Кристоф Виллибальдович Глюк - это не просто композитор. Это европейская звезда первой величины своего времени. Более того, если сейчас музыка Глюка представляется старинно-припудренной, то в свое время Европа восприняла нововведения Глюка в штыки. Как его только не обзывали критики в своих опусах. Но опере нужен был человек масштаба и таланта Глюка, чтобы перейти на новую ступень развития. И также как гранж после Нирваны перестал быть "сиэтловским звуком" новая оперная концепция после Глюка стала общепризнанной классикой.

Опера к середине 18 века представляла собой ассорти из арий, в которых певцы показывали кто во что горазд. Музыка, а тем более текст играли третьестепенное значение. Но главное, музыка, текст и драматическое действие были абсолютно не связаны. Глюк, объединил действие с музыкой, связал вокальные номера в единый спектакль, добавил увертюру, которая должна была создавать настроение. Фактически создал новый жанр, настолько новая опера отличалась от принятого тогда стандарта.

Для этого нужен был не только талант, но и большая смелость. Так что большое спасибо Глюку за оперы Моцарта, Бизе, Верди, Беллини и многих многих других. Пройдет лет 100, и уже Вагнер поломает устоявшиеся представления об опере и создаст музыкальную драму, но пока в 1762 году, на премьере "Орфея" до этого еще далеко.

На этом преамбула заканчивается и начинается сам пост. В своей реформаторской опере "Орфей" Глюк применил все новшества, о которых мы только что узнали. И тем страньше, зная все это, слушать знаменитую арию Орфея "Che faro senza Euridice" (что мне делать без Эвридики).

Напомню миф.

Молодой, красивый и богатый суперстар Орфей внезапно теряет любимую жену Эвридику. После хорошей дозы нектара, он с помощью Гермеса попадает в Аид. Дав несколько private performances перед Хароном, Цербером, и, наконец, самим Аидом, он имеет бешеный успех, и Аид обещает ему все что угодно. Отказавшись от соблазнительных возможностей стать губернатором Калифорнии или позолотить голосовые связки, "золотой голос" Аттики просит вернуть ему Эвридику. Аид сказал - Аид сделал, но с условием, что до земли, на Эвридику не смотреть. Начинается трудный путь домой. Гермес - впереди, Орфей за ним, Эвридика, точнее, пока ее тень - замыкает. Прошли Аид, переплыли Стикс, подъем на землю, узкая горная тропинка. Постепенно светлеет, и все труднее Орфею, не смотреть на Любимую. Вот уже совсем светло, Гермес у выхода на землю. Орфей прислушивается, но какой шум может издавать тень. А может она отстала? Может потерялась среди камней и не видит нас?

Орфей оборачивается. Эвридика идет в шаге за ним, но уже поздно. Тень несчастной растворяется в дымке, чтобы никогда уже не вернуться.
..................................

Далее в мифе Орфей бессмысленно погибает. В опере правда Зевс уже просто, без выпендрежа вытаскивает Эвридику на свет Божий и все поют и улыбаются. Дело собственно говоря, не в этом.

В опере, в момент когда Орфей обернулся и потерял Эвридику он поет ту самую арию. Арию разбитого, подавленного человека, который второй раз потерял самого близкого человека. Арию в новой опере, арию, которая соответсвует происходящему на сцене. И поет он вот что: Орфей

Что я сделал, несчастный!
В безнадежную пропасть
увлекла меня любовь моя!
Милый друг мой!
Эвридика!
Эвридика!
Дорогая!
Нет, не слышит меня,
не вернётся ко мне…
Я сам, я сам похитил жизнь её!
О, тяжёлый удар судьбы!
Терзаний нет ужасней!
Да, в этот миг жестокий —
последний стон и смерть —
вот всё, что мне осталось!

Потерял я Эвридику,
нежный цвет души моей…
Рок суровый, беспощадный!
Скорби сердца нет сильней,
скорби сердца нет сильней!
Эвридика! Эвридика!
Ответь мне! О, мученье!
Ответь мне! Здесь я с тобой, я,
супруг твой верный!
Услышь мой голос!
Тебя ведь, тебя зовёт он!..
Потерял я Эвридику,
нежный цвет души моей…
Рок суровый, беспощадный!
Скорби сердца нет сильней,
скорби сердца нет сильней!
Эвридика! Эвридика!
Молчанье смерти…
Всё, всё напрасно…
Нет мне надежды, нет отрады…
Я снова один…
Потерял я Эвридику,
нежный цвет души моей…
Рок суровый, беспощадный!
Скорби сердца нет сильней!
Рок суровый, беспощадный!
скорби сердца нет сильней!..
Нет скорби сильней,
ах, нет сильней!

Ах, если б скорбь моя
уснула вместе с жизнью!
Этот последний удар
перенести нет сил…
Ещё так близки адские врата, —
я вскоре быть могу
вместе с милой супругой!
Да, я иду, я иду за тобой!
Подожди, милый друг,
подожди меня!..
Ничто нас разлучить не может:
смерть сама навсегда
закрепит наш союз!

(Он хочет покончить с собой ударом кинжала.)



Историки музыки до сих пор спорят почему же самая трагическая по идее ария оперы написана в До мажоре. Да и хрен с ним, с мажором, почему эта ария выражает скорее сдерживаемую радость, чем огромное горе.