В колонках играет - «Гознак» является одним из самых закрытых российских предприятий

Интервью.

Генеральный директор «Гознака» Аркадий Трачук рассказал о новой продукции предприятия и о том, как оно решает свои проблемы.

Беседовала Наталья Шакланова

Аркадий Владимирович, год назад «Гознак» стал ФГУПом и слухи о его возможной приватизации усилились. На ваш взгляд, она целесообразна?
– Вопрос достаточно непростой. Приватизировать «Гознак», в смысле продать его в частную собственность, на данный момент нецелесообразно. Во всяком случае, я не вижу причин, по которым «Гознак» после этого будет работать лучше. Другое дело, что сама по себе форма ФГУП является не вполне удобной для дальнейшего развития предприятия. Представить себе «Гознак» как акционерное общество со стопроцентным участием государства или государства и Банка России я, конечно же, могу. Но я не понимаю смысла расширять круг его акционеров за счет частных структур. Зачем?
Но мировой опыт знает подобные примеры – чем мы хуже?
– У всех стран своя история, существует множество вариантов. Бюро гравирования и печати США является казенным предприятием, работа которого гораздо жестче контролируется, чем наших ФГУПов. В Англии до недавнего времени существовали как частная De La Rue (открытая компания, акции которой котируются на биржах), так и типография, являющаяся подразделением Банка Англии: долгое время она была единственной, кто имел право печатать английские фунты. И только два года назад Банк Англии продал свою типографию De La Rue. В Германии наряду с семейной Giesecke & Devrient существует и государственная Bundesdruckerei, пережившая не совсем удачную приватизацию. По какой-то причине Giesecke & Devrient отказалась выступать в роли покупателя, и ныне Bundesdruckerei находится в непростом финансовом состоянии – из-за ошибки менеджмента, который туда пришел. В России пока нет компании, которая бы по масштабам деятельности хотя бы приблизительно соответствовала «Гознаку» в полиграфии, особенно в защищенной.

Но можно выделить из «Гознака» и приватизировать один из его филиалов – скажем, фабрику или монетный двор?

– Можно развить кипучую деятельность, бурю в стакане воды, а на выходе получить тот же самый результат, что был до преобразований. У «Гознака» уже был опыт, когда все его предприятия (два монетных двора, четыре фабрики, типография и НИИ – «Ф.») существовали как отдельные юридические лица. И если бы не достаточно жесткая позиция Минфина, который диктовал свои условия, неизвестно еще, чтобы было бы с «Гознаком» в лихие 90-е. Год назад мы закончили слияние всех наших восьми предприятий в одну структуру, сегодня завершаем организационные процедуры. Процесс реорганизации был достаточно болезненный, сейчас важно убедиться в том, что система полностью управляется, охватывает все сферы деятельности. Надо проверить, как все это работает, а уже потом говорить о целесообразности что-то менять.

С какими финансовыми показателями «Гознак» закончит этот год?

– Итоги года будут не хуже, чем в 2006?м (когда выручка от продаж составила 26,1 млрд рублей, чистая прибыль – 2,4 млрд рублей – «Ф.»), но большого роста не будет, поскольку обычно взрывная динамика у нас наблюдается тогда, когда мы запускаем новый вид продукта. В этом году такой продукции не было.

А как же биометрические загранпаспорта, дипломы нового образца?

– Их производство не сильно влияет на наши финансовые показатели, так как количество выпускаемых паспортов и дипломов невелико. Традиционные продукты «Гознака» – различного рода марки (почтовые, акцизные), на долю которых приходится 30,8% от общего объема производства, бумага, в том числе специальная (21,4%), банкноты (19,3%), монеты и награды (10,8%). На долю паспортов и различного рода бланков приходится всего 4,4%.

Бюллетени для голосования тоже не отразились на ваших финансовых показателях?
– В этом году мы бюллетени не печатали, так как были изменены стандарты их защиты. Теперь на бланки клеится специальная голографическая марка, которую мы изготавливаем. Подделать ее довольно сложно, не думаю, что кто-то будет этим заниматься. Еще одна наша новая продукция, выпущенная в этом году небольшими объемами, – модифицированные общероссийские паспорта, где используется голографический ламинат и лазерная перфорация номера – подобная той, которая есть на новых загранпаспортах и на 1000- или 5000-рублевых купюрах. Новые документы уже поступили в ряд регионов и выдаются там, где закончились старые бланки. Модифицированные паспорта более надежные. Предыдущая версия делалась торопливо, так как требовалось за достаточно короткое время выпустить удостоверение личности, которое бы воспринималось как документ новой России. Прошло время, и появились люди, склонные к мошенничеству, которые научились его подделывать.

Как часто подделывают деньги и документы?

– Три четверти фальшивых денег изготавливаются с помощью обычных копировальных аппаратов или струйных принтеров. Разумеется, есть высококлассные образцы, над которыми работают профессионалы, пытающиеся подделать защитные признаки банкнот. Но это единичные случаи, и против них работают правоохранительные органы. Бланки паспортов обычно вообще не фальсифицируют – в большинстве случаев пытаются переклеить фотографию, поменять записи на страницах или переставить их из другого паспорта. Теперь это сделать, мягко говоря, сложно. Сегодня страница, содержащая персональные данные, в том числе фотографию, ламинируется. Если кто-то попытается ламинат снять, чтобы подделать подпись и поменять фотографию, ламинат разрушится и документ будет испорчен. Переставить страницы тоже не получится, потому что в новых удостоверениях страницы сшиты специальным цепным швом и особой нитью, которая светится в ультрафиолете. Чтобы паспорт расшить, нужно как минимум отодрать обложку, а это сразу сделает документ испорченным.

Сколько банкнот в год «Гознак» выпускает и какова их себестоимость?

– Ежегодно для всех своих заказчиков, не только российских, «Гознак» выпускает около 5 млрд банкнот, их себестоимость, как и многие наши показатели, составляет государственную тайну.

Деньги каких иностранных государств вы печатаете?

– Исторически у нас сложились хорошие отношения со странами Юго-Восточной Азии, в их числе Индонезия, Вьетнам, Камбоджа, где мы работаем очень давно и имеем разветвленную сеть наших представительств. Но это не значит, что если бы нам, скажем, предложили сотрудничать с африканскими государствами, мы бы отказались. Мы работаем в Африке, выполняем заказы для Нигерии, Египта и ряда других стран, но не можем сказать, что с этими регионами у нас уже сложились стабильные отношения.

Вы планируете увеличить объем экспорта банкнот?

– В силу различных причин мы не являемся активным игроком на рынке производства банкнот и себя не позиционируем как их коммерческого производителя. В первую очередь «Гознак» выполняет заказы Банка России – в том объеме, который необходим. Тем не менее упомянутые страны печатали или до сих пор печатают у нас часть тиражей своих денег или весь тираж. У нас были определенные ограничения на рынке экспорта банкнот из-за недостатка качественного оборудования, однако мы уже приступили к его модернизации, которая закончится в 2008 году. На Пермской печатной фабрике построен банкнотный корпус, новое оборудование установлено также на Московской печатной фабрике. В общей сложности на модернизацию будет потрачено около 150 млн евро. Финансирование швейцарского банка UBS помог организовать основной наш кредитор – ВТБ. Перевооружение откроет для нас новые возможности, в том числе и по экспорту.

Каков объем вашего экспорта?

– На него приходится где-то 2,1% от общего выпуска продукции, у нас постоянные объемы, и уменьшать их мы не собираемся. Последние четыре года уделялось большее внимание экспорту бумаги: сегодня свои полиграфические мощности имеют все более-менее крупные страны, и банкнотная бумага является довольно ходовым товаром. Здесь «Гознак» представлен достаточно хорошо, объем продаж бумаги на экспорт за последние три года вырос почти в два раза – продается около 5 тыс. тонн банк­нотной бумаги в год. В среднем это $50 млн. Для нас международное сотрудничество – дополнительная возможность использовать оборудование и поддерживать себя в тонусе, работая в условиях рынка. Ведь заказчики очень жестко оценивают поставляемый нами продукт и делают ряд замечаний. Мы анализируем причины, и это позволяет избегать недостатков, в том числе и на внутреннем производстве.

А какие замечания вам делали заказчики?

– Пока серьезных претензий по качеству к нам не было. Но у каждой страны свои пожелания. Например, в Юго-Восточной Азии предъявляют повышенные требования к физическим параметрам бумаги, так как она находится в специфических условиях обращения, более загрязнена, поскольку долго не выходит из обращения. Кто-то требует более жесткую упаковку. Нет ни одного заказа, который бы повторял предыдущий по своим требованиям.

Это правда, что российские банкноты обрабатывают специальным составом, в котором бактерии размножаться не могут?

– Уровень загрязнения денег намного меньше, чем, скажем, поручней в метро. Действительно, существуют научные разработки, призванные уменьшить количество болезнетворных бактерий, находящихся на банкнотах, – на них наносят специальное химическое вещество. Другой вопрос, нужно ли это. В обращении находится масса денег, но пока неизвестны случаи заболевания людей исключительно из-за того, что они держали в руках деньги. Во всяком случае, об этом не сообщалось.

В ряде стран есть пластиковые банкноты. Россия не планирует отказаться от бумаги?

– С точки зрения полиграфического производства для перехода на новый материал нам ничего переоборудовать не надо. Есть другая проблема: у нас страна северная, а пластиковые деньги пригодны для употребления только в странах с влажным климатом, они ведь для них и разрабатывались. Основоположником была Австралия, потом – Сингапур, частично – Вьетнам, Гонконг, Румыния. На морозе любой пластик будет хрупким, так что такие деньги будут быстро выходить из строя. Кроме того, для таких денег необходима иная система обработки и учета в ЦБ и в коммерческих банках, потребуется менять оборудование, так что большой целесообразности в переходе на новый материал в России нет. Отдельная вопрос – утилизация дензнаков. С бумажными-то есть большая проблема, а что делать с пластиком – вообще загадка.

Существует ли ограничения на страны, деньги которых может печатать «Гознак»?

– Деньги – политически чувствительная сфера бизнеса. Если к нам поступает какой-либо заказ на изготовление денег, мы всегда анализируем, как он может «аукнуться». Прошли те времена, когда основную роль играла политическая составляющая, а на коммерческую никто не обращал внимания. Но тем не менее в мире существует целый ряд государств, где есть два правительства, и, выполняя заказ для какого-то одного, можно попасть в щекотливое положение, оказав тем или иным способом влияние на внутреннюю ситуацию в стране. А это точно не входит в задачу «Гознака». Поэтому, естественно, мы с МИДом консультируемся и в каких-то спорных случаях прислушиваемся к его мнению.

В свое время вы выражали озабоченность недостаточной загрузкой монетных дворов. Ситуацию спас крупный заказ из Индии, но он закончился – что теперь?

– Чтобы у нас не было проблемы с загрузкой монетных дворов, надо увеличить население России раза в два, ведь монетные дворы в Москве и Петербурге были спроектированы по потребности СССР с численностью населения в 300 млн человек. Какие бы шаги мы ни предпринимали, в том виде, в котором монетные дворы существуют сейчас, использовать их на полную мощность невозможно, да это и никому не нужно. Поэтому сегодня мы проводим некоторую реорганизацию их работы. Там, где можно отказаться от производства какой-то продукции, переводим ее на другие площадки. В частности, из Петропавловской крепости, где расположен Санкт-Петербургский монетный двор, ряд производств перенесем в Москву.

Может быть, вообще сделать из Монетного двора в Петропавловке музей?

– Нужно помнить о том, что Монетный двор как производство монет задумывался и создавался именно в Петропавловской крепости. Это единый уникальный комплекс, и его нужно сохранить. Концепт, который мы обсуждали с Музеем истории города, состоит в следующем: уменьшить до минимума производство монет в крепости, оставить там мощности, необходимые для обеспечения потребностей Северо-Западного региона, дабы исключить лишние транспортные расходы, связанные с перевозкой денег, – об этом нас попросил Банк России. В крепости останется производство памятной монеты и медальной продукции. Все вспомогательные производства, которые можно вывезти за территорию крепости, мы оттуда вывозим, работа уже началась. На части освободившейся территории будет расположен музей, вернее экспозиция, рассказывающая об истории российских денег, марок, открыток и всей той продукции, к которой «Гознак» приложил силы за свою почти 90-летнюю историю.

Наличная копейка при расчетах вообще не используется. Может, она уже не выпускается?

– Ничего конкретного я вам сказать по этому поводу не могу. Отмечу лишь, что в нынешней ситуации производство не только копейки, но и пятикопеечной монеты является дополнительной нагрузкой на бюджет. Эти монеты в обороте не участвуют, они от нас уходят и где?то оседают – в столах, в карманах граждан. Для ЦБ это чистый убыток.

Может, их переплавляют и продают как ценный металл?

– Возможно, но это нецелесообразно – проще закупить несколько тонн стали, никеля и распределить их более рационально.

Почему пока нельзя отказаться от копейки?

– У нас по законодательству и действующим правилам очень много счетов номинировано в копейках. Скажем, все тарифы действующих монополий устанавливаются в копейках, следовательно, при расчете они никуда не деваются. В России наличные платежи составляют 90%, поэтому магазины и сберкассы вынуждены заказывать мелочь для выдачи сдачи. Ситуация сохранится до тех пор, пока не будет принято решение округлять до целых рублей или до 10 копеек тарифы и счета.