В колонках играет - КиШ - прыгну со скалы
Настроение сейчас - я жутко зла!!!

Даже не знала, что нужно понять,
Просто лениво жила.
Мысли в головушке тихо гонять
Только уже и могла.

К небу опять возводила глаза,
Слезы катились из них...
Кто-то, наверное, ей рассказал,
Что нужно жить для других.

Взяла и несу свое счастье в руках.
Несчастнее мира не знать...
Картины из прошлого встали в глазах,
И их не могу все прогнать.

Все чувства, что были - давно уж прошли,
И только поземкой несет
Разбитых желаний всегда корабли
На страха задуманный слет.

Зачем-то в секундах я время молю:
"Прошу, побыстрее лети!"
В своих пораженьях себя лишь виню,
От совести мне не уйти.

Казалось, мир застыл - ни единого звука, ни единого шороха не было слышно в предрассветный час. Эльфы гуськом шли по едва заметной, заросшей тропинке и вели тихий разговор. Шли они долго, не останавливаясь ни на секунду. Там, куда они придут, их ждет и отдых, и еда. Но сейчас оставалось лишь бесшумно идти по лесу, стремясь в самую чащу. Луки наготове, стрелы положены на тетиву - если только неведомый враг решит напасть, его встретят тринадцать стрел. Эльфы всегда были мирным народом, не признающим войны, но готовым защищать родные земли. Сейчас же им приходилось уходить все дальше в лес, спасаясь от жестоких набегов.
Всемогущая царица изо всех сил старалась избегать столкновений с другими народами, но у нее это не получалось. Тогда приходилось защищать свои жизни. Многие эльфы стали рабами людей, гномов и орков, и об их судьбе ничего не было известно.
В отряде, возращавшемся в селение, была одна девушка. Она так же хорошо владела луком и мечом, как и ее воины. Дочь всемогущей царицы - Делия - шла к матери, чтобы рассказать ей услышанные от других эльфов новости. Не все вести с крав леса были хорошими - люди прочно обосновались совсем рядом с эльфами, и теперь нужно было снова перекочевывать. Делия собиралась убедить мать напасть на людей и навеки изгнать их из леса.
Наконец, перед глазами уставших путников появилось дерево, на котором прятался караульный. Отряд остановился, Делия вскрикнула и бросилась дальше по тропке - под деревом лежало тело караульного. Перед глазами эльфов предстало разграбленное селение, горящая гора трупов, сожженный Дом царицы... Делия повела свой отряд дальше в лес.
- Они не могли умереть все. Кто-то наверняка убежал! - шептала на ходу царевна. - Я не верю!
- Госпожа, может быть, нам нужно пойти к другим?
- Мы и идем к ним. Просто я хочу узнать, кто сделал это... и измарать руки в его крови.

В колонках играет - Эпидемия - осколки прошлого
Настроение сейчас - думала, будет хуже

Сон волной мутит сознанье,
Силой давит этот миг.
Смелых фраз висит признанье
И волнует смелый крик.

Книга света тут закрыта,
Тьмою полон мир.
Этим мраком радость смыта,
Для него здесь пир.

Серость душит человека,
Он уже бежит...
Угасая век от века,
Все огонь горит.

Часто ветер рушит горы,
Иногда свежит...
Не помогут здесь запоры -
Мрак в душе царит.

В колонках играет - Домино - кыздарики
Настроение сейчас - мрак...

Волчонок, удва встав на ноги, тут же упал. Толстенькие лапки не держали на весу пушистое тельце. Нос матери ткнул его в бок, опрокинул, опять поставил на лапы. Волчонок заворчал на мать, немного покачался туда-сюда и робко сделал первый шаг. Странно ему было идти в первый раз в жизни, он страшился упасть - но хотел идти, чтобы мать-волчица не сердилась.
Скоро, когда волчонок немного подрастет, отец возьмет его с собой на охоту - поближе к людям. Волчонок боялся людей, но отец, когда об этом заходила речь, только зло рычал и давал волчонку тяжелую оплеуху. "Не надо бояться, трусишка! Волки и люди враждуют испокон веков, так что не пристало тебе бояться этой вражды!".
Волчонок же боялся не людей, которых ни раз за свою коротенькую жизнь не видел, а отца. Мама совсем не защищиала его от отцовских тяжелых лап и сильных челюстей. Видимо, она понимала, что иначе никак нельзя. Сама она охотилась в глубине леса, в самом его сердце. Волчонок знал, что жить он будет далеко-далеко от родителей - так было принято среди волков его рода. Только вот он никак не мог представить своей будущей жизни, все гадал, как будет жить без ласки матери, без нравоучений отца.
Он просто не знал, что совсем скоро его перестанут считать волчонком и будут ненавидеть, как соперника.

Мирное небо и ясный закат,
Чистые тени вершин.
Недруг навеки в други заклят –
Зло изгнано из долин.


Нежную песнь над полем несет
Радужный твой соловей.
И, для внезапности, дождик польет
На шебуршащих людей.


Листья летят, так летят под дождем…
Льется вода с высоты.
Только одни мы гуляем вдвоем,
А под ногами – мечты.

Опять это привязавшееся словечко - мечты. Жуть(

В колонках играет - КиШ - прыгну со скалы
Форматировали компьютер. У нас серьезные проблемы с нетом - к нам кто-то противный лазит в комп. Короче, я могу пропасть. Причем надолго - годика на два... но постараюсь не пропасть!!!
Красивая сказка - искрящийся снег,
Над небом висящий фонарь.
И стрелок часов ускользающий бег,
Тот бег, так стремящийся встарь.

Пьянящее небо глядит с высоты
На счастие пьющих людей.
И с честным терпеньем летящей стрелы
Летят тени быстрых лучей.

Испуганной птицей дрожа и застыв,
Внезапно упавшая в снег,
Она переждала поземки прилив
И снова продолжила бег.

Горячие тени отбрасывать так,
Бежать по сугробам - тепло...
Ведь весь зимний мир изготовил мастак -
Чтоб время быстрее текло.

В колонках играет - Within temptation - it^
Лист кружится над лугами,
Ветер иней шевелит...
Нас жестоко оболгали -
Этот мир лишь ложь хранит.

С дикой силой вьется ветер,
Засыпает лед в глаза...
Сад под снегом все же светел,
Но идти туда нельзя.

Я хочу сейчас замерзнуть...
Только бы не видеть слез...
Покрывало с двери сдернуть.
Дом насквозь промерз...

В колонках играет - Within temptation - aquarius
Настроение сейчас - пойдет ^_^

Внезапно жизнь ушла со сцены.
Исчезли смысла крохи вновь.
Готовит мир вторую смену -
И наша тоже скиснет кровь.

Когда в тебе не станет смеха,
Ты тоже будешь ненужна.
И на исходе жизни века
Ты вдруг услышишь: "не ушла?!"

Ну почему же так печально
Вся жизнь проходит мимо нас?
Я ничего пока не знаю
И не хочу узнать сейчас.

В колонках играет - Эпидемия - кровь эльфов
Настроение сейчас - что-то я рано встала...

Она пришла на мост ко шторму,
Все ветер душу в клочья рвал.
И дикий крик, подобно грому,
Сквозь ветер в дали улетал.

Вся изливаясь в диком крике,
Впиваясь пальцами в ладонь,
Увидев что-то в этом крике,
Она сорвала с гнева бронь.

В бессильной злобе истязала
Сама себя, а шторм гудел.
Она ведь так и не узнала,
Что этот мир для ней хотел.

З.Ы. С новым годом, кстати ^_^

Я вернулась)

Бывает так, что нет надежды,

Что путь грядущий – как туман.

Зачем замарывать одежды

Таким грехом, как наш обман.

 

Я не могу вас успокоить…

Могу лишь гной изъять из ран.

Но очень много будет стоить

Усилий согнанный туман.

 

Вам будет больно – ведь признаться

В своих ошибках нелегко.

Но лучше так вот избавляться,

Чем пить своих грехов вино.

 

Вам больно? Что ж, побудьте рядом…

Какой конец вас будет ждать?

Вас отравил порочным ядом

Тот, кто умеет все ж мечтать…

В колонках играет - Эпидемия - кровь эльфов
Настроение сейчас - мрачное

Все шла по дороге, босая при том,
Кружились вокруг лепестки белых роз.
Внезапно упала и села потом -
И в пыли текли все дорожки слез...

Сидела в грязи, утопала в грехах,
Рыдала - и слезы текли...
Все счастье ее уместилось в руках -
И то оказалось в тени.

Рутина мирская была для других,
Но к ней так внезапно пришла...
Все в жизни теперь оказалось - для них,
Не то, что хотела сама.

Кружился вокруг проступков прилив...
Все было - но снова прошло.
Слезами вокруг всю землю залив,
Пошла - что-то вдруг позвало.

Шатаясь, брела; словно раненый зверь
Дышала - и слезы текли.
Ее ты ничем не разбудешь теперь -
Года мимо все протекли.

Она умерла, умерла так легко...
Но-нет, не спеши хоронить.
Так близко и просто все это прошло.
И ей лишь осталось ходить...

Небольшая поэмка... посмотрите)

Страшно жить на этом свете,

Но страшнее – умереть.

Этот дивный, свежий ветер –

На него смотреть.

 

Почему-то мне не больно –

Хоть слезятся взгляд,

Не моргаю я невольно,

Не гляжу назад.

 

Все равно, что это странно.

Все равно, что так нельзя.

Все равно, что станет страшно.

Я найду тебя!

Ярко-синие узоры

Легкой бабочки крыла,

С однодневной жизнью споры –

И дневная мгла.

 

Дикий лед твоих движений,

Хрупкий мой обман…

Неизвестность устремлений –

Неудачный план.

 

Серебристой пыли столбы,

Нежных крыльев взмах…

Не использованы колбы –

Слишком мал замах…

Сегодня мне будет ОЧЕНЬ плохо...

Ну, в общем, я вернулась! Кто оставит комменты к этой записи - того и буду читать, уж извините!

Тихий, нежный, жаркий шепот,

Тонкий шелк твоих волос.

Непослушный, громкий ропот

И остатки слез,

 

Темно-красный цвет повязки

На моей руке.

Даже без твоей указки

Свет бежит ко мне.

 

Ты рисуешь свой набросок.

Я пишу свой стих.

Милый, милый мой подросток –

Ты забыл других…

 

В черной краске руки, пряди,

Но горят твои глаза.

По холста упругой глади

Ты все рисовал.

 

И сейчас на твой рисунок

Часто я смотрю.

Мимо льются пачки суток…

Так себя убью!

Какой там мир, какие там мечты!

Нам лишь бы выжить в неродном нам мире…

Смех льется с окрыленной высоты,

И что за разница, что высота квартиры…

 

Наш дом, что к небу так стремится, ввысь,

Все время же выси не достигает,

Внезапно проскользнула мимо рысь –

И ты поймешь вдруг: ты же умираешь…

 

И твоей смертью будет эта рысь.

Живая, из костей и хрупкой плоти.

Ты ей шепнешь последним разом: брысь…

Как будто разрешенья с тебя просит…

Как тяжело – терпеть, хотеть, мечтать.

И смыслом наполняться ведь непросто…

Коснувшись кожи, мигом улетать,

И чувствовать – в твоей душе уж пусто…

 

Все почему-то сложно так всегда.

Не озарится темный мир надеждой.

Все так бывает страшно иногда,

Что зрится – то закроется одеждой.

 

Мы ничего не видим уж теперь.

Мы ничего уже теперь не слышим…

И, закрывая в свою душу дверь,

Все тяжелее и слабее дышим.

Шепот крон деревьев, шорох упавшей листвы под ногами, едва слышный перестук двух сердец. Холодные серые глаза, в глубине которых туго свивается клубок страстей. Ледяные руки, прикосновения которых рождают дрожь. Студеный воздух, проникающий в промежуток между двумя людьми. Бесконечно усталый взгляд ярко-синих глаз, свысока глядящих на неопределенную серость соседей. Звуки голоса замерзают, едва слетая с посиневших губ, заледеневших, едва движущихся. Порывистый жест – и рука, раньше державшая другую, холодную руку, внезапно опускает ее. Гневная, секундная переглядка двух пар глаз: голубых и серых. Чувство потерянности и отчужденности.

Замерзшие звуки с мелодичным звоном падают на землю, пропадая среди снега. Их больше никогда не найти, не поднять, не отогреть, не услышать их нежное звучание… стена холодного воздуха становится прочной, непрозрачной. В воздухе появляются снежинки, ложащиеся на мертвые листья, застилающие их. Последний взгляд – и темнота. Тишина, неизвестность, сон. Все чувства пропадают в никуда, надежды улетучиваются, вдруг оказывается, что счастье – это и есть горе.

Два человека порывистым, быстрым шагом, не оглядываясь, идут друг от друга в разные стороны. Убегают от своей судьбы. Теряют опору под ногами. Уходят в никуда, чтобы потом оказаться нигде. Единственный не застывший звук – звон разорвавшейся связующей нити. И – ничего. И – тишина. Ничего нет хорошего, светлого, доброго. Ничего нет тяжелого, плохого, темного. Только серость.

И эта серость – наша жизнь. Может быть, снова появится тот, кто будет держать тебя за ледяные руки, отогревать теплотой своего дыхания. А может, ты навсегда останешься один в этом сером и неуютном мире.

Последний пожухлый лист оторвался от ветки дерева и упал вниз, на холодную землю. Последний, самый выносливый... Упал на уже выпавший снег и замер, словно распятый на снегу. Через минуту прохожий, не заметив этого последнего страдальца, втоптал его в снег.
- Вот так и с моей душой. Я терпела все, что сваливалось на меня... и тогда я была выше всех... а как только сломалась - меня втоптали в грязь... разве так можно...
Она подошла к листу, подняла его и бережно, словно ребенка, перенесла в тепло подъезда, где сидела на окне. Эта девушка больше не могла любить. У нее не было души. Плата за жизнь - отсутствие самого главного в ней... плата за чужую жизнь...
Это была ее последняя любовь.
Больше она никогда не полюбит. Она отдала это право.

Я ненавижу все, что связано с тобой!
Но ты все почему-то окружаешь…
Сердечный ритм вдруг прерывает сбой,
Когда с моими чувствами играешь.

Несчастна жизнь – не ведает пощады.
Ты не умрешь – и станешь вновь сильней.
Валяются куски моей помады…
Лежат куски вон там души моей…

Утонуть, упасть – подняться.
Умереть – воскреснуть вновь.
Надоело притворяться:
Я хочу узнать любовь!

Мир вокруг светлее станет,
В сердце болью вспыхнет кровь.
Может, биться и устанет…
Но воспрянет – вновь и вновь!

Почему я так рискую?
Не узнаю никогда.
Я себя к себе ревную,
И во мне все пустота…

В колонках играет - Within temptation - all i need
Настроение сейчас - Грустное

Крах надежд, забот, мечтаний,

Страшно – долго так ждала…

Целый век моих стараний

Я зачем-то продала…

 

И в плохих руках осталась

Моя жизнь, моя любовь…

Видно, просто так сгибалась,

Проливая пот и кровь.

 

Есть надежда, нет надежды…

Все равно теперь уже…

Окровавлены одежды,

Кровь течет везде…

Внезапно зажимает дикий страх
Мое дыханье липкою преградой.
Я не могу держать себя в руках…
Все щеки перемазаны помадой.

Как грустный клоун, среди них стою.
И кажется: Я все равно одна….
Свое уж счастье я сама кую…
Все в этой жизни делаю сама.

И это вот умение не всякому дано –
Переживать все то, что я переживаю…
Все в этой жизни уж не получается само…
Когда про жизнь же больше я узнаю?

В колонках играет - Wiyhin temptation - say my name
Немного нескладно получилось...

Просто назови меня по имени,
Ничего я больше не прошу...
Просто не могу без этого - пойми меня...
Голос твой услышать я хочу.

Прищур черных глаз, почти пустых.
Так же пуст взгляд будет и всегда.
Паника в глазах моих - других.
Серых, словно в них - вода.

Тихо ты назвал меня по имени,
Опустив блестящий странно взгляд.
И схватьл меня вдруг за руки...
"Нет!" - Я прошептала - "Так нельзя"...

Я уже почти сошла с ума.
Нет, меня пока не убивайте...
Просто я хочу спастись сама.
Мне, если хотите, помогайте...

Пух слепой кружится на ветру.
Страшно жить - а умереть страшнее.
Никому об этом не скажу.
Так ведь будет для меня вернее.

Где-то в доме плещется вода.
Сердце, шуму вторя, замирает.
Так не будет больше никогда.
Впрочем, и о том никто не знает.

Пахнет хвоей - ветку принесли.
А зачем? - Так кто сейчас и знает...
Запах промороженной земли...
Все, что во мне бьется - исчезает.

Странно так бледны ее ланиты,
Странно так темны ее глаза...
Пальцы в кровь давно уже разбиты.
"Вот тебе любовь" - он ей сказал.

И как будто одолженье сделал.
Раз - и за предел земель пропал...
Он уже весь путь не свой изведал.
Сердце он давно уже отдал.

Ну чего ты хочешь, так несчастна?
Нет уже и сердца у него...
И сейчас судьба его ужастна.
Почему же любишь ты его...

Kigen yoroshuu!
Всего хорошего!

Настроение сейчас - кайфовое)

Сегодня я купила наконец-то японский разговорник)))) счастливее меня на свете нету), еще мне купили зимнюю куртку(наконец-то, я уже начала мерзнуть) и DVD - плеер))))), счас смотрю фильмы), мне обещали дать денежку на DVD - диски))) я счастлива))) качаю Loveless), просто невероятно)))

Сегодня солнце заходило медленней - для нас.
Сказал: "Пойдем со мной, я приведу сейчас".
Привел меня к любви и дал мне в руки кнут...
И поняла: Была давно уж тут.

Неяркой лампы свет да тканевая дверь.
И он-не он мне показался вот теперь...
Словно сидим вдвоем - мои отчец и мать...
И вдруг он сам принялся считать.

Книт ,как живой согнулся - мочи нет...
Мне страшно же смотреть на твой ответ!
Я почему-то начала считать...
Как за столом сидят отец и мать.

А он, весь изувеченный кнутом,
Мне улыбнулся и сказал: "Потом!
Потом и будешь ты меня жалеть...
А нынче время есть нам только петь.."

Я лишь кивнула тихо головой.
Он сделал идеальный жест рукой...
И нет уже той тканевой двери.
"Вот сердце для тебя - мое бери".

Ангел сложил крылья и опустился вниз, на землю. Он любил этот мир - мир людей, сложный, но такой прекрасный... сами люди были полны загадок - странное сочетание тьмы и света порождало в них хитросплетение добра и зла. Порок и чистота уживались в одном человеке, и это никому не казалось странным.
Особенно ангел любил ночь. В эдемском саду всегда был день - и это уже наскичило ангелу. А человеческие города смотрелись ночью еще более величественно, чем днем. Ночью горели уличные фонари, неоновая реклама, окна домов, в которых не любили спать ночью.
Ангел отдал бы свои крылья - лишь бы только день прожить так, как эти люди. Он почему-то был уверен, что он за этот единственный день испытает все, что испытывает обычный человек за всю жизнь. Он был ужасно наивен, этот ангел...
Слишком часто он смотрел на огни ночного города, слишком часто спускался вниз. Он уже не замечал, что его крылья становятся прозрачными, что все тяжелее порхать рядом с птицами над копошащимися людьми.
Он не заметил, как его крылья совсем исчезли, и все продолжал летать. Его все еще считали ангелом, но он уже не мог подняться достаточно высоко, чтобы попасть в эдемский сад... Ему не было места на земле, но не было места и на небе.
Жалкие остатки его раньше роскошных крыльев - тонкие шрамы на спине - иногда, словно в насмешку, покрывались пушком. Иногда же они вовсе пропадали... теперь он не любил город. Он бродил по берегу моря, вслушивался в рокот его волн, поднимал ракушки и слушал их волшебную музыку...
Нежно-голубые глаза ангела отрешенно, но пытливо вглядывались в даль, словно он ждал кого-то. Она осталась там, наверху, чистая, светлая, с белоснежными крыльями... его любовь.. его мечта...
Пусть он и ждал ее - но, когда она спускалась вниз, он прятался от ее взора... он боялся того, что она увидит его - обычного человека, ангела, потерявшего крылья...
Когда он снова приложил ракушку к уху, он услышал не отдаленный шум волн, а ее голос... Она стояла за его спиной, раскинув крылья. Его ангел-хранитель...

В колонках играет - Ghetto dogs - осень
Настроение сейчас - терпимое...

Ни за что я не буду плакать!
Все равно, что мне скажешь ты!
Не хочу разводить я слякоть...
Все равно склады слез пусты...

Я хочу стать сильнее, милый.
Только вот не смогу, боюсь...
Ты ведь сильный, хотя сварливый...
Не получится - ну и пусть!

А я опускаю руки.
Отчаялась я в себе.
Сложила в молитве руки.
Молюсь одному тебе...

горячее дыхание коснулось холодного стекла и осело на нем непрозрачным белым облаком. Непрозрачное пятно дыхания все росло, все больше закрывая унылый пейзаж за окном. Серый мир скрывался за былой ширмой, живой, растущей. Теплые губы коснулись стекла, оставляя отчетливый след.

Разбежавшись, прыгну со скалы.
Неужели я тебя узнала?
Вдребезги разбью свои мечты,
Чтоб твоя любовь не пропадала.

Любишь ты другую - ну и пусть...
Если нет меня, то нет помехи...
Мне никак тебя уж не вернуть,
А тебе и не разбить доспехи.

Разбежавшись, прыгну со скалы...
ты бы знал, как без тебя устала...
Шаг с обрыва дикой высоты.
Как так жить - уж если бы я знала...

В.Г.Е.
Ты думаешь, я просто так сломалась?
И просто так мрачны мои стихи?
Недолго, помнишь, пять минут менялась.
Теперь из мрака мне уж не уйти.

Приехала - и кем же вдруг ты стала?
Дала понять - я для тебя ничто!
Пойми - и так от жизни я устала,
Все потому, что мир вокруг жесток.

Да нет друзей вообще? Скажи: неправда!
Но не поверю все равно тебе..
И мне себя ни чуточки не жалко.
не говори, что все ты знаешь обо мне!

И не дано тебе понять моей печали.
Меня уж нет - а ты пока что есть.
Закрыта за широкими плечами.
А мной сейчас ведет одна лишь месть...

В колонках играет - Evanecense - lose control
Настроение сейчас - задумалась - и надолго....

Последний сон стряхнув, хожу по дому.
Так поражает эта тишина...
Поддобна ускользающему грому,
Готова обвалиться темнота.

Какой-то страх сгибает меня к полу,
Быть может, что сюда сейчас придут...
Последний сон стряхнув, хожу по дому,
И знаю: все щиты опять падут.

Все потому, что мать щиты сшибает.
В ней все же есть родная кровь.
Моя душа давно уж погибает,
Но вновь ее пронзают - вновь и вновь!

Ведь умерла... О нет, остановитесь!
Хоть я дышу - давно уж умерла!
Со мной давайте, быстро уж, проститесь...
Пока совсем из жизни не ушла...

Дом в горах - зажигаются свечи,
И от них - лишь единственный свет.
Я одна здесь осталась на вечер -
Но не хочется вниз, только вверх.

Этот дом так уютен - одна в нем!
В окружении скал молодых.
Словно шепчут они: "Помогаем
Мы тебе убежать от других.

Ведь сюда только птицы летают!
Ты одна - совершенно одна!
Здесь и мысли от всех улетают -
Их пленяет всегда высота!"

Я молчу. Я молчу лишь угрюмо
На их речи, что льют с высоты.
В голове - неизбывная дума,
И ее не прельщают мечты.

Только грею холодные руки,
Почему так холодны они?
Замерзают на улице звуки,
Как остатки несчастной земли.

Снег идет, осыпаются хлопья,
Так играют остатки вина...
Нанизала себя я на копья -
И сама уж не помню, когда.

Почему же так много вопросов?
А ответов почти уже нет...
Сквозь огромные груды заносов
Я кричу новой жизни: "привет!".

Девушка сидела на окне, выводя кончиками пальцев иероглифы на запотевшем стекле. Она знала каждую черточку, каждую точку, и руки привычно чертили тонкие линии, прекрасные и легкие, словно крылья бабочки. Серые глаза не следили за движением рук - словно они могли двигаться сами, без подсказки. Наконец ногти процарапали на стекле след, стирая иероглифы.
С высоты двенадцатого этажа было очень интересно наблюдать за людьми. Сквозь дыру в стекле дул холодный ветер, но девушка не обращала внимания на это. Далекая земля пугала и притягивала одновременно.
-Жизнь такая страшная штука...
-Ага. - Черные глаза напряженно уставились на стекло, другая рука стала водить п онему, выводя другие знаки. - Это иероглиф жизни. Почему ты его не знаешь?
-Он мне не нужен. - Девушка спрыгнула с подоконника и убежала вниз.

Девушка стояла за мольбертом
И мазками чистой красоты
Рисовала самым черным цветом
Темные глаза своей мечты.

И зачем она так долго мучит
Свое сердце, что уже болит?
Только свои чувства чаще мутит...
Ведь этим глазам не до любви.

Свободным ветром стану вдруг; с опаской
Я поклонюсь любимой тишине,
Заманчивой и очень длинной сказкой
Моя жизнь вдруг привяжется ко мне.

Завьется вихрем снег - моею волей,
Вот набежит еще одна волна.
И в мире вдруг не станет больше болей,
Придет столь долгожданная весна.

Лечу, свищу - приказ исполнен точно,
Мой край везде коснулся и успел,
И знаю - все, что есть - повсюду срочно,
А кто не знает это - не удел.

А я летаю мирно над цветами -
Определенно есть и плюс во мне.
Могу я говорить и не устами -
Но разберись поди в стихов канве.

Гудит поток, холодный ветер терпит
Крестьянин:вышел дров семье набрать.
Вот скоро их в вязанку прочно скрепит,
И я смогу, как прежде, поиграть.

Я стану вдруг уютным, теплым ветром,
И буду я над пропастью летать...
Весь мир вдруг озарится ярким светом.
И это все, о чем могу мечтать.

Ты пришел вдруг ко мне, весь от стужи седой,
Ты сказал:я люблю, подарил мне цветы...
Ведь ты знаешь, как больно:осталась одной...
Просто ты не сберег этот миг красоты.

Почему не люблю? Я не знаю, поверь...
Почему-то сгустилась вокруг темнота.
И не знаю:смогу ль полюбить я теперь.
Чего нету во мне, то зовут - простота.

Ты меня полюбил, несмотря ни на что.
Лабиринт моих чувств стал не страшен тебе...
Говоришь - не боишься сейчас никого,
Так и я не боюсь ничего уж теперь.

Вот бы зимний момент тот внезапно вернуть,
По-другому бы стала общаться с тобой.
А теперь не смогу я с дороги свернуть,
Ведь я стала сейчас вдруг твоею мечтой.

Не знаю, как другим, а мне не больно.
Я перестала чувствовать давно.
Добьюсь я своего - хоть и окольно.
Средь серых пятен - черное пятно.

Я - мрак, сомненье, горе, наслажденье!
Меня сейчас зовут за тишиной...
Вот только чаще вкруг меня сомненье:
Преследует, всё гонится за мной...

А я иду по смерти к чужим целям.
Ведь нету у меня своих целей...
И громкий стон скользит по тонким венам,
И слышен звук запутанных цепей.

В колонках играет - Sakura - наощупь
Настроение сейчас - радостное

Страшно, когда ты принял одиночество..
Странно, когда помутнился рассвет...
Не принимайте слова за пророчества.
Чаще всего это просто совет.

Стоит обманывать? Я так не думаю,
Правда превыше всего и всегда,
Только, быть может, я передумаю...
Правда, увы, иногда - на года...

Только вот иногда так случается,
Что забываем мы все вдруг о том,
Что жизнь на земле пока не кончается,
Но вроде кончится, только потом...

Вот честно говорю - не хочется писать.
Ну не идут наверх стихов позывы...
Ведь нам легко от них подчас устать!
Слова подчас и в прозе же красивы...

Для нас никак слова не уложатся в фразы.
Вот стала длинной и уродливой строка...
И плещут светом в вышине пустые стразы,
Которых заслоняют облака.

Болезнь души - слепое равнодушье,
И так давно меня губит оно...
Оно - как слабых сил заглушье,
Как темных сил застывшее пятно...

Не понимаю этот мир!
В нем холод снега, шорох листьев,
И каждый в этом мире - сир,
Один, и нет людей нам близких...

Ведь это правда! Мы одни,
Но только виноваты сами
Мы в том, что вечно холодны,
И в том, что жить давно устали.

Скажите мне, что это ложь!
Скажи, что есть другая правда!
Но нет, ее ты не найдешь...
И в этом жизнь наша - отрава...

Волна лишь боли нам страшна!
И мы от ней к другим стремимся.
И поняла я: я одна.
Мир под меня не искривился.

Окончательно смыв кровь с рук, Ксюша поглядела на себя в зеркало и вздохнула. Словно только что сражалась с медведем. "А ведь это почти так..." - внезапно закралась к ней в голову бредовая мысль. Мама накричала не нее и бросила тарелку об пол. Потом долго прижимала дочь к сердцу и вымаливала у нее прощение. Что произошло с матерью - Ксюша не знала. Только чувствовала, что будет еще хуже. Она порезалась об острый осколок, и теперь кровь хлестала из глубокой царапины, но ей не было больно.
Боль исчезла. Потому, что была никому не нужна больше. Никому Ксюша не сможет больше рассказать о своих чувствах. После того, что произошло с мамой...
Во всем виновата Ксюша, маленькая, глупенькая девчонка. Почему-то она решила, что сможет выжить после смерти отца. Выжить одна, растеряв всех друзей, которые боялись, что она сойдет с ума. Как ее мать. Хотя... нет, мама не сошла с ума. Она просто поражена горем.
Ксюша подняла взгляд на полку перед зеркалом и увидела свой сотовый телефон. В нем нет больше ни одного номера - мамин она помнит наизусть. А больше ничей ей не нужен. Ничей. Ведь никто и не ответит, когда она позвонит... она одна. Действительно одна. И обречена на медленное, постепенное превращение в сумасшедшее существо, не помнящее собственного имени.
А ведь это больно - одиночество. Вот, что больно. Когда ты - одна на всем этом свете. И это и есть настоящая боль... все остальное - ничто по сравнению с ней. А любую боль можно научиться терпеть молча.
Любую ли...

Ксюша сжалась в маленький комочек, стремясь занимать как можно меньше места. Мать в соседней комнате кричала, била посуду, швыряла в двери и стены все, что только попадалось ей под руку. Девочка, сидящая за стеной, тихо заскулила и закрыла окровавленными руками лицо. Из руки торчал небольшой осколок, соль со щек попадала на кожу и разъедала ранки.
Внезапно стало тихо. Ксюща настророжилась, встала, подошла к двери. За тонким слоем дерева было отчетливо слышно тяжелое, прерывистое дыхание. Так мог дышать дикий зверь, не человек.
- Мама? - Полуиспуганно-полувопросительно пролепетала девушка и услыала в ответ гневный рык. - Мама, что с тобой...
- Мама? - Переспросил низкий, ворчащий голос. - Мама?
Дверь внезапно затряслась от сильнейших ударов. Ксюша снова забилась в угол, соскользнула по стене вниз, села на холодный пол. Это было страшно - ждать, пока твоя мать убьет тебя. Девочке лишь оставалось надеяться, что женщина очнется до того, как отгрызет ей голову...
Дверь поддавалась. С каждым ударом она все больше отходила от косяка - и с каждым ударом жизнь девочки становилась короче. С каждым ударом сердца приходила одна и та же мысль, снова мгновенно прогоняемая. "Не хочу умирать. Разве сейчас - время?". Девочка снова почувствовала на щеках слезы, горячие, сжигающие глаза. И, когда дверь открылась, она дико закричала - как зверь, попавший в капкан и увидевший перед собой охотника...

В колонках играет - Мельница - песня о дьяволе
Настроение сейчас - холодное

Мне иногда хочется
Стать красивой кошкою,
Тварью бессловесною,
Тварью одинокою...

Но не получается
У меня быть кошкою...
Хладною змеюкою
Предпочла я быть...

Ну зачем, спрошу тебя,
Стала я холодною?
Почему я вдруг от всех
Двери заперла?

И молчишь, талантливый,
Думаешь, наверное,
Что меня заставило
Это рассказать...

Сплошная боль, вокруг враги,
Друзей и не осталось больше...
Зачем ты жестко говоришь,
Что моя жизнь вдруг стала проще...

Никто не знает, как мне жить!
И я - не знаю... это точно...
Как хочется про все забыть,
Забыть как можно больше прочно...

Я не хочу как пржде жить!
Грядут большие перемены!
И снова горем - боль запить...
И снова не простить измены.

Мне некогда терпеть врагов!
Иих вокруг меня не будет!
Весь мир стал полон дураков,
Что обступили тесным кругом...

Читать далее...