нее сняли простыню и на собравшихся глянули молодые лица тех, кто уже не вернется, все присутствующие плакали так, как, наверное, нигде и никогда. - Сельские жители участвовали в массовках? - Они и участвовали. Тем более играть приходилось самих себя. И мамы у нас в фильме настоящие, и молодожены на свадьбе. Мы нашли настоящих молодоженов, которые пошли на то, чтобы снять их свадьбу и даже испортить платье невесты. Правда, режиссер потом купил ей новое. Вообще, местные охотно откликались на все наши просьбы. А когда мы привезли картину на Рязанщину (кстати, снимали недалеко от села Константиново, родины Сергея Есенина), нам устроили такой прием, что вряд ли когда еще такой будет. - Виктор, оглядываясь н азад, скажите честно: вы на жизнь не обижены? - Меня часто об этом спрашивают. Обиды у меня нет. Наоборот, я благодарен судьбе за то, что первую половину жизни я прожил так, как дай бог каждому. У меня было то, чего не было у других детей. Не важно, что было потом. Но хорошее было, и за это я судьбе благодарен. Сейчас у меня началось второе рождение. Снова приглашают сниматься. Уже отработал в "Братьях Карамазовых" у Юрия Мороза, на "Мосфильме" в "Русалке", сейчас приступаю к съемкам на "Ленфильме". Игорь Апасян, который меня вытащил из забвения, приступает к съемкам нового фильма, где мне снова предложил роль. Так теперь и живу. Хорошо живу. "Московский комсомолец"

В колонках играет - Климатические катаклизмы

Дети Солнца Вселенная — живая система, в которой работает алгоритм самосохранения Роберт Бембель, профессор Тюменского государственного нефтегазового университета, кандидат физико-математических и доктор геолого-минералогических наук, известен как один из авторов новой концепции естествознания. В ее основе лежат глобальные процессы, идущие внутри нашей планеты и во Вселенной. Сегодня речь лишь о фрагменте этой концепции — кухне погоды. В последнее время людей донимает то небывалая жара, то трескучие морозы. Печать полна прогнозов о грядущем глобальном потеплении. Cпециалисты поговаривают, что вокруг Северного полюса могут растаять льды и тогда Мировой океан затопит сушу. А виноваты, дескать, безответственные люди, которые загаживают природу, чем ни попадя. Однако профессор Бембель считает: климатические катаклизмы связаны совсем с другими механизмами. При этом нельзя говорить отдельно о Северном или Южном полюсах, они отличаются друг от друга, — и весьма существенно. В Северном полушарии действительно идет мощное потепление, которое, однако, компенсируется сильнейшим похолоданием на Южном полюсе и вокруг него. «Кроме географических, у Земли есть два магнитных полюса, — говорит Роберт Михайлович. — Южный притягивает из Космоса положительно заряженные частицы, а Северный — отрицательные. В результате температура на планете перераспределяется». Главный источник космических частиц, летящих на Землю — Солнце. И когда оно в стадии повышенной активности — а в последнее время светило чрезвычайно активно — поток частиц усиливается. Подлетая к Земле, они образуют мощный вихрь, поскольку все потоки не линейные, а вихревые. Еще на дальних подступах к Земле вихрь делит поток солнечных частиц — магнитное поле Земли растянуто примерно на 10 ее радиусов. Почему частицы летят раздельно? Темное пятно на Солнце — все равно, что сепаратор. Крутящиеся в нем легкие частицы (отрицательно заряженные электроны) собираются в центре, а тяжелые (положительно заряженные ядра) разлетаются по сторонам. Солнце на 90% состоит из водорода, ядра которого — протоны. Так что уже во время выброса солнечного вещества электроны и протоны летят раздельно. А попадая под влияние магнитного поля Земли, разлетаются друг от друга еще дальше. — То есть, — спросил я, — циклы потепления — похолодания связаны с перепадами солнечной активности или еще с какими-то факторами? — Эту механическую цикличность придумал Ньютон, — ответил профессор. — Он представлял Вселенную как часы: завел — и они идут. Но Вселенная — вовсе не часы. Даже обычный холодильник не работает как часы. Он включается, когда надо корректировать температуру. Точно также текут процессы во Вселенной. Там работает скорее логика, чем время. Вселенная, утверждает ученый, — живая система. На Солнце работает алгоритм выживания. В какой-то момент светилу надо выбросить лишние энергию и вещество. Кроме того, Солнце ответственно за всех обитателей Солнечной системы. Так что в некотором смысле Солнце — как бы папа, а все мы — его дети. Но в тоже время и на Солнце влияют другие планеты. В этом залог устойчивости всей Солнечной системы. А она, в свою очередь, включена в галактику. Дело в том, что элементы мироздания — фрактальные структуры, и между ними есть взаимосвязи. «Вообще, — поясняет профессор, — фракция — это часть, но в нашем случае подразумевается размерность. Это свойство всех живых систем, в том числе — человека. Фракталы обмениваются информацией между собой и средой и таким образом максимально к ней приспосабливаются». Второе свойство фракталов — самоподобие. Отношение радиуса орбиты планет, которые вращаются вокруг Солнца, к его радиусу точно такое же, как отношение радиуса орбиты электрона к радиусу ядра. Подобное самоподобие сохраняется от Вселенной до атома. «Это потрясает! — не удержался от эмоций ученый. — Мироздание, оказывается, создано по схеме, до которой человек еще не додумался»! Когда академик Вернадский творил, еще не было понятия фрактальности. Но в своих работах, особенно в книге «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения», вышедшей после смерти ученого, пронумеровано около 560 эмпирических обобщений. Этот уникальный метод познания, которым наука пренебрегает до сих пор, уже тогда выводил на идею фрактальности. Однако Владимир Вернадский до сих пор недооценен. Ведь если признать его теории, то многое из того, что преподается в школе и вузах надо выбросить. Одно из обобщений Вернадского, которое развивает Роберт Бембель, — дегазация Земли, Солнца и других планет. Суть процесса в том, что из их ядер в открытое пространство выходит, в основном, водород. Дегазация тесно связана с солитоном, который в виде волны был открыт в первой трети ХIХ века. Через 130 лет американские физики Забуцки и Крускал поняли, что это — не волна и не частица, а третье состояние, обладающее свойствами двух первых, которое они и назвали солитоном. Вообще, к этому открытию причастны десятки ученых. А вот автором термина «геосолитон» стал профессор Бембель. Схематично его гипотеза, основанная на идеях великих русских ученых И.О. Ярковского и В.И.Вернадского, заключается в том, что геосолитоны аккумулируют энергию физического вакуума Вселенной, которая проникает в ядро Земли, а затем, под давлением 3,5 млн атмосфер уходят обратно в космос, пробивая геосолитонные каналы, где, кстати, непрерывно образуются месторождения всяких ископаемых. Попутно геосолитоны проветривают земную атмосферу от парниковых газов. Гений Вернадского перевернул все представления о планетах. Еще при жизни он спорил с климатологами: мол, вы недооцениваете саму Землю. И утверждал, что она способна противостоять и Солнцу, и другим планетам, поскольку внутри Земли есть огромный источник энергии, влияющий и на климат. Ведь светило иногда исторгает такую мощь, что может запросто спалить Землю. В такие моменты наша планета усиливает работу своих криогенных установок, защищается сама. По мнению профессора Бембеля, вот как это происходит. Все протоны, то есть ядра атомов водорода из недр Солнца, летят к отрицательному полюсу Земли — к Антарктиде. Поскольку этот водород ионизированный, его химическая активность выше обычного в десятки раз. Любимая пища водорода — кислород. Два вещества соединяются в криосфере Земли и вниз летят уже кристаллы льда. Исследователи Антарктиды давно заметили странное явление: облаков не видно, небо сияет, а снег идет. Откуда? Вот Бембель и дает объяснение. Кристаллы образуют знаменитые и самые древние льды Антарктиды, толщина которых 4,5 тыс. метров! На Северном полюсе она всего-то 4—6 метров. Какое тут равноправие полюсов? Словом, в Антарктиде накапливаются горы льда, и они тем выше, чем активнее Солнце. Но лед пластичен и горы не могут быть бесконечно высокими. Рано или поздно лед сползает в виде айсбергов. Они попадают в Мировой океан. Течения несут айсберги к экватору, где сверху их греет Солнце, а снизу, на дне Атлантики — выходы геосолитонов с температурой более 400 градусов или «курильщики», как их прозвали исследователи. Так подпитывается Гольфстрим, несущий горячие массы воды к Северному полюсу. Остается непонятным, куда они деваются на севере. У Бембеля на сей счет такая гипотеза. Поскольку Арктика из космоса облучается электронами, вода становится летучей. Ее частицы, словно ежик иголками, окружены гидратированными электронами, химически очень активными (открыты в конце ХIХ века). И вместе с ними часть воды Арктики, скорее всего, уходит в космос. А коли так, Мировой океан, хотя его поверхность слегка поднимается, вряд ли затопит сушу. В глобальный оборот может вовлекаться вода не только Земли, но и Солнечной системы. Но вот ее объем, вероятно, непостоянен. Есть механизм, который это регулирует. Если в какой-то части космического пространства оказывается избыток вещества, то срабатывает реакция И.О.Ярковского, и этот избыток удаляется в вакуум. Здесь Бембель упомянул черные дыры. В трактовке Ярковского, это такие места в космосе, где сталкиваются галактики. Там-то и структурируется избыток вещества и энергии. Господь Бог или Творец нашел гениальное решение: все излишки материи Вселенной утилизируются. И наоборот: недостаток вещества и энергии восполняется запасами из вакуума. Так, весьма схематично, работает реакция Ярковского. Наш великий и незаслуженно забытый ученый описал ее в книге «Всемирное тяготение как следствие образования весомой материи внутри небесных тел». Она вышла в 1889 году. Книги нет в наших библиотеках. Говорят, уничтожили в эпоху буйного материализма как идеалистическую. За рубежом книга сохранилась, Бембель готов ее бесплатно перевести, но кто финансирует издание? Профессор более 10 лет рассказывает студентам про идеи Ярковского, и у него возникла версия того, как материя появляется из вакуума и в него втекает. «Я, — объясняет Бембель, — исхожу из известного уравнения Ньютона: сила притяжения пропорциональна произведению двух масс и обратно пропорциональна расстоянию. Если одна из двух масс уйдет в вакуум, то сила притяжения будет равна нулю. И наоборот: если масса удвоится, то и сила притяжения станет вдвое больше». Ярковский, считает Роберт Михайлович, увидел в уравнении Ньютона то, что не видели другие. Ньютон недоговорил нечто существенное, заставил потомков многое додумывать. Более того, он признавался, что не понимает весь смысл своей же формулы, почему она работает — Вот куда мы вышли, размышляя о глобальном потеплении на Земле, — заключает Роберт Бембель. — Ньютон свои законы выводил «от яблока», а я думаю — считывал из космоса. Мы же триста лет спустя начинаем толковать то, что эти гении оставили. Здесь не обойтись без понимания процессов, которые идут на Солнце. Но это другая история. Тюмень 22.08.2007