Назад в прошлое



Нашла на одном сайте интересную инфу о прошлом Земли, о тех кто когда-то обитал на нашей планете и исчез.

Двенадцать тысяч лет назад здесь, в Северной Америке, кондоры-терраторны, некоторые виды которых достигали 5.5 метров в размахе крыльев, такими же могучими клювами вскрывали брюхо у трупов наземных ленивцев.
Ленивцев размеров с бегемота.
Слоны трех совершенно различных типов (и четырех видов - прим. переводчика) принимали пылевые ванны и валили деревья на пространстве от Новой Англии до Аризоны. Три вида гепардов охотились на стремительных вилорогов и уникальных американских длинноногих свиней, напоминающих антилопу. Не менее 5 видов других крупных кошек жили среди экстравагантной смеси разных видов верблюдов, лам, оленей, лошадей и бизонов. Если добавить к этому "ужасных волков", вооруженных самыми страшными челюстями среди всех собачьих, гигантских бобров размером с теленка и громадных броненосцев-глиптодонтов, а также самого могучего хищника среди млекопитающих всех времен – степного плоскомордого медведя, выходит, что Северная Америка содержала больше видов крупных животных, чем сама Африка, и выглядела, как супер-Серенгети сегодняшнего дня.








В Евразии жили гигантские олени, гигантские лисы, ТРИ вида носорогов, дикие лошади, бегемоты, бизоны, мамонты, прямобивневые лесные слоны, кинжалозубые кошки, леопарды, гиены, волки, львы...


Якутия. 12 тыс. лет назад.


Россия, Подмосковье. 12 тыс. лет назад.


в Австралии - сумчатые травоядные размером больше буйвола, нелетающие джениорнисы - аналоги эму весом в 150 кг и гигантские наземные рептилии;
на Мадагаскаре – гориллоподобные лемуры и громадные нелетающие эпиорнисы массой в полтонны,
в Новой Зеландии – знаменитые моа, самые высокие птицы всех времен, и хокиои - величайшие орлы, когда-либо взлетавшие в небо.



В Южной Америке же обитали такие создания, что их и вообразить трудно. Это множество видов из эндемичного отряда Xenarthra – броненосцы и глиптодонты ростом с молодого быка, с ног до головы покрытые костяной броней и вооруженные тяжелой шипастой булавой на конце хвоста,


многочисленные виды наземных ленивцев, объедавших листья с вершин деревьев.

Наконец, отряд уникальных «южных копытных» или Notoungulata . Они совершенно независимо приобрели свои собственные копыта и пропорции тела, поразительно напоминающие аналогии с других континентов. К моменту появления в Южной Америке человека там водились южноамериканские псевдо-бегемоты, псевдо-верблюды, даже псевдо-слоны. В бассейне Амазонки жила крупнейшая бокошейная черепаха в мире с панцирем длиной более 2 метров.


Все континенты, за исключением Антарктиды, а также большинство крупных островов произвели бы на современного наблюдателя впечатление Серенгети того или иного рода. Затем, между 20 и 10 тысячами лет назад - как раз перед тем, как люди создали первые постоянные земледельческие поселения - таинственный спазм вымирания смел с лица Земли большинство видов этой "мегафауны" [наземные животные, масса тела которых превышает сорок килограмм, в группу включают рептилий, млекопитающих и птиц – прим. переводчика].

Тем не менее, крупные животные продолжали вымирать долгое время после основного кризиса: последний на Земле мамонт исчез с острова Врангели лишь 4 тысячи лет назад, когда были уже построены египетские пирамиды, а Новая Зеландия потеряла своих последних гигантских птиц моа только в Средние века.

Ни одно из пяти массовых вымираний фауны, которое разрывало плавное течение жизни на нашей планете, ни один из множества более мелких кризисов не был сконцентрирован, на сколько мы можем судить, на крупных животных в такой избирательной манере. Массовое вымирание, уничтожившее динозавров в конце Мелового периода, привело к гибели, к примеру, и множество морских животных - аммонитов размером с копейку и микроскопических фораминифер
Вымирание крупных животных Ледникового периода вот уже более столетия ставит в тупик ученых. Уже в 1876 году Альфред Руссель Уоллес, параллельно с Дарвиным открывший эволюцию и естественный отбор, написал отрывок, который часто цитируется: «Мы живем в зоологически исправленном мире, из которого недавно исчезли все самые крупные, самые свирепые, самые причудливые формы; и этот мир, несомненно, гораздо более благоприятен для нас. Тем не менее такое внезапное вымирание множества крупных млекопитающих не в одном месте, но на половине земной поверхности является поразительным фактом, о котором едва ли кто-нибудь задумывался в достаточной мере».

Объяснение гибели мегафауны через деятельность человека говорит о том, что, например, первые люди, достигшие Австралии и обеих Америк, истребили больше видов млекопитающих и птиц, чем европейские колонисты, которые последовали за ними на эти континенты.
Это предположение весьма далеко от идеи, которая импонирует всем, кто верит в экологическую безвредность "коренных" или "аборигенных" народов. В число тех, кто убежден в подобной «безвредности» входят самые разнообразные люди: от идеалистов, которые верят, что "аборигенные" народы слишком "духовны", чтобы приносить вред миру дикой природы, до тех, кто считает, что они слишком "примитивны", чтобы это сделать. Один палеонтолог, имени которого мы не будем называть, принадлежащий к последней категории, сказал мне недавно, что это абсурд – думать, что американских мамонтов могла истребить "кучка индейцев с заостренными палками".

Мнение о том, что все люди, «примитивные» или иные, – жили в гармонии с окружающей природой до того, как начался подъем промышленности и технологии, – остается общепринятым. «Чтобы облегчить давление на природу, – говорят нам, к примеру, сторонники движения «Юнабомбер» в манифесте «Индустриальное общество и его будущее», - … необходимо всего лишь избавиться от индустриального общества». Не так много людей поддержало бы методы «Юнабомбера» в привлечении внимания к этой идее, однако сама идея импонирует многим. Весьма уважаемый сторонник теории эволюции Эрнст Майр полагает, например, что "истинно разумные" формы жизни "тщательно избегали" бы развития "особо сложных технологий", а эколог Давид Судзуки утверждает, что мы могли бы восстановить "священную связь" аборигенных народов с их землей путем отказа от "одержимости технологией".

Зачатком истины в этих идеях является неоспоримый факт, что промышленное развитие колоссально усилило процессы разрушения окружающей среды человеком. Скорость, с какой виды исчезают сегодня буквально в сотни раз выше той, с которой они погибали в доиндустриальное время. Хотя нам и удалось задержать буквально на грани исчезновения большинство почти истребленных крупных «харизматических» видов (таких как бизон, киты-полосатики или арабский орикс), огромное число менее ярких, «низших» организмов (микроорганизмов, растений, грибов, беспозвоночных, земноводных и рыб), которых уничтожил человек со времен промышленной революции уже значительно превысило число видов, истребленных нами до ее начала. Тем не менее, это не следует понимать так, что до появления современной промышленности вымирание живых существ по вине человека было незначительным.

В этой статье я собираюсь доказать, что до промышленной революции люди уничтожили более чем в два раза больше видов млекопитающих и в более чем в десять раз больше видов птиц, чем после нее. Доиндустриальный экологический сдвиг таких масштабов предполагает, что глубокие изменения в отношениях человека и мира дикой природы произошли задолго до того как "черная сатанинская мельница" появилась в северной Англии в конце 18 столетия. Какая-то более ранняя революция должна была наделить человека беспрецедентной властью над окружающими его видами живых существ. И, более того, она должна была состояться за тысячи, а не за сотни лет до нашего времени.

Существуют свидетельства о том, что такая революция действительно имела место. Между 50 и 30 тысячами лет назад - как раз перед главной волной вымирания крупных животных – возникла процветающая человеческая культура и технологии, которые Джеред Даймонд назвал "Великим скачком". Впервые в человеческой истории возникает искусство, включающее в себя резные барельефы, живопись и музыкальные инструменты. Одновременно появляются резец, шило, иглы, сети и рыболовные ловушки, жировые лампы, ножи в форме лезвия и наконечники копий.
Ключ, открывший весь этот кладезь новой культуры и технологий заключался, как полагает Джеред, в новом уровне лингвистических способностей. В заключении данной статьи я выскажу утверждение, что "Великий скачок" дал нашему виду такую власть, которую больше не могла экологически контролировать и вмещать в себя дикая природа. Хотя "Великий скачок" был именно тем, чем он был – буквальным прыжком к беспрецедентному усложнению и изощренности человеческой культуры – уникальные способности, в совокупности приведшие к его возникновению, развивались в течение сотен тысяч лет до него.

Речь, возможно, не такая сложная синтаксически, как современные языки, должна была существовать задолго до "Великого скачка". Также задолго до этого должна была существовать охота. В последние 20 лет было немодным утверждать, что люди охотились на крупных животных ранее 40 тысяч лет назад. Однако недавние открытия хорошо оформленных тяжелых метательных копий в Шнингене, Германия, датированных временем от 380 до 400 тысяч лет назад, только подтвердили другие свидетельства о практике подобной охоты. Более того, шнингенские копья были сделаны с большим мастерством и расчетом: каждое изготовлено из ствола 30-летней ели; в каждом из этих копий боевой конец вырезан из комля ствола, где древесина наиболее твердая; каждое копье имеет одни и те же пропорции; также, как и в современных дротиках, центр тяжести расположен на расстоянии трети длины копья от боевого конца. Все это требует значительных затрат времени и высокого мастерства при изготовлении: выбор подходящего дерева, создание приблизительной конструкции копья и, наконец, его изготовление. Другими словами, эти гоминиды, представители даже не параллельного нам вида «разумных» людей – неандертальцев, а еще более древнего, предкового для двух наших видов человека гейдельбергского (Homo heiderbengensis), не жили в рамках спонтанной культуры "пяти минут", предполагающей оппортунистические действия в ответ на текущую ситуацию. Скорее мы видим здесь значительную глубину планирования, изощренности конструирования и терпения в вырезании дерева; все то, что связывают с современным человеком.

Самый вероятный шанс остановить разрушение биосферы при сохранении воздействия на значительную ее часть вполне может заключаться в максимальной мобилизации наших технологических достижений, а не в попытке снизить нашу зависимость от них. Таким образом, как это ни парадоксально, но "простая" жизнь, которая обычно ассоциируется с "аборигенными" или "коренными" народами – то есть образ жизни с минимальным возможным воздействием на мир дикой природы – может быть достигнут только путем возрастания изощренности наших технологий. До того, как об этой возможности начнут размышлять настолько серьезно, насколько она этого заслуживает, люди должны полностью осознать действительные факты их экологической истории. Если объяснение вымирания мегафауны через деятельность человека окажется правильным, то должно быть совершенно ясно, что экологическая гармония не достижима с помощью подражания образу жизни "аборигенных" народов.

Поскольку исчезновение живых существ по вине человека – одна из самых серьезных проблем нашего времени, можно было бы ожидать, что люди будут активно обсуждать вопрос об ответственности человека за катастрофическое вымирание крупных животных. Тем не менее, большинство людей – и большинство действительно образованных, любящих природу людей – остаются очень далеки от таких дискуссий. Они не только не осознают, что наш вид уничтожил большую часть крупных животных планеты за последние 15 тысяч лет, большинство из этих людей даже не знает, что такие животные вообще когда-то жили на нашей Земле.
«…до того, как человек прибыл в Австралию, у кенгуру не было врагов». Нет ничего более далекого от правды. Когда первые представители Homo sapiens прибыли в Австралию от 70 до 50 тысяч лет назад, на кенгуру уже охотились самые разнообразные хищники, включая сумчатого «волка» Thylacinus cynocephalus, достигавшего размеров койота;
сумчатого «льва» Thylacoleo carnifex размером с африканскую львицу, а также гигантские рептилии, подобные 7-ми метровому варану Megalania prisca.
Гигантский хищник, такой как Megalania, должен был поедать свою долю кенгуру, но его атаки, вероятно, были сфокусированы прежде всего на более крупных травоядных - таких как вымершие сумчатые "носороги" Австралии.
Эти животные были членами группы дипротодонов (Diprotodontidae), крупнейший род которой, собственно дипротодоны (Diprotodon), состоял из двух или более видов, почти достигавших размеров черного носорога. Они, также как и носороги, передвигались на четырех колоннообразных конечностях.
Несколько видов гигантских плосколицых кенгуру, исчезли вслед за вышеупомянутыми аналогиями носорогов, буйволов и наземных ленивцев.
Восемь крупных видов "обычных" кенгуру и пять видов вомбатов тоже были уничтожены либо, в нескольких случаях, приобрели карликовые размеры в результате катастрофического эволюционного сокращения размеров тела в ответ на тот же экологический кризис, который уничтожал наиболее крупных животных континента. Прибавьте к этой причудливой коллекции вымерших гигантов семейство рогатых черепах-мейоланий, некоторые из видов которых достигали размера легковой автомашины и веса в несколько сотен кг,
и длинный список птиц, включавший два вида фламинго (сейчас в Австралии фламинго не живут), пеликана, один или несколько видов гигантских орлов, нелетающих кукушек, нелетающих "птиц-пилотов", гигантскую "сорную курицу" и "страуса" Genyornis newtoni - нелетающую птицу весом до 150 кг с исключительно массивным клювом.
В траурный перечень Австралии вошли также животные, занимавшие нишу верховного хищника на этом континенте в отсутствии настоящих плацентарных хищных. Это были громадные рептилии: семиметровый варан весом около тонны - Megalania prisca, крупнейшая ящерица за всю историю Земли.
трехметровый сухопутный крокодил Quinkana fortirostrum с зубной системой, напоминающей гигантские ножницы мясника,
и эндемичные виды пресноводных крокодилов с короткой и широкой мордой, приспособленной явно для захвата крупных наземных животных, а не для ловли рыбы.
Вместе с рептилиями нишу верховного хищника занимал и недавно вымерший «сумчатый лев» – Thylacoleo carnifex, настоящий монстр, напоминающий хвостатого шимпанзе с громадными режущими когтями на больших пальцах «рук».