Наконец-то состоялось моё знакомство с Эльтоном. Долго я ждала этой встречи. Много слышала удивительных рассказов, по которым составилось представление об этом месте – фантастическом, почти нереальном.

 

Основная причина отсрочек – логистика. Доехать от Волгограда до Эльтона можно и на поезде, и на автобусе, и на маршрутке. Но путь очень непрост:  от областного центра до Палласовки, а тем более до посёлка Эльтон прямого короткого пути не существует, нужно давать большой крюк. А потому 177 км по прямой превращается в 340 км по трассе, то есть пять  часов без учёта остановок и прочих задержек, какие случаются в пути (стадо коров или отара овец, ремонт дороги или объект, на который непременно надо взглянуть).

 

 

Вот и мой маршрут с группой «тура выходного дня» в комфортабельном микроавтобусе с кондиционером проходил и через знаменитую Волжскую ГЭС, и через город Волжский, дальше вдоль неторопливой Волги  мимо села моего детства – Верхнего Балыклея,  и через арбузную столицу Быково. А дальше – Палласовский район, самый большой в Волгоградской области.

Здесь исчезают защитные лесополосы вдоль дороги и начинается голая ровная степь.

 

 

Когда-то, в эпоху мезозоя,  эти места были дном великого океана Тетис.

 

 

Тектонические сдвиги привели к тому, что океан «вытек», сформировав привычные нам очертания Европы. А в степи на месте бывших океанских впадин сохранилось несколько озёр, хранящих в сконцентрированном виде всю мощь и соль древнего океана.  К одному из них, Эльтону, мы и направляемся.

***

Несмотря на суровость климата, этот уникальный край никогда не был безлюдным. Веками по нему шло движение воинственных кочевых племён: хазар, печенегов, гуннов, половцев, сарматов, затем нашествие татаро-монгольской орды, а после неё на протяжении трёх веков кочевали по степи калмыки, татары, киргиз-кайсаки. Сейчас уже невозможно установить, кто из кочевников дал имя озеру Алтын-Нур, «Золотое Дно» (чаще всего это приписывают калмыкам).

В XVI веке русское государство присоединило Казанское и Астраханское ханства, и эти места стали принадлежать московскому царю, хотя контролировать их было невозможно. До тех пор, пока в конце XVI века в заволжской степи не появились воинственные калмыки, которые пришли из далекой Джунгарии, спасая свою веру. Они присягнули на верность русскому царю Василию IV Шуйскому и получили право основать Калмыцкое ханство в обмен на регулярные поставки бойцов для русской армии (воевали калмыки очень эффективно). Калмыки стали по-хозяйски обживаться. С 1697 года по указу Петра I они охраняли границы государства Российского. И без указа и разрешения торговали солью, которой были богаты местные озёра.

Археологи считают, что первые разработки соли в озере Эльтон начались с появлением в здешних местах человека. Это неудивительно, ведь огромные запасы соли лежат прямо на поверхности. Соледобыча была делом простым, соль не надо было выпаривать или очищать, её просто ломали  в нужном количестве. Калмыки меняли её в Московии на золото и товары. Неподалёку от озера проходила одна из ветвей Великого шёлкового пути, соединяющая Китай с Крымом, и эльтонская соль, безусловно, была отличным товаром, который присоединялся к караванам и в одну, и в другую сторону.

 

 

В 1705 году Пётр I ввёл государственную монополию на добычу и продажу соли. На озере начали работу русские и украинские соледобытчики: они добывали соль пешнями, ломами и лопатами, грузили в повозки и верблюдами доставляли на берег  чумакам, которые перевозили соль на воловьих обозах по соляным трактам в Саратовскую, Тамбовскую, Рязанскую, Пензенскую, Орловскую, Курскую, Симбирскую, Воронежскую, Казанскую и Тульскую губернии.

А значит, появились и их поселения.  Причём для малороссийских переселенцев специально было выделено место вокруг озера, они получали пересохшие земли под палящим солнцем, однако взамен из крепостных крестьян становились свободными людьми. Малороссийские хутора нередко имели  названия, в которых присутствовал «сад»:  Садовое, Александров Сад , хотя никаких садов там не было и быть не могло… Русским специальных земель не выделяли, и они селились где придётся.

 

Тогда же на западном берегу озера построили форпост, где располагался гарнизон солдат с несколькими пушками – для защиты от калмыцких и киргиз-кайсацких кочевников, норовивших несанкционированно наломать соли. Но, видимо, кочевники научились обходить гарнизон и потому мирились с его существованием.

8 октября 1733 года Сенат утвердил доклад «О содержании кордонов на Царицынской линии Донским войском и о поселении 1057 семей казаков по Волге». Казаки должны были усилить охрану соледобычи и поселений крестьян. Так в этих местах появились и донские казаки.

В 1741 году в Заволжье прибыла Оренбургская экспедиция Василия Никитича Татищева для обследования степных районов России.

 

В.Н.Татищев

 

Один из членов экспедиции, английский инженер капитан Джон Эльтон должен был составить подробную карту Волги от Царицына до Симбирска, но работа завершена не была. Эльтон покинул экспедицию,  занявшись добычей соли в озёрах Заволжья, и стал владельцем ряда земель. Однако одно солёное озеро он описал, измерил и нанёс на карты. По его имени оно и стало называться озером Эльтон.

 

Джон Эльтон

Название прижилось во многом благодаря созвучности английской фамилии с калмыцким этнонимом (Алтын-Нур – Эльтон) и краткости, так как в русских документах, например в  «Чертеже государства Московского», составленном в 1624 году, озеро значилось  как «Золотая Солонка».

По материалам экспедиции Татищева был составлен подробный атлас Волги и прилежащих земель, и размеренная жизнь соледобытчиков и кочевников изменилось. 

Императрица Екатерина II решила использовать степи не только для добычи соли, хотя эльтонский соляной промысел приносил государственной казне огромные прибыли: ежегодная добыча соли достигала 10-11 млн пудов при продажной цене 25 копеек за пуд; кроме того, малиновая соль Эльтона была диковинкой, которую дарили даже послам других государств. По замыслу Екатерины, в обширных степях Заволжья нужно было организовать немецкие сельскохозяйственные колонии.

Первым делом императрица своим манифестом ликвидировала Калмыцкое ханство, ограничив кочевую свободу калмыков и обязав их платить налоги в казну. Оскорблённые этим калмыки решили уйти.  В 1771 году калмыки левого берега в количестве 33 000 кибиток численностью до 180 000 человек ушли на восток в Джунгарию. Известие об этом исходе стало шоком для  Екатерины II. Она срочно потребовала отменить все свои «неразумные» распоряжения, наказать виновных в организации побега и вернуть степняков в свое подданство. Однако запоздалые меры не помогли.  Вернуть  смогли лишь малую часть, так как правительственные войска не догнали караван из-за недостатка продовольствия и фуража.  Но и возвращённые калмыки поспешили переселиться на Дон или подальше в степь. Они твёрдо решили навсегда покинуть заволжские земли. Охранять границы стало некому…

Однако немецкие колонии в Приэльтонье появились. Да и как им было не появиться, если манифесты государыни императрицы  дозволяли немцам, въезжающим в Россию, селиться в любом месте по их выбору, а на переезд и путевые расходы выделялись средства из российской казны.

Прибывшие в Россию переселенцы освобождались от «всяких налогов и тягостей» на 30 лет, если селились на свободных землях, а именно такими числились земли Приэльтонья. Кроме того, переселенцам обещалась беспроцентная ссуда на десять лет на строительство домов, закупку продовольствия до первого урожая, скота, сельскохозяйственного инвентаря и инструментов для ремесленников. И разрешалось полное самоуправление в колониях, без вмешательства в организацию внутренней жизни со стороны государственных чиновников.

Из  всех областей Германии: из Голштинии, Вестфалии, Гессена, Пфальца, Бадена, Вюртемберга, Тироля, Баварии, Саксонии, Силезии, Восточной Пруссии и далее из Голландии, Швейцарии и бывших германских земель Эльзаса и Лотарингии – люди устремились на восхвалённую плодородную землю у Волги. Всего с 1763 по 1766 годы в Россию было прибыло более 30 000 колонистов, 26 676 человек из которых отправились в Поволжье.

Одной из главных задач правительства при переселении в Россию колонистов из западных стран было развитие земледелия. По убеждению императрицы, русские крестьяне неэффективно используют обширные земельные угодья страны. Отчасти из-за лени, отчасти от неумения. Немецкие переселенцы должны были выполнить важную задачу – научить русских работать. Для этого колонисты привезли с собой с родины плуги, косилки, деревянные молотилки, почти не используемые в России.

Но когда немцы оказались посреди иссушённой солнцем степи, они сильно приуныли. Разочарование стало полным, когда дело дошло до частых враждебных стычек – не только с русскими и украинцами, чьи язык и обычаи были им чужды, но и с соседними киргизскими племенами, которые не раз нападали на немецкие сёла, сжигали дома, разоряли пахотные поля, похищали запасы, вырезали часть жителей, а иногда и уводили в рабство. Тяжёлый труд и постоянная опасность очень скоро вызвали у колонистов желание вернуться к прежнему благополучию, на старую немецкую родину.

И первая группа поселенцев с луговой стороны двинулась в обратный путь. Однако добралась лишь до «Острова убийства» у вновь заложенной колонии Екатериненштадт: на них напали русские и татары,  всех немцев убили, а их немногочисленные пожитки забрали себе. Вторая волна беглецов добралась до Волги под Саратовом, где казачьи пикеты преградили им путь и с копьями наперевес погнали назад, в новые немецкие села.

Отныне труд немцев больше не был делом желания, а стал строжайшей обязанностью, к исполнению которой они принуждались начальственными предписаниями. Естественно, колонистам это не нравилось, и многие примкнули к Пугачёву (это, кстати, примирило местных повстанцев с колонистами).

После подавления восстания пугачёвцев стало ясно, что надежды правительства на то, что иностранцы принесут новую, более высокую культуру земледелия и это приведёт к возникновению и развитию промышленности в Заволжье, не оправдались. С большим трудом колонисты осваивали целинные земли. Вместо того чтобы учить местных рациональному ведению хозяйства, колонисты переняли у них способ общинной обработки земли и пользовались такими же орудиями и приёмами обработки почвы и выращивания сельскохозяйственных культур, которые существовали у здешних крестьян. И даже внешне стали походить на жителей Поволжья.

 

Правда, отличия всё же были. Немецкие сёла, чистые и красивые, походили на города. В общинах царили дисциплина и порядок. Несмотря на то что в 1782 году немцы-колонисты были переведены на положение государственных крестьян с обязанностью платить подати, выполнять все земские повинности наравне с русскими крестьянами, немецкая предприимчивость привела общины к процветанию за счёт развития ремёсел. В немецкие сёла потянулись караваны кочевников, которые обменивали шерсть, молоко, мясо, кожи на хлеб. А в сёлах колонистов развивались маслобойная промышленность, изготовление сельскохозяйственных орудий труда, а также производство шерстяной материи и сурового полотна и выделка кож.

В 1882 году добыча соли на Эльтоне прекратилась. Вольные солевозцы предпочитали вывозить соль с озера Баскунчак, где, по сравнению с Эльтоном, удобнее берега, ближе Волга, да и по дороге в степи «повсюду есть лучшая паства для волов, нежели по дороге к Елтонскому озеру». Зато на берегу Эльтона стали возникать лечебницы,  а немецкие аптекари бойко торговали припарками из рапы и грязи озера, которые эффективно излечивали от множества болезней.

В общем, немцы прижились в степи. Вместе с другими народами претерпевали все тяготы непростой жизни в засушливом климате. К началу XX века в Поволжье было 190 колоний с населением 407,5 тысяч человек, преимущественно немцев, которых с конца XIX века официально называли «немцы Поволжья» или «поволжские немцы» (нем. die Wolgadeutschen).

После революции, гражданской войны и жесточайшего голода (об этих событиях вскользь не расскажешь, поэтому я даже не касаюсь их) здесь воцарилась советская власть, а в 1923 году была образована Автономная Социалистическая Советская Республика Немцев Поволжья.

Но просуществовала она недолго. 28 августа 1941 года все немцы Поволжья были выселены в Казахскую ССР, на Алтай и в Сибирь. Из региона было выселено 438,7 тысяч человек. На эти земли немцы уже никогда не вернулись.

Сейчас о двухвековом пребывании здесь колоний поволжских немцев напоминают только непривычные для русского уха названия населённых пунктов – Прудентов (от нем. Prudent–благоразумный),   Венгеловка (от нем. Vengel – ангел), Палласовка, названная в честь Петра Симона Палласа, немецкого учёного-энциклопедиста. Да ещё крепкие остовы немецких построек, разбросанные по степи.

(фото из Интернета, кирха близ Гречихино)

Гораздо бо́льшую память оставили о себе немцы, которых сюда не звали.

С первых дней Великой Отечественной войны в степи кипела работа. В 1941 году местные жители вручную прокладывали нефтепровод Астрахань – Саратов, имевший важное стратегическое значение. За 45 суток было построено 5 аэродромов (в селах Кочергин, Марс, Вишневка, Эльтон и Житкур): в годы войны на территории района дислоцировалось несколько авиаполков 8-й воздушной армии и располагался филиал Качинского военного авиационного училища. В течение одного месяца  было построено 6 железнодорожных разъездов, что вдвое увеличило пропускную способность железной дороги, подвозившей боеприпасы и топливо в Сталинград, а обратные рейсы везли эвакуированных в Казахстан.

На территории района дислоцировалось 24 госпиталя, их разворачивали прямо под открытым небом, в таких лощинах.

Какая-никакая защита от ветра и пыли. А в степи это важно. И целебное озеро рядом. Раненые из эльтонских госпиталей гораздо быстрее возвращались в строй.

Прямых боевых столкновений в Приэльтонье не было, но с 25 сентября 1942  по 25 декабря 1943 года происходили непрекращающиеся бомбежки. В голой степи спрятаться некуда, все объекты – нефтепровод, станции, аэродромы, госпитали, дома и даже эшелоны – были как на ладони. Сейчас о драматических событиях тех лет напоминают обелиски вдоль дороги. В основном они простенькие, обычные военные стелы. Но есть и такие.

7 октября 1942 года на перегоне между станциями Эльтон и Жанибек налету немецкой авиации подвергся эшелон, в котором эвакуировались рабочие оборонных заводов "Баррикады" и "Красный Октябрь" из Сталинграда. Всего погибло около 200 человек (до сих пор считается, что имена погибших неизвестны). Сейчас метрах в 150 от железнодорожного полотна у автодороги стоят два памятника: один в виде простенькой стелы "баррикадцам" и второй – фигура сталевара – рабочим "Красного Октября", изготовленная в мастерских художественного фонда СССР.  Вот так у нас бывает. Один эшелон, имена неизвестны, одна братская могила,  но два разных памятника.

Очередное «переселение народов» произошло в Приэльтонье в шестидесятых годах прошлого века. Заволжье было принесено в жертву научно-техническому прогрессу. Если сёла лугового берега Волги были разорены из-за строительства Волжской ГЭС и переселение было вызвано неизбежным затоплением, то эльтонские – в связи с размещением в этих местах полигона Капустин Яр.

Но полигон функционировал с 1947 года и располагался довольно далеко от эльтонских сёл,  да и, пока был жив Сталин, ни о каком переселении жителей речь не шла. А вот в 1954 году внезапно потребовалось переселение. Это родило множество слухов и народных объяснений ликвидации крупных и богатых сел. Одни утверждают, что это была личная месть Хрущёва области, носившей имя Сталина. Другие – что на полигоне КапЯр стали испытывать ядерное оружие, поэтому людей отселили подальше. Находятся и сторонники мнения известного уфолога Антона Анфалова, который утверждает, что «за рядами колючей проволоки, по которой пропущен ток, находятся около десятка больших ангаров. В одном из них хранятся тела пришельцев. Но самое интересное в Житкуре находится под землёй. Там в подземном бункере хранятся обломки и целые конструкции НЛО»…  

***

К реальности нас возвращает почти одновременный звуковой сигнал на всех мобильниках туристов. Мой «Мегафон» радостно сообщает на трёх языках: «Добро пожаловать в Казахстан».

Россию мы не покидали, просто дорога идёт очень близко к государственной границе, вот за этим столбом – Казахстан.

Некоторое время мы ехали параллельно с поездом.

А  когда наши пути разошлись, открылась белая равнина озера Эльтон.

Но мы не сразу отправимся к озеру. Гид объясняет, что сейчас туда и соваться не следует: температура воздуха +33, а на озере будет около 50. Поэтому  мы отправимся туда на закате, а пока нас ждёт курортный посёлок Эльтон, где нам покажут много интересного.

Посёлок появился на месте  небольшого селения ломщиков соли Вуколыч в  1904—1905 годах как  станция Эльтон Рязано-Уральской железной дороги. Первоначально посёлок назывался  Новый Эльтон (Старый Эльтон располагался на противоположном берегу озера,  сейчас он ликвидирован).

Железнодорожная станция Эльтон была открыта в 1907 году, тогда же появился и вокзал.

Он до сих пор встречает гостей, прибывающих на поезде из Санкт-Петербурга, Москвы, Дербента, Махачкалы, Астрахани, Нижневартовска, Адлера, Орска, Новокузнецка, Тюмени, Волгограда. Можно добраться поездом до райцентра – Палласовки и до  другой «солонки» – Верхнего Баскунчака.

В одно время с вокзалом появилась и водонапорная башня с отоплением в виде огромной буржуйки, проходя через которую вода нагревалась. Её, в отличие от вокзала, не реставрировали, но выглядит она шикарно.

Кстати сказать, это типовой проект. Такие башни стоят рядом с вокзалами на всех станциях бывшей Рязано-Уральской железной дороги.

Посёлок Эльтон небольшой, население его около 3 тысяч человек, которые работают на железной дороге, в функционирующем с 1910 года санатории, в погранчасти и в Природном парке «Эльтонский».

Осмотрим посёлок мы позже. А первым делом идём в гости.

С виду – обычный деревенский двор за высоким забором.

Но как только открываешь калитку, попадаешь в музей. Точнее, в этнографический комплекс «АЛТЫН-НУР».

Основал его на своем участке Смагул Мунтаев (чтобы русские туристы лучше запомнили его имя, он шутит, что оно происходит от русского слова «смогу»). Много лет он отработал в эльтонской школе учителем труда. Его очень огорчало, что ученики-казахи совершенно не знают своей истории, обычаев, не могут рассказать о своих предках. И тогда у него возникла идея построить настоящую казахскую юрту, чтобы не только рассказать, но и показать, как раньше жили в этих местах казахи.

А потом в юрту стали собираться предметы быта. Соседи помогали кто чем мог, многое было заказано у умельцев в Казахстане, что-то Смагул сделал или отреставрировал сам. Так возникла первая экспозиция.   Все экскурсии  проводились совершенно бесплатно. Смагул рассказывал местным жителям  о быте, культуре, традициях степного народа. Со временем про центр узнали в области, и в музей поехали туристы. Смагул даже не представлял, что его идея сможет выйти за пределы посёлка.

Сейчас в подворье Мунтаевых две юрты (одна из них функционирует как кафе), экспозиция русского быта и заготовка для краеведческого музея (заготовка, потому что нужно помещение для экспонатов; уже много лет энтузиасты просят отдать им водонапорную башню под музей, но им отказывают, хотя башня пустует и ветшает).

Начинаем осмотр мы с казахской юрты. Босиком проходим внутрь и рассаживаемся на войлочных и шерстяных коврах вдоль стен, увешанных праздничной казахской одеждой. Мужчины садятся слева от входа, под мужскими одеяниями,

Женщины справа, под женскими.

И Смагул начинает рассказ.

(фото из Интернета. Я пыталась сфотографировать Смагула, но фото не получилось)

Рассказывает он потрясающе. По мере его рассказа оживает юрта, каждая деталь которой обретает свой смысл и свою историю.

Мне было интересно всё, потому что историей казахов я никогда не интересовалась.

Оказывается, казах – это не национальность, это статус, означающий «вольный киргиз», до 1925 года нынешних казахов называли киргиз-кайсаками или казаками. Слово «казах» появилось уже в советское время.

Каждый казах должен знать свой род до 7 колена. В юрте на самом видном месте висит своеобразный герб рода Смагула, говорящий о принадлежности к роду Шакты – одному из шести подразделений племени алимулы в составе Младшего жуза (к этому роду принадлежит и всемирно известный певец  Димаш Кудайберген).

Знать свой род необходимо, потому как заключать браки внутри одного рода запрещено. А ещё нельзя использовать для детей имена, которые носили предки до 7 колена. Объясняется это тем, что наследник мог опорочить имя своими неразумными поступками, а пока жива память о человеке, этого допускать нельзя.

Рядом с гербом висит плётка, символизировавшая, что у дома есть защитник. В умелых руках она превращается в грозное оружие.

А с другой стороны – диковинные музыкальные инструменты. Один из них напоминает наши гусли.

У входа – шкуры всех степных зверей, на которых охотились местные. От оленя и волка до суслика.

У казахов не принято спрашивать, сколько в семье детей. Вся одежда на виду – смотри, смекай. У молодёжи наряды яркие. Чем старше становится человек, тем темнее его одежда.

А от коллекции женских головных уборов дух захватывает!  Кстати, перья – не просто украшения, считалось, что они защищают от сглаза.

Удивительный сосуд торсык изготавливался из верблюжьей или воловьей кожи.  Горловина  закрывалась деревянной пробкой.  Хранили в нём обычно кумыс, напиток из кобыльего молока. Торсык при падении не разбивался, а кумыс в нём никогда не кончался, хоть глоток да сохранялся в завитках. Потом в него добавляли свежее молоко, а остатки служили закваской.

А это детская люлька. На дне у неё есть отверстие, под которое подставляли миску с золой. Две палочки на кроватке – это старинные «памперсы»: тонкая палочка для мальчиков, а в форме ложки с красным наконечником для девочек. Палочки подкладывали ребёнку, а кончик направляли через отверстие в золу. Ребёнок оставался сухим, что в местном климате немаловажно.

Вторая экспозиция – русский крестьянский дом. В отличие от разборной казахской юрты, русский степной дом был капитальным, заглублённым снизу в землю. Полновесные брёвна на строительство не употребляли, они в степи – непозволительная роскошь. Поэтому дом делали гонтованным – из досок возводили двойную стену, а пространство между внешней и внутренней стенами засыпали опилками, соломой, кострикой или сухим навозом. Щели между досками конопатили пенькой. Крышу крыли тёсом. В Эльтоне таких изб не было, но они были в Старом Эльтоне и множестве селений в округе.

Рассказ о русских традициях (вот уж не думала, что казах мне может что-то новое о моём народе рассказать, но он смог) Смагул начинает у порога.

В дохристианские времена крестьяне, когда уходил к праотцам очередной родственник, не торопились с ним расстаться. Тело покойного сжигали, а прах закапывали под порогом жилища. Считалось, что, похоронив человека таким образом, семья остаётся под его защитой от враждебных сил, бед и болезней. Отсюда множество поверий и поговорок, связанных с порогом. Через порог не здороваются и не отдают вещи; частый гость пороги обивает (отаптывает). Гостеприимные хозяйки скажут: «Не стой на пороге, проходи в дом!» Добрая слава до порога, а худая за порог. Наша квашня под порог ушла. Бойся, не бойся, а смерть у порога. Девичья память до порога…

В христианские времена возникли кладбища, и под порогом стали хоронить только некрещенных младенцев. При переезде на новое место крестьяне брали с собой горсть родной земли, чтобы высыпать её под порогом нового дома. А в Приэльтонье все русские крестьяне были переселенцами.

Традиционный интерьер русской избы воссоздать Смагулу также помогли соседи. Свои реликвии несли энтузиасту и казахи, и русские. А потом присоединились и туристы, которые присылали экспонаты и сувениры из разных мест страны.

Теперь в избе есть всё необходимое. Главное – печь. Смагул, рассказывая, для чего и как использовалась печь в крестьянской избе, остановился и на очень странном обряде. Недоношенных и слабых младенцев обмазывали тестом, клали на лопату и помещали в тёплую печь, шепча наговоры. Такое «перепекание» младенца обычно его оздоравливало и помогало быстро набирать вес.

На столе пузатый самовар – главное богатство дома.

Коллекция традиционных нарядов – от косовороток до тулупов, от сарафанов до душегреек.  (И в казахской юрте, и в русской избе можно сфотографироваться в национальных костюмах.)

Разнообразная посуда – и глиняная, и чугунная, и медная, и берестяная, и сделанная из высушенных тыкв.

На полках рубели, предшественники утюгов.

И сами утюги – и угольные, и паровые, и электрические.

Люлька под пологом;

обязательные прялки, чесалки, маслобойки;

книги, которые были в доме каждого грамотного крестьянина. В основном духовные, потому что церквей в степи немного.

Каждая полочка, каждая табуреточка украшена шитьём, вышивкой, вязаной салфеткой.

А это стеллажи с подарками. На одном – лапти из разных мест России,

На другом – глиняные игрушки.

Не без гордости увидела здесь земляков – каргопольского кентавра Полкана с гармонью и двухголового коня Тянитолкая.

Во всех домах было большое двухчастное зеркало.

В верхнюю часть зеркала глядеться запрещалось (в неё Бог смотрится), зато её украшали резной короной, каждый завиток которой означал дочку (слева), сына (справа), ну а затем ярусами внучков и внучек.

А потом Смагул пригласил нас к столу, предложив мужчинам сесть на лавки, а женщинам на скамейки. Оказывается, эти синонимы обозначают разные вещи: лавка идёт по периметру дома и крепится к стене. Раньше на них не только сидели, но и спали (лучшее место – под иконами, худшее – у двери). А скамейка только для сидения, она передвигается.

За стол нас пригласили, чтобы угостить традиционным казахским обедом. Казахи очень хлебосольны,  о чём свидетельствуют их пословицы: «входить в юрту с пищей во рту нехорошо, выходить, напротив, хорошо»; «к врагу ходят жуя, а от друга выходят жуя». Вошедший в юрту обязательно должен отведать в ней все предложенные блюда. И не стоит беспокоиться о том, что тебя осудят за количество съеденного. Пустые тарелки – похвала хозяйке.

Казахская кухня славится сочностью и нежным вкусом. Королём стола был бешбармак – блюдо из теста, картофеля и мяса (традиционно его готовят с бараниной, но у нас была говядина; как объяснил хозяин, баранину не все любят, да к тому же жирная баранина вызывает жажду, а нам ещё на озеро идти). Если объяснить просто, это крошёное отварное мясо с домашней лапшой, картошкой и луковым соусом.  Традиция мелко крошить мясо – это знак уважения хозяев к гостям, особенно пожилым.

Вместо хлеба подаётся баурсак – пончики на кефире, приготовленные в раскаленном масле. Они необыкновенно вкусные!

Второй заменитель хлеба – жареное зерно. Интересно похрустеть зёрнышками. А для беззубых – мисочка с молотым жареным зерном.

Хворост, финики, сгущёнка и казахские конфеты (в значении «сделанные в Казахстане») – это уже к чаю. Подают чай с молоком, наливают по полчашки, чтобы гость подольше посидел за столом и почаёвничал, выпил половинку – подлили ещё. Полную чашку наливают, когда гость нежеланный: выпивай и уходи.

Третья экспозиция – краеведческая.

Здесь очень много интересного. И древние окаменевшие моллюски, найденные в окрестностях посёлка,

и удивительные камни. Это – агат, называемый эльтонитом.

Есть очень маленькая диорама, рассказывающая о жизни соледобытчиков.

Это карта-схема государевых трактов, по которым возили эльтонскую соль в 18 российских губерний.

А это сама соль  с характерным розовым оттенком.

Никуда не уйти краеведу и от советского периода,

и от Великой Отечественной войны.

Повествуя о жизни земляков (в том числе и своей семьи) в период войны, Смагул рассказал  такую историю. Однажды к нему попало письмо с фронта рядового Александра Ильменского, уроженца Эльтона. В письме матери он, возможно, предчувствуя свою гибель, пишет о том, что хотел бы видеть над своей могилой памятник «Крест с венком». Письмо очень эмоциональное, поэтичное, трогает до глубины души.

И Смагул решил поставить бойцу такой памятник. Сначала узнал, что случилось с «пропавшим без вести» рядовым. Оказалось, что он похоронен под Тихвином в Ленинградской области.  Но добиться установки памятника, деньги на который собрали жители Эльтона, на могиле не удалось (братская могила с памятными плитами, индивидуальный памятник не предусмотрен). Его поставили в Эльтоне рядом с обелиском братской могилы.

В коллекции Смагула очень много интересных вещей.

Пока они теснятся на стеллажах. Было бы место, каждая вещь заиграла бы, создавая колорит своей эпохи, своего времени.

Целая стена отведена под грамоты, дипломы, благодарственные письма. Слава маленького сельского музейчика вышла уже и за границы России. Во время чемпионата мира по футболу Смагула пригласили в Санкт-Петербург, где для болельщиков из разных стран открывала двери его юрта.

А на большой карте Смагул отмечает места, откуда приезжали к нему туристы. Отметки есть на всех континентах, кроме Антарктиды.

В памятной книге привлекла запись, сделанная Фёдором Конюховым, знаменитым путешественником.

Интересно было посмотреть и на фотографию Эльтона из космоса, подаренную космонавтом  Сергеем Корсаковым.

Во дворе среди множества цветов на ковре разложены бараньи косточки – асык.

Смагул рассказал и показал, как играли дети и как соревновались взрослые. Очень хотелось попробовать, но я не решилась. Даже у самых ловких наших туристов не очень получалось.

Среди клумб стоит телега с интересными корнями, которые скоро станут чем-нибудь полезным, оживут под золотыми руками хозяина.

Когда-то у Смагула был верблюд, на котором катались гости и туристы. Но он издох, а нового приручить не так уж просто. Верблюды – очень своенравные животные.

В общем, ни на секунду не пожалела об этой экскурсии. В основном потому, что увидела  замечательного человека. Он так увлечённо рассказывает о своём любимом деле, что заражает всех, кто побывал в его центре «Алтын-Нур», желанием узнать больше и о своём роде, и о своих соседях. Сам Смагул говорит: «Я это делаю потому, что русский и казах всегда жили вместе, бок о бок, всегда помогали друг другу и никогда не воевали, и надеюсь, так и будет всегда». Я тоже на это надеюсь…

***

Солнце высоко, на озеро рано. Нас ждет ещё одна экскурсия, рекламно-ознакомительная. Мы направляемся в санаторий «Эльтон».

Показалось, что мы не несколько метров между этнографическим центром и санаторием преодолели,  а несколько веков на машине времени.

Как я уже упоминала, первый санаторий на Эльтоне был открыт в 1910 году.

Грязелечебницу построили прямо на озере. Лечебные корпуса – красивые деревянные домики с резными башенками – располагались на искусственном острове, к которому вело железнодорожное полотно, проложенное по оставшейся со времен соледобычи дамбе.  По узкоколейке ходил маленький паровозик, который получил у местных жителей название «петушок». Каждый день он возил отдыхающих от станции к санаторию.

Пресная вода в пансионат поступала с Ахтубы. Для её хранения были созданы специальные подземные резервуары.

Курорт сразу перешёл на бассейновый способ ведения грязевого хозяйства (раньше люди думали о том,  что оставят после себя). Часть озера, примыкающую к лечебнице, поделили перегородками на отдельные бассейны, из одного грязь вручную накладывали в вагонетку и доставляли в грязелечебницу, а отработанную сваливали в другой бассейн, заливали рапой на 2-3 года, для регенерации.

Лечение одного человека (а посещали курорт в основном сотрудники железной дороги) обходилось в 33-40 рублей. Пациентов обслуживали один врач,  два фельдшера, смотритель, машинист узкоколейной дороги, пять «ванщиков», два служащих при общежитии и один сторож. Нельзя не отметить, как высоко ценился труд врача: старший врач имел жалование в 250 рублей, младший - 150 рублей (корова в то время стоила 5 – 10 рублей).

Первый заезд состоял из 19 человек, лечение и отдых им очень понравились. А дальше славу здравницы разнесло сарафанное радио.  До конца 1910 года здесь пролечилось, согласно записям, 119 человек. Работала грязелечебница сезонно – 3 месяца в 4 очереди по 40 пациентов. Количество приезжающих на лечение постоянно росло: в 1912 году в санатории побывало 203 человека, в 1913 году - 213, в 1914 году – 349, а в 1926 – 1300 человек.

Санаторий постепенно расширялся, строился. Появился процедурный корпус с грязевыми и рапными кабинами, был установлен паровой насос, заработала столовая на 100 посетителей, соорудили площадку для игры в крокет и кегельбан.  «Эльтон» стал популярным  курортом.

После февраля 1917 года в стране началась разруха, голод, нестабильность. Но что удивительно, никакие факторы истории не нарушили привычного ритма работы грязелечебницы. Жизнь эльтонского курорта двигалась неторопливо и размеренно.

Прекращал свою деятельность санаторий «Эльтон» дважды. Первый раз, когда в нём разместили госпиталь (1941 – 1945 годы). К моменту его расформирования грязелечебница на озере была разобрана на дрова для отопления печей госпиталя и на ремонт корпусов, пострадавших от бомбёжек. Исчезла и узкоколейка: рельсы переплавили на нужный для страны металл. Новый санаторий построили в 1947 году, но уже не на озере, а в посёлке рядом со станцией. А вокруг высадили 500 декоративных деревьев и кустарников.

Второй раз санаторий закрылся, когда губернатор Н.К. Максюта решил, что здравницу «нужно спасать». Хотя санаторий процветал: в нём отдыхало до 400 пациентов одномоментно,  а в зимнее время  до 200 человек. Хорошие заработки были и у работников санатория. Правда, корпуса были старые, но это не останавливало отдыхающих. Однако губернатор нашёл инвесторов из людей, близких к «Газпрому». На условиях концессии они получили санаторий «Эльтон».  Так государственное учреждение здравоохранения "Областной бальнеогрязевой санаторий «Эльтон» " превратился в ООО «Санаторий «Эльтон -2».

Обновленный санаторий выглядит шикарно.

Состоит он из двух четырехэтажных жилых корпусов, соединенных переходом со зданием лечебницы, а также 5 гостевых коттеджей. Одновременно здесь может проживать 350 отдыхающих (а принимать процедуры 650 чел).

На улице жарко, а в холле прохладно, работает кондиционер.

Мы должны немного подождать, пока заканчивается регистрация новых гостей, приехавших на поезде.

Холл просторный, здесь и кулеры, и скамейки, и стойки с информацией.

За это фото мне «попало» от нашего гида: «Зачем это? Обращайтесь в наше агентство, мы сделаем хорошую скидку». Ну хорошо, обращусь, сравню, где дешевле…

Перед началом экскурсии запечатлела себя в зеркальной двери лифта.

И мы отправляемся на осмотр санатория.

Оснащён этот многопрофильный санаторий самым современным медицинским оборудованием и для лечения, и для диагностики. Лечебными средствами здесь являются четыре природных компонента.

Во-первых, рапа озера Эльтон. Её состав по минерализации в 1,5 раза превосходит минерализацию  Мёртвого моря.

Лечебные свойства эльтонской рапы известны ещё с древних времён. Она используется для ванн, принимая которые, получаете не только приятное расслабление, но и превосходное лечение заболеваний

• опорно-двигательного аппарата (особенно позвоночника и суставов: ревматоидный артрит, анкилозирующий спондилоартрит, деформирующий остеоартроз, хронический остеомиэлит, сколиотическая болезнь),
• нервной системы (невриты, невралгии, вибрационная болезнь, ДЦП),
• гинекологических и урологических заболеваний (эффективное лечение бесплодия)
• болезней обмена веществ (ожирение, сахарный диабет, подагра, мочекислый диатез, тиреотоксикоз),
• сосудов верхних и нижних конечностей (облитерирующий атеросклероз,  эндартериит , варикозное расширение вен),  
• кожи (псориаз; дерматиты; экзема; склеродермия).

Не правда ли, внушительный список? Но и это ещё не всё. Ванна с рапой укрепляет иммунитет, уменьшает отёки, стимулирует регенерацию тканей, деятельность сосудов и сердца, оказывает противовоспалительное и обезболивающее влияние.

Все результаты подтверждены научными исследованиями.

Во-вторых, лечит иловая сульфидная грязь озера.

Эльтонская грязь - однородная, чёрная (за счёт сернистого железа) маслянистая,  нежная.  

При грязелечении эффект даже сильнее, чем от ванн с рапой. Но грязь имеет запах сероводорода. Он несильный, но ощутимый.

Хотя ради эффекта можно претерпеть и его. А эффект поистине чудодейственный. Раньше при санатории действовал «музей оставленных костылей». Люди приезжали в санаторий на костылях, а после курса лечения уже в них не нуждались, поэтому оставляли их в санатории. Рассказывают, что со временем этих подаренных костылей набралось столько, что от них решили избавиться (их забрал один местный житель и построил из них забор вокруг своего двора).

Сейчас грязелечение происходит на современном оборудовании, все процессы автоматизированы. Тётушки, размазывающие грязь по спине пациента, ушли в прошлое. Включают кран – и грязь сама равномерно покрывает всю поверхность. После процедуры грязь собирается специальным грязевым «пылесосом». Ну а потом душ.

Лечебные ванны и грязевые аппликации отпускаются в индивидуальных кабинах. В лечении используются только свежая грязь однократного применения.

Лечение имеет накопительный эффект. Одна процедура от всех проблем не избавит. Оптимальный срок пребывания в санатории – 21 день, это позволяет получить 10 ванн и 10 грязевых аппликаций через день. Но на такой срок мало кто приезжает.  Обычно ограничиваются двумя неделями, при этом эффект оздоровления и лечения уже ощутим.

Третьим лечебным фактором санатория является лечебно-столовая минеральная вода из Сморогдинского хлоридно-сульфатного натриевого источника, которая по химическому составу аналогична широко известным «Ессентуки-17» и «Смирновской», и эффект у неё тот же. Вода солоноватая со слабым запахом сероводорода.  Привозят её от источника, находящегося в трёх километрах от санатория.

Ну и четвёртый природный компонент лечения, конечно, климат.  Если рапу и грязь доставляют в санаторий с озера, воду – из источника, то воздух, солнце и ветер здесь вездесущи. Климат в Эльтоне резко континентальный, засушливый: лето жаркое (средняя температура июля 31 °C), зима умеренно холодная (средняя температура февраля −7 °C). Но при этом воздух Эльтона насыщен парами соли, которые помогают в лечении заболеваний лёгких. На территории Приэльтонья не бывает утренних и вечерних рос, что важно для больных, склонных к простудам. Высокая природная степень ионизации воздуха повышает работоспособность, улучшает общее самочувствие, благотворно влияет на умственную деятельность.

Чтобы гости санатория не страдали от жары, во всех помещениях кондиционеры, а окна тонированные.

От этого в лечебном корпусе всё кажется голубым.

Восхищает и поражает почти стерильная чистота во всех помещениях. И всё оборудование новое.

Вот, например, тренажёрный зал (их в санатории несколько, этот для ходьбы).

Рядом с ним – комната отдыха с пузатыми самоварами. Какой чай по душе? Выбирай.

Номера тоже хорошие.  Разной ценовой категории – от «эконом»

со стандартным набором удобств – телевизор, холодильник, кондиционер, телефон, Wi-Fi ,

до «гранд-люкс», где, кроме кожаных диванов и банкеток, необъятных кроватей и резных шкафов, установлен «умный унитаз».

Мебель во всех номерах новая.

В санатории большая столовая.

Есть свой музей истории (в него нас, к сожалению, не пригласили),

сувенирная лавка,

и небольшая церковка святого целителя Пантелеймона.  Часто организуются автобусные экскурсии на озеро к месту, где желающие могут принять «дикие» ванны. А ещё есть возможность взять напрокат велосипеды для прогулок по заповедным окрестностям озера. Есть и другие развлечения: экскурсионное бюро, настольный теннис, бильярд, танцевальная площадка, теннисный корт. На 5 гектарах территории санатория разбит парк для прогулок с уютными беседками, фонтанами и ландшафтным дизайном.

В общем, всё увиденное убедило, что приехать сюда на пару недель – неплохая идея.

Тем более что условия здесь гибкие – можно просто пожить без лечения, то есть использовать номер санатория как гостиницу, а можно полечиться без проживания, если есть у кого остановиться в посёлке.

* * *

И снова «машина времени»: из элитного санатория мы возвращаемся в бедный крошечный посёлок, затерянный в степи.

Продолжение здесь https://www.liveinternet.ru/users/1652032/post496371347/#