Слов нет, какое паршивое настроение сегодня. Метка, Метка! Жжет руку по-настоящему. Ох, это старинная боль.

Метка - это такая вещь, которая не оставляет тебя ни на минуту. Даже в те годы, когда она молчала (верней, когда молчал Т.Л.), она постоянно напоминала о себе. Просто снимаешь рубашку, когда спать ложишься - и вот она, при тебе. Смотрит. Подслушивает. Никогда не могу воспринимать ее, как рисунок, татуировку - она как живая. Словно впивается в кожу и грызет тебя.

А.Д. как-то сказал, что ее можно свести, хоть это будет и тяжело, потребуется комплекс сложных заклинаний, и даже он не гарантирует стопроцентной удачи. Но тут же прибавил: "Лучше, мой мальчик, если она останется при тебе. Мало ли как обернутся обстоятельства? Возможно, тебе еще придется воспользоваться этим памятным подарком.". А ведь это было сказано уже лет девять назад. Все предвидел, старый хитрец!

И вот его слова оказались пророческими. Метка снова нужна. Хорошо, что она при мне. Ни Т.Л., ни Пож.См. не сомневаются, что я храню верность. Связь налажена, и Т.Л. время от времени обращается ко мне. Все идет, как надо.

Но как жжет эта проклятая Метка...

Местные власти заждались Авады. Несколько раз не мог зайти сюда, видел только уведомление, что я не опознан системой авторизации. Проклятая магловская техника, сплошные проблемы. Нет, чем больше узнаю маглов и их изобретения, те больше становлюсь приверженцем традиционного магического стиля. Ни одно из так называемых усовершенствований не сравнится с тем же эффектом, который я могу достичь с помощью заклинаний или зелий. И сделать это быстрее и проще.

Недавно говорил на эту тему с Э. Он большой ненавистник А.У., потому как считает его увлечение маглами болезненным пороком, унижающим чистокровную семью. Рассказывал мне сплетню, что якобы семейство У. по происхождению самые что ни на есть маглы. Слышал я это, уже не раз слышал. Увы, они маги, самые настоящие. Еще Л.В. старался найти хоть какое-то свидетельство порочных связей в их семье - не нашел. А он умел добиваться поставленной перед собой цели. Так что если этого не сделал Л.В., то куда уж Э. с ним тягаться. Разве что попросту сочинит им этих самых предков-маглов; Л.В., кстати, никогда то такого не опустился бы.

У Темного Лорда, в противоположность распространенному мнению, были представления и о чести, и о совести, и о правилах поведения. Только они очень сильно отличались от тех, что приняты в магическом сообществе - отсюда и взаимонепонимание.

У Э. племянница подрастает, скоро в Хогв. Вот он и волнуется о чистоте окружения.

Снова лекции, и снова между ними перерыв. Все идет своим чередом, все как всегда, год за годом. Черт побери, я сам себе надоел такими фразами.

Ну что ж, я такой. Странно было бы, если бы я вдруг изменился в угоду кому-нибудь или чему-нибудь. В моем возрасте люди вообще редко меняются уже. Вон, А.Д. за те годы, что я его знаю (а это уже больше 30 лет) нисколько не стал другим.

Правда, некоторые действительно сильно менялись. Например, Л.В. Сейчас я убежден, что он снова здесь; значит, пережил очередную перемену. Все-таки его разговоры (не разговоры, верней, а осторожные намеки) про хорк. были верными. Он старался замаскировать эту тему, но его постоянные возвращения к вопросу создания хорк., дробления души, процесса заключения души в предмет - все эти разговоры были не случайны. Или я его не знаю... Л.В. вообще мало что делал случайно, особенно в то время, когда уже назывался именно Лордом. Не стану говорить, что у него вообще не было случайного - все-таки он был живым существом, хоть и искалеченным душевно и физически. Сумасшедшая женщина, описывая его, постаралась представить нашего Л.В. как истое исчадие ада, но таки он на самом деле не был. Смешно, но он действительно хотел бы быть таким, каким описан в глупой книге, но это никак не получалось. Он оставался существом из плоти и крови, где-то заблуждающимся, ошибающимся, подверженным слабостям и предрассудкам. Все такие, только в разной степени.

Так вот он мало менялся. Ну, становился все более пафосным. Если мы начинали так весело и свободно, то закончили чуть ли не тайным орденом. Не знаю, зачем Л.В. это было надо. Все вначале было здорово: ощущение свободы, борьбы против замшелого мира стариков, обновление. А потом все превратилось в церемонии, маски, тайные сходки... Форма, и никакого содержания. Здесь мы изменились.

Хотя и не все. Например, Б.Л. не изменилась ни на секунду. Как была взбалмошной истеричкой, ищущей только кумира, которому могла бы с жаром и восторженными слезами поклоняться, так ею и осталась. Ее супруг много рассказывал о беллиных чудачествах.

Шотландская погода дьявольски неустойчива. Вчера было вполне тепло и даже солнечно, а сегодня дует северный ветер, небо обложено клубами облаков. И облака эти имеют очень неприятный серо-фиолетовый цвет. Явно скоро пойдет снег. Такое у нас бывает, и даже это не редкость - шотландская весна.

По какой-то линии я из Шотландии, матушка говорила когда-то давно. Хотя не исключено, что она и преувеличивала, она была большая любительница пофантазировать относительно своего таинственного и баснословного происхождения. В школьные времена она тоже не пользовалась излишней популярностью, как и я сам (это у нас семейное). Поэтому, как сама рассказывала, нередко пропадала в библиотеке, все искала следы собственных знаменитых предков. Но если таковые когда-то и были, то их следы, что называется, навек скрыты пылью времен.

Заказал себе новую книгу, сборник новейших рецептов - разработки зарубежных мастеров. Преимущественно из восточной Европы. Ну, посмотрим, что они там наизобретали. У них там свои подходы к зельеварению и много древних наработок. Может быть, что-то и пригодится.

Что-то я подозрительно часто стал появляться здесь в последнее время. Прямо как душка Гилдерой, который о каждом малейшем событии в своей жизни готов публиковать интервью в "Еж. Пр.". И ведь были же времена, когда записи здесь появлялись не чаще раза в месяц, а нынче чуть ли не раз в два дня. Что-то в этом есть противоестественное. Старческое. Вон, директор вообще со своим Омутом расстаться не может, чуть ли не из-за стола срывается, чтобы сбросить туда мысль-другую.

Вообще все эти Омуты одно время были модными до невозможности. Шанс заново пережить какое-то воспоминание прельщал многих. Но потом, когда их стали красть, шантажировать, торговать ими, когда распалось несколько семей из-за того, что супруг увидел недостойное поведение супруги, заглянув в ее воспоминания - мода быстро схлынула. Сейчас Омут редко у кого встретишь, по крайней мере на виду. Если его и держат, то стараются хранить где-нибудь в потайном ларце, за сотней печатей.

Я сам эти Омуты не люблю. Что для меня действительно важно - не забудешь никогда. А что забывается, то было не слишком важным. Поэтому и настораживает излишняя привычка даже к письменной фиксации жизни. Говорю, старики к тому склонны. Их жизнь уже заканчивается вот и остается жить только прошлым. А я надеюсь, что у меня впереди есть еще три-четыре десятка лет. Впрочем, если исходить из нынешних обстоятельств - нет, нету у меня этих лет. Не будет.

Послезавтра день Второго испытания, второго тура соревнований в Турнире. Если честно, ничего более идиотского, чем запихивать участников в озеро, я бы придумать не смог. Впрочем, испытания придумываю не я, так что могу их критиковать совершенно свободно.

А.Д., Мин. МакГ. и Пом. Спр. спускались под воду, вели переговоры с тамошними обитателями. Хоть те еще чуть ли не полгода назад подтвердили свое согласие на участие в Турн., и пообещали помочь в его проведении, - подводный народ такие существа, что с них не худо каждый день брать по клятве. Крайне ненадежные создания. Обманут при первой возможности, да еще будут жалеть, что не сделали этого раньше.

Л.В. никогда старался не иметь дела с подводным народом. Он им вообще не доверял. Троллям, гоблинам, великанам, дементорам даже - может быть. По крайней мере, он их рассматривал как вероятных союзников. А вот подводные жители у него не вызывали никакого доверия. Впрочем, он вообще не доверял воде. Не его стихия. Стихии Л.В. - воздух и огонь.

Что-то у меня почти в каждой записи начал появляться В. Это не к добру. Наверное, все-таки он вернулся, я это чувствую, но не хочу признаться самому себе Это слабость.

Делать действительно не хочется совершенно ничего. Просто все из рук валится. Утром чуть не рассыпал жженые перья гиппогрифа, которые приготовил для третьего курса. Хорошо, что вовремя спохватился; пепел этих перьев очень маркий, потом не отчистился бы стол. Впрочем, сегодня вечером придут на отработку трое, они бы все оттерли.

Двое из этих троих - ученики Дурм. У меня они не провинились, болгары хорошо учатся. Даже В.Кр., несмотря на то, что спортсмен, разбирается в зельях куда лучше, чем можно было ожидать. Но эти двое что-то натворили на других занятиях, и Иг. Карк. попросил, чтобы наказание им назначили именно у меня. Думаю, не хочет чинить палочку на людях, а я все-таки свой. Что ж, здесь всегда найдется, что почистить, порезать или напотрошить. Кстати, пора бы проверить западную кладовку, там уже давно надо было кое-что выбросить. Вот пусть и разберутся.

Нашел вчера свои старые записи, которые делал еще студентом, когда по окончании Хогв. занимался дополнительно. Сколько юношеской ерунды тогда написал, страшно становится. Хорошо, что эти тетради не попались в руки авр., когда я был под следствием: там через страницу восхищение Л.В. О да, тогда он был великолепен. Такой яркий, убедительный, настоящий flamma. Противопоставлял себя всему обществу, ломал все устои - ну как таким не восхититься.

Вообще-то не помешает порыться в старых тетрадях и книгах, поискать все свои старые записи. А то ведь неизвестно, кому что под руку попадется. В молодости я ведь обожал писать что-нибудь на полях учебников и тетрадей. Помню, до пятого курса это были даже стихи, посвященные Л.Э. Стыдно вспомнить.

Ах, да. Сегодня утром в учительской Сиб. Тр. хвасталась, что ей предложил руку и сердце один из иностранных преподавателей. Но какой именно - таинственно промолчала. Комедия.

Р.Л. прислал письмо; сова только недавно прилетела. Полнолуние в разгаре, без лик. зелья он пропадал у себя в Лонд. Я так и знал, что О.Ф. никто не умеет варить лик. зелье. Ну что я могу здесь поделать. Либо наука, либо борьба. А другого выбора нет, как говорится, двух станов не боец.

Все-таки хороший мужик Рем. Если бы не Дж.П., мы с ним (с Р.) могли бы, наверное, сдружиться в свое время. Правда, я сам тогда был совсем не тот человек, который способен идти на контакт. Мне все время казалось, что вокруг меня люди, которые постоянно хотят нанести мне вред, смеются надо мной, сплетничают обо мне. Такой комплекс ребенка-одиночки. Мне потребовалось много лет, чтобы понять: в сущности, никто никому не нужен, и все вокруг гораздо больше заняты сами собой, а вовсе не другими людьми. И, даже сплетничая или обсуждая кого-то, люди говорят сами о себе, а не о других. Либо стараются показаться лучше на чужом фоне, либо сказать, что они могут так же... если захотят.

Но тогда осознание всего этого было от меня далеко. Весь мир сосредотачивался для меня в двух вещах: в науке и в Л.Э. Даже возможные друзья не входили в сферу моих интересов. Дикий ребенок, я не верил в дружбу, потому и оттолкнул когда-то (пусть и робко) протянутую руку Ремуса. Ну и он оказался слишком зажатым, чтобы предложить свою дружбу вторично. Он ушел в тень сильных, ярких Дж.П. и С.Бл. Как показывает жизнь, мне и Р. потребовалось почти 20 лет, чтобы понять все это.

Вот и Римус нашелся. Лунатиком его называть не люблю, - это напоминает о... у меня свой сами-знаете-кто.

Глупо, конечно, взрослому мужику переживать из-за детских и подростковых обид, из-за ссор и драк. Не одного меня эта бойкая четверка задирала, не один я ношу неприятные воспоминания. В конце концов, именно Р.Л. был всегда наиболее тихим, покладистым и шел на контакт. На нормальный, человеческий контакт, я имею в виду.

Помню один случай, когда я сидел после драки в туалете, недалеко от библиотеки. Надо было срочно отмыть лицо, а идти через весь замок, утирая кровь, не хотелось. Я стоял, наклонившись над раковиной, когда услышал сзади осторожные шаги. Ну, подумал я, наверняка С.Б. вернулся, сейчас кинет чем-нибудь в спину! А он действительно обожал сотворять такие куски зеленоватой слизи (после того, как однажды обнаружил за собой такое умение на уроках Трансф.), и кидаться ими в противников. Считал это остроумным.

Не дожидаясь такого "подарка", я развернулся и швырнул свой Stupefy; злой я был, не прицелился, и заклинание ударило по ногам. Рим. (это он был) осел на пол и укоризненно пробормотал: " Я хотел спросить, может, тебе платок нужен".

"Сам удавись своим платком", - ответил я и ушел. Глупый я тогда был, и злой, как уже сказал. Не мог понять, что он пытается извиниться за С.Б. и Дж.П., как может.

Потом уже я понял, что в следующих драках эти двое ни разу не кричали мне, что мстят за Лунатика, - значит, он ничего им не сказал.

Вот, Г.Л. написал - уезжает во Фр., Шармб. его пригласил. Уж не знаю, зовут его читать лекции ненадолго, или до конца учебного года, или еще на какой-то срок. Он сам толком не написал, да и не в этом дело.

Патовая у нас ситуация. В стране одна только школа (Хогв.), в других странах преподавание ведется по другой системе, исходя из других принципов. Магу вроде меня (с научным складом ума, с опытом преподавания) действительно некуда податься. Если поссориться с руководством школы, или обострить отношения с Мин. Маг. - идти некуда.

Когда меня судили, одним из самых страшных приговоров для меня (могло быть и такое) был полный запрет на преподавание. Не то чтобы так рвусь преподавать. Нет. Я даже детей не люблю. Но реализовать себя в этой области хочу. Раз уж так судьба распорядилась. Чисто научной работой заниматься не получается (и не знаю, получится ли), а здесь хотя бы перспективы есть.

Но я пока привязан к Хогв. А других вот, за границу приглашают.

Письмо от Л.М. и Н.М. Странно, обычно она не пишет мне. Впрочем, это официальное приглашение.

Давно их не видел. Люц. так с весны, кажется; ну, он не меняется вообще. Он еще в Хог. приобрел свою внешность, и с тех пор не меняется. А Нарц. с каждым годом хорошеет. В юности она была несколько нескладной, этакий оттенок Twiggy во внешности. Со временем выправилась, приобрела удивительную женственность, плавные линии фигуры и так далее. Она мне всегда нравилась. Когда мы с Л.Э. окончательно разругались, я хотел было даже в отместку начать ухаживать за Нарц., но она очень точно дала понять, что я для нее слишком беден и незнатен. Помнится, тогда я сказал себе: ты сел между двух стульев. Потерял одну девушку, решив, что она недостаточно чистокровная для тебя, и вторую - потому что ты недостаточно чистокровен для нее.

Вот примем новичков, улажу дела - и к Малф. Их прием назначен на 6 сент. Время еще терпит.

Теперь я стал записывать сюда что-то не просто рано, а сверхрано. День только начался, собственно, еще ночь. Пробило двенадцать.То-то некоторые ученики согласились бы с мыслью о том, что я - ночное мрачное создание.

Снова стоит жара, и только по ночам с залива дует свежий ветер. Пью холодную воду, вспоминаю Р.Л. с его приступами и этим несчастным зельем, которое я варил ему каждые две недели. Рецепт совсем несложный, вся проблема там была в правильной технике. Передерживать его нельзя. Но ведь Р. никогда не блистал в зельеварении. Поэтому и вынужден был ко мне постоянно обращаться. Думаю: как он там сейчас, без своих еженедельных "порций на ночь"? Правда зелье было вовсе не вкусное (но и не отрава), так, скорее напоминало вываренное сено, но оно помогало, с этим спорить было нельзя. Долго оно не хранится, так что впрок наварить ему я не мог.

А.Д. прислал сову с подтверждением новости: в этом году в Хогв. будет проводиться Турнир. Не было печали. Они что там, в Министерстве, совсем с ума посходили? Только от С.Б. избавились (и то не до конца, раз он сбежал и бродит теперь непонятно где), так они сюда тащат еще кучу детей, да еще и иностранцев! Всемогущая Геката... Журналисты налетят, снова Р.С. появится, и этот... К.Л. к доченьке приедет.

Хорошо только то, что снова увижусь с Иг. К. В последние годы он мне совсем редко писал, очевидно, боялся слежки и обвинений. У них там все крайне сурово.

Через неделю директор возвращается, надо будет с ним поговорить серьезно. Место преподавателя ЗОТИ до сих пор вакантно.

Кажется, раз каникулы (собачье время, - это древние правильно называли), пора бы и отказаться от привычного деления на учебные дни и выходные. Так нет же, голова уже так привыкла разделять неделю, что ее не переучишь.

Вместо того, чтобы проводить лето по-человечески, я провожу его по-снейповски. Это у нас в семье всегда так было, сколько себя помню. Вечно как на носу праздник, или памятная дата, или день рождения какой-нибудь, - мать с отцом начинают нервничать, ругаться, сводить счеты. В результате не помню ни одного своего дня рождения, который не закончился бы скандалом. Впрочем, это касалось не одного меня. Однажды мать в пылу ссоры разбила подарок, приготовленный отцу, прямо перед его же лицом. Потом они помирились, лазили по полу и собирали обломки.

А.Д. отправился на отдых (не в полном смысле этого слова, конечно). Они с Мин. упорхнули куда-то на море. Да и вообще многие разъехались; правильно, что им здесь делать? В Хог. остались Флит., Р.Х., да я. Надо же кому-то присматривать за замком, отвечать на письма и принимать родителей будущих первокурсников, время от времени наезжающих, чтобы посмотреть, в каких условиях предстоит учиться их детям. Меня это забавляет. Ведь сами же здесь учились все семь лет! Так нет, они смотрят, они ищут, что изменилось в лучшую сторону. Откуда?..

Поразительно, как меняется Хогв., когда в нем никого нет. Он начинает жить собственной жизнью. Здесь даже звуки по-другому звучат, - и, клянусь кровью Астарты, это происходит не по той банальной причине, что в коридорах становитя меньше людей.

Я давно думал: не может ли такого быть, чтобы за тысячу лет своего существования замок обрел некую собственную жизнь? Сколько жизней здесь зародилось и закончилось, сколько всего произошло. Души и судьбы магов, впитываясь в камни, могли дать им некое подобие самостоятельного, одушевленного бытия? Наверное, могли. Это никем не доказано, да и для меня лишь предположение, построенное на моих ощущениях. Но они стойкие.

Действительно, туман сегодня с утра. Здесь так нередко бывает, Шотландия все-таки. Зато во время тумана лучше идут экзамены: у детей меньше искушений выскочить на улицу. Правда, и холодно же здесь становится...

Поговорил с Р.Л., верней, попробовал это сделать. Тот всеми способами выкручивался, отмалчивался, отводил глаза и вообще всячески показывал, что ему не до меня. Хорошо, я даже могу в это поверить. Но то, что дело нечисто, я уже твердо знаю. Он постоянно шушукается с П., то занимался с ним дополнительно, то учил вызывать патронуса. А я еще с первого курса понял, что общение с Поттером до добра не доводит. Квир. сгорел, Л.В. погиб уже трижды, василиска уничтожили, Г.Л. памяти лишили... Я не хочу пополнить этот мрачный список жертв мальчишки. Поэтоу искренне хотел отсоветовать Рем. с ним общаться, но он меня не послушался. Ну что, сказать, что так ему и надо? Нет, как-то язык не поворачивается.

Ремус во многом как ребенок. Я-то сам детей не люблю, но понимаю, что значит это выражение. Жизнь в изоляции не позволила Р.Л. во многих смыслах повзрослеть, вот он и остался таким инфантилом. И его многие могут обидеть. Как в свое время и обижали своей грубостью, и использовали его Мар., делая вид, что дружат. Дело прошлое, конечно, не мне его судить, хотя простить никого из них я не могу. Ни живых, ни покойных.

Да, о живых. С.Т. недавно провещала, что С.Б. близко. Неужели этот беглый экстремал заглядывал в окно ее девичьей спальни?

Садился за тетрадь, и в голове было множество мыслей. А сейчас ничего не осталось, все забыл. Если это не усталость, то я уже не знаю, что это.

Обидно сознавать, во что превратилась моя жизнь. Ведь я еще совсем молодой мужик, мне бы жить и жизни радоваться. А что вместо этого? Уже почти два десятка лет я сижу в Хог., не вылезая, не имея никакой собственной жизни, а все разнообразие – это какие-то научные конференции, статьи или выступления на международных встречах. Как будто я не человек, а какое-то обучающее пособие.

За что я себя так наказываю? За несколько лет безумной какой-то, упоительной, злой свободы вместе с Л.В.? За те месяцы, когда я был влюблен в Л.Э., а она целовалась за теплицей с этим... с Поттером? За то, что когда-то я испытывал ощущение головокружительной безответственности, произнося Непростительные Заклятия? Я как будто мщу самому себе. А за что – и сам не могу понять.

И никто не смог бы. Потому что никто не станет разбираться. А этот клочок серебристого тумана отправится туда, куда и должно: в мой персональный Омут.

Все малолетнее население умчалось в Хогс. И что они там находят такого особенного? Я даже когда был школьником, не особенно любил туда бегать. Да и сейчас, когда никому и в голову не придет мне чего-то запрещать, появляюсь там раз в две-три недели. Что там чаще делать-то. Гораздо больше я люблю идти до Хогсм., там красивый лесок есть. Двигаться всегда лучше, чем тупо сидеть в лавке З. и обжираться сладостями.

Только если искать перемен, новизны. Наверное, современным детям, избалованным большим количеством впечатлений и информации, сложно долго сидеть на месте в одном и том же замке, даже таком огромном, как Хогв. А вот мне никогда не было скучно.

Помню, когда я сдал уже выпускные экзамены, и ждал те несколько дней, когда будут заполнены все необходимые документы, – все по-настоящему свободное время я бродил по замку. Я делал это на протяжении семи лет, и это не надоедало. И в самые последние дни, когда я думал, что прощаюсь с Хогвартсом навсегда, я вдруг остро понял, что почти не знаю его!

У меня были свои излюбленные места. Библиотека. Башня. Оконная ниша, в которой когда-то любила сидеть Л.Э. Балкончик с видом на теплицы. Еще одна ниша, с видом на залив. Терраса перед Запретным Лесом. Их я изучил хорошо, тщательно. До каждого камешка в стене, до каждой трещинки и пятнышка зелени на древних стенах. А какие-то части так и оставались неизученными. Когда я это понял, то ощутил почти отчаяние. Мне казалось, что я все это просто теряю.

Ну, зато потом, когда вернулся сюда уже качестве преподавателя (да, с трудом оправданного Упивающегося, которого многие, многие хотели бы отправить на плаху), я получил возможность насытить свое знание. Тем более что как у преподавателя у меня появилась возможность ходить там, где студенту бывать запрещено. Подземелья, скрытые лестницы, подвалы, тайные ходы. Все это стало моим.

Ну наконец-то суббота, наконец-то выходной. Долго я ждал этого дня. Хотя последняя неделя не была слишком напряженной, все равно очень хочется отдохнуть. Такое состояние на меня накидывается каждый учебный год, к концу. Поди ж ты, уже пятнадцать лет работаю преподавателем, и каждый раз к июню... Мерлин... Неужели я уже пятнадцать лет работаю здесь?!

Эх, Северус... знал ли ты когда-то, когда длинноносым хмурым парнем выходил из Хогв., что тебя ждет такая судьба? Невероятные возможности, предложенные Л.В. (тогда он еще даже издалека не назывался лордом, а просто был свободомыслящим молодым магогм, которого не устраивало существующее положение вещей), казались очень близки. Учеба, карьера, наука. Все было под рукой, я думал, что меня ждет огромное научное или политическое будущее. Все молодые дураки так думают...

Вот смотрю я на сегодняшних выпускников, на тех молодых магов, кто только вступают во взрослую жизнь, и думаю: а ведь каждый из них точно так же уверен, что его ожидает блистательное, ни на чье не похожее будущее. И выскажи я им свои мысли – никто не поверит, что 85% из них ждет самая обычнейшая, банальнейшая жизнь, и ничего интересного. А остальные или сопьются, как Р.Л., или погибнут, как обычные жертвы колеса истории. Вот такие дела.

Закон пирамиды, соотношение представлений и реальности.

Были вчера в св. Мунго, у Г. Л. Ничего так, вполне неплохо выглядит. Нас узнал, поприветствовал, связно спросил, как дела в Хогв. Наши леди (были М. МакГ., мад. Помф. и П. Спр.) чуть было не прослезились. Очевидно, вспомнили, как бредили этим златокудрым Аполлоном всего пару лет назад.

Я больше молчал, глядя на нашего "героя". Конечно, на больничной койке в больнице, тем более такой многопрофильной, как Мунго, человек не будет смотреться с достоинством. Если он только не героически умирает, окруженный рыдающими родственниками. И если стоящий рядом К. Фад. не рвет волосы не голове (своей) с криками: мы погибли, мы его теряем! Но это все беллетристика, ненужные красоты стиля. Почему-то Г.Л. не вызвал у меня острого приступа раздражения, как то было в течение предыдущего года. Может быть, потому, что здесь он выглядит безопасней? Не ведаю. Мне не хотелось бы встречаться с ним снова на территории Хог., тем более если он снова будет преподавать. Но где он будет жить – меня вовсе не волнует. Я не желаю ему навек пропасть в Мунго. Это слишком уж печально, даже для такой пустой балаболки, как он.

Вспомнил, как мы издевались над Г.Л. во времена Л.В. Тогда звезда "писателя" и "героя" только восходила, он начинал публиковать свои "произведения, потрясающие ваши нервы до самого их основания ", как характеризовал их "Еж. пр." – все эти "Прогулки с привидениями" и "Ужины с упырями". Л.В., помнится, тогда сказал, что Г.Л., наверное, несостоявшийся поэт, и его романтическая душа постоянно рвется все вокруг зарифмовать. Л.М. тогда предложил поймать юного "творца", и запереть в каком-нибудь склепе с настоящим упырем, а самим через окошко наблюдать, как они будут ужинать. Верней, кто кем будет ужинать. Сильно смеялись.

В свое время Г.Л. был на редкость хорош собой. Он и сейчас-то неплох, наверное (если судить по реакции наших женщин), ну а уж в молодости, лет этак в 25, вообще был жителем Парнаса и Олимпа. И литературным талантом его все-таки звезды не обидели. Естественно, слава его росла очень быстро, еженедельно появлялись светские новости, причем во всех изданиях. От самых респектабельных до откровенно сплетневых, его публиковали и "Историческая магия", и "Мир и Волшебство", и "Магия и Жизнь", – и пресловутые "Фантастические скандалы и волшебные сенсации". Ну а нам эти издания поставляли поистине неисчерпаемый материал для шуток и отдыха. Когда нечего было делать, самое то оказывалось поострить по поводу очередного путешествия Л. куда-нибудь в горы Кавказа или в устье Амазонки, и предположить, как он повергает ниц толпы ведьм, вурдалаков, ворожей и волхвов.

Между прочим, Г.Л. спросил вчера, вакантно ли место преподавателя ЗОТИ. Ну тут уже все сказали, то ему пока необходимо поберечься. На это Г.Л. приподнялся на локте (ворот рубашки расстегнут, голова чуть повернута – он, наверное, репетирует все эти позы перед зеркалом по ночам) и заявил: "Ради магического мира я готов пренебречь своим здоровьем". Я хотел было сказать, что надо заботиться уже не его, а о нашем здоровье, причем психическом, но промолчал. Ладно ему.

Назад возвращались в Хогвартс-экспрессе, много разговаривали, леди что-то щебетали о своем, а мы с мад. Помф. обсуждали методы лечения, узнанные в Мун. Кое-что полезное я там заметил.

Вечером пошел в апартаменты Р.Л. Тот все возится со своими монстриками. Черт побери, я рад был видеть нашего облезлого оборотня. Лучше он, чем Г.Л., намного лучше. Он человечный, и у нас с ним все-таки почти дружба наладилась (если не считать тех моментов, когда мы "натыкаемся" в воспоминаниях на Дж.П. и иже с ним) Но вчера об этом разговор у нас и не заходил. Вечер воскресенья провели во вполне дружественной беседе, в компании с двумя милыми леди – бутылками хорошего портвейна.

Сегодня, в отличие от вчерашнего, ветрено и прохладно не по-апрельски, но учеников по-прежнему не сдержать. С утра у дверей замка выстроилась вереница желающих посетить Хогс. и оставить свои деньги у Зонко и мад. Розм. Не худо было бы и мне ее посетить; не для того, конечно, чобы купить какую-нибудь шоколадную ерунду. Просто она женщина приятная и веселая, с ней отдыхаешь душой. Притом она и умна.

Но если я и отправлюсь сегодня из своей кельи в направлении "Трех метел", то не раньше вечера, когда схлынет поток жаждущих пива, и Розм. будет посвободней. А сейчас пока и без того есть чем заняться. Р. Л. приглашал полюбоваться на своего очередного монстра, купленного бог знает где и как. Наверное, на черном рынке или в Лютном переулке (там тоже есть свой черный рынок, между прочим). Я говорил ему, что в один прекрасный день подсунут какого-нибудь неучтенного монстра, что-нибудь из китайских, тайваньских или яванских волшебных существ, – то есть из тех областей, магию которых мы изучаем неохотно, относясь к ней более чем свысока. И в результате остаемся до крайности уязвимы при возможной агрессии оттуда.

Помнится, в те славные времена, когда все мы были молоды, и когда Л.В. не бредил мыслью о господстве, а был вменяемым аутсайдером, борющимся против замшелой системы британской осуществят представители Востока или экваториальных стран, мы не сможем им противостоять. Мы элементарно не знаем ни их магии, ни их приемов. Мы выше этого, о да, мы просвещенные британцы, а они дикари. О чем и говорить, если подавляющее большинство британских магов считает, что китайские драконы – огнедышащие!

Иногда я скучаю по тем временам. Скучаю, потому что тогда все было просто и легко, и мир лежал у наших ног. Но мы не удержались на этой вершине.

Похоже снова возвращаюсь к старой манере письма. Одна запись в неделю, не более. Но меня это устраивает. Тем более что сейчас резко возросла нагрузка. Не до записей, в общем.

Пока была зима и стояли холода, учеников еще относительно несложно было удержать в четырёх стенах; только по выходным надо было упорядочить рвущуюся в Хогсм. толпу. А вот теперь, когда пригрело солнце, и хогвартские холмы начали покрываться легкой зеленью, оставить подростков в здании нереально. Всеми правдами и неправдами они стремятся на улицу. В общем, я их понимаю. Сам такой же был. Но тогда я не думал о том, хорошо ли нарушать дисциплину.

Зря Дж. П. и его дружки-бандиты считали меня таким жалким, забитым тихоней, который никогда ничего не сделает поперек слов учителя. Я любил свободу, о, как любил – так же, как и поступать по-своему. Просто я делал это не так, как они, не напоказ, не с громким криком "смотрите все на меня, я круче вас всех, вместе взятых!" Мне было довольно одного сознания того, что я смог сделать то, на что ни у кого другого не хватало запала. А ему нужна была публика, признание, одобрение, аплодисменты, льстивые взгляды девушек... в общем, он был злой клоун, обожавший выступать перед залом.

Я всегда знал, что умственно старше его. Но люди, глупые создания, любят только тех, кто на виду.