В компании они не садятся рядом – не касаются друг друга, не разговаривают между собой, они разделяются еще от дверей, бегут в разные стороны, поздним вечером он – или она – говорит «я устал, поедем домой», а другой не хочет уезжать, незачем ждать момента, когда они останутся одни, отвечает – «поезжай, я побуду еще», или закатывает глаза, извиняется, уезжает тоже, в такси они молчат, она снимает макияж, чистит зубы, он засыпает до того, как она ляжет в постель.
Когда он говорит, она чувствует неловкость – какую ерунду он несет, боже мой, кто-то приподнял бровь, кто-то смеется – нет, он не смешно шутит, они смеются над ним, она перебивает его, торопится, дополняет его рассказ, переводит разговор на другую тему, он затихает, обиженный, никто не заметил – только они двое.
Она придумывает истории – даже не так, у нее есть любимые истории, когда-то случившиеся с ней, она рассказывает их часто, она хорошая рассказчица, остроумная, истории с годами превратились в эстрадные номера – фраза, смех, фраза, детали отточены до мелочей, какие-то штрихи придуманы, что-то случилось на самом деле, она уже и сама не делает разницы и помнит их такими, эти истории, внимание приковано к ней, вдруг он говорит – что за ерунда, было совсем не так, уточняет детали – скучно, методично, она гаснет, уходит курить на балкон, он остается.
Они ссорятся перед сном, лежа в постели в темноте, не касаясь друг друга, вполголоса, произносят злые, отчаянные слова, она говорит – мне кажется, я не люблю тебя больше, совсем, и замирает, и ждет ответа, может быть, он прикоснется к ней, она ждет минуту, две, три, тишина, он спит, он даже не слышал.
Она не любит его родителей, она ненавидит ездить к ним в гости, его мать невыносимая, болтливая, глупая курица, она опять сегодня звонила, твоя мама, пришлось полчаса слушать весь этот бред, почему она звонит мне – ты же ее сын, он молчит, сжимает челюсти, не спорит с ней, заезжает к родителям один – после работы, быстро ест за кухонным столом, сквозь зубы отвечает на вопросы, не смотрит в глаза, мне пора, дома он ужинает еще раз.
Она задерживается в ванной перед сном – принимает душ, долго стоит у зеркала, лежит в ванне с книгой, не торопится, возможно, когда она вернется, он уже будет спать, раньше она спала голой – теперь она надевает футболку, как щит - я не готова, я не хочу тебя, они лежат в темноте, он кладет руку ей на бедро – раньше это было так просто, какого черта я должен соблазнять собственную жену, она немного отодвигается, слова не нужны, он убирает руку, они засыпают.
Он едет домой – по телефону голос ее звучал тепло, он покупает бутылку вина, он думает о том, что можно, наконец, попробовать провести вечер вдвоем – как раньше – выпить вина, вместе приготовить ужин, поболтать, он открывает дверь, никто не выходит к нему навстречу – кроме собаки, она смотрит какой-то дурацкий фильм, возьми там что-нибудь в холодильнике, он проходит в дом, сует бутылку в шкаф, берет книгу. Фильм заканчивается, она ложится спать, он читает допоздна.
Ему кажется, что он влюблен – слегка, они работают вместе, несколько бизнес-ланчей, пара букетов, случайная совместная командировка, ничего серьезного, просто чтобы почувствовать себя живым, два кредита, поездка в Ашан в выходные - полчаса искал парковку, перед сном разговоры о детях, надо сделать ремонт в ванной, летом поедем в Турцию – там дешевле.
Она едет на встречу однокурсников, красивое платье, прическа, у меня все хорошо, да, уже десять лет, два мальчика, пока не работаю, младший еще не пошел в школу, четыре лишних коктейля, слезы, как же все надоело, несколько танцев, что ты делаешь в четверг, давай поужинаем где-нибудь, несколько месяцев подряд она иногда задерживается у подруги, прячет телефон с сумочке, хорошеет, он женат, у нее двое, с квартирой непонятно, не стоит ничего менять, какой смысл, лето она проводит загородом с детьми, осенью возвращается, телефон ее не звонит, все как раньше.
Все благополучно.
Они встречаются на каждом шагу – на самом деле, их большинство. Странно, правда – должно же быть наоборот? Иногда они даже долгое время не отдают себе в этом отчет – в том, что они несчастливы, иногда это вообще не очевидно, даже со стороны – но черт возьми, как же их много.
