Более того, «верный исповеданиям» синод должен также «c. следить за верностью своих членов исповеданиям».

И потому недостаточно, чтобы синод, так сказать, лишь  официально заявил: «Синод, верный исповеданиям, безоговорочно держащийся всех Символов [т. е. вероисповедных книг]». Недостаточно и того, чтобы он принимал лишь таких пасторов и учителей, чья верность исповеданиям очевидна. Он также должен следить за тем, чтобы пасторы и учителя оставались такими; ибо только тот, кто будет «верным до конца, спасется» (Мф. 10:22, Luther Bibel).

Хотя синодальная структура и организация сама по себе является адиафорой, «все мне позволительно, но не все полезно» (1 Кор. 10:23). Для того, чтобы заботиться о чистой проповеди Евангелия (не только в книгах или конституциях, но и в постоянной публичной проповеди, а также через миссионеров в целом, как на родине, так и за рубежом) и правильном совершении Таинств (в живых, миссионерски настроенных, конфессионально ответственных приходах), следует установить четкие рамки. Синод не вправе растрачивать свои силы на многочисленные и разнородные «цели», как если бы они имели одинаковую важность. Это ведет к соскальзыванию в прагматизм «больших проектов».

Напротив, для ортодоксального синода «первой и главной обязанностью является быть верным исповеданиям на словах и на деле» (C.F.W. Walther, 1879 LCMS Iowa District Proceedings, 9). Таким образом, «стоять на страже чистоты и единства учения внутри синода и противостоять лжеучениям», было главнейшей обязанностью и ответственностью Синода Миссури в соответствии с первоначальным уставом. В случае любого реального или возможного столкновения интересов приоритет имеет евангелическая истина. Все, что синод может сделать сверх того, допустимо и хорошо, но этой задаче должен быть отдан высший и бесспорный приоритет, ибо «вся жизнь и сущность Церкви заключена в Слове Божьем» (tota vita et substantia ecclesiae est in verbo Dei)... Мф.  4:4» (Лютер против Амвросия Катарина, 1521, WA 7:721). Единственное, что может быть важнее сохранения чистоты и единства евангелического учения, — это восстановление его чистоты и единства, если они были утрачены.

На практике это означает, что синодальная структура и ее должностные лица должны оказывать помощь и поддержку верным пасторам и общинам, когда тем угрожает опасность лжеучения или гонений и преследований за истину. Подобная защита церквей и служителей Словом Божьим является главным делом епископов. Сегодня, как и во времена Лютера, принято думать, что «служение епископа требует величия, и что тот является епископом, у кого на голове митра». Вовсе нет. «Это не то служение, которое требует величия. Это служение требует, чтобы лицо, исполняющее его, заботилось о нас, охраняло нас и было нашим защитником» (Лютер, Толкование на 1 Петра [1523, LW 30:135-136; WA 12:389-390]). Более того: «Сегодня же мы видим многих людей, которые позволят проповедовать Евангелие до тех пор, пока проповедник не выступает против волков и не обличает прелатов». Однако только лишь кормить овец недостаточно. Нужно еще и отгонять волков. По сути, «волк без проблем позволит овцам пастись на хорошей траве. Чем толще овцы, тем больше они ему нравятся». Единственное, чего волк не выносит, это «злобный лай собак». Отсюда и название первого богословского журнала Синода Миссури: Lehre und Wehre («учение и защита». См. тж. ФС ДИ, XIV). Исторически епископы в целом делали это хуже, чем их паства, как пасторы, так и прихожане.

—  Kurt E. Marquart. The Church and Her Fellowship, Ministry and Governance:
Confessional Lutheran Dogmatics Volume IX, pp. 214-216