ЮСТАС

Над вполне безоблачным существованием Никиты ни с того, ни с сего нависла беспощадная угроза. Его дядя по глупости угробил свою иномарку и, чтобы приобрести новую, выставил на срочные торги резервную «однушку», в которой Никита припеваючи квартировал, по-родственному оплачивая лишь коммунальный тариф.
Его родители жили в провинции и не имели средств снимать для сына жильё по рыночной цене, а в институтскую общагу заселяли только бюджетников. Начало второго курса оборачивалось для него началом конца высшего образования. Никита страшно паниковал, но выход их тупика не просматривался, и ему оставалось пассивно ждать устрашающей развязки. Когда до катастрофы оставались считанные дни, неожиданную надежду на спасенье подарила одногруппница Настя, по-дружески посвященная в его невезучий расклад.
- Как-то в семейном разговоре, родственница жены старшего брата случайно обмолвилась, что пустила бы к себе на постой скромного, прилежного и услужливого юношу - это же один в один ты! - с энтузиазмом сообщила девушка. - Я сразу показала ей флэшку с твоей физиономией, и она призналась, что ты в её вкусе. Записывай телефон, звони и договаривайся!
- А сколько бабок она возьмёт за хату? - недоверчиво поинтересовался Никита.
- Елена Сергеевна считает, что квартплата будет тебе вполне по силам, - успокоила Настя.
- Откуда ей знать мою платёжеспособность? - продолжал сомневаться Никита. - И что значит в её вкусе?
- Все вопросы к ней, - отмахнулась девушка. - Но можешь мне поверить - всё будет клёво!
Скепсис ещё оставался, но Никита уже готов был воспрянуть духом.
- Спасибо, Настя. Я твой должник.
- Исполнишь для меня приватный танец - и мы в расчёте! - копируя стриптизёра, Настя провокационно вильнула попой.
- Я не умею танцевать, - всполошился Никита.
- Научишься, - авторитетно парировала Настя и ободряюще улыбнулась.
Никита долго не решался набрать спасительный номер, мученически колебался, но всё-таки превозмог застенчивость и, впервые в жизни осенив себя крестным знамением, позвонил. Журчащий тембр женского голоса покорил его симпатией и доброжелательностью. Елене Сергеевна подробно описала свою трёхкомнатную полнометражную квартиру, но все формальности предложила обсудить при завтрашней встрече, назначив её на два часа в вестибюле ТРЦ «Мегаполис».
Никита, как на иголках, сидел в фойе на мягком диванчике, когда к нему подошла привлекательная женщина лет тридцати пяти с броским макияжем. Её огнемётные волосы свободно спадали на плечи. Стального цвета расклешенные брюки плотно облегали спелую попу, полновесные половинки которой аппетитно покачивались при ходьбе. Её независимую походку точнее было именовать поступью.
- Здравствуй, Никита.
Замешкавшись, тот суетливо вскочил с дивана.
- Здравствуйте, Елена Сергеевна.
- На фига нам паспортный официоз? - её сочные, напомаженные губы одарили его приятельской улыбкой. - Обращайся ко мне госпожа Элен или просто госпожа. Идёт?
- Как скажете, - согласно кивнул Никита. - А сколько вы берёте за аренду комнаты? Мне это очень важно.
- Нисколько, - равнодушно пожала плечами Элен. - Я сама в состоянии оплачивать своё жильё.
От такого царского подарка Никита едва не подпрыгнул до потолка. Теперь всё остальные нюансы сделки казались сущей безделицей, недостойной глобальных радужных перспектив. Госпожа деликатно взяла его под руку, возвращая с небес на землю:
- Давай присядем.
Они уселись на диван вполоборота друг к другу, так что их колени вплотную соприкоснулись.
- Твои обязанности просты и необременительны: ежедневная уборка квартиры - раз; мытьё посуды - два; уход за обувью - три; регулярная стирка - четыре, - с деловитостью бизнес-леди перечислила Элен. - На мой взгляд, квалификация горничной тебе не повредит, но выбор, естественно, за тобой.
«А всё-таки мне нравится бесплатный сыр», - воодушевлённо подумал Никита и без опаски согласился.
- Я думаю, мы с тобой поладим, - Её холёная ладонь доверительно легла ему на бедро. Округло-удлинённые ногти изящно переливались красно-янтарным лаком. - Жду у себя после десяти вечера. Чао.
Хозяйка встретила Никиту в том же прикиде, что и накануне, только без обуви. Сквозь чёрный капрон колготок пикантно просвечивался розовато-белый лак педикюра. «Проходи, разувайся». Прямо с порога Элен начала должностной инструктаж:
- В угловом шкафчике я оставляю свою обувь. Твоя обязанность ухаживать за ней так, чтобы я ни единой пылинки не обнаружила. Ясно?
- Как день, - подтвердил Никита.
- Идём дальше. Всю свою пылесосно-моечно-уборочную повинность исполняй «с чувством, с толком, с расстановкой». Тряпкодержателем не пользуйся - мытьё полов в наклон гораздо эффективней. Ясно?
- Не волнуйтесь, всё будет о,кей, - заверил Никита.
- Теперь ванная. Стиральную машину можешь включать по своему усмотрению, когда в бельевом шкафу накопится на загрузку. А вот мои деликатные штучки будешь обслуживать вручную, едва сниму их с себя и брошу вот в эту корзину. Ясно?
- Но я никогда не...
- Я знаю, что ты дилетант, - на полуфразе перебила Элен. - Новизна зачастую кажется неадекватной, но желание угодить обязательно разбудит в тебе позитивные эмоции.
Тогда, в «Мегаполисе, соглашаясь на стирку, Никита беспечно полагал, что речь идёт лишь о постельном белье - о непубличном аспекте прачечного сервиса госпожа дипломатично умолчала. Теперь всё встало на свои места, но Никиту обезоружил её магический словооборот «деликатные штучки», который своей лиричной интимностью обтекаемо укротил его самолюбивый внутренний протест - циничное, по сути, предложение не было вульгарным по форме. По существу Элен допускала Никиту в свой самобытный внутренний мир, запретный для посторонних глаз, приобщала к своей индивидуальности, чем выражала ему откровенную адресную симпатию.
- Я научусь классно стирать ваше нижнее бельё, - приободрив себя скрытой иронией, пообещал Никита. Госпожа удовлетворённо передала ему брелок с ключами:
- В понедельник переезжай, - но вдруг, спохватившись, хлопнула себя ладошкой по лбу. - Чуть не забыла!
Она шустро выдвинула ящик шкафа и, достав оттуда кукольного размера кружевной передник, вручила его Никите:
- Это твоя униформа. Будешь повязывать на голое тело.
Его немой реакцией был недоумённо-обречённый взгляд, умоляющий о снисхождении.
- В моих апартаментах прислуга обязана щеголять неглиже, - жёстко пресекла Элен надежду на амнистию.
После первой напасти с нижним бельём Никита бестолково запутался в ситуации: как понимать её стриптизный сюрприз? Всерьёз этот маскарад или разовая прихоть?
- Может, вы позволите мне в обход правил обойтись без фартука? - на что-то надеясь, несмело попросил он.
- Да ради бога! - горячо одобрила Элен такой эксгибиционизм, - Никаких проблем. Голышом ещё наряднее.
- Вы меня не так поняли, - засмущался Никита. - Я имел в виду заменить фартук шортами или хотя бы плавками...
- Ну, уж нет! - Возмутилась Элен. - Либо голым, либо в переднике. Впрочем, есть ещё вариант, - неожиданно улыбнулась она. - Можешь прикрыться фиговым листком, как античный Аполлон, если, конечно, сумеешь его прицепить.
Уже и заветные ключи от квартиры лежали в кармане, и всё было на мази, как вдруг вогнал в ступор мучительный душевный разлад. Никита пригорюнился и обескуражено потух. К нему с трудом возвращалась способность логически мыслить. Если пойти на принцип и послать хозяйку на три буквы, то в итоге он сам себя пошлёт намного дальше, и гордым истуканом будет околачиваться где-то на задворках комфортной жизни. Стоит ли пресловутое «собственное достоинство» такой жертвы? Не книжный ли это мираж? Не посмешище? Да и такой ли это крутой позор - злосчастный фартук? В принципе - чем не банное полотенце вокруг бёдер? В квартире их только двое - кроме Элен позировать некому, а спонсору позволено иметь извращённое хобби. Глаза-хамелеоны госпожи, как две живые лампы, пытливо высвечивали его лицо, нарушая светомаскировку скачущих мыслей. Элен тонко уловила момент капитуляции квартиранта и ободряюще похлопала его пониже талии:
- Ну вот, давно бы так. Начинай осваиваться.
Случилось так, что за всю неделю Никита ни разу не встретился со своей хозяйкой. Элен была занятым человеком и домой возвращалась поздно, а утрами Никита исчезал из дома чуть свет, чтобы лишний раз не мозолить ей глаза. Как спланирован её день, и чем она вообще занимается - Никита не имел ни малейшего понятия. Госпожа звонила ему, интересовалась настроением, спрашивала - адаптировался ли он. Никита докладывал, что квартира сияет безукоризненной чистотой, туфли и кроссовки образцово ухожены, но стыдливо утаивал, что заглянуть в корзину с дамским бельём, ему не хватило решимости. Ношеные интим-вещицы Элен - игривые трусики, кокетливые колготки,- полупрозрачные лифчики ассоциировались у него с теми телесными прелестями, которые они соблазнительно прикрывали. Никита интуитивно опасался мять легкомысленное бельё руками, разглядывать, вдыхать его запах, чтобы на таком заразительном фоне не погрузиться в нирвану изощрённых пристрастий и не остаться там. Поднять крышку корзины означало для него преодолеть некий заминированный рубеж, за которым станет приемлемым любой каприз госпожи. Никита уже смирился с тем, что рано или поздно это придётся сделать, но малодушно оттягивал время перехода в свой новый статус и дожидался какого-то побудительного толчка извне, правда, неясно - какого.
- Никита, ты не спишь? - поздним пятничным вечером постучалась к нему Элен.
- Нет, госпожа, - пружинисто выпрыгнул из постели квартирант.
- Ты мне нужен.
- Я мигом.
Никита проворно повязал потешный фартук и выскочил в коридор. Увидев госпожу в купальном халатике, едва прикрывающем попу, Никита обомлел от неправдоподобной красоты её откровенных ног. Бесцеремонно напрягшийся член выпукло оттопырил кружевной передник.
- Никита, я только что приняла ванну, постирай мне, пожалуйста, трусики.
У него аномально перехватило дух, ноги вдруг стали ватными, внутри всё странно сжалось и одновременно расслабилось. Ванная комната встретила его жаркой влажностью и головокружительным ароматом. Крышка на корзине с нижним бельём была гостеприимно откинута. На дне ванны, скомканной гипюровой безделицей, сиротливо валялись нежно-лиловые трусики, отороченные узкой красной каймой.
Осмотрительно не поворачиваясь к Элен голым задом, Никита выудил из корзины троицу разноцветных стрингов, столько же лифчиков, две пары колготок и дамский пояс с пристёгнутыми ажурными чулками. По всей видимости, хозяйка лояльно отнеслась к его слабонервному саботажу, раз ничем не проявила своего недовольства. Пока Никита набирал воду и насыпал порошок, Элен снабдила его парой полезных советов:
- Трусики выверни наизнанку и стирай сначала с внутренней стороны, а уж потом с лицевой. Колготки переминай без нажима, полувоздушно, будто делаешь даме вечерний массаж ног.
Теперь ему предстояло согнуться над ванной в три погибели и предстать перед госпожой с откляченной попой. Смущённый Никита полагал, что хозяйка оставит его одного и, дожидаясь её ухода, машинально щёлкал чулочной защёлкой.
- Если стесняешься встать раком, можешь стирать, сидя в ванной, - она покровительственно похлопала его по ягодицам.
Скрываясь от её цепких, всевидящих глаз, Никита прямо в фартуке бултыхнулся в воду.
- Теперь и передник заодно постираешь, - рассмеялась госпожа. - В деликатной стирке всегда есть место творчеству. Ученье свет, коли трусиков - тьма! Я пойду на кухню, заварю себе кофе. Когда закончишь, подай мне его в комнату. Если остынет - подогрей.
До Никиты не сразу дошло, что прислуживать официантом придётся, в чём мать родила, но оспаривать эту истину было уже бессмысленно. Прилежно отжимая тонюсенькие колготки, Никита пытался осмыслить разницу между значениями слов «слуга» и «обслуга», имея в виду себя, и установил, что второй термин ближе к реальности. Кульминацией чистопробного дебюта стал развешенный над ванной цветастый эротический вернисаж. И среди его мокрых артефактов висел белый кружевной передник.
На кухне, рядом с плитой Элен предусмотрительно оставила для него кофейный поднос. Прикрываясь им, как бутафорским щитом, с пунцовым румянцем на щеках, он понёс госпоже кофе и свою абсолютную обнажёнку. Когда Никита вошёл в комнату, госпожа сидела за компьютером. Он поставил кофе на стол и, не зная, что делать дальше, переминался с ноги на ногу, маскируясь подносом. Член стоял, как осиновый кол.
- Не надо меня стесняться, отхлебнув кофе, повернулась к нему Элен. - Положи поднос. У тебя вполне добротное тело, а эрекция его только украшает. Привыкай позировать голым.
Оценочно-придирчивым взглядом госпожа детально оглядела его с головы до ног.
- Хорошенький обнажённый мальчик оживляет собой интерьер квартиры, создаёт в её стенах особую ауру.
Беззащитно-оголённый Никита стоял перед ней навытяжку, сгорая от стыда и похоти. Круговращательный жест её пальчика красноречиво заставил его повернуться.
- Ты зря прятал свою попу - она у тебя вполне подходящая, - констатировала Элен. - Пойди сейчас в прихожую и достань из обувного шкафа две коробки с туфлями. Они на верхней полке, увидишь. Я скоро приду.
Госпожа отвернулась к компьютеру.
Когда она появилась, Никита уже предупредительно вынул красно- и чёрноцветную пары из фирменной упаковки и поставил на журнальный столик. Госпожа удобно уселась на мягкий стул, картинно закинув ногу на ногу. Комнатная босоножка без каблука и задника вольготно повисла на точёных пальчиках.
- Это мои любимые туфельки, - разоткровенничалась Элен, - я надеваю их только в особых случаях. Завтра у меня как раз премьерный парад-алле. Приведи их в порядок.
- Госпожа, но они как будто с витрины, - опешил Никита. - Краше не бывает.
- Бывает, - возразила Элен. - Мужская слюна придаёт дамским туфелькам утончённый лоск. Оближи их со всех сторон. И каблучки пососи.
Никита почувствовал себя дебютантом в театре абсурда, не знающим ни своей роли, ни сценария, и полностью зависящим от суфлёра. Закончив лизать снаружи, он засунул язык вовнутрь туфельки и многократно облизал стельку, словно пытался слизать с неё золотистый фирменный лейбл.
- Умничка, - похвалила Элен. - Язычок не натёр?
- Вроде бы нет, - на пробу пошевелил Никита кончиком языка, - туфли же гладкие, лакированные.
- Примерь их на меня, - Элен ловко скинула босоножки и гостеприимно пошевелила чудо-пальчиками.
Как Никита не старался, ему так и не удалось втиснуть узкую ступню госпожи в ещё более узкую туфельку.
- Какие, прямо, капризные туфли, - посетовала Элен. - Они мне чересчур впору, даже в капроне нога туговато входит, а уж босиком и подавно.
Тем не менее, госпожа быстро придумала оригинальный выход:
- Ты оближи мне как следует пяточки: влажные и скользкие, они и босые войдут в запятник не хуже, чем в колготках.
Никита подобострастно склонился к её заманчивым ножкам, источающим тонкий, интригующий аромат. «Наверное, именно так - мягко и вкрадчиво - пахнет порабощающий соблазн», - подумал он. Никита целомудренно лизнул упруго-податливую кожу розовой пятки и словил от неё наркотическую дозу сексуального кайфа.
Реальность для него совсем расслоилась, и её восприятие стало каким-то зыбким, сумеречно-расплывчатым. Он лизал, лизал и лизал, пока Элен не остановила его шутливой репликой:
- Ты мою пяточку, того и гляди, со свету слижешь.
Обильно смоченная слюной, стопа эластично втиснулась в прокрустово ложе туфельки.
- Ну, вот видишь - по слюнкам, как по маслу, - с юмором оценила свою смекалку Элен. - Теперь правую.
Никита принялся энергично вылизывать упругое закругление другой пятки.
- Завтра перед стиркой обнюхай мои трусы как заправская ищейка, поцелуй взасос подкладку, ёрзавшую между ног, и целиком засунь их себе в рот для вкусовой дегустации. Хорошо?
- Ваши трусики будут довольны, - проникновенно пообещал Никита.
Элен пристрастно оглядела вылизанную ступню:
- Тебе нравятся мои ноги?
- Они гран-при, - лаконично присудил им безоговорочную победу перевозбуждённый Никита.
- Я тоже так считаю, - согласилась Элен. - Хочешь быть для них ковриком?
- Если вы позволите…
- Ты станешь шёлковым, как мои трусики.
Она победно наступила туфелькой на его гениталии.
- Большое спасибо, - превозмогая мучительно-сладкую боль, учтиво поблагодарил новопожалованный подкаблучник.
Уже через пару недель на певучий хозяйский зов: «Никита, я пошла в туалет», дрессированный квартирант, сломя голову несся занимать почётный пост возле двери санузла и, стоя на коленях, встречал свою госпожу, чтобы подлизать услужливым языком сначала её влажную киску, а затем по очереди анальную дырочку, ягодичную ложбинку и всю полнолунную попу.