Как превратить воду в ВОДУ! Сказка о хитром Сааке. Выпуск 65.

Здравствуйте, друзья!
Подготовил выпуск по воде, долго готовил. Но теперь, всвязи с войной как-то невместно говорить о воде. Вернемся к этому чуть погодя.

Сейчас же я выражаю глубокое соболезнование жителям Цхинвали и других городов и поселков Южной Осетии, ввергнутых в ужасы войны, а так же родным тех людей, которые погибли при этом.
Пусть быстрее воцариться мир, высохнут слёзы и кровь. А тем, кто их вызывает,- пушками ли или лживыми статьями, все пойдет в кармический счет, верят они в это или нет.
За последние несколько дней пришло писем несколько, в одном - сказка умная, незлая, разъясняющая, с просьбой опубликовать. Опубликовываю.-
*Предисловие от автора.
Сказка – это только сказка, не надо искать в ней отражения ВСЕХ реальных событий. Я выражаю глубокие соболезнования всем родным и близким погибших в короткой кровавой войне. Сказка же – она не для соболезнований, она для выводов и обдуманных твердых действий.
.
Сказка о Сааке.
Жил был президент Саак. И было у него в стране два мятежных анклава, которые ну никак не желали жить под его великим началом. Один из них ну всего – то ничего. Территория копеечная, народу там проживает тысяч тридцать от силы. К ногтю бы их. Но в открытую нельзя. Не стародавние времена. Да и защитник у них есть. Большой, ту… простой и с дубиной. Вроде как решил, что это все его маленькие братцы. Почему решил – многим непонятно. Но решил вот и все! Даже паспорта раздал, в которых черным по белому написано – “БРАТЦЫ». Ну а раз братцы, то надо их защищать от злобного Саака. Пусть живут братцы у Саака в огороде, столуясь там неслабо, но неважно это. Где хотят пусть живут, Большой всё равно защищать их будет.
Пришел, и дубину свою приволок.
Не объехать его Сааку, не обойти, к ногтю малых никак не прижать. – Не по зубам Большой Сааку!
Но не зря Саака хитрым называют. Придумал он хитрож..ый план. Есть у Саака, - брат не брат, а такой же свой Большой, Большой-2.
Большой-2 с Большим-1 драться не будет. Не в резон ему махать по пустякам дубиной, да и живет он далеко,- за морем океаном, прям за мятежным островом Буяном.
Воевать Большой-2 за Саака, конечно, не будет. Но дубинок, там, рогаток, катапульт младшему подкинет. Не таких, конечно, как у Больших, этими Сааку владеть не по рангу, но все же. А если возиться с этим не захочет, то денег все равно даст. Брат ведь. А на них все можно купить и у Средних, которые поближе.
Так что долго ли коротко, но поднакопил Саак дубинок, рогаток и катапульт. Не то чтобы достаточно, чтобы выйти с Большим на честный бой. Но если ночью спящему по башке из катапульты, то хоть и не убьет (череп больно толстый), то в злобу Большого приведет изрядную, что хитрому Сааку и нужно. А может, пока Большой спит, удастся закидать камнями издалека всех братцев его малых и шустрых. Проснется Большой, а защищать уж и некого. Что ему тогда впустую по огороду у Саака бегать! Обложит Саака словесами чёрными, да и пойдет поминки пить по братьям названным и думать, кого бы ещё в братья себе взять. Это конечно, для Саака лучше всего. Но если Большой и проснется, то это тоже неплохо. Побежит спросонья крушить Сааковы катапульты, что Сааку и надобно.
Дело в том, что вокруг Большого Средних много живет. Не любят они Большого, потому что он Большой и норовит братьев себе сыскать то там, то тут и облагодетельствовать их. И хотя живут все Средние с огорода Большого, но камень за пазухой ещё со стародавних времен на него держат. У самих-то у них в огороде нет ни масла горючего ни газа вонючего. А у Большого – всего завались, и этого и другого. И пусть Большой своих в черном теле держит, а Средним полной мерой отпускает, - но не любят они его и за это. Сами то они так не поступают. Сначала своих накормят, а потом и чужим дают. А Большой – блажной какой-то, дети замерзшие, да голодные по лавкам сидят, а он каликам перехожим золото полными горстями отпускает. Однако в лицо Большого дураком никто не называет. А вдруг обидится и обнесет все забором, отпускать будет только по деньгам грабительским и напрокорм давать будет только братьям названным. Поэтому совсем поперёк Средние ему не идут. Но палки в колеса ставят, где только можно. И больше всего стараются те, кто звание Средних совсем недавно получил, а до этого ходил у Большого в братьях меньших, названных.
Пока же Большой болел, на постели лежал, поносить они его стали, говорить, что не благодетельствовал он их, а совсем даже наоборот. Стали историю свою переписывать. Мол, не спасал их Большой от хозяев в чужих огородах, а сами они в люди выбились, как все Средние, отвоевали место под солнцем в битвах тяжелых. То есть не братья они Большому, а совсем даже наоборот. И всегда так было. Обидно Большому. Но привычка давняя свое берет. Уж почти все младшие камни в его огород кинули, а он все новых братьев ищет, деньги гигантские, в долг даденные, направо и налево прощает. Может, кто из должников прощенных братом станет? До того уж дошло, что даже земли свои раздавать стал. Пока по маленькой, островки речные, мелкие, но кто знает, куда в кураже Большого занесёт.

Вот на этом и решил сыграть хитрый Саак. На нелюбви Средних к Большому и привычках его несгибаемых. Как бросится Большой катапульты то его крушить, младших защищая, Саак и закричит в полных голос, - «Убивают, люди добрые, Большой уже со светелкой моей рядом дубиной своей грабительской машет, виноград мой вытоптать хочет. С чего жить нам тогда сирым и убогим»? Средние то разбираться не будут, что там Большой в огороде Саака делает. Капусту ли Сааку пропалывает по доброте своей или взаправду по душу Саака пришел. И если кучей не навалятся руки Большому ломать, то денег то уж точно подкинут. Надо только постараться, чтобы не только на катапульты новые и рогатки дальнобойные хватило, но и на жизнь. На первое время, хотя бы. А потом опять Саак что-нибудь придумает. За счет Большого, конечно.
Сказано, - сделано. Накануне же от задумок своих у Саака недержание сделалось, вдруг нарисовалось как наяву, что Большой рядом стоит и дубиной своей так ласково помахивает. До того испугался Саак, что в угол забился и в штаны там наделал, снять их не успев. Еле придворные оттуда его вытащили. Но ничего, штаны отстирали, на Саака надели, и пуще прежнего Саак яриться и надувается. «Рвать – порвать», кричит. И втихаря хитрож.. ый план свой подготавливает.
Перво-наперво – время выбрать.
Все Большие, Средние и множество Малых раз в четыре года собираются вместе раззудится - разудалится, на других посмотреть, свою силу-мощь показать и в табеле о рангах конкретно определиться. Олимпиада, типа. Большой-первый точно туда поедет. У него на это, как и у всех Больших, бзик особый. Кстати, считается, что в это время войну начинать – последней су..ой надо быть. Но Саак и так по сучьим законам живет, так что с этим у него проблем никаких. А то, что у других будут, так это и есть главная суть сучьих законов. Вот в это время по Большого братьям названным, сепаратистам анклавным, Саак и вдарил.
Время выбрал, конечно, ночное. Чтоб спали все и перед прицелом не прыгали. Всеми катапультами по спящим шандарахнул. Парней и девушек с рогатками, бывших малых братьев Большого-1, поставил на добивание. Они это дело любят. Из теплых лежанок, кофе попивая, бьют навылет старых средних и малых. Ох, и хорошие рогатки Большой-2 из-за Буяна прислал. Чуть ли не самонаводящиеся! А на теплую работу нужные людишки всегда найдутся. – Много, много Большой-1 братьями своими во времена оные поназначал! Вот и «благодарят» они его сейчас.
В общем, покрошил Саак своих анклавных ненавистников.- «Ишь чего вздумали, глупые. Все от Большого по кустам шарахаются, а они сами к нему бегут. Не бывать тому»! Так бы и кончил всех. Да Большой с дубиной так ломанул братьев названных спасать, что Саак катапульт своих и парней с девчатами с пристреленных лежанок и поднять не успел. Многих Большой в труху перемолол, в смазку сапожную размазал. Покрошил бы ещё больше, да пока бежал - торопился, многие Сааковы подельникам смыться успели. И хоть по сучьим законам горевать ему о сгинувших невместно, но все, же загрустил Саак, - не ожидал, что Большой поспеет. Хоть и не сильно быстро, но прибег все же. Однако от грусти быстро оправился. - Большой повел себя, как и думал Саак,- стал по горам козлом прыгать, топоча его огород. А катапульт Саак много запас. Стрельнёт одна, Большой туда по кустам ломится, выискивает. А тут другая шандарахнет с противной стороны рядом с Сааковой светелкой. Большой - снова туда. Тут Саак во всю силу лёгких и проорал заветное: «Помогите! Хулиганы зрения лишают!» Средние, конечно, тут же высветились. К Большому с веревками подступают. И Большой-2 из-за Буяна пальцем грозит, Сааку подмогу шлёт, из Сааковой же дворни, на обучение делам заплечным посланным. Тут же и сходка сама собой, вроде, организовалась. И когда за Большого-1 на ней слова никто не молвил, понял он, что развели его, как лоха последнего. Понять то понял, да сделать уже ничего не мог. – «Застукали тебя, Большой, в Сааковом огороде рядом со светелкой его с дубиной твоей неразлучной. А под ногами гроздья винограда давленые. Ясно, задумал лишить Саака средств к существованию! Быть тебе за это виноватым, а Сааку – жертвою со всеми полагающимися гуманитарными отчислениями». Обидно Большому, что про братьев меньших, Сааковыми катапультами по подлому покрошенными, да про доброту его, мягкость сердечную – ни слова. Но сам за себя – хоть оборись, кто-то другой мазу должен держать. Но, ни нашлось такого. Уж больно хитро все Саак обделал. Никто не захотел за разведенного лоха слова молвить, даже Батька Усатый, друг расчетливый, но до пору сию – верный самый. Облажался Большой, в сотый раз в одну и ту же коровью лепешку вляпался.
Так и обернулась победа Большого непонятно чем. Вроде и не поражением, но и не победой вовсе. Саак же, гуманитарных денег срубив немерянно, на радостях на митинг тут же побежал, победу праздновать, Большого сапогами виртуально ещё разочек потоптать. Чего ж себе отказывать в удовольствии?! Да и на пользу всё. – Народу глупому мозги законопатить сором виртуальным. Только бы о реальности не думал. О том, что нет еды, работы, зарплаты, да и самой жизни в такой виртуальной стране, живущей не от урожая к урожаю, не от проектов высокоумных, денежку дающих, а от обмана до подставы. О том, что будет через полгода, об этом Саак пока ещё и не думает, - будет день, будет и пища, виртуальная конечно. Спросит, конечно, через полгода народ: «Ну и где они эти анклавы? На кой ляд там столько народу полегло, под катапультами и рогатками в труху помолотые, сапожной смазкой размазанные?» Тогда и будет выворачиваться Саак, не впервой,- на Большого что-нибудь опять свалит, подставу новую организует.- Большой же такой предсказуемый и думать, как всегда, не хочет. Прет как танк, напролом, на мелочи не разменивается, разработкой тактики не затрудняется. И обидчивый к тому же. Считает, что ему, защитнику великому, весь мир должен. А он миру – ничего. Вот Саак на этом и поиграет.
Что Саака несложно ужучить, Большой даже и не думает. Не по чину ему как бы. А дело то несложное.- Посадить человечка речи его шерстить, вранье гребешком вычесывать. А потом предъявы, пресс- релизы, разослать всем Большим и Средним, с разъяснением позиций своих и Саака. Ведь в речугах злобных Саак враньем своим и Средних подставляет и Большого- второго. Ну, раз простили, ну два, на третий же прощать уж и не захочется, да и невместно будет. Погорит Саак пламенем синим, злоба, подруга верная, против него же обернется. Но не хочет Большой мелочевкой заниматься, шерстить Саака какого-то мелкого. А Саак хитрый и пользуется этим. Не оглядываясь уже ни на кого, с плеча сеет в народе своем злобу, ненависть и обман, вместо доброты, любви и правды, как положено отцу народа. Что от этого произрастет – предсказать несложно, плохо будет тому, у кого это внутри прорастает и всем соседям его, Большому особенно. А на Большом, мало что неприятностей огреб, ещё и вина лежит, - мог пресечь, но не сделал. Воистину, «от многая гордости – многие печали».
Жалко Большого, - не идет ему впрок никакой урок. Ещё жальче семью его, - живет в теле черном, пока Большой братьев названных где-то защищает. Ёе-е-х! Твори ты справедливость Большой,- кто-то должен творить, не давай братьев в обиду. Но не поленись, огород забором обнеси, чтоб не лез кто не поподя, урожай вырасти, семью накорми – одень, детей выучи и запас оставь им немалый с поправкой на головушку свою бедовую. Это делом должно быть первым, активно продвигаемым, а не фоновым, вялотекущим. Все другие-то Большие именно так делают, да и Средние от них не отстают…