Снова с залива веет сыростью. В замке холоднее, чем хотелось бы; Шотландия, черт побери.

Середина недели, а в Хогв. тихо и пусто как-то. Как будто все ждут неприятностей. Впрочем, чего еще и ждать нам при нашем образе жизни.

Директор точно собрался на покой, и желает обустроить это с максимальной помпой; старый клоун! Мое счастье, что он не читает эти мои записки, иначе досталось бы мне вплоть до лишения жалованья. Все-таки старый зельевар умеет создавать заклинания, которые не пускают нежелательных людей на его территорию.

Мерлин, наконец суббота! Невероятно устал за эту неделю. Не могу сказать, чтобы она выдалась какой-то исключительно нервной или тяжелой; но я страшно устал. Может быть, мне пора на покой?

А хорошо было бы однажды прийти в кабинет директора, и положить перед его крючковатым носом прошение об уходе. Представляю, какая радость была бы на Гриф.! А, с другой стороны, кто, кроме меня, сможет позаботиться о моем факультете? Сейчас в Хогв. сложилась какая-то дурацкая, неправильная ситуация, когда моих студентов считают сплошь мерзавцами и предателями, как будто "слизеринец" - это не знак умных и хитрых, а клеймо подлых и убийц. Даже одиннадцатилетки находятся особняком; другие факультеты с ними практически не играют. И потом они удивляются, что слизеринцы вырастают озлобленными?

Нет, видно, рано мне уходить. Останусь еще, сколько смогу. А сегодня вечером надо будет отправиться в Лонд. Отдохну по-человечески, что ли.

Просто на поддается описанию, какое мерзкое утро стоит за стенами Хогв. Сыро, промозгло, темно. И снег идёт вдобавок. Шотландская погода во всей своей красе. С залива дует теплый ветер. Снег тает, недолго пролежав на земле, так что все вновь покрыто тонким слоем грязи. Замечательно.

Мне просто не хочется никуда идти. Не хочется видеть других преподавателей, не хочется спускаться на завтрак, не хочется слышать нескончаемый шум детей. И как это некоторые находят искреннее удовольствие в общении с последними? По мне так век бы их не видеть, если бы не работа. Шумят, галдят. Одни сложности, короче.

Да и преподаватели не лучше. Снова одно и то же: косые взгляды, Ирм. П., неуклюжие шутки Р.Х., лучезарное настроение А.Д., полезные советы Ф.Ф., невероятные мудрости от Г. Сл., и так далее. Про прогнозы Сиб. Тр. я молчу, чтобы не ругаться.

Как же не хочется вставать и отправляться наверх! вот честно: года два никого бы не видел, и ни минуты не заскучал бы. Но - надо... Пойдем, Северус.

Почему-то я был уверен, что в этом году ни разу на доставал свою старую тетрадь. Однако вот оно, опровержение - предыдущая запись была оставлена в январе.

Снова передо мной слегка пожелтевшие страницы, снова на кончике пера поблескивает капля чернил. Честно говоря, я не знаю, о чем писать. О своей жизни - скучно. Она вовсе не такая интересная, как думают многие. Жизнь моя рутинна и однообразна (если говорить об официальной ее стороне). А что касается неофициальной... то об ней я говорить не хочу. Да и не могу.

Дежурил сегодня днем в Хогсм., наводил порядок. Чертовски много сил отнимают эти дежурства. Завтра днем буду готовить ингредиенты для зелий (с младшекурсниками проходим защиту с помощью ядов и составов). Никуда мне от зелий не уйти, и это радует почему-то.

Воздух сырой. Пламя свечи потрескивает. Чернила сохнут медленно. Побаливает голова: все-таки дьявольски крепкое пиво умеет варить эта очаровательная пышечка Розм.

Где-то наверху буянит полт. П., а в остальном в замке тихо. Люблю Хогв. именно таким: когда мало народу, и в стенах и коридорах как будто пробуждается прошлое. Даже привидения, я заметил, чувствуют себя лучше в такое время. Их субстанция слишком тонка, чтобы переносить шумные толпы. Конечно, некоторые (например этот старый клоун П.Б.Н.) любят сверкнуть собой среди толпы, но даром им это не обходится, потом надо собирать силы.

Экзамены прошли, подготовки тоже. Все, как обычно: много скверных ответов, мало светлых голов. ЗОТИ предмет не для всех.

А я тоскую по Зельеварению. Смешно. Дорвался до вожделенной должности - и вот хочу назад. Впрочем, оно немудрено. Ситуация настолько осложнилась, что я хочу не столько назад, сколько в более-менее стабильное прошлое. Мне уже не по возрасту скакать, как малолетнему кузнечику, меж двух огней. Хочется оседлости и спокойствия. Да только где же их достанешь?

Плохо, когда д.р. приходится на начало недели. Поздравления поздравлениями, но уроков на завтра никто не отменял. И расписание остаётся самим собою даже в условиях того, что я еще на год приблизился к окончанию пути земного.

Впрочем, жаловаться мне не на что. Такие внутрипреподавательские вечера скрашивают течение будней. Директор откуда-то раздобыл экстравагантное поздравление в стихах (хотя А.Д. мог и сам написать, у него юмора хватит), Р.Х. спел разудалую застольную песню (говорит, уэльская, но я подозреваю - великанская), наши дамы преподнесли вышитый кисет для хранения особо ценных трав. Трогательно. Г.С. подарил потрясающую медовуху; пробовали ее всем коллективом, вкус великолепный, полный, настоящий вересковый мед. Говорит, у него есть еще бутылка, но она ждет своего адресата; подозреваю, хочет подарить директору, чтобы подладиться под него. Ну что ж, значит, еще одна бутылка этой красоты достанется А.Д.

Гвоздем вечера стало поздравление, которое принесла сова от всеобщего любимца и звезды на нашем небосклоне - сам блистательный и великолепный Г.Л. вспомнил о моем бренном существовании и черканул кудреватым своим почерком несколько приятных слов. С ума сойти.

А теперь пора готовиться к завтрашнему уроку.

Послезавтра у меня как бы знаменательное событие; преподаватели начинают таинственно перешептываться у меня за спиной, а когда вхожу, сразу же замолкают. Наверняка директор опять что-то придумал. Вот не сидится ему, каждый год старается выдумать какие-то особые виды поздравлений.

Все-таки у нас в Хогв. чрезвычайно замкнутый коллектив; настоящий бункер, как сказал как-то Иг. Карк. Или подлодка, как выразился знаток магловской жизни Арт. Уиз. Не знаю, не бывал ни там, ни там. Но нашу атмосферу знаю преотлично, варюсь в ней уже полтора десятка лет, даже больше. Сидим по десять месяцев узким коллективом, видим одни и те же рожи, слышим одни и те же сплетни. Это меня-то считают бобылем и неудачником? А кто у нас "удачник"? Вечная мисс МГ., одинокая, как королева-девственница, рыжая Бесс? Р.Х., который ни разу не целовался? Сиб. Тр., у которой вечные "любовь до гроба" на каждые полгода, а потом - три месяца слез и резбитого сердца? Нет, Хогв. это пристанище неудачников. И П.Спр. со своим семейством - радкое исключение.

Так что понятно, почему у нас так лдюбят праздновать чужие дни рождения и все те праздники, которые принято относить к семейным. Одинокие люди стараются заполнить свое одиночество. И я среди них, потому что я такой же.

Надо хоть заказать несколько бутылок вина, да сварить кое-что. Секретный напиток семейства снейпов. Косая ухмылка вбок.

Настроение резко поднимается. Как иногда на него влияют даже самые незначительные события.

Теперь главное - не сесть в таком настроении проверять работы учеников. А то завтра будет непозволительно много хороших оценок.

Все забыл: забыл заклинания, открывающие эту тетрадь; забыл, как озаглавливал записи. Правильно, что еще можно ждать, если заходить сюда раз в три месяца.

Ничего не хочу записывать о жизни. Все надоело. Нормальная ситуация конца года, конечно. Скорее бы каникулы. Смешно: преподаватель мечтает о каникулах не меньше, чем ученики. А уж они точно будут счастливы избавиться от меня вообще и от учебы в частности. А, пускай. Мало кого действителньо можно научить Зельям.

Странно: столько лет я хотел получить должность ЗОТИ, что сам не заметил, как полюбил, по-настоящему полюбил Зелья. Сейчас получение ЗОТИ стало просто вопросом принципа.

Вот так всегда и бывает: то, к чему рвался и стремился, становится ненужным, когда его достигаешь.

Обязательно надо взяться за письма. Где моя коробка с перьями? После этой Д.А. ничего не найдешь, все приходилось прятать от ее короткого носа. Уже несколько месяцев, как она убралась, а Хогв. до сих пор не может войти в норму.

Директор велел приготовить одно непростое зелье для О.Ф., а времени не дал, от занятий не освободил. Впрочем, как от них освободишь, дел полно. Ладно, пошел ставить тигли.

Чтобы не забыть: сюда же запишу рецепт.

1,5 p. Selenum Fort.
2 когтя химер растолочь в порошок, расплавить.
4 g. aquapetr.

Разогреть, но не кипятить. Поставить в холодное место, освещать светом полной луны 4 часа. Разделить на маленькие порции.

Снова вспомнил про эту старую тетрадь. Достал из ящика стола, стряхнув с нее ворох защитных заклятий. Она запылилась, пожелтела, углы обтрепались: я накладывал очень сильные заклинания. Но странно, что она до сих пор еще существует.

Кажется, я не доставал ее около года. Но вот сегодня отчего-то потянуло на воспоминания, на безмолвный разговор. Наверное, это дождь так действует на твои нервы, Северус? Возможно. Когда идет дождь, кажется, что слышишь за стеной чужой разговор. Тот разговор, что тебе никогда не понять. Да и понимать-то, в сущности, там нечего, как сказал бы любой здравомыслящий человек.

Задумался над страницей, с кончика пера упала клякса. Хорошо, что на бумагу наложена соответствующая магия, грязь и чернила поглощаются без остатка. А то бы я сегодня несколько страниц испортил.

Ну и что же теперь? Тетрадь никуда не делась, перо в руке, чернила маслянисто поблескивают. Будешь ли ты снова ести этот диалог с самим собой?

Слов нет, какое паршивое настроение сегодня. Метка, Метка! Жжет руку по-настоящему. Ох, это старинная боль.

Метка - это такая вещь, которая не оставляет тебя ни на минуту. Даже в те годы, когда она молчала (верней, когда молчал Т.Л.), она постоянно напоминала о себе. Просто снимаешь рубашку, когда спать ложишься - и вот она, при тебе. Смотрит. Подслушивает. Никогда не могу воспринимать ее, как рисунок, татуировку - она как живая. Словно впивается в кожу и грызет тебя.

А.Д. как-то сказал, что ее можно свести, хоть это будет и тяжело, потребуется комплекс сложных заклинаний, и даже он не гарантирует стопроцентной удачи. Но тут же прибавил: "Лучше, мой мальчик, если она останется при тебе. Мало ли как обернутся обстоятельства? Возможно, тебе еще придется воспользоваться этим памятным подарком.". А ведь это было сказано уже лет девять назад. Все предвидел, старый хитрец!

И вот его слова оказались пророческими. Метка снова нужна. Хорошо, что она при мне. Ни Т.Л., ни Пож.См. не сомневаются, что я храню верность. Связь налажена, и Т.Л. время от времени обращается ко мне. Все идет, как надо.

Но как жжет эта проклятая Метка...

Последние дни провел в напряжении. В Хогв. чуть не разразился немалый скандал, подавленный чудом, и чудом же не вышедший за школьные границы.

Д.А. решила провести чистку рядов преподавателей, для чего начала со вспомогательных служб. Уверен, что она доберется и до тех, кто читает предметы, дайте ей только время. Ну а пока она наседает на прочий персонал. Начать она решила с Ир.Пин. Проинспектировав библиотеку, миссис А. нашла, что книги содержатся в ненадлежащем порядке, хаотично выдаются на руки, на дверях Запретной секции нет достаточного количества мощных заклинаний (как будто тех, что там уже стоят, недостаточно для школьника), ну и прочая, и прочая, и прочая. Вследствие этого миссис А. потребовала увольнения Ир.Пин. в связи с несоответствием должности и ввиду грубых нарушений технологии процесса (одна из самых сволочных формулировок). Подготовила приказ за очередным, уже очень длинным номером. Ир. выслушала его спокойно, без слез и истерик (на что, очевидно, так рассчитывала Д.А.), и не менее спокойно сказала: "Совершенно согласна с вашим решением, профессор, и сразу же оставлю свое рабочее место, как только мистер Пинс, ответственный секретарь в Отделе образования Мин. Маг., подыщет мне замену".

Как потом рассказывала Ир., лицо миссис А. описать не было возможным. Явно она даже не предполагала, что скромная библиотекарша окажется родной племянницей ТОГО САМОГО Пинса, и будет работать в Хогв. по его прямой рекомендации.

Потом мы сидели в учительской - в узкой компании преподавателей, естественно без посторонних; А.Д. предложил отпраздновать ловкость Ирмы, все согласились, естественно. Она стала настоящим героем дня. Правда, позже она говорила, что очень хотелось вывести дело из Хогв. и подать дяде жалобу, но директор ее отговорил. Кто его знает, какие планы он еще лелеет, что у него запланировано на будущее.

А Д.А. уже два дня молчит. Срывает зло только на учениках. У меня уже целая очередь из тех, кто отправлен на отработку. Арг. Ф. счастлив. Причем вдвойне: и из-за большого количества провинившихся, и, конечно же, из-за Ирмы.