Осень была ее любимым временем года. Самым любимым, чтобы бесстрашно смотреть жизни в глаза, чтобы что-то решать, чтобы от чего-то отказываться… чтобы страдать и плакать.

За дождем не видно слез.
За дождем не видно глаз.
Только треск и мир угас.

Сегодня листья падали снизу вверх, кружились в танце и поднимались все выше к небу. Как звезды, они сияли в его белизне. Как потерянные надежды, они улетали прочь…
- Любить. Не любить. Любить. Не любить. Любить…
Порыв ветра вырвал с рук девочки последний желтый листочек, собранный ею в одном из городских парков. Сегодня он был пуст и казался как никогда огромным. Особенно для малышки.
Сегодня она одиноко сидела на лавочке, с грустью в глазах провожая свой последний листик, свою надежду.
- Ты глупый, листик…
Сложно было сказать, сколько ей было лет. Тринадцать? Двенадцать? Или и вовсе одинадцать? Ее миниатюрность не сочиталась с не по годам серьезным выражением лица. Ее плащик в фиолетовую клеточку делал ее похожей на куколку, но совсем не Барби.
Девочка вспоминала свою прошлую жизнь. От заката до рассвета. От осени до осени. С каждым новым воспоминанием менялось выражение ее зеленых глаз. Боль. Страх. Мольба. Тоска. Любовь. Радость. Надежда. Все то, что не чуждо человеку проносилось у нее в голове, читалось в ее глазах. Но улыбка всегда освещала ее лицо. Трудно жить в хмуром мире. Трудно жить без улыбки. Даже самой грустной и трогательной.
На лавочке, совсем рядом от малышки, одиноко лежала черная розочка. Ее все еще зеленый стебелек был обмотан ленточкой, цвета крови. 
Новый порыв ветра, новый полет листьев снизу вверх…. И нет уже девочки.
Только лавочка. И только розочка.
Сегодня в этом парке хоронилась любовь, отпускаясь на волю.
 

Трудно любить розочку,
Когда каждый шип, как иголочка.

И заплакала девочка-неба. И заплакал мир вместе с нею.

P.S. cтоит ли говорить, как я тебя люблю? 

Когда-то я хотела написать что-то для тебя. Получилось слишком поздно. И слишком плохо.

Напиши мне, когда найдешь дорогу обратно.