Забыл я стихи по дороге домой, но дух мой их помнит навеки,
Когда я умру, ты не следуй за мной, пусть сразу опустятся веки.
Я помню вкус ветра, свободы глоток, и вихри свободных коней…
Пусть в жилах твоих будет тот же поток, но судьба пусть не будет моей!
Сима Чёрная.

«Последнее желание свободы.»

- Как ты собираешься это делать, Дум?
- Молча.
- Но это же опасно, а вдруг тебя заметят?
- Не заметят.
- Ты в этом так уверен?
- Да.
- Дум…
- Жди меня у «Старого барона». Я приду туда. Жди.
- Я буду ждать.
Максимилиана де Катрин сидела в баре «У старого барона» и тянула в чёрную трубочку привычную Текилу, периодически откидывая чёрную чёлку с ярко – янтарных больших глаз. Девушка нервно теребила чёрную трубочку и каждые три минуты смотрела, то на часы, то на дверь. Через пятнадцать минут после её долгого ожидания в бар, медленной, но уверенной, походкой заядлого главаря неуловимой мафии, вошёл высокий парень. Он был атлетического телосложения, его синие глаза светились хитрым и непримиримым огнём желания бросить этой ненасытной жизни вызов, от которого она не смогла бы отказаться. Его гладко – выбритая голова блестела на солнце и придавала ему грозный оттенок. Безусловно ему это шло! Парень подошёл к Максим и сел рядом с ней на соседний стул.
- Я достал то что нам нужно – сказал он непринуждённо, так, будто это было стандартным приветствием.
- Хорошо. Дум, я беспокоилась о тебе. – Сима отпила зелёную ядрёную жидкость и посмотрела на парня за барной стойкой.
- Хм… - улыбнулся парень и опустошил кружку хорошего тёмного пива, смакуя его во рту с большим удовольствием.
- Ты не должен находиться Дум. Ты знаешь, что мои силы не безграничны и я не смогу уберечь тебя, если тебя возьмут.
- Знаю. Я не надолго.
- Дум…
- Не волнуйся за меня, со мной всё будет хорошо. Меня не будет некоторое время…
- Ты что, опять за старое? Ты хочешь попасть на эшафот? С ума сошёл? – тихо, но достаточно для того, чтобы он услышал прошипела Сима и со злобой посмотрела на спутника.
- шшшш… - зашипел на неё Дум. – Тихо, тихо. – Он огляделся, и, убедившись, что никто не обратил на них внимания, повернулся к девушке. – Правильно говорят, не жди от женщин добра! – Сима сделала рывок, для того, чтобы встать, но парень быстро перехватил её и удержал на стуле. – Успокойся принцесса. На этот раз я не допущу оплошностей. – Он легко и непринуждённо поцеловал её губы и встал.
«Знаешь, как мне не легко каждый вечер быть одной, о тебе любовь тая, и когда засыпает город за окном… Жизнь становится, как проклятое кино, повторяясь снова и снова…»
- Мы скоро увидимся, Катрин. – улыбнулся он и вышел из бара.
- Надеюсь не на эшафоте – прошептала девушка, допила Текилу и покинула заведение «У Старого Барона».

Волк стоял последи поля и ветер трепетал его серую шкуру. Выставив вперёд мощную грудь он закрыл глаза и поддался вдохновению…
- Это новый мир, мой мир! Это мой старт! Это новый день, на новой земле! Вновь возродившейся из пепла, как золотая птица Феникс! – В его груди, по всем его жилам, в его дикой крови, играла свобода, свобода! А в голове одна только мысль: «бежать, бежать, бежать!!! На перегонки с орлом, так, чтобы ветер играл на загривке и в душе!!!», а в неуёмном молодом сердце только свобода! Желанная свобода! Мчаться на встречу дикой судьбе, так, чтобы – ещё чуть – чуть и взлетишь, и поравняешься с этой вольной и свободной птицей! Чтобы так, раз и навсегда!!!! Блаженное место, для такого как он. Чуть слышан вдали топот ветра – коней, рассветной молитвой лугов. И степь разрывает пожар! Здесь ярость и сила, поток и огонь, сливались в последнюю песню и жизни последний удар. Конь ветра рассекает тьму, пусть сам он унял вольный дух, безумен, отважен и к делу готов, хранимый ветрами и блеском луны!
Он вдохнул в себя аромат ночных роз и пустился бежать, вниз, и такая свобода чувствовалась в его движениях, что никто бы не подумал, что эта ночь для этой неуёмной и бескрайней свободы, будет последней…
Сима шла по берегу реки и думала о том, что ждёт её Дума и как уберечь его от «тёмной инквизиции». Она дошла до старого рыбацкого мостика и хотела повернуть назад, как за спиной у неё раздался звонкий голос, ненавистного ей, белого волка.
- Гуляешь, принцесса? – спросил он и махнул, безупречно белой, мохнатой головой.
- Что тебе надо Дрим? – прошипела она и оскалилась. Её глаза горели каким то странным огнём безразличия, отвращения и угрозы.

- Мне? Да нет, ничего. – Улыбнулся он и обошёл волчицу кругом. – ты опять встречалась со своим дружком, не так ли, принцесса? Как же его… Ах, кажется Дум… Ведь так его зовут, а? Что скажешь, милая Катрин? - ухмыльнулся Дрим и провёл хвостом по подбородку волчицы, отчего у той поднялся загривок.
- Ты что, следил за мной? – Она была в ярости, чувствуя близкое дыхание мерзкого шантажа, от такого же мерзкого хозяина.
- Нет, что ты… Как я мог – сказал он смеясь – я просто проходил мимо и заметил тебя в баре «У старого барона».
- Уходи пока цел! – зашипела Максим и рык вырвался из её глотки, волк вздрогнул.
- Не волнуйся так, принцесса, я уйду, но я вернусь! – рассмеялся Дрим – надеюсь ты будешь по мне скучать, м? – и с этими словами Дрим пошёл в том направлении, по которому пришёл. Волчице это очень не понравилось, а её душу охватило волнение. Она знала, что завтра утром все будут говорить о набеге на людей… И Дрим может знать много лишнего и за молчание потребовать всё что угодно…
- Что же делать… - она впала в отчаянье, ну не убивать же этого подлеца! Так и самой не долго попасть на эшафот. Закат уже посетил бренную землю и пытался пленить своей изумительной красотой всякого, кто будет иметь неосторожность взглянуть на него хоть раз. Но Симу он интересовал ровно столько же, сколько новые окна в доме Мартши, её родной тётки.
И, как будто обидевшись на безразличие принцессы, закат поспешил скрыться от её янтарных глаз за высоким лесом, возвышавшимся на дальнем берегу. Пока волчица шла до своего логова, стемнело и на тёмном ночном небе проступили яркие бриллиантовые звёзды. Она взглянула на него и в её сердце родилась тревога, которая росла с каждой секундой. Волчица посмотрела вдаль и вдохнула чистый ночной воздух, вокруг красных лилий, растущих на берегу, всё ещё копошились ночные бабочки. Их крылышки трепетали на ветру, создавая лёгкое сияние…
- Он никогда не оставит меня в покое… - Ах, как я его ненавижу! – прокричала она в тишину ночного леса и уткнулась носом в «Пушистый кустарник».
Его пушистые синие листья щекотали чёрный нос волчицы и она чихнула, после чего вокруг неё появилось синеватое пушистое облачко из сдутых ею пушинок с листьев кустарника. Ночь обещала быть не спокойной. Если отец узнает, им двоим не сдобровать. И сердце её в страхе сжималось… Она повернула к лесу.
Но стоило ей свернуть на неосвящённую ночную тропу, как рядом с ней затрещали ветки. Сима обернулась, но рядом никого не было, тогда она повернула голову обратно и уткнулась носом в мягкую и тёплую грудь Дума. Она хотела что – то сказать, но он только помотал головой и приложил лапу к пасти, увлекая за собой в чащу леса. Волки пробирались сквозь кустарники и разросшиеся змеиные лианы, быстро и ловко. Но перед одним из «Пушистых кустов» волк остановился, ещё раз приложил лапу к пасти и другой лапой отодвинул пушистые ветки…
Максим показалось, что она умерла и попала в рай, или это волшебный сон. Её взгляду открылось небольшое озеро, с росшими на берегу красными лилиями и ночными одуванчиками, над ними кружили ночные бабочки и светлячки. Сапфировые звёзды искрились в глубине зеркальной воды, !!!!!!Неоновые камыши излучали слегка зеленоватое яркое свечение, создававшее этому месту какую то волшебную атмосферу… Радужные бабочки летали над озером, собираясь в маленькие вихри и рассыпаясь удивительными огненными потоками, начиная кружиться, создавая тонкие линии и причудливые узоры. Сима не могла повернуть голову и отвести глаз от такого волшебства. Волк немым знаком увлёк её к озеру, и та, заворожённая этим чудом пошла за ним… Волк подпрыгнул и сорвал с ветки дерева изумительный цветок.
Он провёл им по морде чёрной волчицы, чья шкура переливалась от света, таящего столько волшебства и красоты в себе, какого волчица никогда не видела и не могла видеть раньше…
- Мир не таков, каким кажется он, чудесами каждый окружён… Не всё вокруг подвластно глазам… - прошептал он и улыбнулся.
- Сделать свой выбор должен ты сам… - Волчица улыбнулась в ответ, посмотрела на него и вскинула морду к ночному, по истине чёрному небу…

- Вечная любовь, верны мы были ей, но время зло… И жить, чтобы любить, до слепоты, и жить ради тебя. Навсегда. – пробормотала она и побрела домой.
Как и предполагала Сима, появления Дрима не заставило себя долго ждать. Как только оратор объявил о том, что ночью было совершено нападение на владения людей и похищено более десяти чистокровных лошадей, он вошёл в её комнату и сел у камина, смотря на тлеющие с ночи угли.
- Соскучилась? – сказал он насмешливым тоном, менее весёлым чем вчера, но таким же противным молодой волчице. В его голосе чувствовался мимолётный и незначительный, но всё - таки обременяющий испуг. Видимо что - то, или кто – то его напугал. Но это не могло помешать ему сделать то, зачем он сюда пришёл. В человеческом облике Дрим был не менее красив, чем в волчьем. Высокий блондин с ярко голубыми глазами, с хорошим, крепким телосложением и прямым станом. Чёрные облегающие штаны подчёркивали черты его красивого тела, а в глазах сиял непримиримый огонь желания. Парень приблизился к девушке, покинувшей, при его появлении, облик волчицы и встав около окна.
- Я пришёл, как и обещал! - сказал он и нагнулся к ней, так, что она почувствовала его горячее дыхание. Максим дёрнула плечом и отошла от, так ненавистного ей «человека». Он вздохнул, видимо предугадывая её поведение, и взглянул в окно.
- И так – он снова опустился в кресло, возле камина – я пришёл сюда за тобой. – Девушка расширила глаза и удивлённо посмотрела на Дрима.
- За мной? – всё ещё не снимая, застывшую на её лице, маску удивления.
- Как ты уже догадалась, а я в этом обсалютно не сомневаюсь, за молчание платят дорогую цену. Я же попрошу не много… Всего лишь одну ночь, проведённую с тобой. – сказал он с маской безразличия на своём лице.
- Ты… Да как ты смеешь? – взбунтовалась Сима и в её глазах появилась уже открытая ненависть к этому наглому, самодовольному и подлому «красавчику»! Волк улыбнулся. Он ничего не сказал, только встал и подошёл к ней.
- Разве я прошу так много? Неужели, Катрин?
- Не смей меня так называть! – Крикнула она, так как только Дум называл её вторым именем – Катрин…
- Извини – наиграно извинился Дрим и обнял её сзади. Девушка резко сбросила его руки и отскочила к кровати.
- Пошёл вон! – прошипела она и указала на дверь. Он поднял на неё удивлённые глаза.
- Ты что не понял, пошёл вон, грязный подонок! – Уже закричала на него Максим. Он повернулся к ней спиной и пошёл по направлению к выходу, но у самой двери он остановился и равнодушным тоном сказал – Я уйду. Только ты за это ответишь. – И вышел вон из комнаты. Девушка опешила. «О боже! Что же будет…Что же будет…» Она опустилась на кровать и слёзы ручьём покатились из её янтарных глаз.
- Дум… Дууууум… - Выла она сквозь рыдания. Её чуткое и ранимое сердце чувствовало, что что-то ужасное должно произойти в скором времяни… И это ужасное не заставило себя ждать.
На следующий день Волчица встала в ужасном настроении. Её не радовало ничего… Ни солнце, ни небо, даже радуга, появлявшаяся каждое утро за её окном, и поднимающая ей настроение, не приносило никакой радости. В мыслях у неё было только одно: «Дум…»
Сима стояла, обременённая тяжёлыми мыслями, когда её думы прервал стук в дверь.
- Войдите! – кинула она небрежно, даже не шелохнувшись.
В комнату вошёл рыже – серый молодой Волк с чёрным пятном на левом глазу и, чуть робким, но твёрдым тоном, произнёс:
- Король требует вас к себе, мадмуазель! – и немного погодя уже сочувственным голосом добавил – немедленно… - после чего развернулся и ушёл, закрыв за собой дверь.
«Нет. Нет!» юная принцесса еле удерживалась от слёз. «Нет, нет…» Она взяла себя в лапы и гордо, как подобает принцессе, направилась к тронному залу.
В тронном зале всё было украшено золотыми тканями и шёлковыми полотнами… И это всё сверкало необычайными торжественными искрами.
В какой то момент на морде Максим изобразилось восхищение, ведь она редко бывала в этой части фамильного замка, но в следующее мгновение восхищение снова сменилось холодной маской безразличия. Она подошла к трону и преклонила колено перед, восседавшим на бархатных подушках, старым матёрым чёрным волком. Кое где уже появилась седина, но манера держаться с высоко поднятой головой, всё таки осталась.
- Я слушаю тебя, отец. – холодным тоном сказала волчица, поднявшись.
- Ты опозорила наш род… Как ты могла? - ответил старик и гневно оскалил белые клыки.
- Чем я заслужила такое мнение о себе отец? – сказала она, поднимая глаза на короля, в то время как сердце её сжималось в сильном страхе и билось как дикая птица, заточённая в клетку.
- Ты принесла позор в нашу семью, связавшись с этим грязным вором! – вскричал король и глаза его стали жёлтыми как огонь.
- Он не такой! Ты не можешь, не имеешь права, его в чём либо обвинять!
- Это ведь он напал на чистокровных жеребцов вчера ночью, не так ли, принцесса? – Проговорил он едким насмешливым тоном. «Дрим… Он пожалеет о том, что он сделал!» - подумала Сима и ещё челюсть сжалась настолько сильно, что послышался лёгкий скрип.
Волк посмотрел на принцессу и его морда вновь стала грозной.
- Завтра по полудню его казнят. Наконец я смогу отправить этого нахала на эшафот! – усмехнулся король. Ужас застыл в глазах у юной волчицы.
- Нет, пожалуйста! Я умоляю тебя! Прошу, не надо, я сделаю всё, что ты захочешь! Я… выйду за графа… Но прошу тебя! Не убивай его! Оставь ему то, чем он живёт… И без чего его жизнь не имеет никакого смысла.
- Уведите её – бросил старый волк.
- Нет… Нет, ты не посмеешь! Ты не сделаешь этого, слышишь? – волчицу трясло от ярости и отчаяния. Король лишь покачал головой.
- Ты ошибаешься. Ты под домашним арестом! – кинул он, ошеломлённой и убитой горем, Максимилиане. Тот час же слуги появились около неё. Она бросилась вперёд, но волки преградили ей путь.
- Я ненавижу… Ненавижу тебя, слышишь? Ты заплатишь за это! Я ненавижу тебя!!!! – закричала она, а потом, вся в горьких слезах, выбежала из зала.
Как только Сима оказалась в своей комнате, около её двери возникли два здоровенных волка. Как бы она не старалась уговорить их, хотя бы выйти, посмотреть на закат, что было её обыденным делом, прихвостни короля, как обозвала их Сима, стояли не шелохнувшись… Ночь она провела в слезах, иногда прекращая плакать, но затем новая волна горя накатывала на неё и она тряслась в новых приступах.
День пришёл быстро и почти не желанно для юной принцессы. Задремав уже под утро девушка потёрла глаза, которые были припухшими из за ночных душевных порывов. До полудня было ещё пару часов и надо было думать, как покинуть это злополучное место.
- Если он уйдёт, это навсегда… - сказала она и посмотрела на искрящуюся речку. Она вспомнила слова своей давней подруги: «Наивная моя, пойми, он – вольная и неукротимая птица и никому не дано приручить его. Как бы сильно он тебя не полюбил, на первом месте для него всегда будет свобода и вольный ветер, ведь он как дикий жеребец, умрёт без воли и вкуса свободы на страстных губах. Его не сломить, а ведь он такой сложный волк! Так трудно завоевать его доверие, но если завоюешь, то это навсегда!»
- Он останется жить или я, клянусь, я убью этого белого подонка и моя лапа не дрогнет перед ним!
Перебирая все, даже самые безумные варианты, девушка медленно приходила в уныние. Но потом она вспомнила роман, который прочитала намедни.
Там девушка выбирается из башни, связав свои платья. Платья Максимилиана связывать не стала, да и не так много их у неё было... Но вот простынки пришлись как раз к месту. Солнце было уже высоко, значит полдень уже совсем близко, надо спешить!!! Ловко связав шёлковые простыни девушка привязала один конец к кровати, а второй бросила вниз с балкона, а потом скользнула вниз, в мир жестоких и несправедливых побед и поражений, как грациозная кошка. Никто не мог ей помешать, так как все уже собрались на «Белой поляне», в ожидании интересного и редкого зрелища. Не каждый день проводят казнь «изменщиков». И любопытные волки столпились вокруг «Рейфа». Сейчас Максим готова была ненавидеть всю эту толпу. Обратившись в образ волчицы Сима побежала к площади, при этом, вывалявшись в грязной луже, уменьшив, таким образом, свою узнаваемость.
Площадь была просто набита народом. Сима пробиралась вперёд, сквозь ненавистную толпу, к проклятому «Рейфу». С замиранием сердца она посмотрела на эшафот и замерла…
- Дум. – слёзы снова хлынули серебристым потоком из её блестящих ярко – янтарных глаз. Он стоял на подмостке с гордо поднятой головой. В образе человека его руки были крепко связаны. В глазах его не угасала свобода и всем своим видом он бросал вызов жизни, зная, что проиграет, но сделает это с улыбкой на лице. Уже не на что не надеясь, он с усмешкой вглядывался в бурлящую толпу. Но тут солнечные часы показали ровно полдень. Его час настал…
Сзади подошёл палач. В его крепких руках блеснул на солнце, необычайной красоты, серебряный меч, переливавшийся серебристо – голубыми цветами…
- Последнее желание! – проскрипел он.
- Я хочу проститься с принцессой. – проговорил он, не опуская головы…
- Это не возможно – таким же противным тоном сказал палач и занёс меч. Дум посмотрел на небо, на то, как улетают птицы.… В последний раз.… Вдали он услышал сладостный звон старых колоколов, до этого момента, забытой всеми, маленькой церкви. Её купола сверкали на ярком полуденном солнце и переливались всеми цветами радуги. Её звон лился, как божественная песня, внушая «свободной птице, с обломанными крыльями», что это не конец, а только начало чего – то нового, неизведанного и необычайного.… И от него всё вокруг показалось волку блаженным.… Это солнце, это небо, эта жизнь… Порыв ветра дунул ему в лицо, будто прощаясь с неотъемлемой своей частью. Время на мгновение остановило свой бег. Солнечный луч упал на серебряный меч и в миг сотни бриллиантовых искр отразились в его свечении и образовали незабываемое зрелище. Внезапно, все страхи отступили, а сердце затрепетало. Для него было всё кончено и закончено в этом мире, и он был рад, что, хоть у него и отнимают эту жизнь, но оставляют такую дорогую, вольному сердцу, свободу, без которой эта жизнь была бы каторгой. «Пусть же будет так, а не иначе…» Подумал он и переступил на другую ногу. Никогда у него ещё не было такого спокойствия и тепла в его дикой, неприручимой душе, по-прежнему свободной и неукротимой. Ничего, кроме свободы и поставленной цели для него не существовало… И сейчас он смотрел на всех с высоты гордого птичьего полёта. И в последний свой путь он отправиться с улыбкой…
Волчицу охватила паника, она хотела закричать, но ком застрял в её горле и она не смогла издать ни единого звука. Тогда она рванула вперёд, но тут раздался глухой звук и волк упал на колени, его удивлённый взгляд сверкнул последней надеждой на вечность. Из смертельной раны вырвалась кровь…Тогда, в последнее мгновение его жизни, желание его всё таки исполнилось… Его помутневшие глаза смотрели в толпу, в последней надежде отыскать Её, и вот, он нашёл… Она стояла в третьем ряду, ошеломлённая и безумная от дикой и необъятной боли. Он посмотрел на неё , улыбнулся и его губы прошептали: «Прости… Я люблю… тебя…» и упал... И тогда она, будто сошедшая с ума, бросилась на горячие камни кипящей площади. Глаза, из которых по прежнему лились слёзы, наполнились дикой и смертельной яростью. Всё вмиг потеряло для неё значение, а из её пасти вырвался демонический рёв. Толпа в ужасе расступилась и посередине площади осталась лежать, закрыв лапами янтарные глаза, чёрная, как смоль, волчица с «королевским» крестом на плече….