По твоей загорелой руке 
                    я читаю молитву. 
                   Мы с тобой расстаемся, 
                    мой друг, навсегда, навсегда. 
                   И дрожат мои губы. 
                   Я кривлю их в улыбке. 
                   Я готова. И ты подаешь мне пальто. 
                   
                     Мы уходим, а на улице вечер, 
                      и сырая метель, и замерзшие псы. 
                     Ты меня провожаешь. 
                     Ах, как светел, как светел 
                      на щеке твоей луч фонаря. 
                     
                   Нами прожит еще один день - 
                    самый долгий и краткий. 
                   Ты шагаешь так быстро - 
                    мне трудно успеть за тобой. 
                   Мы уже на пороге. 
                   Ты рассеянно нежен. 
                   Я стою у окна и смотрю тебе вслед. 

                     Одинокий дым по комнате вьется. 
                     Сколько будет ночей без тебя, без тебя. 
                     Ты все дальше и дальше. 
                     Но как светел, как светел 
                      на щеке твоей луч фонаря. 

Не дай тебе бог заедать алкоголь анальгином,
Не дай тебе бог засыпать в незнакомой постели,
Не дай вам господь представать перед богом нагими
Пред богом, пред утром, где стекла едва запотели,

Не дай тебе бог говорить о любви в смсках,
И в письмах читать между строк в коридорах осенних.
Не дай тебе бог не найти подходящего места,
Точнее найти – и все время жалеть о соседнем.

И если ты будешь, а я ведь уверена – будешь,
Бродить по ночам, безответно по городу шляться.
Дай бог тебе, милая, в целом не выбиться в люди,
А вбиться в себя, безнадежно, по самую шляпку.

И если ты стерпишь – а я уже знаю, не стерпишь
Мои дидактически точные фразы «как в школе»,
Поверь, что шиповник был тоже лохматым и терпким,
И так же кололся. И так же болели уколы.

И тот же минор и мажор – будто в «Хава Нагиле»,
И те же обиды – настолько сильнее меж прочих.
Не дай тебе бог заедать алкоголь анальгином
А все остальное, мне кажется, будет попроще.

Алька Кудряшова

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки жемчужиной?
И надрываясь
в метелях полуденной пыли
врывается к Богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно,
говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

чьятость

* * *

Погляди: моя реальность в петлях держится так хлипко –
Рухнет. Обхвачу колени, как поджатое шасси.
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка.
Не проси об этом счастье, ради Бога, не проси.

Дышишь мерно, пишешь мирно, всё пройдет, а ты боялась,
Скоро снова будет утро, птичка вон уже поёт;
А внутри скулит и воет обессилевшая ярость,
Коготком срывая мясо, словно маленький койот;

Словно мы и вовсе снились, не сбылись, не состоялись –
Ты усталый дальнобойщик, задремавший за рулём;
Словно в черепной коробке бдит угрюмый постоялец:
Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королём.

Слушай, нам же приходилось вместе хохотать до колик,
Ты же был, тебя предъявят, если спросит контролёр?
Я тебя таскаю в венах, как похмельный тебяголик,
Всё ещё таскаю в венах. Осторожней, мой соколик
У меня к тебе, как видишь, истерический фольклор.

Из внушительного списка саркастических отмазок
И увещеваний – больше не канает ничего.
Я грызу сухие губы, словно Митя Карамазов,
От участливых вопросов приходя в неистовство.

Ведь дыра же между ребёр – ни задраить, ни заштопать.
Ласки ваши бьют навылет, молодцы-богатыри.
Тушь подмешивает в слёзы злую угольную копоть.
Если так черно снаружи – представляешь, что внутри.

Мальчик, дальше, здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ.
Но я вижу – ты смеёшься, эти взоры – два луча.
Ты уйдёшь, когда наешься. Доломаешь. Обескровишь.
Сердце, словно медвежонка,
За собою
Волоча.