Хорошо известно, что современное христианство имеет склонность путать главную [Слово и Таинство] и вторичную [благотворительность] функции церкви. В результате вторичные функции, связанные с сущностью церкви лишь косвенным образом, выходят на первый план. Они начинают играть в церкви главную роль, становясь ее самыми важными обязанностями. Вне всякого сомнения эта перемена ролей обусловлена комплексом неполноценности, который церковь испытывает из-за отношения к ней мира. Церковь хочет доказать миру, что на самом деле она мила и прекрасна, что она полезна миру, и что ее цели и ценности совершенно понятны всем, христианам и нехристианам.

Речь идет… о той фривольности, с которой мы в сегодняшнем мире говорим о переживании Святого Духа. Корни этого уходят в английский энтузиазм XVII века, а также в пиетизм и методизм XVIII столетия. Когда на Берлинском Кирхентаге 1853 года участники приняли бесконечно далекую от истины декларацию, в которой заявили о своей верности Аугсбургскому Исповеданию «сердцем и устами», но при этом оговорились, будто единство их исповедания ничуть не умаляется тем, что лютеране, реформаты и представители унионистских церквей по-разному понимают X Артикул, это объединение евангелической Германии было многими воспринято как великое дело Святого Духа. Стало уже почти привычным во время больших церковных и экуменических конгрессов видеть и торжественно провозглашать веяние Святого Духа. Когда мы поем великие гимны на разных языках, мы как бы переживаем новую Пятидесятницу. Нам следует принять во внимание психологию толпы, которая проявляется во время таких больших собраний — особенно в то время, когда мирские методы управления толпой и влияние современной прессы проникают в церковь.

— Hermann Sasse. On the Doctrine of the Holy Spirit

В соответствии с учением Рима, Святое Причастие предназначено только для праведных, для тех, кто стал праведным посредством таинства исповеди. В соответствии со взглядами Лютера, Святое Причастие предназначено только для грешников, для тех, кто остается грешниками, даже получив отпущение грехов. Ибо Христос сошел с небес, где обитал среди сонма безгрешных святых, чтобы жить на земле среди грешников. Если таков смысл Его Воплощения, то таков смысл и Реального Присутствия Его Тела и Крови в Таинстве.

— Hermann Sasse, This is My Body, pg. 90.

Иногда создается впечатление, что с с тех пор, как пиетизм уничтожил лютеранское понимание оправдания и освящения, лютеранская церковь забыла великие истины о ежедневном покаянии и ежедневном прощении грехов, записанные в нашем катехизисе. Стоит ли удивляться тому, что члены нашей церкви уходили и продолжают уходить к методистам?

Наши люди не видят разницы между лютеранским и методистским пониманием христианской веры. Эту перемену можно наблюдать во всех лютеранских церквях, в Германии и Скандинавии, в Америке и Австралии.

Здесь нам необходимо вновь научиться от Лютера и от наших исповеданий тому, что значит быть евангелическим христианином, в буквальном смысле живущим ежедневным покаянием и ежедневным щедрым прошением грехов, peccator simul et justus. Вновь возжечь огонь этой веры — великая задача лютеранского благовестия.

— Hermann Sasse, Problems Of Lutheran Evangelism

Здесь Лютер тоже идет своим одиноким путем между иерархическими оградами Рима и психологическими оградами энтузиастов. Это одинокий путь реформатора, который нуждается лишь в Слове Божьем и полагается на это Слово во всем, даже в том, что невозможно человеку.

Только таким образом он и лютеранская церковь могут верить одновременно в объективность Таинства Крещения и в sola fide, благодаря чему мы понимаем, что оправдывающая вера — не одномоментное дело, но сущность всей нашей жизни.

Подобная вера — не какой-то акт посвящения Богу с нашей стороны, который особенно ярко воспринимается и переживается в определенные моменты нашей жизни. Скорее, это постоянное, хотя и всегда несовершенное, упование на Евангельское обетование благодати.

— Hermann Sasse. We Confess: The Sacraments, p. 45.

Лютер был священником из монашеского ордена, ученым богословом, хорошо наставленным в философии и богословии via moderna, школы Оккама и его учеников. Хотя во многих отношениях Лютер не был согласен с этой школой мысли, в особенности с верой Оккама в свободную волю человека, он многому научился у своего «дорогого учителя» — например, противопоставлению разума и откровения. Замечательный христианин, возмужавший благодаря глубоким внутренним борениям, в начале Реформации он вдохновлялся иномирностью строгой монашеской жизни и живым опытом августиновской sola gratia. Он научился отчаиваться в человеке и уповать на Бога — но не на Бога философов, а на Бога Библии. Проповедуя и уча о Нем, Лютер стал, как доктор богословия и профессор экзегетики, родоначальником новой богословской школы, отличительной чертой которой был антиаристотелевский библицизм. Бог, Которого он нашел в Библии, — это Бог сокрытый (Deus absconditus) вне Христа и открытый людям (Deus revelatus) только во Христе, но открытый таким образом, что даже божественность Христа сокрыта за Его человеческим естеством. Таким образом, Лютер, сделавшись богословом sola gratia и sola fide, в то же время был великим богословом креста и — наряду с Иринеем, Афанасием и Ансельмом — одним из величайших богословов Воплощения. В 1513 году в своем чудесном толковании на слова «И мрак сделал покровом Своим» (Пс. 17:12) Лютер рассказал о Боге, Который скрывается в тайне и загадке веры. Сокрытый и непостижимый, Бог обитает в неприступном свете. Даже в тайне Воплощения, где мы можем Его познать, Он остается сокрытым в Своем человеческом естестве. Он сокрыт в Церкви, присутствуя в Таинстве Евхаристии, где Он «сокрыт более всего».

Случайно ли, что Лютер и лютеранская церковь времен Реформации не пели «гимнов освящения»? Эта практика впервые появилась в XVII веке и привела к появлению гимнов освящения XVIII столетия, в которых благочестивый человек восхваляет силу Святого Духа, однако наряду с этим, сам того не сознавая, смиренно восхваляет самого себя.

— Hermann Sasse. Questions Concerning Minneapolis

Лютеранским церквям понадобится немало мудрости, чтобы избавиться от пуританского разорения литургии, произошедшего в XVIII веке, и отчасти восстановить красоту лютеранского богослужения XVI-XVII столетий. Однако все это должно идти рука об руку с восстановлением богословия, и с учением нашей церкви об адиафоре, и, что важнее всего, с христианской любовью, которая необходима во всем. Если наши церкви не возьмут в свои руки мудрое руководство в литургических вопросах, литургическое движение разрастется и разорит драгоценное наследие нашей церкви с его неразделимым единством Слова и Таинства.

— Германн Зассе. Из письма Джону Бенкену 

Составлять новые литургии мы предоставим литургическим кружкам «умелые руки», которые сегодня процветают во всем мире — возможно, в качестве замены подлинного богословия.

— Д-р Германн Зассе. Из письма профессору д-ру Петеру Бруннеру, 4 декабря 1974 года

Если худших из грешников должно отлучать от общения, тогда придется начать классифицировать грехи, чтобы определить, какие именно из них достойны отлучения. Как часто предпринимались подобные попытки — и в далеком, и в недавнем прошлом!

Как величественна была суровость древней Церкви, когда люди стремились создать святую и чистую Церковь (как это случается и сегодня). Или вспомните донатистов, которые требовали, чтобы по крайней мере священнослужители были чисты от смертного греха.

Всякий раз, когда предпринимались попытки создать идеальную Церковь, их итогом всегда было горькое разочарование. Община святых превращается в общину фарисеев.

— Германн Зассе. Проповедь по случаю Дня заключения Аугсбургского мира (8 августа 1943 года, Эрланген, Германия).