ДУЭНДЕ, ТЕМА С ВАРИАЦИЯМИ
(отрывок из лекции Федерико Гарсиа Лорка)



Без ухищрений, поскольку мне как поэту претит и полированный блеск, и

хитроумный яд, и овечья шкура поверх волчьей усмешки, я расскажу вам,

насколько сумею, о потаенном духе нашей горькой Испании.

На шкуре быка, распростертой от Хукара до Гвадалете и от Силя до

Писуэрги (не говоря уж о берегах Ла-Платы, омытых водами цвета львиной

гривы), часто слышишь: "Это - дуэнде". Великий андалузский артист Мануэль

Торрес сказал одному певцу: "У тебя есть голос, ты умеешь петь, но ты ничего

не достигнешь, потому что у тебя нет дуэнде".

По всей Андалузии - от скалы Хаэна до раковины Кадиса - то и дело

поминают дуэнде и всегда безошибочно чуют его. Изумительный исполнитель

деблы, певец Эль Лебрихапо говорил: "Когда со мной дуэнде, меня не

превзойти". А старая цыганка-танцовщица Ла Малена, услышав, как Брайловский

играет Баха, воскликнула: "Оле! Здесь есть дуэнде!" - и заскучала при звуках

Глюка, Брамса и Дариуса Мийо. Мануэль Торрес, человек такой врожденной

культуры, какой я больше не встречал, услышав в исполнении самого Фальи

"Ноктюрн Хепералифе", сказал поразительные слова: "Всюду, где черные звуки,

там дуэнде". Воистину так.

Эти черные звуки - тайна, корни, вросшие в топь, про которую все мы

знаем, о которой ничего не ведаем, но из которой приходит к нам главное в

искусстве. Испанец, певец из народа говорит о черных звуках - и

перекликается с Гете, определившим дуэнде применительно к Паганини:

"Таинственная сила, которую все чувствуют и ни один философ не объяснит".

Итак, дуэнде - это мощь, а не труд, битва, а не мысль. Помню, один

старый гитарист говорил: "Дуэнде не в горле, это приходит изнутри, от самых

подошв". Значит, дело не в таланте, а в сопричастности, в крови, иными

словами - в древнейшей культуре, в даре творчества.

Короче, таинственная эта сила, "которую все чувствуют и ни один философ

не объяснит", - дух земли, тот самый, что завладел сердцем Ницше, тщетно

искавшим его на мосту Риальто и в музыке Визе и не нашедшим, ибо дух, за

которым он гнался, прямо с эллинских таинств отлетел к плясуньям-гадитанкам,

а после взмыл дионисийским воплем в сигирийе Сильверио.

Каждый человек, каждый художник (будь то Ницше или Сезанн) одолевает

новую ступеньку совершенства в единоборстве с дуэнде. Не с ангелом, как нас

учили, и не с музой, а с дуэнде. Различие касается самой сути творчества.

Ангел ведет и одаряет, как Сан-Рафаэль, хранит и заслоняет, как

Сан-Мигель, и предвещает, как Сан-Габриэль.

Ангел озаряет, но сам он высоко над человеком, он осеняет его

благодатью, и человек, не зная мучительных усилий, творит, любит, танцует.

Ангел, выросший на пути в Дамаск и проникший в щель ассизского балкона и

шедший по пятам за Генрихом Сузо, повелевает, - и тщетно противиться, ибо

его стальные крылья вздымают ветер призвания.

Муза диктует, а случается, и нашептывает. Но редко - она уже так

далеко, что до нас не дозваться. Дважды я сам ее видел, и такой изнемогшей,

что пришлось ей вставить мраморное сердце. Поэт, вверенный музе, слышит

звуки и не знает, откуда они, а это муза, которая питает его, но может и

употребить в пищу. Так было с Аполлинером - великого поэта растерзала

грозная муза, запечатленная рядом с ним кистью блаженного Руссо. Муза ценит

рассудок, колонны и коварный привкус лавров, а рассудок часто враг поэзии,

потому что любит обезьянничать и заводит на предательский пьедестал, где

поэт забывает, что на него могут наброситься вдруг муравьи или свалится

ядовитая нечисть, перед которой все музы, что гнездятся в моноклях и розовом

лаке салонных теплиц, бессильны.

Ангел и муза нисходят. Ангел дарует свет, муза - склад (у нее учился

Гесиод). Золотой лист или складку туники в лавровой своей рощице поэт берет

за образец. А с дуэнде иначе: его надо будить самому, в тайниках крови. Но

прежде - отстранить ангела, отшвырнуть музу и не трепетать перед фиалковой

поэзией восемнадцатого века и монументом телескопа, где за стеклами дышит на

ладан истощенная правилами муза.

Только с дуэнде бьются по-настоящему.

Великие артисты испанского юга - андалузцы и цыгане - знают, что ни

песня, ни танец не всколыхнут душу, если не придет дуэнде. И они уже

научились обманывать - изображать схватку с дуэнде, когда его нет и в

помине, точно так же, как обманывают нас каждый божий день разномастные

художники и литературные закройщики. Но стоит присмотреться и подойти

по-свойски - рушатся все их нехитрые уловки.

Однажды андалузская певица Пастора Павон, Девушка с гребнями, сумрачный

испанский дух с фантазией под стать Гойе или Рафаэлю Эль Гальо, пела в одной

из таверн Кадиса. Она играла своим темным голосом, мшистым, мерцающим,

плавким, как олово, кутала его прядями волос, купала в мансанилье, заводила

в дальние глухие дебри. И все напрасно. Вокруг молчали.

Пастора Павон кончила петь в полном молчании. Лишь ехидный человечек,

вроде тех пружинистых чертенят, что выскакивают из бутылки, вполголоса

произнес: "Да здравствует Париж!" - и в этом звучало: "Нам не надо ни

задатков, пи выучки. Нужно другое".

И тогда Девушка с гребнями вскочила, одичалая, как древняя плакальщица,

залпом выпила стакан огненной касальи и запела, опаленным горлом, без

дыхания, без голоса, без ничего, но... с дуэнде. Она выбила у песни все

опоры, чтоб дать дорогу буйному жгучему дуэнде, брату самума, и он вынудил

зрителей рвать на себе одежды, как рвут их в трансе антильские негры перед

образом святой Барбары.

Девушка с гребнями срывала свой голос, ибо знала: этим судьям нужна не

форма, а ее нерв, чистая музыка - бесплотность, рожденная реять. Она

пожертвовала своим даром и умением, - отстранив музу, беззащитная, она ждала

дуэнде, моля осчастливить се поединком. И как она запела! Голос уже не играл

- лился струей крови, неподдельной, как сама боль, он ветвился десятипалой

рукой на пригвожденных, но не смирившихся ступнях Христа, изваянного Хуаном

де Хуни.



Приближение дуэнде знаменует ломку канона и небывалую, немыслимую

свежесть - оно, как расцветшая роза, подобно чуду и будит почти религиозный

восторг.



Если свобода достигнута, узнают ее сразу и все: посвященный - по

властному преображению расхожей темы, посторонний - по какой-то необъяснимой

подлинности. Однажды на танцевальном конкурсе в Хересе-де-ла-Фронтера первый

приз у юных красавиц с кипучим, как вода, телом вырвала восьмидесятилетняя

старуха - одним лишь тем, как она вздымала руки, закидывала голову и била

каблуком по подмосткам. Но все эти музы и ангелы, что улыбались и пленяли,

не могли не уступить и уступили полуживому дуэнде, едва влачившему ржавые

клинки своих крыльев.



Дуэнде возможен в любом искусстве, но, конечно, ему просторней в

музыке, танце и устной поэзии, которым необходимо воплощение в живом

человеческом теле, потому что они рождаются и умирают вечно, а живут

сиюминутно.



Вся мощь античного демона влилась в это свидетельство культуры и

чуткости нашего народа, в это безупречное празднество, возносящее человека к

вершинам его ярости, гнева и плача. В испанском танце и в бое быков не ищут

развлечения: сама жизнь играет трагедию, поставленную дуэнде, и ранит в

самое сердце, пока он строит лестницу для бегства от мира.

Дуэнде несет плясунью, как ветер песок. Его магическая сила обращает

девушку в сомнамбулу, красит молодым румянцем щеки дряхлого голодранца, что

побирается по тавернам, в разлете волос обдает запахом морского порта и

дарит рукам ту выразительность, что всегда была матерью танца.

Лишь к одному дуэнде неспособен, и это надо подчеркнуть, - к

повторению. Дуэнде не повторяется, как облик штормового моря.



Сильнее всего дуэнде впечатляет в бое быков - здесь он борется и со

смертью, готовой уничтожить его, и с геометрией строго рассчитанного

действа.

У быка своя орбита, у тореро - своя, и соприкасаются они в опасной

точке, где сфокусирована грозная суть игры.

Довольно и музы, чтобы работать с мулетой, достаточно ангела, чтобы

втыкать бандерильи и слыть хорошим тореро, но когда надо выйти с плащом на

свежего быка и когда надо его убить, необходима помощь дуэнде, чтобы не

изменить художественной правде.

В колонках играет - в голове все еще "O- For-tu-na!"
*первый раз на автомате написала Bruna*

Симфонический оркестр Москвы "Русская филармония" под руководством Максима Федотова.
Хор Академии хорового искусства.

"Кармина Бурана(Carmina Burana)- самое известное произведение Карла Корфа.Название переводится как "Бойернские песни".Это произведение является памятником светского искусства эпохи Возрождения."

"Стихотворный сборник вагантов, найденный в 1803 году в монастыре Бойерн. Именно монастырь и дал название сборнику Carmina Burana. Композитор Карл Орф выбрал из сборника Кармина Бурана 24 песни, которые охватывают темы, популярные во все времена – пирушки, богатство, непостоянство женщин и так далее, и составил из них либретто Кармина Бурана. Опера Кармина Бурана состоит из пяти частей, эта композиция основана на поворотах колеса фортуны (рисунок колеса был найден на первой странице рукописи Кармина Бурана)."

"Теперь мы можем слышать в кантате песни на латыни, диалектном немецком и старо-провансальском. Выбраны были стихи, посвящённые вечным темам: о непостоянстве счастья, хрупкости жизни, о возвращении весны и радости; а также посвящённые высмеиванию пьянства, обжорства, пристрастия к азартным играм и похотливости.

Кантата интересна ещё и тем, что кроме слов, музыки в ней есть ещё и движение. Карл Орф разработал концепцию драматического сопровождения: каждая музыкальная часть должна сопровождаться действием на сцене. Изначально сочинение задумывалось как некое театральное действо с хореографическим произведением, со световыми и изобразительными эффектами, но в наши дни "Кармина Бурана" обычно исполняется в концертных залах филармоний – просто как произведение "классики".

Как бы там ни было, "Кармина Бурана" существенно повлияла на дальнейший музыкальный процесс. Многие современные музыканты черпают у Карла Орфа вдохновение, а некоторые группы создают ремейки на его сочинения, такие, например, как Enigma (альбом The Screen Behind the Mirror), Ега (альбом The Mass), Therion (альбом Deggial), Воtch (альбом The Unifying Themes of Sex, Death and Religion) и многие другие."




От себя могу лишь добавить,что если у Вас вдруг появится возможность попасть завтра в Дом Музыки на это мероприятие,то Вы абсолютно точно не пожалеете! Это настолько волшебно! Около сотни исполнителей,около пятидесяти музыкантов.Это безумно,это ярко,это захватывает и увлекает за грань.

А потом я ехала в метро, и колеса поезда отбивали хором "O Fortuna!"

Всем смотреть!!

Сегодня прочитала,что картина Климта,которая висит здесь на несколько постов раньше, является самым дорогим произведением искусства,проданным с аукциона.135 миллионов.
Она завораживает,эта картина.

Климт,Климт,Климт! Кому-нибудь нравятся его картины?? Или я одна такая страдающая нашлась? Что-то стукнуло. И ищу все по поводу его картин и фресок. Пока нашла 107. Хочу собрать у себя все возможные;) Ma folie)

Золотая Адель.Портрет Адель Блох-Бауэр.1907

Причина двух бессонных ночей и интересных мыслей.Немного поковырялась..и вот.маленькая сборка того,что меня зацепило.какая же она живая! Ally Sheedy.Моя героиня одного фильма и одной истории.Пусть ее карьера закатилась под мост..она все равно воплощение неискусственной,игристой, как вино, будоражащей красоты.