Есть такая группа КОRSИКА, я не являюсь ее фанатом… но одна песня очаровала меня своим ритмом и голосом, решила создать рассказ, который создает такое же ощущение, как и эта песня. Думаю, человек, который слышал «Алиса, падай» найдет в этом рассказе какие-то отсылки к песне, но не более.

Трамвай подскочил на очередном стыке рельс. Боже, в этой стране будут когда-нибудь нормальные дороги? Девушка недовольно поежилась и устремила безразличный взгляд в окно. На улице шел снег. Даже не смотря на грохот трамвая, увлеченный разговор громкоголосых девочек и всю мощь Ленинградской симфонии, Алиса чувствовала, как тихо сейчас там, за стеклом. Как же это все-таки красиво. В какие-то два часа город изменится до неузнаваемости, из серого слякотного и пустого он станет чистым, хрустальным, сказочным. А всего-то и нужно, что десять сантиметров снега. Трамвай замедлил свой ход, раздался звук колокольчика и приятный мужской баритон объявил остановку. Очень хорошо, сейчас они поедут через парк. В вагон вошел парень среднего роста, с волнистыми каштановыми волосами, которые спускались чуть ниже плеч. Немного вытянутое лицо с приятными чертами и серые глаза, ничем не примечательные, как и сам юноша, таких мы видим каждый день на улице и через полчаса уже не вспомним об их существовании. Так что же изменилось в этот раз? Всегда, когда Алиса смотрела на людей, у нее рождалась какая-то эмоция при виде этих счастливых, уставших или печальных лиц. Смотря же на этого парня, в душе оставалась пустота, будто его здесь и нет. От осознания этого по спине побежали мурашки. С каждой секундой девушке было все труднее оторвать него взгляд, она покорно растворялась в своей страхе. Резкая остановка трамвая заставила Алису почувствовать свое тело, она успела схватиться за поручень за секунду до того, как могла присесть на коленки к какой-то женщине лет сорока. Остановка. Парень вышел. Чуть замешкавшись, девушка кинулась к выходу, словно их соединила нить, которая сейчас могла порваться, и тогда произошло что-то страшное, Алисе казалось, что юноша хочет что-то с собой сделать.

Трамвайные пути остались позади, лес и снег закрыли их непроходимым занавесом, создавая новый потаенный мир. Если еще совсем недавно девушке казалось, что мир за окном тих, то сейчас он наполнился шелестом и шепотом, который будим в душе страх. Казалось кто-то переговариваться у нее за спиной, но стоило прислушаться, как голоса умолкали, оставляя после себя одно слово «идет», между деревьями мелькали белые тени, исчезая и появляясь вновь, ветер заглушал хруст снега под незримыми ногами. Снег создавал стену вокруг, которая медленно, но верно приближалась. А Алиса все спешила за парнем, боясь упустить его из виду. Ей хотелось догнать или окрикнуть незнакомца, но нутро сопротивлялось этому, позволяя лишь продолжать это преследование. Снег повалил сильнее, еще уменьшив мир вокруг, тени стали настойчивее. Парень остановился, протянув руку, он дотронулся до многовекового дуба. Незнакомец вспоминал что-то, девушка точно это знала, так же, как и знала, насколько печальной была улыбка на губах, даже не смотря на то, что она не видела лица юноши. Тряхнув головой, незнакомец решительно пошел вперед, так же, как решительно кидаются в омут. На дереве было вырезано сердце. Пелена снега подступила еще ближе, шепот становился громче, но слова были все также неразличимы. Они медленно, но верно поднимались вверх. Ветер становился сильнее. Парень остановился на вершине, подставив лицо ветру и снегу, дальше дорога уходила вниз. Тени стояли рядом с деревьями, дожидаясь своего череда, они больше не прятались. Сейчас случиться что-то непоправимое. Незнакомец развернулся. И вдруг раздался крик, разрывающий этот снег, этот оглушительный шепот, «Алиса, падай».

Третий день подряд генерал находился в плохом расположении духа, а по сему, все, как говориться, от мала до велика, старались, как можно реже попадаться на глаза свирепому воителю. А причиной тому был пес, любимый пес Карла, который сломал лапу на предыдущей охоте и теперь, изредка повизгивая, пытался, хромая, поспеть за хозяином. Несчастное животное никогда не сможет принять участие в охоте – страшный приговор ветеринара.

- Господин, - тихо сказал слуга, которого только обязанности заставляли войти в личный кабинет хозяина, когда тот был в подобном настроении, - приехала госпожа Графиня Элеонора Монтеск, спрашивает, можете ли вы уделить ей минуту?        

- Хм… Ладно, пригласите графиню

         Легких шорох шелкового платья раздался в коридоре, и вот уже в кабинет вплывает графиня, мужчина не мог оторвать взгляда от прекрасной фигуры женщины: не худая и не пышка, она шла в своей серо-голубой амазонке, медленно покачивая бедрами. Рыжие волосы были убраны в эффектный, но скромный пучок, показывая длинную идеальную шею, которая, казалось, была создана для страстных поцелуев. Длинные пальчики рук умело снимали длинные, обтягивающие перчатки:

- Генерал, я надеюсь, вы не заставите меня стоять все время, - насмешливо спросила Элеонора, обнажая в улыбке, ряд белоснежных зубов. Звук ее голоса, а самое главное тон, привели не только Карла в чувства, но и его раздражительность, которая не могла не возникнуть, как это так, это женщина не просто смогла ввести генерала в такое состояние, но и обнаружила этот прискорбный факт.

- Да, извините, - Карл поднялся, как того, требовало приличие, но нельзя сказать, что его голос это же самое приличие одобрило бы, - прошу вас, присаживайтесь.

         Графиня неспешно села на указанное генералом кресло.

- Ну что вы, генерал? Зачем так сердиться, я ведь приехала…

- Графиня, извините за грубость, но если вы заехали ко мне только с дружеским визитом, то я вынужден вас огорчить, я очень занят.

- Дорогой генерал, прошу вас вспомнить, что это вы приняли меня, а не я вас, к тому же, я приехала не к вам, а к вашей сестре: она обещала показать мне новые модели платьев, а к вам я решила заглянуть не просто так, если бы вы столь любезны и не прерывали бы меня, то были бы уже освобождены от моего общества, - женщина говорила громче, чем обычно, графиня явно была раздражена таким отношением к ней.

- Прошу меня простить, - это было сказано нечто средним между рыком, скрипом и нормальным человеческим голосом, генерал свирепел.

- Прощаю, - скала Элеонора, меняя гнев на милость, - позовите моего слугу, - она очаровательно улыбнулось, правда, в этой улыбке Карлу почудилось что-то, что он понять не мог, но это еще больше вывело из состояния равновесия.

         В комнату вошел слуга, который нес в руках большую коробку, хоть в ней и были сделаны отверстия, понять, что внутри было не возможно.

- Итак, - графиня начала медленно открывать коробку, - я узнала, что случилось на охоте с вашим псом, - она достала небольшой пушистый комочек, который начал поскуливать, - я решила, что не могу допустить, чтобы вы были в убытке, поэтому примите, этого красавца, - женщина протянула щенка, не смотря на милое очарования  косолапого малыша, генерал тут же оценил будущего охотника, за того кроху можно было выручить огромное состояние, - у моего мужа большая псарня, так вот мне сказали, что псы этой масти лучшие, а у нас как раз ощенилась сука, вот я и решила..

- Я не могу принять такой дорогой подарок

- Считайте, что это плата за ваше общество в лесу, - женщина смущенно улыбнулась, от чего стала еще краше, если такое возможно. Эта улыбка на столько сразила генерала, что он замешкался и не вернул вислоухое создание обратно, - а теперь разрешите раскланяться, меня ждет ваша сестра, - и почти в самых дверях Элеонора повернулась, - да, чуть не забыла, его зовут Генерал, - она улыбнулась и тут же исчезла в коридоре.

         Карл опустил щенка на пол, тот ту же начал неуверенно, но смело начал изучать комнату. Мужчина сел за стол, какое-то странное состояние оцепенения, он даже не знал, что ввело в него: смущенная улыбка графини, или же ее выходка с именем. И вдруг прорвало, так вода ломает весной снег, Карл схватил со стола мраморную статуэтку для бумаг и с диким воплем метнул ее в закрытую дверь. За ней под испуганный лай щенка с одной стороны двери и отважный лай верного охотничьего пса, который нашел хозяина и готов был за него погибнуть, с другой стороны двери полетели прочие принадлежности письменного прибора.

         Элеонора не видела этой сцены, но отголоски ее донеслись до чуткого слуха графини, женщина победоносно улыбнулась и двинулась дальше своей неспешной походкой в сторону покоев сестры генерала.

Лошадь вместе с всаднице приземлились на противоположный берег реки, девушку даже не колыхнулась в своем седле, насмешливый взгляд пробежал по всем участникам этой сцены остановившись на генерале:

- Ну что же вы, мужчины? Это смогла сделать женщина. Генерал, покажите пример наконец, я слышала что вы искусный наездник.

Этот полунасмешливый, полузаискивающий тон вывел Карла из себя, пришпорив коня, он практически с места перепрыгнул речушку.

Остановив своего гнедогорядом с серой в яблоках лошади Элеоноры, Карл спросил:

-Вы довольны, сударыня?

- Прочти, генерал, - сказала она, смотря на него из-под своих небывало длинных ресниц, увеличив тем самым раздраженияКарла.

         Следующая попытка миновать речушку не увенчалась успехом. Под всеобщий хохот герцог, перелетев через голову своего заупрямившегося жеребца, прямиком оказался в холодной воде.

- Дорогая, графиня, мы, пожалуй, не рискнем повторять сей трюк, который нам продемонстрировал сейчас герцог – мы поищем переправу. Генерал мы доверяем вас самое драгоценное, что у нас есть – графиню, вы же сможете ее защитить так же прекрасно, как и наше государство? – крикнул Логалвана

- Несомненно, - буркнул мужчина

- А вот теперь я окончательно довольна, - это было сказана Элеонорой тихо, но так отчетливо, чтобы Карл мог это услышать, генерал сильно хлестнул своего жеребца, значительно сильнее, чем надо было.

         Они ехали медленно, графиня не понукала свою лошадь, а генерал не мог этого сделать. Путь генералу казался бесконечно долгим, вдруг сознание мужчины озарила одна мысль: графиня не проронила ни одного слова с тех пор, как утихли голоса оставшихся на другом берегу всадников, раздражение Карла тут же улеглось, словно его и не было, теперь он был в состоянии ожидания. Украдкой посматривая на женщину, мужчина видел ее невозмутимое прекрасное лицо, которое выражало лишь спокойствие: разговор заводить она не собиралась, почему же она была так довольна тем, что они остались вдвоем? Сам того не замечая, генерал начал вспоминать все их встречи: графиня выделяла его больше чем остальных, не он один это видел, но нельзя сказать, что не было ничего такого, чтобы ее можно было заподозрить в чувствах более глубоких, не же ли тех, которые она выказывала. Что она хочет? Этот вопрос не давал Карлу успокоиться:

- Вам скучно? – наконец спросил генерал

- Я? С чего вы взяли?

- Вы молчите.

- Не уже ли я произвела на вас впечатление человека скучающего, если он не произносит ни слова? Спешу вас уверить, что я не такая

- Мне бы не хотелось, чтобы решили, что я дал вам скучать

- Вам не простят такого проступка генерал, но не беспокойтесь, этого никто не решит. Мне очень приятно ваше общество, - сказала своим бархатным голосом, таким нежным и чарующим… а потом снова замолчала…

Сразу, дабы не было потом вопросов: император из прошлого поста прадед Императора Александра.

- Итак, дамы и господа, я собрал вас здесь по очень важному делу – речь идет о замужестве нашей двоюродной сестры, Агнессы, и махадского наследника престола Гессона. Что вы скажете? – император Александр обвел взглядом всех присутствующих.

- Как я понимаю, дело обстоит так: если мы не выдадим Агнессу замуж, то будем ввергнуты в еще более кровопролитную и долгую войну, я правильно понимаю суть вещей, брат мой? – спросила Анна

- Да, Анна, вы правильно поняли.

- Но это же ужасно: продать девочку, как рабыню, варварам, - высказалась императрица.

- Возлюбленная супруга, моего прадеда тоже считали варваром, но смог завоевать одну из самых цивилизованных и сильных стран, - взгляд императора ясно говорил о том, что не будь эта женщина Императрицей, то он с удовольствием ее бы на порог этой комнаты не пустил.

- Хм… не за одну рабыню столько жизней не было отдано, сколько мы спасем этим браком, - сказал Михаил, младший брат государя, - к тому же, мы вступим в союз с молодой и могучей державой, которая контролирует самые безопасные воды океана.

- Но мы будем им лишь мальчиками для побегушек, мы империя…

- А вам, я думаю, лучше не встревать, дорогой братец, - презрение граничащее с яростью сказала Анна, - вы, кажется, тоже приложили руку к тому положению, в котором мы сейчас находимся, или мои сведенья не точны, Константин?

Константин – брат императора Александра, был одним из генералов армии, но при этом в военном искусстве не разбирался, был труслив, тщеславен, горд и не очень умен. Именно из-за него провалилась главная баталия компании: не смотря на все приказы ставки, Константин, испугавшись, бежал с поля боя, бросив своих людей. Дело, конечно, замяли, но виновнику пришлось выйти в отставку

- Что может женщина понимать в войне? – выпалил оскорбленный Константин

- Вы забываете, чья я жена?

- Конечно, помню, поэтому вы и так и жаждете того мира, чтобы иметь своего супруга рядом со своей юбкой.

- Да как ты смеешь, - Анна вскочила со стула, эту женщину было сложно вывести из себя, но брату это удалось

- Хватит, - раздался повелительный голос Александра, - генерал Фрей честно служит своей родине, он рискует жизнью во имя ее славы, величия и спокойствия, а наша с вами задача: сделать все, чтобы его риск был только необходимым, а не пустым. Михаил, вы еще что-то хотели сказать?

- Да, позвольте я закочу: выдав Агнессу за муж за Гессона, мы получим не только могущественного и богатого союзника,  возможность спокойно плавать в море, но и самого лучшего шпиона, жену наследника.

- Боже мой, - прошептала императрица, - как это все низко.

- Мы не имеем право рисковать жизнями людей, если можем избежать войны.

- Боже мой, Анна, как вы безжалостно решаете судьбу вашей сестры.

- Милочка, если бы я не была замужем за генералом, то речь сейчас шла бы о моем замужестве.

- Это точно, им нужна женщина из рода императора, чем ближе к нему, тем лучше, -  задумавшись сказал Александр, - Ладно, делать нечего. Агнесса, что ты скажешь по этому поводу?

- Государь, я выполню ваше приказание, как решите, так и будет.

- Александр, подумайте, на какую судьбу вы обрекаете вашу сестру, женщина в Махаде подобна безмолвному животному: муж может сделать с ней, что хочет, и ничего ему за это не будет. Может, лучше, если вы так хотите выдать Агнессу замуж, отдайте ее за какого-нибудь нашего союзника.

- Увы, императрица, мы одни в этой войне: весь цивилизованный, как вы его называете, мир давно умыл руки, все наблюдают, те, кто может там помочь надеется, что мы проиграем. Знаете ли вы, что часть крупных стран, пыталась вести переговоры с Махадом о поддержки ему в войне против нас.

- И что это переговоры? – спросила Анна, хотя судя по ее лицо, ответ она знала, но сестре было важно, чтобы это оглашено во всеуслышанье.

- Я отдал все распоряжения, и мы смогли их пресечь.

- Молодец, Михаил.

- Благодарю вас, Ваше Величество.

- Ваше Величество, - лицо Агнессы было испуганным, хотя сквозь пелену ужаса просвечивалась холодная решимость, - если я выйду замуж за наследника Махада, то буду точно знать, что я выполнила долг перед своим государством, если моя руку будет стоить жизни хотя бы одному солдату, я согласна.

- Дорогая моя, ты спасешь несколько десятков тысяч человек, которые с благодарностью будут молить бога о твоем счастье и благополучии, – сказала Анна.

- Ну что ж… Да будет так, - сказал Александр, - Михаил, завтра с утра вызови ко мне послов Махада: объявим им о нашем решении, а потом объявим его народу. Вы все должны быть готовы к этому. Помолвка должна состояться при всем честном народе, в присутствии семьи, словно, это самое радостное событие нашей жизни. Михаил напиши всем государям, с государствами которых мы поддерживаем отношения: через два месяца мы торжественно отпразднуем помолвку, будем рады видеть всех и каждого. После торжественного пира Агнесса отправится с посольством в Махад. Анна, позаботься о ее приданном, а я позабочусь о том, чтобы все бумаги, которые будут необходимы для того, чтобы Агнесса получала доходы с ее земель, были готовы, - Надо сказать, что по законам Империи приданным Агнессы были меха, драгоценности, мебель, но никаких земель или денег, приданным заведовала старшая женщина в императорской семье, а Анна была старше императрицы на пять лет, что если честно жутко радовало женщину, ибо ей очень не хотелось, чтобы супруга мужа занималась подобными делами. Так же у Агнессы, как и у всех членов императорской фамилии не было своих земель: при рождении ребенка ему давался надел земли в аренду, отпрыск знатного рода жил на доходы с этих земель и мог делать на ней все, что вздумается, но приобрести ее в собственное владение, если он был хотя бы троюродным братом императора или наследника престола. Прадед Александра ввел это правило, дабы с приданным дочерей не терялись для страны огромные угодья и поместья. Так что только внуки Агнессы мог ли бы приобрести земли, если бы девушка вышла замуж за графа или барона Империи.

- Мы можем быть свободны? - спросил Константин

- Да, на этом все.

Императрица сидела перед зеркалом, служанку она отпустила, ибо хотела побыть одна. Сегодня был тяжелый день: мысли роились в голове. Вдруг скрипнула дверь, на пороге появился император, императрица не повернулась, она видела своего супруга в зеркале: что-то странное было в его облике, страх поселился в ее душе, заставив приглядеться к супругу. Она видела, как император пытался справиться с ознобом, странно, она никогда не видела, чтобы императора бил озноб, хотя он не раз вставал с постели с лихорадкой, дабы появиться перед поданными, и ни одна мускула его лица не выдавала болезнь, а тут… Рука императора судорожно пыталась поймать полы плаща. Императрица не знала, как поступить, она боялась, супруг часто поражал и пугал ее своими словами и действиями, но никогда она не чувствовала такого страха, словно, утес на котором она стояла медленно и неотвратимо падал в пропасть. Вдруг император оступился, пытаясь сохранить равновесие, он оперся на изящный комод, тяжело дыша. Женщина подошла и положила руку на его плечо:

- С вами все в порядке, государь? – теперь уже она пыталась подавить нервную дрожь, которая охватила ее. Что-то заставило ее опустить руку и сделать шаг назад, как в эту же секунду император выпрямился во весь свой гигантский рост и, издав какой-то странный крик, в котором смешались стон и звериный рев, сбил рукой стоящую на комоде вазу. Император повернулся, женщина видела, как он пытается подавить эту вспышку: он поднял глаза на свою супругу и тут же опустил:

- Извините, - сказал он еле слышно, почти одними губами, императрица потрясенная даже не самим погромом, а тем, что император так бурно выказывает свои эмоции, не знала, что ему ответить. То же самое чутье, которое заставило ее отпустить руку, говорило ей, что сейчас произошло нечто важное и что еще важнее будет то, что она сейчас скажет и сделает.

- Если вы захотите, государь, то в моей комнате каждый день будет стоять ваза, которую вы сможете разбить, - сказала она, и император улыбнулся, боже, она никогда не видела, чтобы он улыбался, она видела, как он торжествовал, ухмылялся, надевал маску светской вежливости, но никогда не видела, чтобы он вот так просто улыбался. Эта мысль смутила женщину: она потупила глаза и улыбнулась, но  тут же подняла их, словно, боясь упустить что-то важное. Император подошел ближе и обнял супругу. Она почувствовала, как его голова опустилась ей на плечо. Сколько времени они так стояли, она не знала, но не только не знала, но и знать не хотела, что-то изменилось между ними и ей не хотелось, чтобы эти изменения пропали бесследно, если он сейчас уйдет. Император посмотрел на свою жену, поцеловал в лоб, и, поклонившись одним взмахом головы, вышел к себе, оставив супругу наедине со своими мыслями.

Я еще не придумала, как назвать героев, поэтому будут ОНА и ОН.

Она сидела в кресле, она была похожа на питона, довольного, сытого, с медленными, ленивыми движениями, ее рыжие волосы крупными кольцами кудрей спадали на обнаженные плечи, которыми она изредка поводила, словно, переживая раз за разом происшедшее. Пылкие губы были приоткрыто, еле заметная самодовольная улыбка озаряла лицо. Полузакрытые зеленые глаза сияли жутковатым блеском, в котором слились спокойствие и наслаждение убийцы, который смотрит в глаза умирающей жертве. Самоуверенность сытого хищника:
- Я узнала, где находятся интересующие нас документы.
- Как? – глаза девушки распахнулись, в них заблестел азарт хищника, почуявшего кровь, она продолжала еще более нежным, бархатистым голосом:
- А ты разве не догадываешься?
- Я не думал, что ты такая, - он был уверен, что она знает, как сильно он сжал кулак, как сильно он стиснул зубы, сколько сил стоило ему, чтобы не убежать отсюда, особенно, сейчас, когда он стоил к ней спиной. Шорох ткани подсказал ему, что она подалась вперед, он развернулся: она изящно опиралась локотком в подлокотник, на лице ее играла улыбка, в которой смешались презрение и ирония
- А как бы узнал, где лежать документы? – в глазах ее мелькнул блеск убийцы, который знает, что жертва у него в руках.
- Я бы нашел способ.
 - Скажи, - она медленно поднялась и двинулась в его сторону, с каждым шагом ощущение неминуемой гибели росло в нем, - почему ты так недооцениваешь свои врагом? – удивив его недоумение, она продолжила, - ты бы раскрыл подобную тайну под пытками?
 - Нет, - она подошла совсем близка, он мог видеть только ее лицо, ее огромные зеленые глаза.
- А ты бы сказал это мне? – эти слова она произнесла ему на ухо низким, глубоким голосом, с легким еле заметным придыханием. Он смотрел ее глаза, глубокие, как омут. Все нутро его рвалось на части, он чувствовал, как с каждой секундой он тонет, как перестает осознавать себя, перестает сопротивляться. И вдруг, она легонько оттолкнула его. На лицо ее появилась полуизуверская улыбка, которая обнажила ряд белых ровных зубов, - сказал бы.

Немного отвлеклась от  "Анны"

Воспоминание о той ночи до сих пор даже по прошествии стольких лет заставляло сердце Радии чуть быстрее биться, очень часто девушка переносилась в воспоминаниях в то далекое время, чтобы, как на яву, увидеть эти стальные спокойные глаза. Его звали Сворон, у него были черные волосы проседью до плеч, лицо с хищными чертами убийцы. Сворон появился в их лагере, когда за Радией только начала закрепляться звание хладнокровной убийцы. Первая их встреча произошла на тренировке: учитель Радии попросил мужчину погонять ее. 16-летняя девочка, конечно, не могла долго выдерживать мощного напора, раз за разом девушка падала на песок, Радия злилась на себя, за свою немощь, на него -  за его холодный, чуть надменный взгляд. Сворон пробыл в лагере три дня и пропал на два месяца. Когда Радия снова увидела его, на благородном лице мужчины только зарубцевался глубокий шрам, который рассек бровь и щеку.  После тренировки Сворон сказал, что она сильно прибавила – это были единственные слова, которые были сказаны между ними. И опять на несколько месяцев о нем не было ни слуху, ни духу. Последний раз, когда Сворон появился в их лагере, на лице его не было ни кровинки, он был тяжело ранен, но уже через 10 дней мужчину видели на тренировочной площадке, а еще через несколько дней Радия случайно услышала его разговор с главой сопротивления: Сворона посылали на верную смерть. В тот день их глаза случайно встретились. Когда ночью Радия услышала стук в дверь,  то знала, кто за ней стоит. Он посмотрел на нее  своим спокойным, чуть надменным и печальным взглядом. Сворон был силен и неудержим, как ночная стихия. Его красивое, атлетичное тело, покрытое шрамами, таило в себе громадную мощь, которую, казалось Сворон хотел передать Радии, казалось, что он хотел, чтобы каждая капелька его жизни не была потрачена зря, пусть не он, пусть эта девочка потратит ее, может, одна из этих капелек спасет ее, отогреет остывающую душу убийцу, ему, увы, никогда этого не сделать… Когда утром Радия открыла глаза, Сворона не было рядом. Через несколько дней в лагере сообщили о его смерти. Никто не заметил, что Радия была связана с убитым, разве только ее взгляд стал чуть надменнее, да чаще стали видеть ее бродящей в ночи. Любила ли Радия Сворона? Она по сей день этого не знала, но воспоминание о той ночи до сих пор даже по прошествии стольких лет заставляло сердце Радии чуть быстрее биться.

     Сознаюсь,  что идея не моя. Кто хочет прочитать оригенал - www.liveinternet.ru/users/ogiva_kera/post114276293/ , или мой цитатник.

    Изящная девушка сидела на каменной, полуразвалившейся, поросшей мхом лестнице. Черный костюм, белая рубашка с жабо, красный шейный платок, черные сапоги на высоком каблуке, бархатные черные перчатки, черные волосы, убранные, так что подчеркивалась длинная шея, кожа цвета луны, чуть-чуть опущенные вниз уголки тонких губ, темно-серые тени, придающие глазам лисичье выражение. Внимательное сосредоточенное лицо девушки озарялось всполохами пламени, она жгла бумагу, старую, пожелтевшую и совсем еще новую. Поджигая листы от свечи, она около минуты смотрела на них, а потом кидала на пол, листы быстро падали и сгорали до тла. Девушка жгла свои воспоминания. Спокойно и систематично. Каждый листик – частичка ее жизни. Вот всколыхнул лист, и огонь окрасился в желто-рыжий цвет с чуть зеленоватым отсветом – это воспоминания о ее выпускном классе, а вот в ярко алое – это ее первая любовь, казалось, что в воздухе разнесся далекий аромат лилий, да, он всегда дарил ей лилии. И так дальше, систематично и спокойно. Вот только один лист не хотел загораться, даже не листик а так клочок. Чуть-чуть пожелтевший, около пяти минут девушка держала этот кусочек бумаги, но он никак не хотел загораться. Девушка внимательно посмотрела на него, а потом ожесточенно сунула листок еще раз, только тогда он загорелся. Это было воспоминание о случайно зацепившихся взглядах. Она увидела в толпе людей юношу, сейчас время стерло черты его лица, но зато девушка помнила эти печальные глаза, полные тоски, печалью и невероятной нежностью. Он посмотрел на ее, и продлись это сцепление взглядов хоть на долю секунды дольше, то она бы кинулась к нему, интересно, он чувствовал тоже самое? Зацепились ли их души в ту секунду, как их глаза нашли друг друга. Но вот листок догорел и девушка продолжила спокойно и систематично уничтожать свои воспоминания, а в душе ее была пустота.

 Все это было так давно, так давно, целую жизнь назад, целую войну назад. С тех пор как он не был здесь прошло три года, он так много видел, так много совершил, но…. Сейчас ему казалось, что не было тех лет, того ужаса. Здесь все остановилось, чтобы дождаться его. Да, в тот день так же мирно спали березки, все так же стояли покошенные заборчики, все было тоже, все, кроме него. Он шел быстро и бесшумно, а сердце щемило, моля остановиться, вздохнуть и не шевелиться, дать себе возможность наполниться этой тишиной… Собака затявкала, он усмехнулся, она всегда так делала, когда видела его. ОН ВЕРНУЛСЯ ДОМОЙ. Он открыл калитку, надо подправить ее, а то того и гляди свалится. Прошел по тропинке к дому, да, плиты полопались, и в щелях росла молодая травка, а вот куст розы остался таким же, может, стал чуть-чуть погуще, вот разве что пионы были пересажены в тенек, теперь они стали более густого бардового цвета. Дверь дома скрипнула, она всегда скрипела, так было всегда, что с ней не делай, все равно скрипела, из-за двери послышался женский голос:
- Кто там? Проходите, я сейчас.
Он прошел в столовую, там было тепло и светло, пахло фруктами, свежим хлебом. Около большого окна так же стоял деревянный стол, покрытый белой кружевной скатеркой. Спиной к нему стояла женщина, в руках ее была кастрюлька, из которой она выливала в красный стеклянный графин компот, из яблок и красной смородины, откуда он знал? Так ведь это его любимый компот, он всегда был в этом доме, всегда стоял в этом красном графинчике:
- Здравствуйте, подождите секунду, я сейчас закончу.
- Здравствуй, - женщина вздрогнула всем телом, потом медленно развернулась, поставив на стол кастрюльку. На ней была розовая кофточка, коричневая юбка, новая, он их не видел. Она практически не изменилась, все та же маленькая, хрупкая, все те же полудетские черты лица, разве что глаза, в этой голубизне не было более той наивности, зато появилась стальная грусть, которое делало ее лицо наигранно взрослый. Какая же она все таки красивая. Они стояли и смотрела друг на друга, каждый хотел кинуться, обнять, расцеловать, не отпускать никуда, но они не двигались с места, боясь, а вдруг это все таки мираж? Слишком давно это было тогда, целую жизнь назад, целую войну назад.


 

Сознаюсь, отчасти плагиачу. Посмотрела фильм, стало интересно, а что будет, если поменять характер героя?

Они стояли и смотрели друг на друга: высокий, худощавый, какой-то весь непропорциональный, черно-белый человек и она, небольшая крепенькая девушка, с глазами цвета неба, выглядывающего сквозь пелену тумана:
- Кто ты?
- Сова.
- Неправильный ответ, - в руки девушки впились две змеи боли, чертовы браслеты, сильно жалят.
- Кто ты?
- Человек.
- Неправильный ответ, - змеи еще больнее ужалили, теперь боль добралась до локтей.
- Кто ты?
- Не та, кем ты меня считаешь.
- Это уже лучше. Зачем ты пришла сюда?
- Мне сказали, что так надо.
- А может, тебя привела сюда гордыня? Доказать всем, что ты самая сильная?
- Нет.
- Не правильный ответ, - боль поднялась еще выше, - не веришь, не надо. Мне плевать.
- А я так не думаю, тебе же больно и ты знаешь, как это прекратить, просто смени браслеты. – он внимательно поглядел на нее, - нет, - сказал он с иронией в голосе, - ты слишком горда, чтобы сделать это. Ты предпочтешь, чтобы я замучил тебя до смерти, но ты не сдашься.
- Всегда интересовало, почему слово «гордый» считается плохим качеством?
- Молчать! – теперь змеи дошли до плечь, - и так…. Ты боишься смерти?
- Человек, которые не боиться смерти, - псих.
- А ТЫ боишься смерти
- Да, я боюсь ее до боли в коленок.
- Тогда как же ты идешь на бой?
- Беру и иду.
- Зачем?
- Чтобы выжить.
- Только ради этого?
- А ты думаешь, ради славы? О….. Да ты, явно, не разу не был в бою… Когда на меня летит какой-нибудь обезумевших боров, я не думаю, как покрыть свое имя славой, а думаю, как бы выжить.
- Во имя чего ты идешь?
- А это зависит, от того, кому я служу.
- Не смей врать – боль пронзила ее, захватив еще кусочек ее тела, - пожалуй, нет, не так. Это слишком легко для тебя ведь так?
- Ты про что?
- Про ту боль, которую причиняют эти браслеты. Ты переживала и большее. Например, когда тебе отвесили больше сотни ударов хлыста. Надо добавить мощи, ведь так? Скажи, ведь тебе жаль, что эти мучения не оставляют на твоем теле шрамов. А как приятно было бы смущенно улыбаясь, сказать следующему наемнику, с которым ты разделишь ложе, сказать, что это тебя мучил Инквизитор, но ты выдержала? Приятно было такое сказать, а? И поглядеть на это удивленно-восхищенный взгляд? А? Ты ведь хочешь, чтобы тобой восхищались? Да, ведь хочешь? Говори, - боль пронзила все ее тело, так били ее хлысты по ее спине, крик разорвал воздух, - Говори, говори, - девушка упала на колени, лишь тогда боль ушла, он наклонился к ней и прошептал, - ты можешь прекратить все это, помни, в любую секунду.
- Да пошел ты.
- А что еще я мог услышать от тебя? Гордость, да…. Гордость, желание быть лучшей везде и во всем, ведь ты хочешь этого?
- Как и любой другой.
- Это не ответ.
- А другого ты не получишь, - она медленно поднималась с колен, ее шатало, как пьяную.
- А этому принцу ты бы сказала? Этому… как его… Зарину V, сказала бы ему?
- Не смей приплетать его.
- Смотрю ты разозлилась. А что так? Конечно, конечно, ты хочешь забыть его. Ведь он портит тебе статистику, единственный, кто умер, когда ты его защищала.
- Заткнись. Будь моя воля, я бы махнула его жизнь на твою. Он был бы достойнее жить.
- Вот мы и подошли к сути вопроса. А кто тебе дал право так говорить? А?
- Сама взяла.
- То есть ты считаешь особенной? Да? Тогда покажи мне свою силу, покажи, - боль снова нахлынула на нее, такая боль, что нельзя было терпеть, ее, она рвала вены, вырывала легкие, не было сил кричать, - что же ты? Почему ты не показываешь свою силу? Не можешь? – он нагнулся к ней, - видишь, как ты слаба, тебя может остановить боль, сама остановить самая обыкновенная боль. Скажи, что ты сейчас хочешь? А лучше сделай. Закон…. – а вот закончить он как раз и не успел, потому что неожиданно отлетел на пару метров от девушки, она же поднялась и выпрямилась во весь рост, маленькая хрупкая и несгибаемая.
- Как тебе? Приятно? Мне давно хотелось это сделать. А еще мне хотелось поглядеть на твое удивленное лицо, - девушка элегантно стерла кровь на губе, - черт, ты хорошо знаешь свое дело, еще чуть-чуть и ты бы выиграл, - девушка направилась к выходу, - да, кстати, это твое – она сняла браслеты и кинула их Инквизитору, и ушла, просто взяла и ушла… Впервые Инквизитор отпустил человека, который сам снял браслеты, с победой. Она прошла проверку, она ИЗБРАННАЯ, но не такая, которых видел он ранее, она ИЗБРАННАЯ, которая не хочет быть таковой, избранная, которая хочет покоя…

 

Моя реакция на посты одной моей ПЧ))) Равенна_дОрбуа, спасибо тебе)

- Я не хочу на ней жениться, - сказал принц, прижимая к своей груди тонкое тело совей возлюбленной.
- Вы будущий король. Вы обязаны жениться во благо своей страны. Я вам ничего не принесу.
- Я буду с тобой счастлив.
- Счастье – это мечта королей, но только места.
- С тобой я бы сделал много хорошего.
- Ваше Высочество, вы же знаете, король не может быть плохим или злым, он может быть либо сильным, либо нет.
- Не говори мне «Ваше Высочество», называй, как раньше Луи.
- Нет, Ваше Величество. Всему приходит конец, даже самым сладким снам. Завтра я уезжаю.
- А когда вернешься?
- Никогда.
- Нет, прошу тебя, останься. Хотя бы до свадьбы.
- Зачем?
- Чтобы мучить себя и вас?
- Я хочу, чтобы ты сказала мне, что ты думаешь о моей бедующей супруге.
- Хорошо, Ваше Высочество, но не больше

- Скажи мне, прошу тебя.
- Да, Ваше величество.
- Какой ваш принц?
- Он красив, умен, добр и заботлив, вы будите счастливы, когда выйдете за него.
- Ты любишь его?
- Это не важно.
- А он тебя?
- Это неважно.
- Значит, да, - девушка бросается в ноги невесты принца
- Станьте для него хорошей женой, прошу вас, пусть он будет счастлив, пусть он забудет меня. Он должен стать Великим Королем. Прошу вас. Будьте с ним ласковы, когда я уеду.
- Я сделаю, то что ты просишь, постараюсь, но я тоже попрошу тебя. Не уезжай, будь рядом со мной, хотя бы первое время. Помоги мне стать ему хорошей женой.
- Я не могу.
- Прошу тебя, ради него.

- Он зовет тебя.
- Неужели раны так серьезны, Ваше Величество?
- Да.

- Ваше Величество, я здесь.
- Ты здесь, - лицо короля искажает улыбка, больше похожая гримасу боли, - я знал, что ты придешь.
- Я не могла не прийти.
- А ты ведь так и не уехала, хоть обещала.
- Я не смогла расстаться с вами.
- Как тебе моя супруга?
- Она красива, она умна, она любит вас, государь.
- А как тебе мой сын?
- Юный принц будет великим королем, как его отец.
- Я не был великим. Я был плохим королем. Мои руки по локоть в крови.
- Нет, вы были сильным королем, вы смогли установить порядок в стране, теперь она процветает. Ваша страна процветает. Вы были Великим Королем.
- Скажи, это ты уговорила мою жену учить языки?
- Нет.
 - А она вняла твоим уговором и выучила математику и астрономию?
- Нет, она хотела доставить вам приятное.
- Скажи, это ты посоветовала ей научится играть на лютне?
- Нет, она сама захотела этого.
- Любимая, я умру.
- Нет, любимый, я тебя спасу.
- Ты первый раз с той ночи назвала меня любимым.

- Здравствуй, любимая.
- Здравствуй, любимый.
- Скажи, зачем ты сказала неправду в ту ночь?
- Я не говорила неправду.
- Нет. Сколько раз за поступками королевы я видел тебя. Ты направляла ее.
- Она хотела, чтобы вы были счастливы, она хотела, чтобы ты был счастлив. Она хотела, что бы полюбил ее.
- Но ведь этого же хотела и ты.
- Да, - она печально улыбнулась
- Скажи, это ты уговорила мою жену учить языки?
- Да, она должна была образцом для всех.
- А она вняла твоим уговором и выучила математику и астрономию?
- Да, она должна была поддерживать тебя во всех твоих начинаниях.
- Скажи, это ты посоветовала ей научится играть на лютне?
- Да, я помнила, как ты любил слушать, как я играю на лютне.
- Это ты ей рассказала, какая моя любимая мелодия.
- Она сама ее выбрала, я ей ничего не говорила.
- Я люблю тебя.
- И я тебя, любимый.
- Мне пора.
- Не уходи, прошу тебя.
- Помнишь, как ты сказала мне в ту ночь? Всему приходит конец…
- Даже самым сладким снам.
- Прощай.
- Прощай, - женщина подняла голову с подушки.
- К тебе во сне пришел он?
- Да, супруг мой, - и она заплакала, уткнувшись в широкую грудь чужого для нее мужчины.


 

Равенна_дОрбуа, не обижайся, просто у меня возникла идея на счет того стихотворения.



"Как она хороша, " - подумал молодой граф, увидя, как танцует молодая танцовщица, она была похожа на сгусток пламени, ее изящное тело двигалось в так музыки, возбуждая желание любого мужчины, какого бы возраста он не был. Молодость, красота, страсть. Танцовщица была прекрасна, она видела, как смотрят на нее мужчины, она знала, что они чувствуют, но сердце ее не было тронуто этим, она отдавалась лишь своему танцу, так было много лет, пока не появился молодой граф. Взгляд его больших черных глаз излучал нечто другое не же ли взгляды других, он любовался ей, он наслаждался ее красотой: «Как он красив»

Ночью молодой граф не мог заснуть в ту ночь, все вспоминал свою танцовщицу, как она была красива, но вдруг, что-то в голове его переключилось он начал вспоминать его мать. Танцовщица была так же красива, как и его мать, но она не была так несчастна. Его мать, молодая графиня, была абсолютно не знатного рода, она была дочерью кузнеца. Отец его пламенно полюбил девушку и, пойдя воли родителей, женился на ней. Но только не это было самым страшным, самое страшное, что все окружение отца не приняло мать молодого графа, кто-то потому что она была незнатной, а кто-то из-за ее неумения вести себя. Молодой граф вспомнил, как видел плачущую графиню, потому что корсет натирал тело до крови, вспоминал, как печально отводил отец глаза, когда его супруга опять делала что-то не так. Молодой граф вспоминал, как над ним потешались дети других дворян, обзывая его «сыном простолюдинки». Его мать умерла, не перетупив 40 летний порог, хотел ли он такого для этой танцовщицы? Нет, не хотел. Хотел ли он такой судьбы для своих детей? Нет, не хотел. А значит, он должен был подавить к себе росток светлого чувства, потому что оно не несло счастья ни ему, ни ей.

Долго искала в толпе танцовщица черные глаза молодого глаза, но не нашла. «Жаль, - подумала она, - а ведь я могла полюбить его»

 

Они ехали по дороге, которая уже давно завела их в летний лес. Погода стояла великолепная, было достаточно тепло, что и позволило спокойно двигаться до леса под нежным солнцем сегодняшнего дня. Тишина... Точнее затишье. Война тоже наслаждалась, жмуря от солнца холодно-пустые глаза, подставив теплу свое прекрасное лицо. Небольшая группа конных людей, в основном юношы, все как один в доспехах, молодые статные, красивые, они блестели сталью разных оттенков, от серебряного заканчивая черно-синим, от золотого - до горящего красного. Среди них затесались две девушки, странно непохожие и похожие одновременно, одна была одета в темно-серую кольчугу, которая закрывала ее грудь, спину, руки и бедра, из под лат виднелись белая рубаха и темные кожаные штаны с потертыми сапогами, ее каштановые волосы были тщательно убраны, чтобы не мешали, в случае чего, на поясе висела связка метательных ножей, между ними уютно поместились два длинных ножа. Около ее колен на коне были повешены кнут и меч. Конь серый, как грозовые тучи шел спокойно, чувствовал хозяйку и ждал приказов. Рядом с ней ехал юноша, он о чем-то говорил, спрашивал, девушку, пытаясь как-то разговорить ее, всадница же спокойно ехала не обращала внимания на все попытки путника, отвечая лишь для приличия дежурные фразы. Вторая же ехала и разговаривала чуть ли не со всей компанией, на ней не было кольчуги, но оружие она с собой взяла на ее бедре красовался длинный двуручный меч. Светло-русые волосы были распущены и яркими золотыми искрами волн спускались на плечи, на ней была рубаха, кожаный корсет, который вполне мог бы защитить от прямого  попадания стрелы и такие же кожаные штаны и сапоги, как и на первой девушке. Весь облик их, поведения, были противоположны, но когда на них смотришь было ощущения, что они одинаковы, как сестры. Заметив, что подруга уехала вперед не только от нее, но и от кавалера, русоволосая девушка, пришпорила своего вороного коня, который, как и его хозяйка радовался солнцу и жизни, быстро нагнана ее:

- Зачем ты так делаешь?

- Как так?

- Зачем ты гонишь его от себя, он же любит тебя, не уже ли ты не видишь?

- Вижу, - девушка пришпорила коня, этот разговор должны были слышать только они

- Ты тоже любишь его? - внезапная догадка осенила русоволосую всадницу

- Здесь это не причем, - сухо отозвалась воительница

- А что тогда причем? Вы любите друг друга....

- И эта любовь обречена на крах.

- Как ты не понимаешь....

- Это как ты не понимаешь, мы уйдем, вернемся туда, где нам надлежит быть, он останется здесь.

- Но почему же не пользоваться моментом? Пока ты здесь, когда он здесь, когда вы рядом.

- А что будет потом? Мне плевать на мое сердце, пусть я буду мучиться всю жизнь, - голос ее становился все спокойнее, - мне плевать на его сердце, пусть хоть в кусок льда превратится, но мне не плевать на эту страну. Не забывай, он король.

- И что дальше? Он что не человек?

- Нет, он должен подарит своей стране наследника, законного, чтобы не было смуты.

- Ты боишься, что он не женится?

- Да. Если он поймет, что я люблю его, то он будет ждать моего возвращения, а это невозможно, ты сама знаешь.

- Ты не боишься, что он все равно не жениться.

- Я буду не постижимой мечтой, а они быстро надоедают, если их не распылять. А теперь оставь меня одну. Я не хочу ни с кем говорить, - и она пришпорила коня. А русоволосая девушка смотрела ей вслед и восхищалась своей подругой, смогла ли она пожертвовать любовью? Смогла ли она сама так поступить? Она не знала и не хотела знать.

Прозрачность ночного воздуха нарушил шелест перьев. Белые крылья стрелой пронеслись по ночному небу. Ангел летел к своему брату, некогда брату... Он пролетал над спящим городом. Тишина, покой. Еще минута и под белоснежными крыльям уже лег лес городского парка. Существо разглядело одинокую фигуру около воды. Еще пару взмахов и ангел стоял на земле:

- Здравствуй.

- Здравствуй. Зачем ты здесь?

- Меня прислали к тебе.... Чтобы предложить.... Чтобы сказать.... Тебе разрешают вернуться, тебе возвращают крылья.

- Нет.

- Что "нет"?

- Мне не нужны крылья. Я отказываюсь от них. Я останусь здесь.

- Но почему? Зачем ты хочешь здесь остаться? Зачем хочешь остаться рядом с людьми?  Зачем так жертвовать?

- Знаешь, ты меня вряд ли сейчас поймешь.... Но я скажу. Я за готов отдать за эту жизнь, не только крылья. Да, я буду жить с людьми, но я буду жить... Да, люди глупы, да, они бывают злыми, но только здесь я почувствовал, что такое жизнь. Да, я почувствовал, что такое страх, ненависть, но здесь я ощутил, что значит дышать полной грудью, что значит иметь за спиной друга, здесь я полюбил, здесь полюбили меня. Я не уйду. Я останусь здесь, - и он ушел, а ангел долго стоял пытаясь понять, что ему пытался сказать Падший ангел, в нем поселилось сомнение....

Ранним утром девочка выглянула в окно и увидела как но небу летело странное облако, оно очень походило на ангела.

Это просто отрывок, не в тему рассказа, ничего, просто отрывок....

- Я люблю его, - сквозь слезы повторяла девушка, - я не смогу жить без него

- Сможешь, - громко  и четко произнесла вторая, - он не стоил тебя, он сволочь

- Нет, он хороший.

- Тогда почему он бросил тебя?

- Я была в чем-то не права...

- Это он козел, запомни, ты вела себя прерасно, это он такой. Хватит плакать, он этого не стоит.

- Стоит..

- Я не знаю ни одного человека, ради которого стоит плакать, кроме, тебя

У меня возникла идея рассказа, начало его смотрите на http://www.liveinternet.ru/users/1893479/post71495579/

Итак....

Он недавно был в этом городе, он недавно был вообще на этой земле. Сегодня один из людей пригласил его в свою кампанию. Наш герой согласился.. Итак.... Что же произошло?

Он был здесь сторонним наблюдателем, потому что он был ИНЫМ, хотя об этом знал только он. Он наблюдал и вот, что он видел. Здесь было около 15 человек, девушки и юноши, все опьяненные молодостью. Он ухмыльнулся сам себе, а совсем недавно он смотрел на них сначала, как на нечто непотребное, а потом с великой завистью, а теперь он среди них. От таких мыслей его отвлекла очень интересная деталь, все юноши ухаживали за девушками, девушки отвечали кокетством на кокетство, но была одна девушка, к ней все юноши подходили к ней, разговаривали, но все таки, к ней относились по-другому, как к сестре. Ее берегли, ее охраняли, как хрустальную вазу, почему? Он не знал, пытаясь разобраться, он начал пристальнее вглядываться в ее лицо, фигуру, весь ее облик. У нее было вполне хорошее телосложение. Но вот красавицей ее назвать нельзя, хотя, тому, кто посмел бы сказать, что она некрасива, надо было бы вырвать язык, чтоб не клеветал. У нее были светло-каштановые волосы, мягкие черты лица, с чуть выступающими скулами, и глаза, цвета зимних сумерек. Он смотрел на нее и понял, кого она так напоминала — воробья. Такое милая пичужка, маленькая и не сильно яркая, но когда смотришь на нее, сердце наполняется необъяснимой тоской, которая греет изнутри человека. В какой-то момент их взгляды зацепились.... Странное ощущение, странное, но родное. Он снова был в небесах, он снова летал. Черная кровь гнала по жилам безумную радость, словно, он мог сейчас собрать белоснежные крылья и камнем кинуться вниз, и не долетая пару мгновений до земли раскрыть их. Он снова был в небе.... Он чувствовал, как мышцы его тела напрягаются, если бы к нему сейчас кто-нибудь подошел и спросил что-нибудь, то наш герой не смог бы ответить, а если бы ответил, то голос был его низок и сип. Девушка насмешливо-внимательно посмотрела на него, чуть повернув голову на бок, чем увеличила свое сходство с воробьем, прыснула и отвернулась, а он из ярких, залитых солнцем облаков, вернулся в летную ночь к молодым юношам и девушкам, которые были опьянены своей молодостью.....

Пришла ночь. Она накрыла площадь душный и вечно спешивший куда-то город. Все стихло и умолкло, город устал, теперь начиналось совсем другое время, время, когда черная кровь свободы и мечты, не давала уснуть даже самым спокойным людям, которые еще не сделали кровопускание. кровь тянула этих людей на улицу, хоть на секунду, чтобы пройти по опустевшим улицам, чтоб идти туда, куда тебе хочется, что бы побыть одному или вдвоем, чтобы поблуждать, чтобы отложить все заботы, чтобы хоть на минуту стать свободным.... хоть на минуту. Ночь была прекрасна, ее темнота поглощала все, яркие краски и звуки. Такая ночь - ночь тайн. В такую ночь с небес падал ангел, со сломанными крыльями, ибо он был уже не Ангел, он был Падшим Ангелом

Это просто набросок, он не принадлежит ни к какому рассказу, пока.

Тихо, немного холодно, словно по позвоночнику пустили струйку холодных иголочек. Странно, прожит день, еще один. Можно стать разрешить себе отдохнуть, стать нежной, беззащитной, можно позволить себе поплакать, пока это не мешает делу, пока. Ночь - это ее покровительница, она дает свободу просто жить и быть хрупкой. Но настоящее время чудес - это закат. Когда она вот так стояла, смотря на гаснущие лучи дня, ей хотелось, чтоб рядом был тот единственный, тот, которого она ждет, и который ждет ее. Она знала, что он далеко, что ей придется не мало выстрадать, чтобы найти его, но ее подкрепляла вера в то, что он тоже ищет ее, он тоже готов на все. Странно, но ей казалось, словно, он тоже стоит сейчас и смотрит на солнце, и тоже тянется к ней душой, казалось, еще капелька и их души дотронуться кончиками пальцев, они увидят друг друга,но нет. Это только наваждение. И снова ночь, когда можно плакать, потом день, где нет места сомнению , а потом снова закат - время чудес....

Сначала скажу, эту идею кинула мне одно мою подруга, надеюсь, она догадается....

Она спала, зарывшись в теплое одеяло, и луна нежным светом серебрила каштановые огоньки ее волос. Ее лицо было спокойно и по-детски наивно, кто скажет, что у этого существа за спиной многое? Нет, она спала и была прекрасна в своем сне, как не бывает прекрасен дневной свет. Но вот на лбу появилась морщинка. Почему? Ей снилось что-то странное и пугающее? Да...
Она идет по летнему лесу в пасмурный жаркий день. Солнце греет сквозь серо-мраморные тучи так, что даже здесь, в лесу, невыносимо жарко и душно. Скоро пойдет дождь. Все замерло, все ждет в величавом молчании, тишина...
Она идет куда-то, но куда? Она не знает, но чувствует, что так и надо. Зачем? Она не знает, словно,она посторонняя в собственном теле. Она идет, и скоро деревья расступаются, маленькая опушка. Там стоят люди, они склонились над кем-то. Над кем? Боже... Сердце сжимается, но это не поможет, оно бьется, как стекло... Он... Что с ним? Убит? Ранен? Хочется побежать, обнять его, успокоить, попытаться забрать часть его его боли, но ноги идут медленно.. шаг... а остатки сердца превращаются в стеклянную пыль... еще шаг. Через мучительную минуту она оказывается рядом. Он умирает. Какой-то злой ветер раздувает пыль так, что внутри все превращается в одну большую рану. Люди вокруг него расступаются, пропуская ее. Она подходит к нему, протягивает руку, дотрагиваясь до его лица, он открывает глаза и его лицо осиняет улыбка, слабая, потухшая. Она берет его за руку, и все исчезает...
Она стоит посреди площадки, под ногами камни, выложенные рукой человека, где-то журчит фонтан, луна и звезды дают столько света, что можно разглядеть цвет каждого листочка, свет мягкий и серебристый:
- Здравствуй, - она разворачивается, рядом стоит он, она смотрит на него, он на нее.
- Здравствуй.
- Я знал, что ты придешь.
- Я тоже, - она не врет, она знала, что придет, но не говорила сама себе этого
- Я хотел тебе сказать давно, я тебя люблю.
- Почему же сказал раньше? Почему ты говоришь это сейчас? Я бы осталась, не ушла тогда.
- Ушла бы. По-этому я сейчас говорю, я тебя люблю.
- Я тебя тоже люблю.
Она спала, зарывшись в теплое одеяло, и луна нежным светом серебрила каштановые огоньки ее волос и слезы на щеках превращала в алмазы.