Под каким начальным историческим знаком-символом неизбежно проходит 1150-летие Великого Новгорода ?! Ведь сложившийся в последние несколько веков новгородский герб – относительно поздний символ (как и многие комплексные гербы), правда, с многотысячелетними корнями, о чем ниже и поговорим.

К сожалению, Украина национализировала удобный бы и для новгородского юбилея «знак Рюриковичей» (он принадлежал всей многонациональной Руси, а ранее – Сарматии и Скифии). Этот символ в средние века первоначально принят родом Рюрика все же – вероятнее всего - с Новгородской земли (в поздней античности ее относили к «басилевсам Сарматии»), близкой античным прибалтийским венедам (спорам), будущим славянам и антам. Приильменье входило в земли античной Сарматии (предшественнице средневековой Руси) с богатством ее народов и символов.

Александр Николаевич Башенькин в памятниках археологии на границе Вологодской и Новгородской областей выявил немало античных предметов, нередко с яркой для Великой Сарматии (наследницы Великой Скифии) символикой. Здесь и стилизации под «медведей» (4,5), и фигурка, несколько напоминающая будущий «знак Рюриковичей» (7), «крест в круге» (4) и т.д. Всем этим символам по 2,5 – 1,5 тысяч лет. 

Автор этой статьи является специалистом по истокам отечественной символики (в форме памятников-символов), которая веками (да и тысячелетиями) привлекается властными структурами для устойчивой идейно-воспитательной работы с населением. Советский термин «идейно-воспитательная работа» ныне не очень жалуют, но любое государство – через всю систему своих институтов, системы воспитания и образования, деятельность СМИ и т.п. – такую работу с разной степенью эффективности тотально проводит. 

В воспитательных целях практически во всех странах обычно символизируется в необходимых для власти значениях (выборочных фактах и трактовках) вся отечественная история – в форме школьных и вузовских учебников, в соответствующей тотальной пропаганде (включая разнообразные памятники истории и культуры). Противники стабильности и развития тех или иных стран гипертрофируют негативные факты этой истории, зачастую в пользу иноземных интересов.

В ряде статей на сайте:

• Приильменье – истоки Словенска-Новгорода: места, языки, этносы…
• Истоки языческих культов (по академику Б.А.Рыбакову)
• Волхов – ящер…
• Глубины слов  и другие.

Мне удалось подчеркнуть многотысячелетние корни – иногда от времен палеолита – средневековой новгородской символики. Это характерно – наряду со многими государствами на планете – и России в целом. Истоки символов России.   

Гербы Великого Новгорода и Новгородской области

Уже при царях из династии Романовых новгородская эмблема (по сути – местный герб), по элементам средневековая и более древняя,  подвергается постоянным доработкам. В результате вечевая степень превратилась как бы в тронное кресло, жезл - в скипетр и крест, барса(рысь) заменили на второго медведя и т.п. 16 августа 1781 года по Указу Екатерины II официально утвержден герб Великого Новгорода. На серебряном фоне щита, в его центре было помещено золотое кресло, на котором располагались скипетр и крест, по сторонам медведи. Наверху над креслом - подсвечник с тремя горящими свечами, а в нижнем поле друг против друга четыре рыбы попарно. 

8 декабря 1856 года утвержден герб Новгородской губернии. Он, в общем, повторял предыдущий городской, но с некоторыми изменениями. Так рыб осталось две, а геральдический щит обрамлен золотыми дубовыми листьями, перевитыми лентой ордена Андрея Первозванного, сверху над щитом - корона. 

В этом гербе есть несколько интересных моментов. Если с тронным креслом якобы кому-то все в общем-то понятно, то что обозначают медведи и рыбы? По мнению рано ушедшего из жизни новгородского историка Владимира Алексеевича Варенцова, присутствие медведей связано с широко бытовавшим на новгородской земле почти палеолитическим культом медведя. У славян медведь считался магическим животным - тотемом, в их представлении он был связан с благополучием, здоровьем и плодородием. 

Символика рыб - это со средних веков нередко монограмма Иисуса Христа. Если написать по гречески в столбик пять слов - Иисус Христос, божий сын, повелитель - то первые буквы сложатся в слово "ихтюс"- по гречески "рыба". Первые христиане видимо считали слово "рыба" тайным именем Христа, известным лишь посвященным. Изображение рыбы встречается и в новгородских храмах. 

Вместе с тем на языке символики XVII века рыбы обозначали надежду, спокойствие, безопасность, церковный мир. По сообщению профессора Г.И.Королева (Российский гуманитарный университет), в источниках XVII века в описании новгородской эмблемы даже указывается вид рыб: "Под престолом две рыбы лодоги". Лодога (также лудога и т.п.) - одна из двух форм сига обыкновенного. Такая конкретность может указывать на местность, богатую рыбой, на местоположение Великого Новгорода на Волхове и близ Ильменя. Но в 1856 г. вид рыбы уже не назывался. Рыбы стали только геральдическим символом. 

Отмечают, к сожалению, что в новгородском герботворчестве не обошлось без ошибок. В геральдике изображение цвета передается так называемыми металлами и эмалями (финифтями). Употребляется два металла - золото (желтый цвет) и серебро (белый цвет). Финифти используются пяти цветов - красного, голубого (лазоревого), зеленого, пурпурового и черного. Основное правило геральдики запрещает накладывать металл на металл и финифть на финифть. В новгородском гербе это основное правило нарушено - на серебряное поле наложены золотое кресло, скипетр, крест и подсвечник. Но герб в данном виде был утвержден и обрел законную силу. 

Конечно, позднесредневековый новгородский герб сформировался несколько столетий назад, но он вобрал в себя именно многотысячелетние символы. Например, уже неоднократно отмеченный образ медведя – Велеса. И для России в целом, глядя на символ «Единой России», этот образ явно имеет принципиальное значение. Правда, на новгородском гербе медведя два – левый и правый. И оба они призваны охранять святое властное место, вероятно, от всяких незаслуженно жаждущих власти.  Природа (медведь) - в северных краях хозяин.

27 сентября 1995 года Дума Новгородской области Постановлением №238-ОД приняла Закон о гербе области (глава администрации области М.М.Прусак подписал закон 9 октября 1995 года, №22-ОЗ). Гербом области стал исторический герб губернии. Постановлением областной Думы №510-ОД от 26 февраля 1997 года утвердила Закон о внесении изменений в Закон о гербе, изменения касались только порядка использования герба (губернатор подписал этот закон 4 марта, №86-ОЗ). Согласно официальному описанию: 

"Статья 1. Гербом Новгородской области является исторический герб Новгородской губернии в виде щита, увенчанного Императорской короной и окруженного дубовыми листьями, соединенными Андреевской лентой. На щите изображены два медведя, поддерживающие кресло на постаменте, украшенное скипетром, крестом и трехсвечником и поставленное над двумя рыбами". 

Обратим внимание на то, что такое скипетр. 
В библейском понимании (Быт. ХLIХ, 10, Есф. VIII, 4) — это деревянный жезл в 5 или 6 фут. длины, нередко с золотыми обкладками или убранный золотыми кольцами с богато украшенным наконечником. Допускают, что властные скипетры ведут свое начало от пастушеских жезлов, так как патриархальные вожди были как бы в одном лице и пастырями и князьями. Но с другой стороны, и копье Саула, по-видимому, служило ему вместо скипетра. Когда носитель власти касался своим скипетром до того, кто приближался к престолу, это служило знаком великой милости и расположения (Есф. V, 2). Герои Гомера употребляли скипетры для наказания провинившихся. Жезл правоты (Пс. ХLIV 7) служит символом справедливого правления. Железный скипетр служит выразительным символом строгости и сокрушительной силы власти помазанников Господних против возмутителей (Пс. II, 9).

А что такое жезл ?!
Это символ духовной и светской власти, а также власти командующих войсками (например, маршальский). Сохранившиеся властные имеют вид короткой палки, делаются из серебра или золота и украшаются драгоценными камнями и государственными эмблемами. Обычно имеют вид металлической или костяной трости, увенчанной государственной эмблемой.

Скипетры не украшают властное кресло, а подчеркивают его высокий статус.

Со времен Сунгири (окраина Владимира) около 25 тыс. лет назад пращурам-землякам россиян известны костяные скипетры с символическими точечными знаками. Это именно какие-то символы – жезлы - духовной или племенной власти.

Известный специалист по первобытной символике В. Е. Ларичев неоднократно подчеркивает сложнейшую символику российских знаков палеолита:

• Космогонические фигуры и знаковые тексты игнатиевской пещеры: «дальний зал»
• Жертвы Времени

Вдаваться в детали не будем. Но палеолитические жезлы-скипетры именно как уже особые символы – вот они.

Другой знак трактуется как крест, хотя из рисунков гербов это не столь однозначно. В погребениях Сунгири встречены ритуальные копья. Велика вероятность, что такие ритуальные копья тоже выполняли роль жезлов, но сложных. Если малые жезлы надевались на большие, то они вполне напоминали «крест» новгородского герба. 

Погребальный обряд Сунгири. 25 тыс. лет назад.Россияне позднего палеолита

Сложнейшую символику палеолита Восточной Европы (преимущественно на землях нынешней России) чаще всего многие ученые не знают, а из знающих хватает тех, кто ее просто игнорирует.

Это сложный на символике рисунок на черепе мамонта.

Его обнаружили археологи на стоянке позднего палеолита возле с. Межирич Черкасской области. Допускают, что это символика костра, языков огня. Ведь в те времена климат был близок к полярному и люди без огня зимой просто не выживали. Сейчас череп экспонируется в Зоологическом музее в Киеве. Возраст находки — 20 тысяч лет. Крест или плюс — старейшина, правитель. И этот огонь на новгородском гербе представлен трехсвечником, отчасти напоминающим знак Рюриковичей, о чем подробнее поговорим позже.

Добротный специалист по новгородике Н.Г. Порфиридов , хорошо знавший и историю новгородского герба, в монографии « Древний Новгород. Очерки из истории русской культуры XI - XV вв.» ( Издательство Академии Наук СССР, М. - Л., 1947 Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены вверху страницы. (Как и в книге.) подчеркивал особое значение для отечественной символики изображения лошади, коня. 

К сожалению, Порфиридов открытий палеолитических Сунгири и Каповой пещеры на просторах России с их «лошадками» не знал. А участие скифов в одомашнивании лошадей на землях севернее Черного моря и Каспия несколько тысячелетий назад , к сожалению, проигнорировал. Что же это за наука, уважаемая Элисса Алексеевна, если она не учитывает многотысячелетние корни символов, включая и ономастику ?!

А лошадка Сунгири явно с какими-то ямочно-двоичными знаками. Можно спорить об их трактовках, но трудно их не заметить.
 

И есть (удачные или неудачные – это другое дело) попытки дешифровки этих знаков.

Погребальные диски – тоже оттуда. При этом небольшой диск с четырьмя отверстиями по внутренним контурам явно тяготеет к четырехконечному кресту, остальные – к восьмиконечным и десятконечному в окружности. 

Вариант реконструкции (внутри) жилища Сунгири

Хватало тяготеющих к кресту изображений на Русской равнине несколько десятков тысяч лет назад. Обильны эти символы на будущих землях Руси и несколько тысяч лет назад. Особенно в северном Причерноморье, местах исхода эпических Словена и Руса.

Крестообразные трипольские фигурки

Ритуальные танцы времен Триполья около 5 тыс. лет назад (рядом с крестами ?)

Оскорбление фашизмом многотысячелетнего символа трансформаций креста - свастики (вечного обновления жизни, движения солнца) не исключает богатую символику этого знака у многих народов, включая Индию, и ныне. Б.А. Фролов 3. У истоков архаической космологии

Это касается и символики круга, да и знаменитого в античности меандра, идущего на землях будущей Руси со времен палеолита.

С какого момента бытовали на землях будущей Руси традиции «веча» - общего собрания большой общины (землячества, поселения) – можно лишь предполагать. Но богатая символика археологических памятников Сунгири, Костенок и других допускает важное значение объединяющих людей символов уже десятки тысячелетий назад. Объединение людей – это неизбежность и общих собраний, совместных ритуалов и т.п.

Великая Скифия, если верить эпосу, проводила ритуальные состязания по выбору царей при всем народе за «тысячу лет» до войн в Дарием 1, библейским героем. Это выходит на 1512 – 1514 гг. до н.э. Но позднеантичные римские историки считали, что советы скифских вельмож (да их интриги и происки) бывали и около 2054 г. до н.э. Тогда из-за происков этих вельмож молодые скифские князья Плин и Сколопит вынуждены были переместиться в Южное Причерноморье.

Совет царей царств Великой Скифии от Балтики до Черного моря и Каспия отмечен Геродотом около 512 г. до н.э. Общие собрания были в античных городах Приазовья, включая Танаис, Фанагорию, Горгиппию. 

Да, в средневековом Новгороде летопись впервые упоминает вече под 1016 г. . Оно было созвано «на поле» князем Ярославом Мудрым, который обратился к новгородцам с просьбой оказать ему поддержку в борьбе за киевский престол. Но ведь и около 862 г. послы от словен, чуди, мери и кривичей отправлялись за море по общему решению представителей этих княжений-землячеств. 

Средневековый Новгород имел богатую символику, особенно представленную печатями, иконами и т.п. Но лишь в 15 веке (?) появляется печать, где есть элементы нынешнего герба – «вечевая ступень», жезл-посох.

По оценке В.Л.Янина, в средневековой Руси как эмблемы какого-либо князя, города и т.п. зачастую использовались металлические (чаще всего свинцовые) вислые печати-буллы. На подобных печатях, привешиваемых к документам, исследователи искали и истоки новгородского герба. Городские гербы на Руси возникли позднее городских печатей. Вопрос о появлении городских гербов еще не решен историками. На этот счет существуют две основные точки зрения - или они возникли в XVI-XVII веках или уже в XII веке . Последнее мнение пытаются представить ошибочным. Конечно, изображение на печати в XII веке является эмблемой, а не развитым гербом с его четкой и жесткой структурой. 

В.Л.Янин в своем знаменитом труде "Актовые печати Древней Руси X-XV вв.", проанализировав во втором томе почти 800 новгородских печатей, отметил, что "ни малейшего намека на возникновение той эмблемы, которая лежит в основе новгородского герба, в памятниках новгородской сфрагистики (т.е. в печатях) периода независимости нет". В печатях Великого Новгорода встречаются пять изображений: Спас Вседержитель, пеший воин с копьем, всадник, зверь (возможно лев), сидящая птица (возможно орел). Эти изображения соответствуют к завершению средневековья скорее всего эмблемам пяти новгородских концов с тенденцией превращения их в общеновгородскую эмблему.  

Печать с гербом Новгорода ( XV в.?)  На гербе изображены эмблемы Новгородской феодальной республики: вечевая степень (трибуна) и посаднический жезл (посох) на ней. 

В конце XV века Великий Новгород теряет свою независимость и полностью переходит во владение великого князя Ивана III Васильевича. Псковский современник событий писал: "До зде все сконцашася о Великом Новегороде". Ликвидируется самовластие веча, вечевой колокол увезен в Москву. Становятся невостребованными и эмблемы прежнего Великого Новгорода. Но проходит несколько десятилетий, и у Великого Новгорода опять появляется эмблема. Уже как бы абсолютно не похожая на прежние. 

На Большой государственной печати Ивана IV Грозного видно приведенное выше загадочное изображение. Центральное место занимает вечевая степень (т.е. помост для выступления, например, посадника) в виде трехъярусного здания с арочными проемами. На степень положен жезл или посох. Под степенью - две рыбы. По сторонам степени медведь и барс (или рысь?). По кругу надпись: "Печать наместника Великого Новгорода". Обычная трактовка, подобное изображение как бы выражает следующую мысль: вечевая степень - символ бывшей республики, жезл поверх степени - символ власти царского наместника над Великим Новгородом. Если следовать правилам чтения государственных печатей, то эмблема Великого Новгорода помещена на сверхпочетном месте - впереди (или на втором плане) всех остальных эмблем княжеств и земель Московского царства.

Стоит отметить, что символика рыб на землях России, как и в ряде других стран, тоже идет со времен палеолита. Но наиболее она распространяется с мезолита и неолита. 

Вот каменные изображения рыб (от 45 до 10 и менее см), распространённые в Восточной Сибири (преимущественно по западному побережью озера Байкал и в долине р. Ангары) в эпоху неолита. Небольшие, реалистически выполненные каменные рыбы со сквозными отверстиями, вероятно, служили приманками при подлёдном лове. Крупные и фантастические фигуры рыб были связаны с магическими рыболовческими обрядами.

Лит.: Окладников А. П., Каменные рыбы, в сборнике: Советская археология, т. 1, М., 1936; его же, К вопросу о назначении неолитических каменных рыб из Сибири, в кн.: Материалы и исследования по археологии СССР, № 2, М. — Л., 1941.

Изображение рыбы в неолите Восточной Европы

Можно вспомнить и глиняный сюнь (окарина; свистулька). Он производился  иногда в форме рыбы, и был распространенным духовым музыкальным инструментом, впервые появившимся в Китае в эпоху неолита. Изготавливался из обожженной глины. Самый древний обнаруженный керамический сюнь был найден при раскопках стоянки, относящейся к культуре Хэмуду, в провинции Чжэцзян. У него только одно отверстие для звука, но его возраст составляет 7000 лет. Более поздние находки включает многочисленные экземпляры в форме человеческой головы или животных. На стоянке древнего человека Хошаогоу в Юймэнь (провинция Ганьсу) были найдены более 20 сюней в форме рыб различных размеров.

Благодаря трем тоновым отверстиям этот инструмент позволяет выдувать мелодии.

Олени и рыбы. (гравировка на кости). Лорте, Франция, палеолит.

На рыбе Ките – как помним - стоит весь мир. 

В общих трёхчленных (по вертикали) мифологических схемах вселенной Рыбы служат основным зооморфным классификатором нижней космической зоны и противопоставлены птицам как символу верхней зоны и (менее отчётливо) крупным животным (часто копытным), символизирующим среднюю космическую зону. На основании изображения Рыб из Горж-д'Анфер (Дордонь) можно сделать вывод о стремлении помещать такие образы внизу (над Рыбами находится изображение, иногда толкуемое как голова птицы). В произведениях мобильного искусства палеолита наиболее частый сюжет (на жезлах с отверстиями) представлен Рыбами в виде фаллоса. 

Продолжением этого аспекта «рыбной» темы являются т. н. каменные рыбы из указанных неолитических стоянок и погребений Сибири (им соответствуют более поздние фигурки Рыб, используемые в качестве приманки и магического средства в промысловой магии; ср. также сибирские наскальные изображения Рыб, которые, например у хантов, указывают и направление движения Рыб. Библейский символизм «рыбных» образов в средневековой западноевропейской скульптуре — в известной степени лишь трансформация архаичных каменных Рыб.  

Демиургическая функция Рыб проявляется в двух вариантах — активном, когда Рыба приносит со дна первозданного океана ил, из которого и создаётся земля, и пассивном, когда Рыба (кит, три кита, дельфин и т. п.) является опорой земли. Уже около 22 — 29 тыс. лет назад рыбу начали ловить сетями.

Включение фигурки рыбы в семейные обереги со времен каменного века объясняется ее сходством с фаллосом, и выбор рыбы тут не случаен: обтекаемое упругое существо, живущее в воде (в женской стихии) неизбежно должно было ассоциироваться у пращуров россиян с плодовитостью, продолжением жизни. Отсюда фигурка рыбы призвана была обеспечить потомство; как символ, нередко более древний, чем птица (обеспечение семейного гнезда), рыба указывала непосредственно на воспроизводство.

В античности Северного Причерноморья задолго до нашей эры форму рыбок приобретали и первые деньги.

Рыбы Ольвии (низовья Буга) Деньги 7 – 6 вв. до н.э. 

Без труда не достанешь рыбу и из пруда

Демонстративное сведение рыбок новгородского герба к символике Ихтюс – Иисус Христос – возможно, для каких-то целей и полезно. Но что означали более ранние изображения рыб. И почему Ихтюс на гербах два или четыре, а Христос все же один (или триедин в Троице), но не двоичен ?!

Профессор Г.И. Королев еще в 1997 г. опубликовал интересную работу «Эмблема Новгорода в XVI веке».

По его оценке, центральной частью новгородского герба, утвержденного в 1781 г., были «златые кресла» с положенным на них скипетром и крестом. В более раннем материале XVIII в. «кресла» именовались определеннее – престолом. Но появилось это седалище в новгородской символике много раньше.

О «месте»-кресле и посохе новгородской эмблемы историки высказывались не раз. До недавнего времени это были лишь краткие суждения.

Одним из первым о названных фигурах написал еще В.Н. Татищев, утверждавший, что у Новгорода было несколько гербов, позднейший из которых представлял «архиепископъ престол и на нем книга, под престолом две рыбы». В «Русской геральдике» А.Б. Лакиера о новгородской эмблеме сказано одно и тоже в главах, посвященных печатям и гербам городов. Лакиер писал, что на оттисках воеводской печати XVI в. изображены «вечевые ступени» и посох архиепископа, которые являются «выразительными эмблемами власти светской и духовной в неразделенном соединении», и предположил более раннее, чем XVI столетие, создание матрицы. 

«Впоследствии времени, – полагал Лакиер, – были прибавлены фигуры медведя и собаки, известные по Большой государственной печати Ивана Грозного». Ссылаясь на Лакиера, о «вечевых ступенях» посадника и других новгородских «магистратов» упоминал И.Д. Булычов. Булычов датировал печать неопределенно. Он утверждал, что в XV в. на новгородских печатях изображалось четвероногое чудовище, возможно лев», а «позднее» – «ступени».

О вечевых ступенях и посохе «владыки» («епископа», «архиепископа») рассуждали М.В. Толстой, Б.В. Кене, П.П. Винклер и М.Г. Курдюмов. Толстой отнес печать к XV в., Кене ее не датировал, Курдюмов назвал лишь дату печати на конкретном документе – 1593 г. В тексте Винклера стоит XVI в., а в подписи к изображению – XIV в. «Вечевые ступени» и «епископский жезл» Винклер толковал в духе Лакиера как «эмблемы нераздельной светской и духовной власти». По мнению П.Л. Гусева, на печати изображены вечевая степень и «посох-костыль», надо думать, степенного посадника» XV века (сноски в самой работе Г.И. Королева). Вероятно, символика нераздельности светской и духовной власти сохранилась в новгородском гербе до сих пор, но это неизбежно приводит к «пустоте» властного кресла, его зависимости от дремучих сил природы в образе медведей, важных для культов язычества.

«Светскую» линию Гусева принял А.В. Арциховский, считавший «вечевую степень» («трибуну веча») и посадничий жезл гербом Новгорода. Н.П. Лихачев в работе 1935 г., опубликованной в 1960 г., отметил, что «могущество веча, богатства края – все это подвластно только наместникам». Он отнес печать к XVI в., но из текста неясно, имел ли он в виду оттиск или матрицу.

Историки долгое время составляли свое представление о новгородской эмблеме на основании оттисков печати с изображением «места посоха и рыб, а реже – и с изображением стражей «степени».

В работе 1940 года Н.Г. Порфиридов первым среди исследователей новгородской печати сослался на летописное известие о царском повелении 1 сентября 1565 г. вырезать новую печать для новгородского наместника с изображением «места», посоха, медведя, «рыси» и рыбы. Порфиридов пришел к выводу: «Печать учреждена Иваном IV в 1565 г. и с вечевым строем Новгорода не связана». На толкование Порфиридова Арциховский, считавший «место» с посохом эмблемой республиканского Новгорода, возразил так: «В 1565 г. могли сохранить привычный геральдический рисунок для новой печати, но если бы такого рисунка не было, никто в эти годы не решился бы сделать вечевую степень эмблемой Новгорода». Арциховский, по оценке Г.И. Королева, почему-то не принимал во внимание, что «решиться» на это в принципе мог самодержец - царь.

В 1969 г. Порфиридов опубликовал специальную работу о печати со степенью, в которой доказывал, что «место» и посох были знаками власти не Новгородской республики, а Русского государства, появившимся в XVI в. и изображавшимися на печати новгородских «наместников-воевод». По его мнению «простая» печать (без зверей) появилась лишь в конце XVI в.

Порфиридов, вероятно, решил ту часть проблемы новгородской эмблемы, которая относится к значению «места» и посоха. Обратил внимание на то, чего не замечали другие историки – на нелогичность употребления знаков независимого Новгорода в период создания централизованного государства и завершения ликвидации уделов. Лишь Арциховский в статье 1946 г. приближался к такому пониманию, но выход нашел в ссылке на оставшуюся от средневековья «привычку» (примеч. 11). Возможность отказа от «привычки» в случае надобности в расчет принята не была.

Порфиридов не поставил вопрос , какой же была «старая», то есть до 1 сентября 1565 г., печать наместника. Имелись ли упоминавшиеся фигуры на «старой» печати? Если степень и посох были на «старой» печати, то датировка их появления Порфиридовым неверна, а если их не было, следует признать ее правильной. 

По Г.И. Королеву, надо учитывать и существование большой и малой печатей. Дата, указанная в летописи, относится к большой печати. Малая печать известна по документам не ранее конца XVI в., но это не обязательно говорит о ее создании именно в конце XVI в. «Старая» печать до сих пор не выявлена и летописные сведения о ней неизвестны. Сама «новая», то есть большая печать известна только по изображению на Большой государственной печати Ивана Грозного, ранний оттиск которой относится к 1583 г.

Еще в 1983 г. Дж. Линд опубликовал статью о новгородском элементе Большой печати Ивана IV в связи с обстоятельствами Ливонской войны. В 1985 и 1995 гг. его работа вышла в английском и русском вариантах. Линд привел данные о печати новгородского наместника на грамоте с русско-шведским договором о перемирии августа 1561 г. Ныне печать хранится отдельно от документа ( в статье 1983 г. указал ее архивный шифр), но автор не объяснил, как установлено отношение печати именно к названному документу. В примечании к публикации акта 1561 г. лишь сказано, что печать новгородского наместника была на красном шелковом шнуре.

Статью 1983 г. иллюстрирует фотография печати, на которой не очень искусно изображены крупный присевший и выгнувший спину зверь и перед ним – зверь маленький, занимающий вертикальное положение. Линд, не отмечая разницу в величине и позе животных, пишет, что зверь справа (малый) «вполне может быть рысью с более поздней печати», а другой зверь – «скорее лев, очень похожий на львов» с новгородских печатей XV в.

Для сравнения он привел прорись новгородской печати, опубликованной В.Л. Яниным под номером 741. На печати XV в. зверь имеет гриву и хвост со стилизованной кисточкой, тогда как на печати 1561 г. крупный зверь названных признаков льва не имеет. Это барс, часто встречающийся в средневековом русском искусстве, но не вполне похожий на его природный прототип. Меньший зверь на снимке Линда вовсе не похож на какого-либо известного зверя. Правда, на фотографии он не очень четко читается. Индентировать это существо Г.И. Королев не смог. 

Линд же, по мнению Г.И. Королева, как это нередко бывает в гербоведении, подогнал образ крупного зверя под одну из новгородских фрагистических эмблем XV в., усматривая преемственность между символикой XV и XVI вв., а малого зверя отождествил с «рысью», помещенной на печать наместника согласно повелению 1 сентября 1565 г. Линд понял летописную «рысь» как рысь. В действительности слово «рысь» есть старинное именование барса. Малый зверь печати 1561 г. на барса или рысь не похож. Кстати, позы и величина зверей наводят на мысль о взрослом звере с детенышем. Но о Святославе как летописном пардусе-барсе Г.И. Королев не вспомнил.

Изучив по публикации печать 1561 г., Г.И. Королев сделал выводы: 1) поскольку на «старой» печати степени и посоха нет, то Порфиридов был прав, отнеся их появление к 1565 г.; 2) печать 1565 г. преемственна к образам «старой» печати в том смысле, что в качестве одной из фигур восприняла барса. На «старой» печати барс (крупный зверь) является главной фигурой. На «новой» печати барс есть страж главной фигуры – «степени».

Оттиск 1561 г. относится к последним годам существования «старой» печати. Возникает вопрос о времени ее создания. Очевидно, что наместники, назначавшиеся в Новгород после его присоединения к Московскому государству, должны были иметь печать. Сфрагистические и письменные источники для датировки заведения «старой» печати неизвестны. Некоторые возможности для этого дает картографический материал.

На морской карте Мартина Вальдзеемюллера 1516 г. пространство Новгородской земли, хотя, может быть и всей «Белой России», отмечено гербом в виде щита с противовосстающими львов и змием. На карте Европы Генриха Целя 1535 г. герб с противосстающими львами определенно обозначает «княжество Новгородское». Неизвестно на основании каких источников были сочинены упомянутые геральдическо-картографические знаки. Невозможно сказать, самостоятельно ли Цель составил новгородский герб или лишь несколько изменил знак карты Вальдзеемюллера. Русским эмблематическим реалиям не отвечают оба герба. Надо иметь в виду, что западноевропейцы с легкостью составляли гербы тем странам и областям, о которых они мало знали. При этом эмблемам придавались формы, привычные для западноевропейцев. Фантастические гербы были одним из изобразительных средств выражения представлений о географических объектах и людях. 

Фантастические гербы и флажки могли быть полностью вымышленными или основывались на сведениях о действительных эмблемах, подаваемых, однако, в искаженном виде. Не исключено, что гербы Вальдзеемюллера и Целя отражают смутные знания о печати новгородского наместника. Сходство картографических знаков с эмблемой на «старой» печати обнаруживается в парности фигур. Не имеет значения разница между животными на картах и на печати. Нет ничего необычного в переделке барса в более привычного для западноевропейской геральдики восстающего льва. Если признать что гербы на картах являются неточным воспроизведением новгородской эмблемы, то появление печати с соответствующей эмблемой следует отнести ко времени не позднее 1516 г.

В итоге, после 1 сентября 1565 г. существовали две редакции новгородской сфрагистической эмблемы, различавшиеся наличием или отсутствием стражей «места». Можно условно говорить о большой и малой эмблемах. Скорее всего, политические обстоятельства торопили правительство с изготовлением печати с большой эмблемой. Матрица могла быть изготовлена уже в 1565 г. О малой эмблеме можно сказать только то, что она существовала по крайней мере в 1593 г.

Г.И. Королев справедливо обратил внимание на разное количество рыб, показанное источниками. Летопись говорит об одной рыбе, на печати новгородского наместника, включенной в Большую печать Ивана Грозного, их две, а на печати без зверей – три. Возможно, летопись неточна; возможно, вторая рыба была добавлена позднее. Хотя одна рыба (Христос) и три (Троица) могли быть в рамках христианской символики уместнее.

Барс на «старой» печати относится к сильным зверям. Он заменил льва печатей независимого Новгорода XV в. Поскольку другое животное на «старой» печати не установлено, то говорить о смысле композиции нельзя. Содержание же печатей, созданных после 1 сентября 1565 г., представляется Г.И. Королеву следующим образом. 

«Место» и посох как символы царской власти, подчеркивают эту власть над Новгородской землей. Сильные звери – медведь и барс, стоящие на страже «места», усиливают значение центральных фигур. Кстати, посох имеет очень острый конец, особенно хорошо различимый на оттисках Большой печати Ивана IV, хранящихся в РГАДА. 

Посохом с таким концом можно было убить человека. Учитывая общую реалистичность изображений на Большой печати, следует полагать, что посох есть конкретный предмет, принадлежавший царю. П. Гусев принял фигуру барса за собаку и истолковал ее как эмблему опричнины, не объяснив, с какой стати этот символ включен в композицию на печати .

Символы царской власти показывали ее твердое положение в Новгородской земле. Демонстрация власти на территории, находившейся близ театра военных действий, была важным политическим шагом. Рыбы показывали богатство новгородской ихтиофауны, имевшей экономическое значение. Рыбы отмечали специфику края в отличие от более общих символов власти. Третья рыба на воеводской печати по внутренним делам несколько усиливала местную специфику.

В XVI в. сфрагистическая эмблема Новгорода, сменившая символику XV столетия, прошла - по крайней мере - две стадии развития: от изображения на «старой» печати, время создания которой твердо не установлено, до двух вариантов, датируемых относительно точно. Это был путь от содержания простого к более сложному. (литература в статье)

См.: Королев Г.И. Рыбы в новгородском гербе // Гербовед. 1997. № 6 (18).

Существует интересная версия, объясняющая символику печати. Например, в работах А.Хорошкевич. Медведь возможно символизировал Финляндию (одна из жён Ивана IV, Екатерина Ягеллонка, была одно время женой герцога Финляндского Юхана), а рыбы - элемент городского герба Нарвы (захвачена в 1558 году). 

В "Титулярнике" (1672) герб Новгорода уже изображался в традиционном в последующие годы виде: два медведя у трона, на котором лежат крест, скипетр и подсвечник, внизу две рыбы. 

Использовано изображение герба из книги Н.Соболевой и В.Артамонова "Символы России".

Немало интересного о средневековых символах Руси в известном труде А. Б. Лакиера «Русская геральдика»

Он в Главе шестой отметил, что к его времени единственная княжеская печать, сохранившаяся от XII в., была привешена к жалованной грамоте князя Мстислава Владимировича и сына его Всеволода (1125-1132 гг.). Акт этот хранился в Новгородском Юрьевом монастыре, которому пожалован(2); на привешенной к ней серебряной позолоченной печати изображен с одной стороны лик Иисуса Христа, а с другой архангела Михаила, поражающего змия(3) (табл. IV, рис. 1).  

От XIII и XIV вв. сохранилось уже несколько великокняжеских печатей, и, несмотря на то, что стол великого князя перенесен во Владимир на Клязьме, Киев не потерял своего прежнего значения и знамя - архангел Михаил - не сходило с великокняжеской печати до половины XIV в. 

Например, по смерти Александра Невского брат его Ярослав Ярославич наследовал прародительский великокняжеский престол, и двумя грамотами 1265 и 1270 гг. подтвердил Новгороду его прежние права и преимущества, при последнем из этих актов сохранилась одна свинцовая печать. Изображение на ней поистерлось; но, тем не менее, на одной стороне можно распознать лик Спасителя по сохранившимся буквам «С-I», а на другой - святого, одетого в епанчу, держащего в левой руке щит, который покоится на земле, а в правой руке имеющего копье(4). Может быть, это лик архангела Михаила, хотя сохранившийся с левой стороны знак вроде нашего «Ф» (табл. IV, рис. 2) наводит на мысль, не было ли вокруг стершейся надписи Ярослав, как вокруг подобного изображения на грамоте тверского князя Александра Михайловича от 1327 г. видна надпись Александр(5). 

К двум договорным грамотам, заключенным между вел. кн. Михаилом Ярославичем и Новгородом в 1295 г., привешена печать серебряная вызолоченная. На одной ее стороне изображен лик св. архангела Михаила, на что указывают сохранившиеся по бокам печати буквы - «М.Х.», «А», а на другой - св. Николая, правою рукою благословляющего, в левой держащего Евангелие, а с боков надпись(7) (табл. IV, рис. 3). 

3) К грамоте, заключенной между тем же великим князем и Новгородом в 1305 г., привешена свинцовая печать (табл. IV, рис. 4). 

Далее немало подробностей о формировании новгородского герба.

Для выявления ранней символики Северной Руси важны и монеты времен Новгородской вечевой республики. Например, 1420–1478 гг.

Считается, что на такой монете (1420–1478 гг.) времен Новгородской вечевой республики изображен горожанин, поклоняющийся храму святой Софии. А в соборе  хранились казна, архив, библиотека, культовые ценности. Или, возможно, изображение на монете несло на себе печать поклонения купца новгородского храму святого Иоанна как символу начала русского организованного предпринимательства. Правда, здесь как бы можно увидеть и вечевую ступень. Но это уже дело специалистов по средневековью.

На обороте монеты надпись (с пропусками букв) — «Великого новогорода».

Сравнительно неожиданная символика «трехсвечника» на новгородском гербе может иметь несколько трактовок. Но этот символ подозрительно напоминает трезубец Рюриковичей – знак средневековой династии, который имел разные варианты.

О. М. Рапов в работе «Знаки Рюриковичей и символ сокола» утверждал именно орлино-соколиную версию знака. По его мнению, «загадочные фигуры» на монетах и печатях Рюриковичей, на перстнях и подвесках, принадлежавших князьям и их дружинникам, на кирпичах Десятинной церкви, а также на других предметах, являвшихся собственностью рода, возглавлявшего феодальную верхушку в Киевской Руси, давно уже вызывают массу всевозможных споров и толкований. Подробный историографический обзор вопроса о сущности знака Рюриковичей содержится в работах И.И.Толстого и А. В. Орешникова. Упоминания о различного рода дешифровках знака имеются в трудах Н. П. Лихачева и Б. А. Рыбакова. 

Рапов привел краткий перечень, всех существующих мнений по данной проблеме. Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» назвал знак, изображенный на монетах Рюриковичей, «трезубцем». Нумизматы XIX в. - А. Воейков, Я. Я. Рейхель, И. П. Сахаров, С. И. Шодуар, Ф. Ф. Шуберт - считали, что «фигура» является изображением древнего светильника - трикирия или паникадила. Я.Волошинский, Ф.А.Жиль, А.Тильзеус фон Тильнау, к мнению которых примыкал вначале И. И. Толстой, видели в знаке изображение хоругви. С. Г. Строганов в письме к А. А. Кунику отмечал, что знак Рюриковичей «не что иное, как церковный портал»6. И. А. Бартоломей предлагал считать «фигуру» якорем. Известный археолог XIX в. А. А. Уваров утверждал, что знак есть искаженное изображение верхней части особого византийского скипетра. К такому же выводу в 1884 г. пришел и И. И. Толстой, по мнению которого, этот византийский скипетр был доставлен на Русь из Царьграда царевной Анной Владимиру. 

Б. В. Кёне и А. А. Куник видели в знаке изображение птицы. Б. В. Кёне считал, что на монете изображен ворон. А. А. Куник заявлял, что «загадочная фигура» - голубь, символизирующий святого духа. Позднее А. А. Куник под влиянием доводов А. А. Уварова и И. И. Толстого, которые указывали, что в Византии вплоть до XIII в. голубь изображался летящим или парящим головою вверх, отошел от своего первоначального мнения и стал считать знак изображением державы - символом власти киевских князей. Известный шведский ученый Т. Арне, который исследовал подвески со знаками Рюриковичей, найденные в Швеции, пришел к выводу, что на них, изображена «птица с распущенными крыльями» - «знаменитый родовой знак Ярославова серебра, повторяющий схематично такой же родовой знак Св. Владимира». 

К. Болсуновский видел в знаке Рюриковичей зашифрованное слово, связанное с древними «басилевсами». П. Н. Милюков в статье «Норманский знак на монетах Великого княжества Киевского» (1889 г.) писал о сходстве «загадочной фигуры» со шлемами, изображенными на ковре из Байе. Впоследствии мнение П. Н. Милюкова было подвергнуто сокрушительной критике А. В. Орешниковым. Д. Я. Самоквасов предлагал считать знак Рюриковичей скипетром, форма которого заимствована из скифских курганов. 

Вятский статистик П. М. Сорокин усмотрел в знаке изображение топора с двумя лезвиями - франциску. Сравнивая родовой знак Рюриковичей с родовыми знаками вотяков, П. М. Сорокин полагал, что первый должен изменяться при переходе от князя к князю. А. В. Орешников считал, что П. М. Сорокин наиболее близко подошел к объяснению знаков на монетах и присоединился к его мнению . Дальнейшие исследователи знака Рюриковичей и его эволюции отказались как-либо толковать данную фигуру в своих работах. 

О. М. Рапов обратил внимание на фразу из книги С. А. Гедеонова «Варяги и Русь»: «Изображенная на игоревой гривне птица с поднятыми кверху когтями может быть сокол-рерик». О какой «игоревой гривне» идет речь - непонятно. Одна из ранних русских монет (или печатей?) с изображенным на ней знаком Рюриковичей в XIX в. приписывалась князю Игорю. Может быть, ее имел в виду и С. А. Гедеонов. 

Классификация знаков Рюриковичей была впервые дана А. В. Орешниковым. Впоследствии в нее трижды вносили поправки - один раз Б. А. Рыбаков и дважды В. Л. Янин. В основу своей классификации А. В. Орешников положил принцип «образования знака из простого в более сложный». Так как на серебре Ярослава Мудрого изображен «трезубец», то он предположил, что знак отца Ярослава - Владимира был проще - двузубец, имеющийся на одной из печатей. Принцип, на котором зиждется классификация А. В. Орешникова, вызывает серьезные возражения. По статье В. Л. Янина, знаки князей XI-XII вв. намного проще и схематичнее древних.

О. М. Рапов отметил, что в «Слове о полку Игореве» термины «сокол» и «соколич» служат для обозначения князей Рюриковичей - Игоря, Всеволода, Владимира и др. «Не буря соколы занесе через поля широкая, галицы стады бежать к Дону Великому». Под «соколами» здесь подразумевается «Ольгово хороброе гнездо», а под галицами - половцы, что видно из контекста. После описания поражения войска Игоря певец восклицает: «О! Далече зайде сокол птиць бья к морю: а Игорева храброго пълку не кресити!. Бояре говорят Святославу Киевскому: «Уже, княже, туга умь полонила; се бо два сокола слетеста с отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а либо испити шеломомь Дону. Уже соколама крильца припешали поганных саблями, а самаю опуташа в путины железны». После бегства Игоря из плена (он «полете соколом под мылами») Гзак говорит Кончаку: «Аже сокол (Игорь. - О.Р.) к гнезду летит, соколича (Владимира. - О.Р.) ростреляеве своими злачеными стрелами». В «Слове о полку Игореве» даже половцы называют князей Рюриковичей «соколами». 

Возникает вопрос: каким образом сокол «залетел» на монеты и печати Рюриковичей, в русские былины, в «Слово о полку Игореве»? Почему именно сокол, а не орел, не ястреб, не ворон? Сокол не был древним божеством ни у славян, ни у скандинавских народов. Да с принятием христианства ни одному языческому богу и не осталось места в русском религиозном пантеоне, хотя пережитки язычества еще сохранялись долго. Тот факт, что князья из дома Рюриковичей называются былинами и «Словом о полку Игореве» «соколами», говорит за то, что сокол был эмблемой, гербом рода, возглавлявшего феодальную верхушку Киевской Руси. Возможно, что сокол в глубокой древности был тотемом рода, из которого происходила княжеская семья. Следы тотемизма нередко проявляются в культе животных, в геральдике, в фольклоре спустя несколько веков после принятия новой религии.

Подход О. М. Рапова к поиску истоков символа, напоминающего трехсвечник новгородского герба и знак Рюриковичей – безусловно – интересен. Но реальные глубины этого символа тоже идут со времен палеолита. 

Символика рисунка на черепе мамонта, крестово-меандровые орнаменты и другие палеолитические знаки позволяют угадывать реальные истоки «трезубцев» и «двузубцев» на землях Восточной Европы. Затем примерно со времен трипольской культуры они имеют разнообразное хождение по будущим землям Руси.

В. Д. Косарев в работе «Семь изначальных «метазнаков» кратко показал эволюцию некоторых подобных знаков, доводя их до поздних письменных вариантов.

Правда, он увлекся эротическим смыслом символики «трезубца». Да и почти не указал палеолитические аналоги на землях России.

Последнюю (седьмую) категорию протосимволики – по его мнению, - следовало бы назвать в первую очередь. Речь якобы идет только о «знаках лона» и других «женских знаках», которые отражали в первобытности власть, если можно так выразиться, социально-эротическую, связанную с деторождением, воспроизводящей функцией рода и общины, с «сексуальным матриархатом», культом женщины и женского начала. 

«Знак лона» появляется исключительно рано, фактически на рубеже олдувая и нижнего ашеля, сначала как любой выделяющийся цветом или фактурой участок на вполне определенном месте протоскульптуры (так называемого «неутилитарного рубила»), позднее как треугольник на фигурках «правенер» и наконец, он стал плоскостным, начертательным знаком.

Отчасти это верно. Но все же не хотелось бы связывать истоки «трезубца Рюриковичей» только со схематическим обозначением женского лона.  

В. Д. Косарев. «Семь изначальных «метазнаков»

Уже в трипольской культуре на землях будущей Руси 5 – 6 тысяч лет назад известно обилие двоично-троичных (вило-острожных), так и четвертичных (крестообразных) знаков. По тщательности выполнения эти знаки явно имели для людей той поры какое-то очень важное значение. 

Знаки трипольской культуры на землях Руси более 5 тысяч лет назад
Подобные знаки встречаются и в других культурах от Днепра до Урала.

Среднеднепровская культура (1–13), фатьяновская культура, известная и Приильменью (14–21), абашевская культура на восточных землях будущей Новгородской республики (22–29).1–4, 9–11, 14, 15, 22, 27 — керамика; 5, 19 — очковидные привески; 6 — молоточковидная булавка; 7 — подвески; 8, 12, 18, 26 — топоры; 13, 28 — наконечники копий; 16 — клиновидный топор; 17 — амулет из медвежьего клыка; 20, 21, 24 — наконечники стрел; 23 — женский головной убор; 25 — псалий; 29 — нож (5, 7, 13, 19, 23, 26, 28, 29 — медь, бронза; 6 — рог, 8, 12, 18 — камень; 16, 20, 21, 24 — кремень; 25 — кость).

Индоевропейские культуры с 4 тыс. до н.э. Древнеямная культура (1–8), катакомбная культура (9–19) срубная культура (20–24). 1–4, 9, 11, 13, 15, 22–24 — керамика; 5, 17, 19, 20 — топоры; 6, 7, 21 — ножи; 8 — костяные украшения и молоточковидная булавка; 9 — курильница; 10, 14, 16 — подвески; 12 — крестовидная булава; 18 — наконечник стрелы (5, 12, 17, 19 — камень; 6, 7, 10, 14, 16, 20, 21 — бронза; 18 — кремень)

Скифы. 1, 7, 8 — навершия жезлов правителей; 2–6, 13–19 — наконечники стрел; 9 — бляшка (позже у отечественного орла появилась и вторая голова); 10, 12 — боевые топоры-клевцы; 11 — псалий; 20, 22 — наконечники копий; 23–26, 30 — мечи; 27 — зеркало (с перпендикулярной ручкой); 28 — котел; 29 — зеркало (с боковой ручкой); 31–34 — керамика (1–8, 9, 13–19, 27–29 — бронза; 10–12, 20–26, 30 — железо).

В свое время еще В. С. Драчук в книге « Дорогами тысячелетий» ( М., 1976 г.) справедливо отметил, что надо видеть реальные глубины и обилие значений такой символики.

В. С. Драчук констатировал, что многие музеи хранят памятники с подобными знаками. Неясно, кому принадлежат эти своеобразные "надписи". Древним грекам или скифам, римлянам или сарматам, готам или гуннам, аланам или антам и росам? "Загадочные знаки" – по сути - являются своеобразной "хроникой" далеких бурных дней и событий. Их расшифровка приоткрывает завесу над многими сторонами жизни народов, заселявших земли севернее Черного моря и Каспия. 

Еще в 19 веке ученые, занимавшиеся расшифровкой символов, высказывали разные соображения. Их считали и монограммами, составленными из знаков неизвестного письма, и неразгаданными буквами, и иероглифами, и чем-то вроде несколько упрощенной идеографической письменности, и условным письмом, состоящим частично из букв, а частично из символов...

Некоторые ученые усматривают здесь попытку образовать сарматское письмо. Например, М. Ростовцев, аргументируя эту версию, говорит, о хеттском иероглифическом письме, которое также образовалось из знаков. В 30-х годах прошлого века один из крупнейших лингвистов, академик И. Мещанинов допустил, что в принципе знаки могли превращаться в идеограммы, в слоговые знаки. А затем - пережив скачок от пиктограммы к идеограмме, знаки в дальнейшем могли трансформироваться в слоговое, а еще позже - в буквенное письмо. В качестве одной из возможных преемниц, которая могла позаимствовать причерноморские знаки, ученый назвал славянскую глаголицу. Понятно, пусть и академик-лингвист, но версию в пользу многотысячелетних глубин глаголицы официоз успешно замял и ныне не вспоминает. 

С середины прошлого века в исследовании знаков оформились два основных направления: сарматское и славянское. Сторонники первого предполагали, что "загадочные знаки" являются сарматским (индоиранским) письмом. Приверженцы славянства, принимая северопричерноморские знаки то за буквы письма древних антов (славянское племя), то за письменные знаки, восходящие частично к греческому алфавиту, частично к рунической письменности, считали, что они дали начало глаголическому славянскому письму, образовавшемуся в результате длительного развития в Северном Причерноморье.

На теории происхождения глаголицы из причерноморских знаков построил, к примеру, концепцию ныне почти забытый исследователь Н. Константинов. По его мнению, в основе большинства причерноморских знаков лежит одна и та же древняя система - кипрское слоговое письмо, ввезенное якобы в Причерноморье греками-колонистами. После упадка Боспора эти знаки применялись с V века нашей эры в городах Западного Крыма, постепенно видоизменяясь. Это письмо и было затем заимствовано славянами. Решив, что ключ к загадочным надписям найден, Н. Константинов представил варианты знаков ранних русов (VI-VII века нашей эры) и княжеских знаков Киевской Руси. Указал более пятисот имен, слов и названий, но конкретных способов "расшифровки" – к сожалению, - не привел. Архивы Н.Константинова не найдены и не изучены.

Как монограммы из греческих букв причерноморские знаки читал ученый из ФРГ Г. Гумбах. Например, знак боспорского царя Тиберия Евпатора он "расшифровал" как греческое слово "солнце". Есть и другие попытки "читать" эти знаки с помощью букв известных письменностей.

В. С. Драчук и его помощники (к концу исследований автор ослеп) самым тщательным образом изучали все памятники с причерноморскими знаками, разбросанные по разным отечественным и зарубежным музеям, надписи на скалах, в пещерах. Ранее публикации неверно срисованных, искаженных знаков нередко приводила к ложным толкованиям и заключениям ученых.   

Продолжение следует...