Вокруг – одно небо. [мой почерк изменился?!.] Тени – острые заточенные грани бесформенного неба. Я знаю – это вода, горы и туман (стелящийся по лоскуту Н2О). Отражение сущности природы превращает все вокруг в одно небо…

Все переплетено. Вы знаете, что чувства – это черта всего живого? Пусть звери, растения, все-все лишь имеют потребности, но то, что мы называем любовью – не сказка. Не вымысел существ, которым понадобилось осознание кроме просто жизни (ну да, чем меньше мы думаем, тем легче наша жизнь, но так она становится бессмысленной и неосознанной). Любовь – она есть даже там, где ее давно перестали искать ученые люди и просто умные реалисты. А здесь, где все превращает и превращается само, любовь везде. Она вплетена в нити этих вод, этих теней… Этого неслышного звука и самого громкого крика.

Крики птиц – музыка. Музыка. Основа. Сверху – шум ветра, дающего нам яркие глаза, освещенные красотою летящих волос и горящего солнца. Снизу – мерный перекрест волн воды, то бурный от радости, то от гнева, то тихий то удивления, то от задумчивости, то от печали.

Радость и печаль. Не счастье, не грусть. Счастье слишком горячо, слишком громко для этой музыки, а грусть слишком кратковременна и фальшива. Нет. Тихая радость, озвученная улыбкою, и вдумчивая печаль стелящегося неба.

Вокруг – одно небо. Внизу оно расходится под действием наших взглядов, но спокойно. Внизу оно изумрудно-синее. Да. Вблизи – темное, выше – все белее, все призрачнее. А совсем в выси оно переваливает через бело-темную границу странных очертаний и вновь уходит яркой синевой наверх, но уже бездвижной.

А знаете ли вы, что вплетено в звуки и взгляды? Кроме любви, конечно…

Спокойствие. Оно тоже везде. В гневе, в радости, в печали, в задумчивости, в криках неба, в любви, даже в любви…

Те, кто приносят сюда свои эмоции, разрушающие это спокойствие взглядов целостного неба, вскорости устают. Осознание того, что им не победить небо с его переплетением, их старания… Они устают. И спокойствие охватывает их.

Целиком заглатывает нас эта зелень и синева… Знаете ли вы, что двумя лишь цветами и их оттенками можно выразить все другие цвета?

А я теперь знаю.

А тех, кто долго не может признать поражения, это Небо просто давит. Им так больно! Самое худшее наказание – неясность. Стоит выкинуть в Небо сущность со словами «приятного аппетита» и принять его – он примет нас.

На единственную дневную звезду Неба надо смотреть, широко открыв глаза, четко осознавая, что улыбаешься и смотришь. Тогда она будет видеть твои глаза и понимать тебя, принимать тебя. Она имеет на это право, к тому же, тогда она будет греть тебя всюду, даже сквозь облака. Ведь облака – это тоже Небо.

На многочисленные звезды ночного Неба [«дышит покоем ночная даль»], такие далекие и одновременно близкие, нужно смотреть, высоко задрав голову, чтобы заболела шея, вертясь вокруг своей оси и восхищаясь серебряной теменью. Кроме того, на вторую сторону этих звезд, их близость к нам, след на низу Неба, нужно смотреть долго, всматриваясь, ошарашено, от призрачного света, такого яркого. Тогда эти звезды укажут тебе путь.

Каждый раз, когда мы бросаем свой взгляд на Небо, мы можем найти что-то новое в нем. Разное время, разные условия – тем не менее, оно всегда одинаково. Это самое главное. Сколько бы мы не смотрели на Небо, мы можем только присовокупить к его образу у нас что-то, но не поменять его.

Оно размерено. Оно вечно. Оно чисто. Оно одно.

И все же я знаю, что это – вода, горы и туман.

Хотя…

Вокруг – одно небо… Одно Небо.