30 марта 2007 был дан комментарий "Змеи наползают": Змея остается одним из центральных знаков четвертой фазы (1989 - 2025) четвертого имперского цикла России (1881 - 2025). По прежнему с телевизионных экранов не сходят вице-премьеры Сергей Иванов (Змея, Вождь) и Дмитрий Медведев (Змея, Король). Председателем Центризбиркома стал Владимир Чуров (Змея, Аристократ). А еще Сергея Миронова (Змея, Вождь) переизбрали на третий срок председателем Совета федерации. Количественно Змее противостоит лишь Тигр (спикер нижней палаты, министр иностранных дел, премьер-министр, министр обороны). К мартовскому комментарию необходимо добавить нового премьер-министра Виктора Зубкова (Змея, Король)

Все три (или все же два?) претендента были Змеями (Медведев, Иванов, Зубков). Теперь выбор сделан. Россия обретет президента-Змею. О центральности Змеи в четвертой фазе Империи структурный гороскоп говорил еще в момент открытия обратной логики (1993). Петух слишком мимолетен, Бык принципиально непопулярен в русском народе, остается Змея. Какое-то время у власти была Коза, как замена Петуху, затем Дракон, как замена Быку. И, наконец-то, пришла Змея без всяких замен. То, что выбрали молодого и при этом Короля - это нам просто повезло. Минус всего один - не технократ. Ну да ладно, потерпим. Кстати, объявление произошло в день лихой удачи для Змеи, в день Обезьяны!!! Такие дела...

Всех вместе Посвященных всех народов тоже можно объединить под таким же общим именем, как, например, Змии, Драконы или Учителя Мудрости. 

Более современным собирательным термином могло бы быть "Ученые", но сейчас это звучит нелепо, поскольку мы уже привыкли, что наш ученый, создатель какой-нибудь сверхбомбы, подчиняясь только своему начальству, не обязан быть человеком духовным, мудрым и отвечать за свои действия перед совестью и перед всем человечеством. В древности мы видим совсем другое отношение к знанию, оно доверялось только тому, кто был этого достоин, и притом не интеллектуально, а нравственно.        

В мире мыслителей, выдвигающих теории о творчестве Леонардо, назревает новая буря: таинственная организация утверждает, что ее члены при помощи зеркал обнаружили в ряде самых известных произведений великого художника скрытые изображения библейских персонажей.
В последние годы историки искусства находили на полотнах Леонардо и рыцарей ордена тамплиеров, и Марию Магдалину, и некоего ребенка, и музыкальную партитуру.
Есть много документальных подтверждений того, что да Винчи (1452-1519) часто делал записи "зеркальным письмом", то ли чтобы предотвратить кражу своих идей соперниками, то ли пытаясь скрыть свои научные теории, часто расценивавшиеся как подрывные, от могущественной Римско-католической церкви.
И вот теперь организация, известная как Всемирный фонд "Зеркало Священного Писания и живописи", пришла к мнению, что Леонардо использовал тот же метод в некоторых из своих самых знаменитых произведений, включая "Мону Лизу" и "Тайную вечерю", чтобы спрятать изображения таинственных лиц и религиозных символов.
Авторы теории говорят: если приложить зеркало к эскизу "Мадонна с младенцем со Св. Анной и Св. Иоанном Крестителем", который экспонируется в лондонской Национальной галерее, то можно увидеть ветхозаветного бога Яхве, который "защищает душу от пороков тела" и увенчан папской тиарой.  

Рейтинг известности аномальных зон
(согласно данным российской печати составил Вадим Чернобров в 1997 г.)

1. Эпицентр Тунгусского взрыва
2. М-ский треугольник в Пермской зоне
3. Медведицкая гряда в Волгоградской области
4. Жигули - изгиб реки Волга вблизи Самары
5. Долина смерти на левом притоке Вилюя
6. Остров Барсакельмес ("Пойдешь - не вернешься") в Аральском море
7. Чертова поляна вблизи деревни Кова
8. 47-й километр Ярославского шоссе под Москвой
9. Горное плато под Нальчиком
10. Крымские горы
11. Тамань, горы вблизи Сочи
12. Объект "М"
13. Саянская энергоактивная зона
14. Долина смерти на Камчатке
15. Нововоронежская аномальная зона
16. Зона Капустин Яр - Житкур
17. Балхаш
18. Алтайская энергоактивная зона
19. Калужские аномальные зоны
20. Северодвинский "треугольник"

Бог современного общественного представления о Высшем Начале нелогичен и полон абсурда.

Изначальный и Единый, он предполагает существование другого изначального существа - Дьявола... Всеблагой и Всемилосердный, он наказывает... Притом наказывает также нелогично и абсурдно, и непонятно за что: одних с момента зачатия ставит в нечеловеческие условия существования, без рук, без ног, и часто без сострадания и ума родителей. Других на жизненное испытание он выпускает, снабдив к достижению успеха всеми средствами и возможностями. Одни честно тянут лямку пожизненного долга, помощи ближним и дальним, и сходят в могилу, не увидев в жизни ничего, кроме беспросветной нужды. Другие, присваивая чужой труд, распыляют его на непрекращающийся праздник жизни и умирают в роскоши и наслаждениях.

И тем, и другим "Бог" обещает бесконечное блаженство в раю и вечное наказание в аду, смотря по тому, как кто выполняет его заповеди. Но почему выполнять их приходится в таких неравных условиях и почему прощение можно замолить, причастившись и заплатив за эту услугу жрецам "Бога"? Он кто, бог Любви или торговли? И того, и другого?

Если анализировать "Бога" еще более строго, то наружу выплывает еще один, главный из всех парадоксов в этом вопросе. Доказывается это четко, математически.

Абсолютной истиной принимается такой атрибут "Бога", как его Единство.

Он Единый и Высочайший, и выше него не может быть - в принципе - ничего. Такова суть определения.

Но если мы награждаем Бога сознанием, а без него он не может ни ревновать, ни сортировать плохих и хороших, ни рассуждать о степени наказания, то наличие сознания у Высочайшего вступает в противоречие с его Единством.

Первое свойство сознания - это разделение на "я" и "ты", то есть двойственность, дуализм субъективного и объективного. Но в абсолютном Единстве не может быть разделения. В нем нет места для чего-то другого, кроме него самого, и для какого бы то ни было разделения вообще, иначе это уже не Единое.

То же вытекает из другого свойства и качества сознания - его последовательности во времени. Еще Будда определил сущность сознания словом "процесс", так как сознание - это совокупность сменяющихся состояний мысли и объектов размышления. Постоянное, непрекращающееся перетекание их друг в друга. Это есть последовательность, первое, второе, третье и т.д., а значит, множественность. А значит, НЕ Единство.

Отсюда следует два вывода:

Первый. Высочайшее Единое не имеет никакого отношения к сознанию и к любым его проявлениям. Таким, как, например, праведный гнев, справедливость или даже любовь. Высочайшее Единое не может иметь вообще никаких атрибутов, потому что любой атрибут имеет пару своей противоположности: свет-тьма, добро-зло, любовь-ненависть, плюс-минус, сознательное-бессознательное, женское-мужское, было-будет, разумность-неразумность, сам-не сам, я-он, истина-заблуждение, высшее-низшее, это-то. Они все - пары, двойственность и НЕ Единство. Следовательно, Высшее Единое - это нечто совсем другое.

Второй вывод: "Бог" справедливый или несправедливый, любящий или ненавидящий, подкупный или неподкупный, в общем, "Бог" общественного представления - это не Высочайшее Единое, а тоже что-то совсем другое.

Получается что то, что в общественном понимании подразумевается под Началом с "религиозной" точки зрения, представляет собой один большой знак вопроса. Скорее это - ничто, миф, в смысле пустого понятия.

И тогда, говоря о Боге, мы должны не удовлетворяться туманным, "отвлеченным", пустым общеупотребительным термином "Бог", а четко иметь ввиду именно то понятие и то понимание, которое есть об этом у конкретного человека, конкретной организации или церкви. Их, этих пониманий, столько же, сколько людей, церквей, сект, - миллионы.

Представления о Боге отдельного человека все время меняются во внутренней умственной и нравственной борьбе, в сомнениях и прозрениях. Это нечто живое и эволюционирующее. Миф же общественный веками сохраняет свою незыблемую призрачную форму, подпитывается предрассудками и пытается влезть в сознание каждого человека.

Истина – многогранный кристалл, и невозмож­но охватить взглядом сразу все его грани; и если нет на свете даже двух человек, которые рассматривали бы эти грани под одинаковым углом (даже если их желание найти истину одинаково искренне), то чем же им в таком случае можно помочь? Коль скоро физический человек, ограниченный в своих возмож­ностях и окруженный со всех сторон иллюзией, не может разглядеть истину в свете своих земных вос­приятий, то мы говорим о необходимости развивать в себе внутреннее знание. С того времени, когда Дельфийский оракул возвестил вопрошающему: «Человек, познай себя», мир не знал более высокой и важной истины. Без внутреннего восприятия человек не в состоянии познать даже многие относитель­ные истины, не говоря уже об абсолютной. Перед тем как постигать какую-то абсолютную истину, чело­век должен познать себя, то есть приобрести внутренние чувства, которые никогда его не обманут. Аб­солютная истина – символ Вечности. Никакой ко­нечный разум не в состоянии вместить в себя беско­нечность, и, следовательно, воспринять абсолютную истину ему тоже не по силам. Для того чтобы до­стичь состояния, в котором он способен видеть и ощущать ее, ему необходимо парализовать в себе все чувства внешнего, телесного человека. Нам, конеч­но же, скажут, что эта задача не из легких; и мно­гие люди, узнав об этом необходимом условии, не­сомненно, предпочтут довольствоваться относитель­ными истинами. Но приближение даже к земным истинам требует прежде всего любви к истине ради нее самой, ибо в противном случае никакое пости­жение невозможно. А кто в наш век готов возлю­бить истину ради нее самой? Много ли найдется таких, кто готов искать, принимать и воплощать в жизнь истину в нашем обществе, где для достиже­ния успеха необходимо заботиться прежде всего о внешнем виде, а не о внутренней реальности и делать ставку на самовосхваление, а не на подлинные доб­родетели! Мы вполне осознаем, насколько труден путь к восприятию истины. Эта чистая небесная дева нисходит только на благоприятную (для нее) почву. И эта почва есть беспристрастный, непредубежден­ный разум, освещенный чистым Духовным Сознани­ем; но и то и другое — редкие гости в цивилизо­ванных странах. В наш век пара, и электричества, когда человек вынужден жить в сумасшедшем тем­пе, практически не оставляющем времени для раз­мышлений, все, что ему остается, – это отдать себя на милость ветров и течений, которые несут его от колыбели до могилы, привязанного к прокрустову ложу традиций и условностей. Но всякая условность есть заведомая ложь, ибо во всех случаях это «ими­тация чувств в соответствии с общепринятыми стан­дартами» (определение Ф.У.Робертсона); а там, где есть имитация, не может быть истины. «Истина – алмаз, сокрытый в глубине; а те вещи, что лежат на поверхности нашего мира, взвешиваются на неверных весах традиции», – сказал Байрон; и справедливость этого замечания хорошо известна тем, кто вынуж­ден жить в удушающей атмосфере социальных услов­ностей и кто, несмотря на свое искреннее стремле­ние учиться, не решается признать столь желанные истины из-за страха перед жестоким Молохом, име­нуемым Обществом.

Посмотри вокруг, читатель, перечитай рассказы всемирно известных путешественников, вспомни изречения литературных мыслителей, научные и ста­тистические данные. Нарисуй образ современной на­уки, политики, религии – пусть вся панорама совре­менной жизни предстанет перед твоим мысленным взором. Вспомни об обычаях и традициях каждой культурной расы или народа, живущих под солнцем. Подумай о деяниях и моральных установлениях народов в цивилизованных центрах Европы, Америки, и даже далеко на Востоке, и в колониях, куда бе­лый человек уже успел принести «блага» так называемой цивилизации.

А теперь, окинув взглядом все это, повремени и подумай, а затем назови, если сможешь, то благосло­венное Эльдорадо, то исключительное место на на­шей планете, где Истина была бы почетным гостем, а ложь и притворство – неприкаянными изгоями. Не сможешь. И никто не сможет, если, конечно, не за­хочет внести свою лепту в огромное море лжи, за­топившее ныне все области национальной и обще­ственной жизни. «Истина! – восклицал Карлейль, – истина, пусть даже небеса обрушатся на меня всей своей тяжестью за любовь к ней; и никакой лжи, даже если вся небесная Обитель неги и праздности станет ценою моего отступничества». Вот благород­ные слова. Но многие ли думают так же, и многие ли осмелятся повторить эти слова вслед за Карлейлем в наш девятнадцатый век? Не предпочтет ли ус­трашающе огромное большинство вместо этого по­пасть в «рай для бездельников» – pays de Cocagne для бессердечных эгоистов? Это большинство в ужасе шарахается от одной лишь тени всякой новой непо­пулярной истины, опасливо оглядываясь при этом, не осудит ли миссис Харрис и не приговорит ли миссис Гранди дерзновенных ловцов этой тени к му­чительной казни через четвертование острыми, как бритва, языками болтливых кумушек.