Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё. 

 

               P.S. Письмо, передай Кириллу, что я его люблю!   Вся прелесть любви в том, что ты не можешь ей управлять. Тебя это злит? О да тебя это просто убивает. Человек  привыкший к ежедневным объяснениям. Скептик любви. А любви ни холодно, не горячо от твоих сомнений. Она цветет не спрашивая твоего разрешения.  Любовь искупает всю твою нечеловеческую жестокость. 

     Засыпаю в слезах. Во сне увидела, что плачу. А знаешь тебе повезло: ты не видел меня, когда тебя нет рядом. Ты бы меня не узнал: ни огня во взгляде, ни самого взгляда, ни лица. Увы,как ни цепляйся за палец, видно, придется взрослеть. А я все как в детстве после долгого плача, всхлипываю после любви... как  и в детстве не люблю целовать взасос, как и в детстве не могу не бродить босиком. Как  и в детстве, -спрашивают: пойдем гулять? А я отвечаю: - не отпускают. А руки сильнее, а ноги длиннее,  а сердце меньше, некуда вмещать, некого впускать.

А в детстве, говорила: на всех хватит, а теперь говорю: дай Бог одному.  Да и одному будет тесно, в моей не уютной жизни.Как быстро река перетекла из тебя в меня. Это не ты не умеешь любить, а я боюсь научиться.Раньше умела с тобой говорить часами, а сейчас и минуты , боюсь, что много.Я разучалась с тобой говорить в диалоге, лишь бы в строках  уместить монолог.  На ладоне читаю - страшно. В устах звучит - страшно. Зелень трав на моей ладоне, дрожит передавая тепло. Так тихо, что я слышу свою сердце, слышу детское сердце томящееся в груди. Грустнее это биенья, может быть лишь твоё.