Трансплантология: что было и что будет

В СССР трансплантология развивалась довольно активно. Только московским НИИ трансплантологии и искусственных органов проводилось до 500 подобных операций в год. С распадом СССР этот показатель сократился до нескольких десятков. Во многом это объясняется несовершенством закона "О трансплантации органов и / или тканей человека", принятого в 1992 году. Достаточно сказать, что согласно закону забор органов разрешался только в государственных клиниках, а не в муниципальных. Последних с каждым годом становилось все больше, что, естественно, приводило к уменьшению числа потенциальных доноров. Неожиданный общественный интерес к теме пересадки человеческих органов пробудило разразившееся в 2003 году дело трансплантологов, по которому проходили пятеро врачей московской 20-й клинической больницы, обвиненных в заборе органов у еще живых людей. Только в октябре 2006 года президиум Верховного суда поставил точку в этом деле, окончательно оправдав врачей. Все это время количество операций по пересадке органов неуклонно сокращалось.
К правовой неопределенности добавился еще страх трансплантологов угодить за решетку. Ситуация изменилась к лучшему только в феврале, когда президент подписал принятые Госдумой поправки в закон "О трансплантации", позволяющий проводить пересадку в муниципальных учреждениях. Таким образом, инициатива членов ОП представляется логичным продолжением той новой линии, которую проводят власти в области трансплантологии.

Вопросы крови

В рекомендациях ОП настаивает и на необходимости улучшения ситуации с донорством крови. Члены ОП предлагают разработать долгосрочную федеральную программу по развитию этого вида донорства и ввести в закон "О донорстве крови и ее компонентов" пункт о возможности возмездного донорства. В нынешней редакции закона говорится лишь о льготах донорам, но не об оплате их услуг. Члены ОП также хотят добиться от Минздравсоцразвития дополнительного финансирования на обновление станций по переливанию крови. Как отметил в интервью "Газете" Жарков, в России "есть отдельные богатые регионы, где с донорами работают на новейшем оборудовании, однако такие исключения встречаются редко". По его словам, "в большинстве регионов оборудование не обновлялось со времен Советского Союза". Однако на последние общественные слушания по проблемам донорства, проведенные ОП, представители Минздравсоцразвития даже не пришли. Вероятно, по этим вопросам взаимопонимание между членами ОП и госчиновниками будет найти трудно, ведь потребуются значительные расходы из бюджета. "Мы не собираемся уходить в глухую оппозицию, а, наоборот, хотим вывести Минздрав на диалог. В любом случае решать проблему нужно, и чем скорее, тем лучше", - сказал корреспондентам «Газеты» Жарков. Он напомнил, что в некоторых регионах из-за недостаточного финансирования наблюдается острейший дефицит донорской крови, который приходится возмещать консервантами из-за рубежа. "Это вопрос стратегической безопасности, - уверен Жарков. - Мы не должны зависеть от других государств из-за нехватки собственной донорской крови".

Последствия

ОП настоятельно рекомендует Министерству здравоохранения соединить свои усилия с Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям по популяризации донорства органов. Сегодня в России люди боятся жертвовать свои органы даже после смерти, хотя в Западной Европе институт дарения давно развит. Там у многих водителей даже имеется при себе удостоверение, что они в случае смерти отдают свои органы на пересадку.
Правозащитники опасаются, что необдуманное введение в практику детской трансплантологии приведет к злоупотреблениям в этой области. «Злоупотребления бывают во всех странах, и Россия не исключение, - сказал корреспондентам «Газеты» президент Общества специалистов доказательной медицины Кирилл Данишевский. - Например, в Индии и Китае есть целые деревни, где у людей по одной почке, потому что вторая продана. Чтобы такого не случилось у нас, нужен очень четкий контроль за забором органов, тем более у детей».
Председатель комиссии ОП по вопросам здравоохранения известный детский хирург Леонид Рошаль признался, что готов завещать свои органы на трансплантацию. «Правда, говорят, мои органы уже никому не нужны, но вдруг найдут что-то полезное, - пошутил Рошаль, когда давал интервью корреспондентам "Газеты". - Что касается детского донорства, то его можно вводить хоть завтра, надо только законодательно это закрепить».

Вы согласились бы на посмертную трансплантацию своих органов?

ВЛАДИМИР ЖИРИНОВСКИЙ, вице-спикер Госдумы, лидер ЛДПР:

Не согласился бы, потому что нет уверенности, что это будет после реальной физической смерти. Лишний раз я в этом убедился на примере матери. 10 мая 1985 года я ее отвез в больницу здоровой, а через пять дней там случается инфаркт. А ведь сердце у нее никогда не болело, вот и есть у них после этого совесть?! Добросовестный опытный врач откачивает мать в реанимации. Но через две недели там же происходит второй инфаркт, и подлец молодой врач ее отправляет в морг. И говорит, мол, у него инструкция: «Не очнулась через 25 минут». А если бы она на 26-й минуте очнулась? То есть этот подлец еще живую мою мать отправил в морг. И с таким же успехом он мог ее направить на пересадку органов. Так и по отношению ко мне какой-нибудь чудак-врач может сказать, что я уже умер, и начнут из меня изымать мои органы. Так и на аборт направляют женщин, которые не беременны. У нас с 1917 года так.

ДМИТРИЙ БЫКОВ, публицист:

Этот вопрос не принадлежит к числу тех, которые я могу решить гипотетически. Думаю, что не возражал бы. Но это хорошо говорить, а представить себе такое очень трудно. А вообще я думаю, что после того, как мозг умер, не должно быть совершенно никаких препятствий к забору органов. По этому поводу в мире нет никаких разногласий. Единственная проблема: а не начнут ли наши врачи потрошить еще живого больного? Такие случаи были, и мы это знаем. При нынешнем состоянии русской медицины и при нищих врачах проблема трансплантации вообще обсуждаться не может.

ЛЕВОН ОГАНЕЗОВ, музыкант, заслуженный артист России:

Согласился бы, потому что потом мне бы было уже все равно. Только бы лицо не отдал - исключительно из-за того, чтобы родственники напоследок смогли в гроб заглянуть. А все остальное? Да берите, господи! Во всем виновато наше консервативное мышление. Но ведь когда человек умирает, то его уже нет и все его органы - лишние или, как говорил Высоцкий, ливер. И если это нужно врачам - на здоровье! Пожалуй, я еще бы руки оставил, чтобы они на груди сложены были. А кости и ливер - берите.

ЕЛЕНА МАЛЫШЕВА, ведущая телепрограммы «Здоровье»:

Думаю, что да, особенно если точно буду знать, что это кому-то поможет жить. Я считаю, что это культурологическая проблема. Во всех странах, где есть православие, существуют проблемы с трансплантацией. Мы живем с абсолютным неверием в то, что кто-то может по-честному и по совести констатировать смерть (когда она действительно наступила), забрать органы (когда они действительно не нужны мертвому человеку) и отдать их живому. У нас главный праздник года - Пасха, а в других христианских культурах - Рождество, поэтому там все и делается ради жизни человека. А ведь основополагающий труд, до сих пор востребованный трансплантологами всего мира, - книга «Трансплантация органов» - написана нашим соотечественником и первым специалистом по пересадке органов Владимиром Петровичем Демиховым. Невозможно представить, что он жил и работал в нашей стране. Это страшно и стыдно. Это невидимые миру слезы, когда ребенок, которому нужна донорская почка, через полтора года умирает на гемодиализе. Я уже не говорю про пересадку печени, сердца, легких - это нереальные для России вещи. У нас за прошлый год сделано вообще 500-600 пересадок органов. В США - 900 тысяч, а, скажем, в маленькой Черногории - тысячи. Если бы даже доказали, что кто-то из врачей совершил преступление, то ни в одной цивилизованной стране это не привело бы к параличу медицины. Так что это проблема, связанная с общей культурой людей и с общим низким уровнем образования в нашей стране.