Живи. Просто - пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста - живи.
Юлька, я так по тебе скучаю.

P.S. Пожалуйста, пусть будет что-то такое после, чтобы мы когда-нибудь встретились.

У меня завтра великая и ужасная психиатрия, а я взлетаю на девятый этаж, расплываюсь в улыбке и звоню Верке рассказать, как я счастлива.

Первое апреля выдалось в этом году настолько нешуточным, что сегодня мы ели кутью и постные блины с медом.

И, да, facies Hippocratica - зрелище, которое запоминается с первого раза на всю жизнь.

Задумалась, что изменилось в моей жизни за полтора года.
Я всерьез взялась за немецкий, начала правильно питаться, вернулась к занятиям спортом, вылечила (наконец-то!) горло, попутешествовала по Европе, защитила диплом на втором высшем (это так забавно - закончить второе высшее раньше первого), возобновила музыкальное самосовершенствование (за это отдельное "спасибо" Сашеньке), подкормила свою любовь к поэзии, устроилась на бешеную, но очень мною любимую работу, в общем, "научилась просто, мудро жить".
Мне очень нравится.
Все больше убеждаюсь, что перемены - к лучшему.

Я это сделала! Через взлеты и падения, через чертовы внезапные тройки и упорные четверки я все-таки это сделала. Я шла к этому девять семестров, четыре с половиной года.
В зачетке красуется три "отлично" подряд. Сессия закрыта. Я отличница.

Это чувство, когда за меня переживают больше, чем я за себя, греет изнутри, как огромный светящийся шар. Он зарождается где-то между легкими и невероятно быстро растет: кажется, что он начинает теснить соседние органы и даже немного отодвигает вперед грудину. Этот шарик даже приподнимает тебя над землей. Он внутри, но он повсюду, я чувствую его даже кончиками вечноледяных пальцев, я дышу его теплом.

И, да, я пишу это одной маленькой блондинке с чудесным лоскутным одеялом, собранным с любовью.

Задумалась: если бы все сложилось не так, как оно есть сейчас, я бы не радовалась так двум потрясающе интересным и профессиональным научкам, не учила бы немецкий и не начала бы правильно питаться. Так что, получается, я невероятно благодарна за каждое отдельное обстоятельство, которое меня к этому привело.
It's a good life, Hazel Grace (c)

Два с лишним года прошло, в голове все вроде бы устаканилось, и в привычку вошло заезжать по определенным дням к Наташе Малько, чтобы просто посидеть, поболтать, посмеяться.
А потом осознание того, что фраза "я поеду к Юльке" значит "на кладбище" бьет изнутри по черепной коробке так, что сводит скулы, виски, челюсти, и ощущение, что болит все, ноет, не переставая.
Каждое воспоминание, каждый оттенок голоса: смешливый, сонный, задумчивый, недовольный, каждое выражение лица, - все это продолжает жить. Только ты не продолжаешь.

С первым весенним холодком жизнь начнется сначала
(с)

Чистая правда. Я люблю осень. Вообще, я люблю все времена года во всех их проявлениях, но осени всегда особенно хороши.
В начале сентября мне особенно уютно заворачиваться в шарф, греть нос ладошкой и собирать друзей на вечерне-ночную готовку. А еще смотреть фильмы, укрываясь пледом, и пить какао.

Эта осень - золотая, я это чувствую.

You've got a lot to say for the one that pushed me away
I give, you take, some things they never change
Just change
(c) You Me At Six - Stay With Me

А еще впервые, пожалуй, за всю жизнь в моей душе поселилась обида. Она грызёт меня изнутри, топчется по сердцу, но никуда не исчезает - а куда ей?
Обида на всех, кто обижал меня, ранил своими действиями, кто был несправедлив и никогда не просил прощения за свои поступки. Я всегда всех заочно прощала, я не держу зла, я пытаюсь оправдать человека, даже если ему это не нужно, но, видимо, я дошла до той точки, когда внутренние резервы закончились.

Боже мой, совсем недавно была годовщина смерти Веркиного папы. Совсем скоро будет два года года с Юлькиной смерти, а еще чуть позже - дедушкины два года.
Я не знаю, с какой скоростью лечит время. Эти раны кровоточат до сих пор.

Я так искренне радуюсь, когда вижу, что дорогие мне люди счастливы: я готова на все мыслимое и немыслимое, чтобы каждый из них улыбался. Их счастьем я сейчас и живу, потому что в душе у меня пустота и арктический холод.

Эта вспышка не гасла за пару минут –
Освещала все солнечным светом:
Очертанья домов, где покой и уют,
Студентов, что только под утро уснут.
Вспышка ярче светила летом.

Эта вспышка сияла особо тогда,
Когда в моду входила беспечность.
И гудели в Питере провода,
И на юг отправлялись в путь поезда,
И казалось, что лето будет всегда –
Оно длилось практически вечность.

Полюбить эту вспышку было легко,
И влюблялись в нее без оглядки.
Вспышку звали Юляшей, Юлькой, Юльком,
Вспышка предпочитала чай с молоком,
Отзывалась на фразу «Послушай, Малько»
И съедала мои шоколадки.

Ей бы жить, обнимая загадочных лиц
И чихая на ваши запреты,
Просыпаться не утром под пение птиц,
А когда уж проснется, и из-под ресниц
Потихоньку выныривать в мир сверху вниз,
Только вспышка разбилась с рассветом.

Села всем опасеньям наперекор
В это мотоциклетное стремя.
Кто-то сверху, кто вынес в ту ночь приговор,
Словно в нас расстрелял всю обойму в упор,
И с тех пор кровоточит всегда, и с тех пор
Ненавижу прошедшее время.

И неоновый свет обездушенных ламп,
Что едва разгоняет сгустившийся мрак,
И тот факт, что любой на дороге дурак
Может так поступить с нами всеми.

Если это все жизнь, тогда я не живу,
Каждый нерв натянулся, похож на струну,
Я горю, как самсунг на зарядке.
Это так. Се ля ви. It’s my terrible loss.
Уже поздно мечтать о том, что не сбылось.

…Что-то вспыхнуло в небе и ярко зажглось,
Значит, всё у нас будет в порядке.

В.: Давай Ленок, чтоб завтра была позитивная)) буду тебя обнимать)
Е.: Я всегда позитивная)

Да, я всегда позитивная. Почти всегда улыбаюсь. Потому что если я позволю себе расклеиться и хотя бы на секунду опустить руки, я не знаю, что со мной будет.
Я устала от проверок на прочность. Последние полтора года я только и занимаюсь тем, что борюсь, борюсь со всем: с болью, с потерями, с преградами. Я устала хоронить близких людей. Я устала читать медицинские карты и осознавать, что все плохо, действительно плохо, еще у одного родного человека. Я устала бояться, что снова случится неизбежное. Я не знаю, как пережила третий курс, когда патанатомия у нас была в морге, и каждый раз, каждый, сука, раз, я заходила туда с дрожащими руками. Я ужасно боялась увидеть на столе кого-то знакомого.
И я ударилась в учебу. После самой первой тройки по химии в первую сессию я три года исправляла зачетку. Три, сука, года я тянула этот чертов средний балл к заветным 4,8, и почти справилась, но... Давай, Лена, ты же привыкла бороться, начни-ка в очередной раз все сначала.
И я начну. У меня совсем не осталось сил, я вымотана до предела, но я соберусь и опять начну с нуля.
Потому что иначе это будет значить, что я опускаю руки.

Запах кофе и хлеба, рассеянный сумрачный свет
В запыхавшемся небе соборный тяжелый костяк.
Говорю о тебе: "У меня есть знакомый поэт",
И, пожалуй, я только тебя сформулирую так.

Вот дефисы мостов, стадиона зеленый овал,
Акварельная морось и ветер, летящий с реки,
Твой неистовый город когда-то тебя срифмовал,
И теперь ты уже не покинешь четвертой строки.

Поднимись на чердак, расплатись за пролет винтовой
Перестуком шагов, перезвоном холодных ключей,
Если лето приходит - то лето идет за тобой,
Ты единственный сторож его и его казначей.

Каждым утром с тобой просыпается россыпь дворов,
Перебранка растрепанных листьев, клубника на льду,
Потому что писать - это справится каждый второй,
А вот жить это всё - тут я вряд ли второго найду.

По тяжелой траве, заплетаясь, идут игроки,
По лиловой брусчатке несутся хмельные врачи,
Ты не бросишь ни текста, ни этой четвертой строки,
Потому что в ответе за тех, кто тебя приручил.

Я не знаю, что будет со всеми, что будет с тобой,
Знаю только шаги винтовые - один за одним.
И еще - что никто никогда не разрушит собор,
И не вычертит площадь, как та, что простерлась под ним.
(с) izubr

Он так приходил - раздавался звонок.
В прихожей, почти что не чувствуя ног,
Стояли мучительно молча.
Ни разу заранее не говоря,
В начале июля, в конце сентября,
Чуть дождь мостовые намочит.

Он так оставался - почти навсегда,
Сердито на кухне кипела вода,
И в масле шипели пельмени.
В стиральной машине - круженье носков,
А мы обсуждали сезон отпусков,
И то, что дожди к перемене

Времен. Ну, хотя б, к переводу часов ,
И тек по столу парафиновый сок,
Ломаясь и хрустко, и хлёстко.
И свечи чадили, и реки текли
Монахи по городу весело шли
И медлили на перекрестках.

Он так уходил - он смотрел на часы
И брови - две тёмных прямых полосы -
Сходились и вновь расходились.
Потом обувался и долго еще
Завязывал шарф, укрывался плащом,
Как кожей сухой крокодильей.

И в масле шипела проклятая суть
Того, что не нас на носилках несут,
Но вещи, привыкшие к носке,
Потом переходят к друзьям и другим
Друзьям, из которых иные - враги,
Застрявшие на перекрестке.

Он так возвращался - и скоро уже,
Мигающий свет на моем этаже
Сменился на новый фонарик.
И реки чадили, и свечи текли,
И нас уносили. И нас унесли.
Остались пельмени, война их

Не тронула. То есть с собой не взяла,
И он не вернулся - такие дела,
Но запах сгоревшего масла
Когда его чувствуешь, колет десну,
Как хвост крокодилий тебя захлестнул,
И давит привычная маска.

Монахи, что босы встают на весы,
На реки - две темных прямых полосы,
И словно качели, качают,
Остались стоять между этим и тем,
На страже, на том перекрестке систем,
Которые время вращают.

И темные брови сходились. Потом
Глотаешь дожди пересохшим зонтом,
Дожди, перекрестки и знаки.
Потом возвращался. Потом уходил,
И в небе летел молодой крокодил,
Зеленый и синий с изнанки.
(c) izubr

Из новостей: на новый год мы с Веркой сорвались и улетели в Египет, билеты купили за два дня до отъезда. И получилось невероятно круто. Эти три дня там, на свободе, далеко, где не было ни одного знакомого лица, были настоящим раем. Плюс ко всему, нам очень повезло с компанией: ребята, подсевшие к нам на новом году, оказались замечательными, мы провели с ними двое бесконечных суток, они провожали нас до половины пятого утра, и вот сейчас, вернувшись в Россию, узнавая их все больше и больше, я понимаю, насколько нам повезло познакомиться с ними. Это традиция - в каждой поездке знакомиться с потрясающими людьми.

История вкратце: я была влюблена, а потом включила мозг и просто перестала. И совершенно правильно сделала.
И сейчас одногруппницы искренне охуевают от количества мужиков в моей жизни, которые по непонятным причинам совершенно искренне мной восхищаются.
Вся забавность сложившейся ситуации заключается в том, что мне по большому счету все равно.

Я, кажется, очень счастлива.

Сегодня мне приснилось, как мне сделали предложение.
Проснувшись, я отчетливо поняла, что у меня, скорее всего, ни предложения, ни свадьбы в жизни не будет.

Я, похоже, сейчас верю во всё: в жизнь после смерти, в людей, в лучшее, в конце концов.
Я верю во всё, кроме твоей искренности.

Юлька, тебе же сверху всё видно, подскажи мне, что делать, а?

Мне так хорошо быть собой - такой, какая я сейчас: смешной, доброй, вечно спешащей куда-то и делящейся со всеми маленькими радостями.
Потому что я такая для очень многих.
Одно "но": я могу бесконечно делиться своим теплом, но только если чувствую, что человек его ценит. Не хочется растрачивать тепло впустую - его не так уж и много, я раздаю последнее, что есть.

Я устала и вымоталась физически и душевно. Но нет для меня счастья большего, чем радость близких мне людей, так что ей и живу.

Всегда особенно любила ее стихи, еще со школы, еще Ольга Геннадьевна это заметила.
Потому что они такие близкие, такие мои.

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я тебе спою — как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времён, у всех ночей,
У всех золотых знамён, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —
Оттого что в земной ночи́ я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной,
Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя — замолчи! —
У того, с которым Иаков стоял в ночи.

Но пока тебе не скрещу на груди персты —
О проклятие! — у тебя остаешься — ты:
Два крыла твои, нацеленные в эфир, —
Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир!

15 августа 1916

There are only few departments in Basel who take English speaking students (e.g. ophthalmology).
Я спасена!

P.S. Немецкий, конечно, все равно учить до потери сознания, но теперь я хотя бы знаю, что меня не вышлют.

В июле на практику я поеду в Швейцарию, там, кроме английского, нужен немецкий или французский, иначе выставят к чертям, а у меня из познаний в немецком в голове осталось лишь "Ich heisse Elena, ich bin zwanzig jahre alt" и числительные до сотни.
А еще мне нужно написать диплом, защитить его, сочинить научную работу и занять призовое место на олимпиаде по оперативной хирургии. И не свихнуться при этом.

С декабря возьмусь за немецкий. Сама выбрала такую страну, чтобы меня вперед тянула.
Я, конечно, охереваю от себя, но мне нравится.

Скоро двадцатник, а я осознанно скомкала все серьезное, что было до этого, и выкинула к чёрту. Мы расстались с Димой, это был необходимый шаг, на который я никак не могла решиться, меня тянули три с половиной года отношений, но... он сделал это первым. Потом, правда, неоднократно пытался провернуть трюк "вернись, я всё прощу" и "давай начнем сначала", но как-то слишком отчетливо я поняла, что без него мне куда лучше, чем с ним, так что фокус не прокатил.
Окружающие меня мужики посходили с ума: один после почти шести лет дружбы решил увезти меня к себе в полной уверенности, что мы начнем строить отношения, второй начал откровенно клеиться после четырнадцати лет знакомства, третий вообще в любви признался.
Окститесь, я теперь живу дома одна, гуляю сама по себе и в компании не нуждаюсь.
Это новая эпоха, где всё катится к чертям, но зато под бодрую музыку.

В только что вышедшем эпизоде "Дневников вампира" сценаристы сделали ход конем - вернули к жизни уже погибших персонажей. Там, конечно, запутанная история с вампирами, оборотнями, гибридами, ведьмами и особыми заклинаниями, но суть не в этом.

Эпизод получился очень светлым - именно из-за этого возвращения. Представляете, если вдруг вы видите перед собой человека, которого потеряли навсегда, с которым так и не смогли проститься, и вот он стоит перед вами, его можно обнять, можно поговорить, сказать всё то, чего не мог сказать до его смерти. У вас есть немного времени - минуты, часы или сутки, какая, по сути, разница, когда у вас есть этот настоящий, реальный шанс увидеть того, с кем навсегда попрощались на кладбище.

У меня очень смешанные чувства. Я смотрела и улыбалась, я просто представила, что чувствовала бы я, если бы мне выпал такой шанс, - а потом мне стало очень грустно. Мы живем в реальном мире, где люди умирают безвозвратно, и нет никакой возможности сказать, как сильно мы их любим, нет возможности попрощаться. Если бы только это было возможно....

Отпустить было бы легче.
Мы бы сказали Юльке, что любим ее, обняли бы на прощание, а не разговаривали бы на кладбище с надгробием. Я бы попрощалась со всеми, кого потеряла. Верка бы увидела папу.

Но нет. Мне остается смотреть сериалы, радоваться за несуществующих персонажей и только представлять себя на их месте. А им очень повезло. Я бы многое отдала за такой шанс.