В колонках играет - пропеллер процессораНастроение сейчас - бодрое. А куда деваться?Острогожск.
*
-Острогожск – гожск -гожск!-
Так подпрыгивал от счастья и восклицал мой старший сынок Алёша в ту пору, когда ему было 7 лет и он узнавал, что мы едем в Острогожск.
В Острогожске жили; его прабабушка Рая, прадедушка Алёша, бабушка Галя, бабушка Лена и дедушка Ваня. Дедушка Лёня уже был в могиле. Мой младший сын Саша, был менее сентиментальный, но и в его глазёнках четырёхлетнего малыша тоже светилась радость.
Каждое лето мы отвозили детей на радость старикам в Острогожск.
Тогда у нас ещё не было автомобиля и добирались мы до Острогожска по железной дороге электричками. Сначала до Мичуринска, там пересадка до Воронежа. От Воронежа до Лисок, а от Лисок до Острогожска.
Всё равно от Тамбова до Острогожска было гораздо ближе, чем от Сочи, и это было большим преимуществом Тамбова, куда мы перебрались из Сочи в 1979 году.
Одни из первых слов, которые научился произносить маленький Сашуня, были:
Волонеж – Глязи. Объявление по громкоговорителю о том, что электричка Воронеж – Грязи прибывает на такой-то путь такой-то платформы, он слышал, каждый раз, когда проезжали эти самые Грязи, которые располагались посередине между Мичуринском и Воронежом.
А я, когда был совсем ещё юным и учился в институте в Москве, любил по ранней весне прогулять несколько дней и смотаться в Острогожск, полюбоваться разливами Тихой Сосны.
В те времена наша маленькая речушка поднималась из берегов на высоту до 6 – 7 метров. (сейчас такого нет и в помине!)
Сначала река взламывала лёд, и по реке плыли льдины. У деревянного моста их взрывали сапёры. В одной из льдин бурили лунку, в неё опускали связку тротиловых шашек, поджигали бекфордов шнур…Толпа мальчишек, сбежавших с уроков, наблюдала, как к берегу, прыгая по льдинам, бежала маленькая чёрная фигурка отважного сапёра.
Оглушительный взрыв и столб ледяного крошева вздымается над льдиной. Взлетевшие выше всех куски льда, казалось долго ещё падали сверху.
Разлив был двойным. Сначала он разливался водой из верховьев Тихой Сосны, а потом, когда вода, вроде шла на убыль, поднимался Дон. И течение шло в обратную сторону .
Река превращалась в море. Наш маленький двухэтажный дом, в котором ютилось несколько семей, стоял на самом берегу реки и в разливы, вода подходила к самому дому.
Вода прибывала буквально на глазах. И если вечером, камыши ещё торчали над водой, то утром глазам представала фантастическая картина почти до горизонта раскинувшейся сверкающей глади воды.
У нас была своя лодка и предстояла редкая возможность уподобиться морскому волку и совершить морское плаванье, что мы и делали с друзьями...
То была ещё более далёкая пора, когда я пребывал ещё в пионерском возрасте.
В те времена среди пионеров был распространён обычай, собирать металлолом. Это благородное занятие превращалось в манию. Мы выискивали железяки потяжелее, и добывали их любой ценой. Помню, мы с Мишкой Слепченко провели настоящую воровскую операцию, разглядев на территории электростанции склад каких-то тяжеленных железяк. Ночью, рискуя получить грыжу и попасться сторожу, мы переваливали их через забор, грузили на тележку, а утром отвозили в школу, за, что получали призы, ручки, карандаши, тетрадки! То-ли дело сегодня, за один килограмм дают семь рублей! Мы с Мишкой стали бы миллионерами!
Но самую тяжёлую железяку мы взять так и не смогли. Она лежала за забором электростанции на краю обрыва у реки. У нас созрел план увезти её на лодке весной, когда вода поднимется и подойдёт к железяке вплотную. Чуть, чуть не хватило разлившейся Тихой Сосне силёнок и непокорённая железяка, к нашему огорчению, так и осталась гордо лежать на своём месте.
Продолжение следует.
Тихая Сосна.
*
Был совсем недавно в Острогожске, вместе с Таней на могиле моих папы и мамы, и родных моей жены, они тоже все уже в могиле, дедушка, бабушка, папа и мама .
Купался в Тихой Сосне на берегу моего детства, на котором 52 года назад я научился плавать. Доплыть до камышей на противоположном берегу было вершиной счастья, это было истинным успехом. Теперь на том берегу камышей нет. Там огромные ивы. Некоторые уже прожили свой век и высохшие, корявые стволы опустили свои голые ветви в чистую прохладную речушку. Один из стволов служит для пацанят целью переплывания реки. Полностью лишённый коры, голый, он становится постаментом, для героев, доплывших до него. Доплыл и я. Одна из крупных ветвей консольно поднимается над водой и пружинит (край её, кто-то отпилил, чтобы удобнее было прыгать). Но до неё нужно добраться, ствол скользкий от мелкого мха и качается. Порция адреналина, прыжок... и "Тихая Сосна" нежно, как ребёнка обхватывает меня своими прохладными руками. Я не одинок с тобой, моя "Тихая Сосна"!
Дно такое же колкое, как 50 лет назад. Когда-то, в конце 19 века здесь была мельница.
От неё осталась мелкая кирпичная крошка и половина жернова, по которому можно выйти на берег.
Друзей моего детства, живших в бедных домиках на берегу, в живых, почти не осталось. Живы только бабульки, кторые рассказали, кто и в каком году ушёл.
Среди живых, отъявленный бандит "Корох". Последний срок у него был долгим, лет 30, наверное. Как сказали бабульки, он "зарезал внучку Фирсовны". Помню и Фирсовну и её внучку, они жили вдвоём и были нашими соседями по коммунальной квартитре.
Пять или шесть семей имели длинную общую кухню в виде веранды с керогазами*, с которой открывался вид на пойму "Тихой Сосны". (От крыльца до реки было метров 15. Я помню такие разливы весной! Утром выходишь на веранду, а за окном раскинулось море и вода плещется у самого дома!) На каждую семью было по две комнаты, одна с печкой выходила окном на веранду, за ней паровозиком была вторая комната с одним окном- на парк "Кубанёва".
Я забыл как звали внучку Фирсовны, она была старше меня лет на шесть, была очень красива и очень нравилась мне.
Бабульки сказали, что Корох, практически не выходит из дому, и ни с кем не общается.
Малыш упрашивает мать разрешить доплыть ему до бревна. Мама не разрешает.
Какие послушные пошли дети.
Это, наверное, не острогожские пацанята, скорее всего, приехали с мамой к бабушке из какого - нибудь большого города. Острогожских же сразу видно, они приходят одни и из реки не вылезают даже, когда губы станут абсолютно синими и будет отчётлива слышна дробь выбиваемая у некоторых, молочными ещё зубами.
Сегодня утром, перед дорогой сбегал на этот берег. До сих пор на ступнях ощущаю прикосновения острых кирпичных камушков и на душе моей, несмотря на все печали, светло.
* Керогаз, или керосинка это такая маленькая переносная плита на одну кастрюлю, работающая на керосине.
