Как описать счастье? Как передать вкус воздуха? Радость НИЧЕЙНОСТИ? Что есть красота? Сочетание зеленого и голубого? Звук тишины? Поток свежего, свежего, такого вот, как нигде – только сейчас и здесь? Одурение от того, что все эти растения - они комнатные, и вот они, повсюду, и поливать не надо, с горшками и без горшков, и не только они? Грохот ночного сада, заселенного птицами и насекомыми? Влажность такая, пальцем на двери балкона (просто внутри кондиционер) написать можно все! Написать книгу своей радости, нарисовать рожицу, и вот ящерка новорожденная ползет, нет, бежит, мА-а-аленькая…. Дурацкое и волшебное пение с подругой в микроавтобусе про «Чунгу-Чангу?». Потому что так и было – этот нереальный остров, а «чанга» – это что-то азиатское, значит это она! - и дикий восторг от того, что мы видели перед собой… И несокрушимая уверенность в том, что эта дружба между нами – навсегда? Где она сейчас, эта дружба?
Что можно сказать про двух относительно молодых женщин, направивших свои стопы «куда-нибудь подальше», а именно в Таиланд? И не просто в Таиланд, а на волшебный остров Пхукет. И вот оно: запахи, свет, прозрачность и насыщенность воздуха, его чуждость, совмещенная с этим его неописуемым родством. Начнем с климата: ты не думаешь о нем, но то, что тебя обнимает - на выходе из самолета, и при входе в реальность – оно забирает тебя. Просто забирает и все. Насовсем. Навсегда. Так, что ты понимаешь – даже если больше никогда – это – ты запомнишь – потому что это…мягко но непрогибаемо, сладко но не приторно, упруго но не пошло, влажно но не мокро, и в конце концов – это то, чего ты не знаешь. Но уже ХОЧЕШЬ. Это – ново. Впрочем, как и непознаваемо (а в этом ты убедишься потом, немного позже).
Это оно и было – начало. Начало смерти моей СТАРОЙ жизни (ах, как же все-таки она была хороша!). Начало моей совсем НОВОЙ жизни, начало, начало, ее рождение…..
Итак: жара, потрясающие влекуще-незнакомые запахи, сладкий, тяжелый, тяжкий, возбуждающий воздух. Его обволакивающая нежность, та, которую ты не можешь почувствовать как агрессию, и ты не думаешь о нем, нет. Ты – приехала отдыхать. И вот она – твоя гостиница, твой номер и душ, ля-ля тополя перед сном, и спать, спать…. Спать и утром тоже, а когда у нас закончился завтрак? Да Бог с ним, с завтраком, зато вот он, пляж, вот он, океан, вот она - вода, и его, океана, волны, белая пена свободы (От кого? От чего? Ты ж и так, дурочка, пока еще свободна), дуновение дикой природы, а для меня – всего лишь пляж и его вода – и вот я уже плыву, и вот он наказывает меня, несет к смерти, на острые камни, сильно, страшно, он же океан, а я-то кто? Смешная самоуверенность маленького человечка («Я плавать умею!»). И вот - чудом выплыла, даже спасатели не понадобились, подруга пыталась плыть-навстречу-спасать, а ведь дежурные спасатели-тайцы уже бежали, кричали, старались, возмущались, ибо табличка-то стоит, не даром же они ее там установили. Но смысл написанного по-английски текста станет тебе понятен только после ЛИЧНОЙ встречи с океаном. А впрочем, а впрочем… Вот оно – еще счастье твое, вспоминай его, вспоминай это чувство НИЧЕЙНОСТИ, непринадлежности, независимости, свободы, чтобы вернуть, если можешь, если хочешь (не хочешь??? – а и правда, зачем?), если ты еще на это способна. Прозрачная, красивая в своей девственно-естественно-бирюзовой чистоте вода, с тобой или без тебя, еще лучше без тебя, а ведь тебе кажется, что ты – это все… После завтрака – сон, буквально две-три странички книжки. Книжки, русские буковки, кириллица…зачем?... И опять заснули. К обеду проснулись, прыг в бассейн (холодит), обед (вкусно), опять спать (сладко), спать, спать….
Неделя идет. Ночь сменяет утро, поездки на острова, и эти острова - как больница для душевнобольных, и все тревоги, заботы, думки, все в песок, в песок, в белый, как забвение, как начало мира, вот на такой песок выползло первое живое существо на сушу из Великого Океана, только на такой песок может захотеться выйти из ТАКОЙ воды - прозрачной, ИЗНАЧАЛЬНОЙ, наполненной жизнью с тем же равнодушием, как если бы она наполнилась звездами, кометами или планетами…. И солнце всходит невидимо, незаметно для тебя, пробуждая ненасильственно и садится, НЕ заставляя любоваться закатом… И ты можешь видеть бегущего по полю слона, которого оседлал мальчик, просто держит его за уши – нет узды и нет удил, НИЧЕГО… Мальчик и его слон, оба молодые, счастливые, несутся по полю, какие уж тут лошади, он летит по полю на СЛОНЕ!.... Здесь говорят, что когда хозяин слона умирает, слон умирает тоже, просто умирает, и все, вот такой он, слон. Людям такая верность неведома, людям надо себя показать, им главное – чтобы ИХ поняли, оценили, полюбили….а зачем? Я тогда этого не знала, теперь знаю…
А солнце - оно такое, как идеальный переводчик – ты бы мог его заметить, если бы он стал неправильно переводить. Солнце – часть твоего счастья, только ты еще не знаешь об этом, только ты еще думаешь, что это просто солнце… Господи, как хорошо не слышать родной речи, «родной», или русской, как будто ты на Луне или на ее орбите…И эти тайцы – кто ты для них? Кто они для тебя? И все это еще интересно, опять интересно и снова, и ты себя любишь и уважаешь, и всех их, и того, кто сейчас рядом, и так было всегда, и так будет…

ТРРЫЫЫЫЫньк. Что это? Что мы слышим? Кто-то говорит ПО-РУССКИ??? Случайное знакомство в кафе? STARBUCKS COFFEE (кофейку захотелось?) Небольшой, не шибко приметный, немускулистый, неяркий, РАЗВЕ ЧТО ГОЛОВА БРИТАЯ, но тело гибкое, хотя ты этого не видишь, ты об этом пока не думаешь, ты просто отдыхаешь….Ах, деточка, деточка… Как знать ты могла, чем обернется тебе обычное твое курортное знакомство? Объясни мне, дурочка, что тебя так взяло, что зацепило, когда ты начала говорить с ним, по привычке наезжая как танк, и хвастая всеми своими талантами кряду? Что тебя прилепило к нему так сразу и бесповоротно? То, что он не сопротивлялся твоим наездам, и одновременно не оценил твои таланты? Та радость его, которую ты услышала, сказав о своих дочерях? Та простота убойная, смертельная, страшная, с которой он сказал о том, что «а моих дочерей нет, потому что они – Где-е-е? – на кладбище»?. Нет? А что? Почему разговор с ним, не имея ни предмета, ни развития, ни совместных точек, ни общих тем, нинининиНИЧЕГО – почему так увлек тебя, почему унес, унес, как в детство, как в облако, как в сладкую вату, как на карусели, как в счастье, как в любовь? Почему ты это флиртом не посчитала? Как вышло у тебя, что ты не смогла отдаться ему в первый (второй) вечер? И что значит - не смогла? Ведь могла? Сама ж о том потом жалела (вот потеряли целую ночь, а их так мало было ТАМ)?

Вот он пришел. На второй день, в твою гостиницу (Mariott??) на пляж. Вот сидит, прыщавая спина подставлена солнцу (ты потом будешь мазать ее лечебным кремом, эту сгоревшую, как брошенная яичница, спину), рассказывает про Лос-Анджелес так, как будто и правда жил там лет 10 (а жил ведь, и целых 14). Про негров, которых там мало (а если посмотреть, то и немало). Ты лежишь на лежаке, ножки в стороны, тело расслаблено, морда уже загорелая к небу, сиси к тайскому солнцу, и оно обнимает тебя, как обычно, так же как и всю неделю перед тем, и оно как раз тебе никогда не откажет в ласке, а он сидит у твоих ног. Потом обед. Супчик (а что еще надо?), купленный им для тебя и для твоей подруги, как его бишь - Том Ям Кун? С креветками. Вкусней и нет ничего. И до сих пор нет, и не будет. Суп с цветочками. Вы представляете? С ЦВЕТОЧКАМИ!!! Они поэтому такие стройные все и красивые, эти тайцы, из-за этого супчика цветочного именно. Его бы я кушала каждый день…

Поели супчик. А он пришел с презервативами в кармане. Ну, москвичку захотел. Почувствовал в себе (тебе?) некое желание. Пойдем, мол, потрахаемся. Ну, что ж. И я тоже не против. Попробуем, кто кого трахнет, собственно. Пошли в номер. А там – смешно, воняет, старостью, гнилостью, этим номером, а его запах возбуждает, и ты чувствуешь (вдруг) свой собственный запах, и понимаешь что… это странно!.. И это здорово! И тут началось - наш секс на балконе, и солнце – главный свидетель - и у нас вдруг все во рту, как у младенцев пустышки, как у детишек маленьких, и он чувствует и пытается описать твой запах, нюхает тебя, как ежик, а секс ваш все более и более непередаваем, и никому, кроме вас неведом, непонятен, незнаком, и нет никого, ничего, только вы, вас стало двое, двое.…И презервативы закончились, и деваться некуда, и опять ХОЧУХОЧУХОЧУХОЧУХОЧУХОЧУТЕБЯ и тут опять, и очень сладко…И – нет слов передать, что это не просто сладко, и это не имеет отношения к еде, просто русский язык так беден!... Что ж вас (нет, меня, нет, нас) так уперло и прилепило за эти несчастных 5 дней? Родные? Так сразу? Да, так сразу (возможно - невозможно)? Он не называл меня по имени, у него для меня не было тогда имени, а у него не было имени тем более...
И, чувствуя его губы и язык на своем теле и внутри своего рта, его член внутри себя, я полностью родным его тело восприняла, просто так, сразу и насовсем, беспререкаемо, неисчезаемо, его губы стали моими губами, за ними зубы его – моими зубами, а его руки - моими, как будто бы я сама себя ласкала, и спину свою, и живот, и грудь и все-все, а его член – частью моей Моей, ее ответной, страшно необходимой частью, а его голос – моим собственным….
Там (нет, не там, а на третью ночь в его номере) в темноте, как слепые, вчера рожденные котята, мы почувствовали это родство. Я помню его голос: «Ты знаешь, что ты – прелесть?» Конечно, знаю. Еще бы. Я – еще какая прелесть. Всем охота, никому не дается. А я, кстати, - никогда не хотела взять ЭТО (я не ханжа, потому и брала) в рот. А тут вдруг от этой, казалось бы, ерунды – получила вдруг – АХ - удовольствие. Вкусно, вкусно, ах как вкусно!!.... Но что – прелесть? Нет, нет, это ты должен быть прелесть, почему мне самой вдруг хочется быть прелестью, быть для тебя Женщиной, а я при всей своей, казалось бы, опытности ничего не понимаю в этом, а ты – вкусный, вкусный…., нежный, сладкий, сильный, мой…….И я сама – такая вкусная, Господи, неужели все дело в пиписьках????
Нет, стой, стой, молчи, не уходи, дай понять тебя, дай твою тоску, твою грусть распробовать на вкус и распознать по цвету, покатать на языке как конфетку, вдохнуть ее дай, дай… Твой странный, непонятный акцент-выговор (ты что – русский?), особенность, грубовато-нежно-бархатистую необычность твоего голоса, твое молчание и твои слова - редкие, простые, особенные. Просто твои… Нет, уже мои. Наши. Нет, нет. Да, да….Иди ко мне… Иди в меня…

Вернись на Пхукет......