Сразу, дабы не было потом вопросов: император из прошлого поста прадед Императора Александра.

- Итак, дамы и господа, я собрал вас здесь по очень важному делу – речь идет о замужестве нашей двоюродной сестры, Агнессы, и махадского наследника престола Гессона. Что вы скажете? – император Александр обвел взглядом всех присутствующих.

- Как я понимаю, дело обстоит так: если мы не выдадим Агнессу замуж, то будем ввергнуты в еще более кровопролитную и долгую войну, я правильно понимаю суть вещей, брат мой? – спросила Анна

- Да, Анна, вы правильно поняли.

- Но это же ужасно: продать девочку, как рабыню, варварам, - высказалась императрица.

- Возлюбленная супруга, моего прадеда тоже считали варваром, но смог завоевать одну из самых цивилизованных и сильных стран, - взгляд императора ясно говорил о том, что не будь эта женщина Императрицей, то он с удовольствием ее бы на порог этой комнаты не пустил.

- Хм… не за одну рабыню столько жизней не было отдано, сколько мы спасем этим браком, - сказал Михаил, младший брат государя, - к тому же, мы вступим в союз с молодой и могучей державой, которая контролирует самые безопасные воды океана.

- Но мы будем им лишь мальчиками для побегушек, мы империя…

- А вам, я думаю, лучше не встревать, дорогой братец, - презрение граничащее с яростью сказала Анна, - вы, кажется, тоже приложили руку к тому положению, в котором мы сейчас находимся, или мои сведенья не точны, Константин?

Константин – брат императора Александра, был одним из генералов армии, но при этом в военном искусстве не разбирался, был труслив, тщеславен, горд и не очень умен. Именно из-за него провалилась главная баталия компании: не смотря на все приказы ставки, Константин, испугавшись, бежал с поля боя, бросив своих людей. Дело, конечно, замяли, но виновнику пришлось выйти в отставку

- Что может женщина понимать в войне? – выпалил оскорбленный Константин

- Вы забываете, чья я жена?

- Конечно, помню, поэтому вы и так и жаждете того мира, чтобы иметь своего супруга рядом со своей юбкой.

- Да как ты смеешь, - Анна вскочила со стула, эту женщину было сложно вывести из себя, но брату это удалось

- Хватит, - раздался повелительный голос Александра, - генерал Фрей честно служит своей родине, он рискует жизнью во имя ее славы, величия и спокойствия, а наша с вами задача: сделать все, чтобы его риск был только необходимым, а не пустым. Михаил, вы еще что-то хотели сказать?

- Да, позвольте я закочу: выдав Агнессу за муж за Гессона, мы получим не только могущественного и богатого союзника,  возможность спокойно плавать в море, но и самого лучшего шпиона, жену наследника.

- Боже мой, - прошептала императрица, - как это все низко.

- Мы не имеем право рисковать жизнями людей, если можем избежать войны.

- Боже мой, Анна, как вы безжалостно решаете судьбу вашей сестры.

- Милочка, если бы я не была замужем за генералом, то речь сейчас шла бы о моем замужестве.

- Это точно, им нужна женщина из рода императора, чем ближе к нему, тем лучше, -  задумавшись сказал Александр, - Ладно, делать нечего. Агнесса, что ты скажешь по этому поводу?

- Государь, я выполню ваше приказание, как решите, так и будет.

- Александр, подумайте, на какую судьбу вы обрекаете вашу сестру, женщина в Махаде подобна безмолвному животному: муж может сделать с ней, что хочет, и ничего ему за это не будет. Может, лучше, если вы так хотите выдать Агнессу замуж, отдайте ее за какого-нибудь нашего союзника.

- Увы, императрица, мы одни в этой войне: весь цивилизованный, как вы его называете, мир давно умыл руки, все наблюдают, те, кто может там помочь надеется, что мы проиграем. Знаете ли вы, что часть крупных стран, пыталась вести переговоры с Махадом о поддержки ему в войне против нас.

- И что это переговоры? – спросила Анна, хотя судя по ее лицо, ответ она знала, но сестре было важно, чтобы это оглашено во всеуслышанье.

- Я отдал все распоряжения, и мы смогли их пресечь.

- Молодец, Михаил.

- Благодарю вас, Ваше Величество.

- Ваше Величество, - лицо Агнессы было испуганным, хотя сквозь пелену ужаса просвечивалась холодная решимость, - если я выйду замуж за наследника Махада, то буду точно знать, что я выполнила долг перед своим государством, если моя руку будет стоить жизни хотя бы одному солдату, я согласна.

- Дорогая моя, ты спасешь несколько десятков тысяч человек, которые с благодарностью будут молить бога о твоем счастье и благополучии, – сказала Анна.

- Ну что ж… Да будет так, - сказал Александр, - Михаил, завтра с утра вызови ко мне послов Махада: объявим им о нашем решении, а потом объявим его народу. Вы все должны быть готовы к этому. Помолвка должна состояться при всем честном народе, в присутствии семьи, словно, это самое радостное событие нашей жизни. Михаил напиши всем государям, с государствами которых мы поддерживаем отношения: через два месяца мы торжественно отпразднуем помолвку, будем рады видеть всех и каждого. После торжественного пира Агнесса отправится с посольством в Махад. Анна, позаботься о ее приданном, а я позабочусь о том, чтобы все бумаги, которые будут необходимы для того, чтобы Агнесса получала доходы с ее земель, были готовы, - Надо сказать, что по законам Империи приданным Агнессы были меха, драгоценности, мебель, но никаких земель или денег, приданным заведовала старшая женщина в императорской семье, а Анна была старше императрицы на пять лет, что если честно жутко радовало женщину, ибо ей очень не хотелось, чтобы супруга мужа занималась подобными делами. Так же у Агнессы, как и у всех членов императорской фамилии не было своих земель: при рождении ребенка ему давался надел земли в аренду, отпрыск знатного рода жил на доходы с этих земель и мог делать на ней все, что вздумается, но приобрести ее в собственное владение, если он был хотя бы троюродным братом императора или наследника престола. Прадед Александра ввел это правило, дабы с приданным дочерей не терялись для страны огромные угодья и поместья. Так что только внуки Агнессы мог ли бы приобрести земли, если бы девушка вышла замуж за графа или барона Империи.

- Мы можем быть свободны? - спросил Константин

- Да, на этом все.

Императрица сидела перед зеркалом, служанку она отпустила, ибо хотела побыть одна. Сегодня был тяжелый день: мысли роились в голове. Вдруг скрипнула дверь, на пороге появился император, императрица не повернулась, она видела своего супруга в зеркале: что-то странное было в его облике, страх поселился в ее душе, заставив приглядеться к супругу. Она видела, как император пытался справиться с ознобом, странно, она никогда не видела, чтобы императора бил озноб, хотя он не раз вставал с постели с лихорадкой, дабы появиться перед поданными, и ни одна мускула его лица не выдавала болезнь, а тут… Рука императора судорожно пыталась поймать полы плаща. Императрица не знала, как поступить, она боялась, супруг часто поражал и пугал ее своими словами и действиями, но никогда она не чувствовала такого страха, словно, утес на котором она стояла медленно и неотвратимо падал в пропасть. Вдруг император оступился, пытаясь сохранить равновесие, он оперся на изящный комод, тяжело дыша. Женщина подошла и положила руку на его плечо:

- С вами все в порядке, государь? – теперь уже она пыталась подавить нервную дрожь, которая охватила ее. Что-то заставило ее опустить руку и сделать шаг назад, как в эту же секунду император выпрямился во весь свой гигантский рост и, издав какой-то странный крик, в котором смешались стон и звериный рев, сбил рукой стоящую на комоде вазу. Император повернулся, женщина видела, как он пытается подавить эту вспышку: он поднял глаза на свою супругу и тут же опустил:

- Извините, - сказал он еле слышно, почти одними губами, императрица потрясенная даже не самим погромом, а тем, что император так бурно выказывает свои эмоции, не знала, что ему ответить. То же самое чутье, которое заставило ее отпустить руку, говорило ей, что сейчас произошло нечто важное и что еще важнее будет то, что она сейчас скажет и сделает.

- Если вы захотите, государь, то в моей комнате каждый день будет стоять ваза, которую вы сможете разбить, - сказала она, и император улыбнулся, боже, она никогда не видела, чтобы он улыбался, она видела, как он торжествовал, ухмылялся, надевал маску светской вежливости, но никогда не видела, чтобы он вот так просто улыбался. Эта мысль смутила женщину: она потупила глаза и улыбнулась, но  тут же подняла их, словно, боясь упустить что-то важное. Император подошел ближе и обнял супругу. Она почувствовала, как его голова опустилась ей на плечо. Сколько времени они так стояли, она не знала, но не только не знала, но и знать не хотела, что-то изменилось между ними и ей не хотелось, чтобы эти изменения пропали бесследно, если он сейчас уйдет. Император посмотрел на свою жену, поцеловал в лоб, и, поклонившись одним взмахом головы, вышел к себе, оставив супругу наедине со своими мыслями.