Загадка исчезновения библиотеки (либерии) Грозного, первого царя Московии Ивана IV (1530-1584), будоражит умы многих людей в нашей стране и за рубежом. По различным сведениям среди книг его библиотеки были редкие даже для того периода экземпляры рукописей, о которых на Западе знали только понаслышке: греческие пергамины, латинские хронографы, древнеегипетские манускрипты, ярлыки и дефтери от монгольских ханов, книги Востока и других народов. В подземных хранилищах и тайниках находятся летописания древних славянских, скифских и других народов нашей страны до XV в., а также богатейшие собрания книг, вывезенных из Новгорода, Твери, Владимира, Суздаля, Пскова. Член голландского посольства в Москве Николас Витсен свидетельствует, что в государевой библиотеке находились книги из знаменитой Александрийской библиотеки и собрания древних географических карт, в том числе и империи Чингисхана.
     Книги этой библиотеки в хранилищах видели приближённые Грозного, которые оставили письменные свидетельства.
     Интерес к поиску библиотеки то затухает, то вспыхивает с новой силой, по мере накопления новых сведений. Стимулом к новым устремлениям к поискам явилось проявление интереса к своей древней истории, а также публикации по этой проблеме книг Р. Пересветова "Тайна выцветших строк", "По следам находок и утрат", статей писателя В. Осокина и других авторов.  

Вся герметическая философия в свёрнутом виде изложена в 22-х символах-рисунках (иероглифах). Поэтому посвящённый от обычного человека отличается умением понимать символ. На это уходят годы. Но когда человек достигает этого уровня, перед ним открываются совершенно иные возможности. Во-первых, тогда можно не читать многотомные философские труды; во-вторых, в любой книге становится понятен скрываемый эзотерический подтекст; в-третьих, сразу же видны методологические ошибки автора. Сегодня ведь нас захлестнуло обилие всяких «писаний» и «великих открытий». Народ творит, это хорошо, но не в каждой куче многословного мусора имеется жемчужное зерно. Арканы – это «философская машина», «инструмент», позволяющий всё разложить по полочкам. Если умеешь.

Аркан – «тайна» (дословно), врата; арка, сквозь которую проходит искатель. Возраст их теряется в глубине веков, авторство неизвестно. Предание донесло до нас эти древние рисунки. Великие арканы Таро – это и есть «Священная книга Тота».

Этимологию слова «Гиперборея» обычно возводят к обозначению тех, кто живет за Бореем, (Бореем считают обитель северного ветра) т.е. за обителью северного ветра. Это означает следующее: чтобы достичь тех пределов Бореи, которые соответствовали бы понятию «за (Бореей)», такая обитель должна была бы кончиться. То есть мы, минуя Северный полюс, должны были бы достичь противоположной борейской границы. Тогда, по условию, и настаёт территория Послебореи – Гипербореи.

При таком подходе, а также, учитывая известные температурные режимы на векторе от Греции в сторону Севера, мы понимаем, что ближайшая земля, способная приютить человеческую жизнь, – это Северная Америка в районе южной границы Канады. В южной части Северной Америки действительно уже с 20-го тыс. до н.э. существовала монголоидная цивилизация. Однако эта цивилизация, во-первых, сама образовалась путём исхода с территории Северо-Восточной Азии (куда люди пришли с Русской равнины через горы Урала), а во-вторых, индейская цивилизация всё своё время ждала пришествия белых богов. Коих и получила в виде Конкисты.

Грекам не было никакой необходимости преодолевать своими рассказами Северный полюс, чтобы холод-борей кончился – ведь холод распространяется одинаково из центра, Северного полюса, равномерно во все стороны – это четверть окружности Земли! Следовательно, по отношению к грекам такая «гипер»Борея лежала бы не на север, а на запад – в Новом Свете.      

«Литературная газета» № 9 (6161) за 5-11 марта 2008 года всю страницу 14 посвятила изложению моего диалога с Михаилом Задорновым 31 января 2008 года. Тем самым главный редактор газеты Юрий Михайлович Поляков сдержал данное нам слово и поместил не критику, а позитивное изложение моей точки зрения.

Рис. 1. Заглавие полосы и центральная фотография

В целом я оцениваю статью как удачную, хотя в ее основу была положена наша беседа с Михаилом Николаевичем, где мы одновременно и знакомились друг с другом, и взаимно дополняли наши мысли, и, в силу этого, не всегда успевали надлежащим образом оформить нашу дискуссию с точки зрения науки или даже грамматики. Так что это действительно чуть подкорректированная мною стенограмма нашей встречи; мне казалось важным сохранить именно эту атмосферу непринужденности беседы, а не следовать как можно точнее научной стороне дела. В конце концов речь идет именно о «Литературной газете», а не о журнале «Наука в России», в котором я тоже когда-то публиковался. И мне очень понравилась основная фотография Фёдора Евгеньева, хотя вставленные в текст рисунки без моих дешифровок ко мне имеют минимальное отношение (только то, что я читал на них надписи). Есть ошибки и в биографической справке внизу - но рисунки и справка мне показаны не были, так что я за них ответственности не несу.