В деревне до 1917 года уже не было той средневековой жесткости, что гулять надо с одним (одной) до самой свадьбы. Гуляй с кем хочешь, притирайся, ищи по душе жену/мужа. Но спать до свадьбы не изволь, сие срамота и стыд.
Девичья честь превыше всего и граница дозволенного преступалась крайне редко. Похоть обуздывалась стыдом и родительским надзором. Не спросясь, в чужую деревню гулять не уйдешь.
Девичник накануне свадьбы в избе Вологодской области, 1876 год

Скажет молодая: "Ведь охота сходить". А мать иль бабушка ответят: "Охотку-то с хлебом съешь!"
К досвадебному греху девушки крестьянская община относилась жестоко. Девка считалась испорченной. Худая девичья слава и позор катились по всей округе, нормального жениха уже не найти.
Ну а осрамивший парень - "любодей", не мог найти больше нормальную жену себе из приличных семей. Внебрачный любовный успех в деревне считался не подвигом, а мерзостью.
Семьи крестьян крепила православная вера. И авторитет хозяина - главы семьи, что шёл с древнерусских языческих времён. Главный всегда кормилец - отец и муж. Дед отходил в сторону, не мешая сыну, но помогая советом. Да и решающий голос оставался за дедом до смерти.
Но главенство мужское дополнялось мягкостью женской. «Без мужа – что без забора, без жены – что без крыши», вся деревенская соль в этой пословице. Все руководство домашним хозяйством держала женщина – жена и мать. На Руси ее называли "большуха"
Большуха вела дом: ключи от дверей, учет припасам, чистым полатям, одёже, исподнему. Деньги в избе тоже сберегала хозяйка, а вот платежами внешними занимался мужик. На женщине дети, весь скот кроме лошадей и баня еженедельная.
На ней и наказание непослушных, воспитание и приобщение детей к труду сызмальства. Эта женская корона переходила к жене старшего сына со временем.

Хозяин и глава семьи был главным по сношениям с внешним миром. Семья и волостная власть, семья и налоги, семья и совет деревни. На мужике главное – право на землю и семейный заработок. Пахота и сев, строительство, рубка дров и речной сплав, ярмарки и торговля. Поэтому лошади – кормилицы тоже на мужике.
Мужские и женские роли в русской деревне были распределены с глубины веков и не путались. Сложно представить дочь или мать, катящую бревно на телегу или махающую колуном в дровянике. Сложно представить отца или сына с прядильным веретеном в руках или в бабьем подоле под коровьим выменем.
Такая картина говорила лишь о семейной трагедии – овдовевшем муже или жене, сиротах. О великой нужде, что терпят в этом доме.
Мужской авторитет и порядок, следование своим ролям было не тоталитаризмом, а условием выживания. Важнейшие дела решались семейным советом взрослых. И дети тихо шевелились рядом, набираясь уму-разуму.
Однако в больших крестьянских семьях не было просто. Младший сын оставался в отчем доме. Но хозяин всегда должен быть один. Если женатых сыновей больше одного, лишних отрезали от отцовского дома. Община выделяла им надел земли и семья рубила детям отдельные избы.


Мужики орловской деревни с конской упряжью и хомутом