Маленькая девочка стояла у окна и смотрела на опустевший двор. Ветер поскрипывал забытыми качелями, перегоняя от скуки сухие листья то в один конец двора, то в другой.
Уже вечерело. И унылые фонари лениво начинали зажигать свои маленькие огоньки.
Она вздохнула и вернулась в постель, где провела уже несколько последних дней. Болезнь не отпускала ее.
Но на сей раз что-то было не так. Словно в комнате помимо нее еще кто-то был.
Девочка оглянулась по сторонам. И верно. На рваном листе монстеры сидела маленькая-маленькая фея. Она поняла, что это фея, по ее крохотным крылышкам и полупрозрачной тунике.
Фея улыбалась.
- Ой! - от удивления девочка даже села на кровать.
- Добрый вечер, милая, - молвила вдруг фея и, взмахнув своими крылышками, подлетела к ней. - Рассказать тебе целительную сказку?
- А разве такие бывают? - на фею недоверчиво смотрели два детских глаза.
- А ты послушай, - и фея начала свой сказ.

Давным-давно, в средние века, жила-была страшная ведьма. И имя ее было Чума.
Никто не знал, где ее логово и когда она проснется. Но время от времени Чума непременно просыпалась и выходила на свою смертельную охоту. Мяса человеческого отведать, кровушкой и слезами горькими напиться да прихватить с собой про запас сотню-другую душ.
Стоило ей появиться, и узкие улочки наполнялись шепотом. А горожане спешили запереть двери и окна домов наглухо...
На самой окраине города, окруженного со всех сторон водой, жила-была бедная вдова с двумя детьми.
Старшая дочка уже помогала матери по дому. А по утрам спешила на рыбный рынок, чтобы за небольшое вознаграждение помочь рыбакам продать их улов. Тем самым хоть как-то помочь матери сводить концы с концами.
Иногда она брала с собой брата. Но чаще малыш оставался дома один и, глядя из окна в морскую даль, пытался различить на горизонте корабли. Такие манящие и загадочные.
Или просто считал гондолы, проплывающие мимо их дома.
Или спускался к самой воде и, улегшись на каменный волнорез и опустив одну руку в прохладную воду канала, мечтал о том, что когда-нибудь он вырастет и станет моряком.

Так было и в тот день. Не так было только то, что рука его вдруг не коснулась водной глади.
А вечером сестра почему-то обеспокоенно говорила с матерью о какой-то наступающей засухе, идущей с материка. На рынке только об этом и перешептывались.

- Разве нам страшна засуха? - спросил ее брат. - Вокруг нас столько воды!
- Глупенький, - и мать погладила сына по голове. - Вслед за засухой придут крысы. Целые полчища крыс. А потом проснется Она.
- Кто - Она? - не понял малыш. Но мать с сестрой лишь грустно переглянулись.
Прошло несколько дней.
Улицы города совсем опустели. Лишь изредка зловещие фигуры появлялись, и тут же, торопливо перемещаясь от дома к дому, исчезали. Это были хищные птичьи маски с огромными клювами и зияющими глазницами. Ни рук, ни ног. Все скрывал темный плащ.
Марко со страхом рассматривал их сквозь щели в закрытых ставнях.
- Это демоны? - шептал он сестре. Тихо-тихо. Словно боясь, что те услышат его и придут.
- Нет, Марко, это лекари, - грустно улыбалась сестра.
- А почему они так одеты?
- Они боятся. Боятся Ее, Чуму.
- Она что, страшней их?
Аньез прижала брата к себе. Крепко-крепко.
- Глупенький. Конечно, страшней. А лекари совсем не страшные. Они только так одеваются. Чтоб хоть как-то отпугнуть Ее.
- И она их не трогает? - не унимался малыш.
- Наверное, нет, - ответила сестра. Ее мысли были уже о другом. Она уже начинала волноваться из-за долгого отсутствия матери. Та уже давно должна была вернуться.
Наконец, мать вернулась домой.
В тот вечер она была угрюмее обычного. Она изнеможенно присела на лавку у дверей, развязывая туго затянутые веревки плаща.
- Ты голодна? - дочь кинулась было к ней, чтобы помочь снять плащ. Но та жестом остановила ее.
- Не подходи, Аньез, не надо! Я не важно себя чувствую.
- Ты просто устала, - умоляюще прошептала девочка. Но мать почему-то молчала. Лишь поудобнее устроилась на лавке, кутаясь в свой плащ.
Аньез и Марко, прижавшись друг к другу, сидели в другом углу комнаты и не отводили от нее глаз.

- Меня знобит, - вдруг произнесла мать, - и ужасно болит голова. Видно, ведьма все же коснулась меня.
- Ты просто устала, - упрямо твердила дочь, - вот выспишься, поешь, и завтра все будет хорошо!
- Не подходите ко мне, - казалось, обессилел даже ее голос. - А еще лучше - переберитесь в кухню. Поближе к огню, подальше от меня.

Ночью, засыпая, Марко еще какое-то время слышал приглушенные всхлипывания сестры и бессонное ворочание матери. Но сон проглотил его. А когда он посреди ночи проснулся, в доме было необычно тихо. Пугающе тихо.
И вдруг словно тысячи бесшумных шорохов слились в один зловещий.
Марко резко сел.
Прямо на него черно-серой волной текли крысы. Тысячи крыс, без конца и края.
За ними, опираясь на что-то, шла старуха. Сухая и сгорбленная. Она направлялась к лавке, на которой спала мать. Но в какой-то момент, озираясь по сторонам, ее глаза вдруг встретились с глазами Марко. И она, замедлив свой ход, передумала и повернула к нему.
- Вы - Чума? - наивно спросил он старуху. Скорее из необходимости что-то сказать, нежели из любопытства.
Та усмехнулась и, склонившись над ним, оказалась всего в миллиметре от его лица.
Повеяло холодом. И последнее, что почувствовал мальчик, были ссохшиеся заскорузлые пальцы ведьмы.
Она уносила его с собой...

Старуха принесла его в свои владения.
Это был старый заброшенный дом. С заколоченными окнами и дверьми. Сырой и темный. Казалось, лучи солнца и свежий воздух давно уже забыли сюда дорогу.
И если его глаза, постепенно привыкнув к темноте, еще различали некоторые очертания, то дышать было трудно. Невыносимо трудно.
Ведьма бросила его в угол какой-то комнаты и ушла.

Какое-то время Марко сидел неподвижно. Потом, пытаясь размять затекшие ноги, осторожно встал и немного прошелся вдоль каменной влажной стены. Ни шороха. Тогда он обошел всю комнату, пытаясь найти окно или дверь. Но в комнате была только та дверь, через которую вышла ведьма.
Мальчик помедлил. Но любопытство перевесило страх. И он скользнул в дверной проем и, пройдя по узкому коридору, оказался в следующей комнате.
Похоже, комната служила в качестве кабинета. На высоком письменном пульте лежали какие-то тетради и гусиное перо. Рядом горела тусклая свеча, и стояла чернильница.

Марко еще не умел читать. Но ему так вдруг захотелось заглянуть в записи Чумы.
"А вдруг там есть картинки", - подумал он, подходя поближе.
Но картинок в тетрадях не было. Только корявые записи красными чернилами. Чернилами ли? Он удивленно склонился над чернильницей и хотел было мокнуть туда палец, как услышал недовольное ворчание:
- Не лезь, куда не следует!
Это была ведьма. Она бесшумно подошла к нему и недовольно отстранила подальше от пульта.
- Я только хотел посмотреть на необычные чернила, - попытался оправдаться малыш. - Никогда не слышал о красных...
Но ведьмин хохот заглушил его последние слова.
- Это не чернила, глупый! Это кровь! Самая наисвежайшая!
Марко попятился. И, запнувшись обо что-то, упал.
- Не бойся. Я тебя пока не трону. Я сыта.
И ведьма, подняв его как слепого котенка, перенесла на каменную лавку у стены.
Утром ведьма разбудила его и, кинув какой-то плащ, приказала следовать за ней.
Они шли пустыми улочками. Время от времени Чума останавливалась. Прислушивалась к просыпающимся утренним шорохам. Принюхивалась к невидимым запахам, без утайки рассказывающим о происходящем за закрытыми дверями.
Марко молча следовал за ней и наблюдал.

Вот она довольно записала что-то в своем блокноте. Загнула корявые пальцы одной руки, словно что-то подсчитывала. Затем накорябала какую-то цифру.

Тут Марко увидел зловещую маску птицы - лекаря. Тот спешил к дому, перед которым они стояли.
- Ты что здесь делаешь, малыш? - спросил лекарь. - Шел бы ты домой. Тут Чума.
И он постучал в дверь.
Дверь немного приоткрылась, впуская пришедшего.

"Интересно, - подумал Марко, - он что, ведьму не заметил?"
- Меня видят только избранные, - проворчала старуха, словно читая его мысли. - Жди меня тут. Сейчас я вернусь. Думала, несчастный протянет еще пару дней. Но если горемычный лекарь пустит ему кровь, сил сопротивляться мне у него вряд ли останется.
И ведьма исчезла в доме.

Вскоре дверь дома вновь чуть скрипнула, и ведьма вышла. Она сыто улыбалась.
- Идем! - велела она Марко и свернула в узкий переулок.
- Куда? - Марко еле поспевал за ней. Казалось, насытившись, Чума даже помолодела. Она передвигалась легко и быстро.
- Я прознала про единственного сына одного богача, - в ее хищных глазах играли недобрые огоньки.
- Хочешь забрать и его?
- А почему бы нет, - она остановилась возле высокой каменной стены.
Это была стена дома. Окна, расположенные слишком высоко, и добротная дверь черного входа были наглухо закрыты.
Но Чуму это не смущало. Она только усмехнулась, оглядывая неприступный дом.
Из-под ее плаща вдруг выскочила маленькая черная крыса.
Ведьма взяла ее в руки, что-то нашептала в крохотное крысиное ушко и, коснувшись шерстки бесцветными старческими губами, выпустила.
Крыса тут же юркнула в неприметную щель под домом.
- Ты даже не представляешь, насколько я справедлива, - шепнула старуха, зловеще улыбнувшись.
- Справедлива? - в глазах мальчика вспыхнула ненависть.
- Конечно, справедлива, - ее сухие пальцы коснулись его лица. - Я не делаю различий между нищими и богатыми. Меня не купишь!
Она беззвучно захохотала. И, приказав Марко жестом следовать за ней, двинулась дальше.
Они еще долго ходили по улочкам больного города. Останавливались возле одних домов. Проходили мимо других. И ведьма, сама того не замечая, рассказывала Марко о своих темных деяниях.
Проходя мимо какого-то дома, она ворчала:
- Сюда я в этот раз не пойду. Здесь я пировала год назад. Рано еще...
А сюда загляну, - беззвучно прохихикала она, подходя к следующему дому.
- Только потому, что не была в прошлый раз? - спросил мальчик.
Чума внимательно поглядела на него.
- Была. Но все-равно зайду, - в ее сухом голосе слышались самодовольные нотки.

Марко шел за старухой, пытаясь понять, почему она щадит одних, и любыми средствами добирается до других, как бы те не прятались.

По безлюдной мостовой прогромыхала карета.
- Лекари, - не оглядываясь молвила ведьма, - спешат к богатеям. Да не по одному, всей сворой!
- Неужели ты их нисколечки не боишься? У них ведь столько дорогих микстур и мазей! - в памяти мальчика вдруг вспыхнуло забытое воспоминание. Прошлой осенью, когда умирал их бедный сосед, лекарь пришел всего один раз. И, видя великую нужду пациента, только развел руками. Де не может дать за свой счет дорогое, но чудодейственное средство. Оставил только уродливую маску, пропитанную какими-то маслами.
" Молитесь, чтобы Чуму это отпугнуло", - сказал он на прощанье.

- Разве все эти дорогущие лекарства не помогают? - с удивлением произнес он, вспоминая радостные предвкушения старухи возле роскошных особняков.
- Кхе-кхе, - ведьма потрепала его волосы, - да ты не так уж глуп!
- Так ты ничего не боишься? - не отступал Марко.
- Ишь, какой настырный! - ведьма двинулась дальше. - Кое-чего боюсь, - недовольно пробурчала она. - Но это что-то не стоит денег...
После полудня они вернулись в дом, где обитала Чума.
После утренней свежести улиц Марко едва мог дышать. Сумрак дома, пропитанный сыростью и затхлой плесенью стен, показался ему вдруг таким невыносимым!
- Можно, я открою хоть одно окно, - воскликнул он.
- Нет! - острые пальцы ведьмы больно впились в плечо мальчика.
От внезапной боли тот даже вскрикнул.
- Это мое жилище, - прошипела старуха, - никакого света и свежего воздуха! Я им сполна надышалась за утро.
Марко промолчал.

Он сидел на жесткой скамье, обхватив коленки руками, и безмолвно наблюдал. Наблюдал, как Чума что-то пишет в своей страшной книге.
Время от времени она задумчиво смотрела на тонкое гусиное перо, слегка поворачивая его при этом меж узловатых пальцев. Потом неспеша обмакивала самый кончик в черно-красную жидкость, ждала, пока излишние капли утекут обратно в чернильницу, и лишь тогда выводила на бумаге плавные линии и изгибы.

- Хотел бы я научиться читать, - задумчиво произнес мальчик.
Ведьма отвлеклась от книги, бросив на него изучающий взгляд.
- На твоем месте мне бы хотелось остаться в живых, - проскрипел ее голос, - зачем тебе чему-то учиться, если ты не знаешь, наступит ли завтра?
- Поэтому и хочу сегодня, - грустно вздохнул Марко. Ведьма еще некоторое время смотрела на него, потом отложила перо и, недовольно кряхтя что-то себе под нос, стала шарить рукой на полке...
Наконец, она нащупала то, что искала. Это была какая-то книга.
- Вот, - проворчала ведьма, кинув книгу на лавку рядом с Марко, - и не отвлекай меня больше!

Мальчик с интересом пролистывал страницу за страницей. Но чем дальше он листал, тем недоуменее становилось выражение его лица.
- Да тут одни картинки! - удивленно воскликнул он. - А где слова?
Старуха, недовольная тем, что ее снова оторвали от мемуаров, проворчала:
- Слова ему подавай! Сначала буквы выучи!
- По картинкам? - не поверил Марко. - Да и как я узнаю, какая где буква!
- Эту книгу составляли для покойного сына короля самые лучшие художники и учителя. А ему, видите ли, не нравится.
Каждый рисунок начинается на определенную букву. Если подумаешь как следует, то догадаешься, что там за буква.
- А если не догадаюсь?
- Там десятки рисунков на каждую букву! Захочешь - догадаешься, - и она снова уткнулась в свои записи. Но все равно еще какое-то время сердито ворчала себе под нос, так, чтоб Марко тоже слышал:
- Каков наглец! Не думал же он, что я брошу все свои дела и буду учить его читать...

Потянулись дни.
Каждое утро Чума пускалась на охоту: собирать обессилевших от болезни, подбираться к еще сопротивляющимся ей, расставить новые сети.
Марко всегда следовал за ней. И ждал возле дверей домов, куда заходила жадная старуха.
Едва солнце поднималось, они возвращались в затхлое убежище Чумы.
Чума отдыхала после утренней прогулки, делала свои кровавые записи. Марко же садился неподалеку с книжкой, принадлежавшей некогда маленькому королевскому сыну.
А еще он наблюдал. Наблюдал, что доставляет ведьме неудобства. Чего она избегает. А от чего оживает и набирается сил.

Однажды они вернулись к тому дому, где Марко был вместе с Чумой в свое первое утро.
В этот раз двери были приоткрыты.
- Ждут лекаря, - в высохшем голосе ведьмы слышался триумф. - Мальчишке осталось совсем чуть-чуть.
И она скользнула внутрь.
Марко остался ждать ее. Он поднял голову, глядя на высокие окна. Вдруг кто-то коснулся его плеча. Мальчик обернулся. Это была высокая худощавая женщина.
- Так ты и есть тот мальчик? - спросила она.
- Какой мальчик? - не понял Марко.
- Тот, после которого кто-то непременно заболевает. А когда ты приходишь второй раз, то больному уже никто не в силах помочь, - в ее глазах блеснули слезы. - Мой единственный сын болен. Не забирай его!
- Вы ошибаетесь, я никого ... - попытался оправдаться Марко. Но женщина уже упала перед ним на колени.
- Не забирай! - молила она. Марко попытался поднять ее на ноги. Но сил не хватало.
Наконец, он нагнулся к ней и шепнул:
- Я не совсем уверен, но попробуйте для начала вынести больного на свежий воздух. Пусть пьет только родниковую воду. И еще: не давайте пускать ему кровь! Если это поможет, то ведьма придет сюда еще раз, и тогда я постараюсь разузнать, какие травы нужны вашему сыну...
Ведьма вышла недовольная. Она не проронила ни слова, но ее крепко стиснутые от злости губы говорили лучше всяких слов.
Ее голодный взгляд ощупывал все вокруг, в поисках, чем бы поживиться.
Вот костлявая старческая рука потянулась к Марко и уже обвила его грудь, не давая вздохнуть. Но в последний момент старуха передумала и, резко отпустив мальчика, прошипела:
- Не отставай! Проронишь хоть слово, сожру!
Из-под ее плаща потекли десятки черных крыс. Они не разбегались. Прижимаясь плотно друг к другу, они выстраивались в некое подобие помоста. И вот Чума уже плавно плыла на крысиных спинах в свое логово.

- Где я просчиталась? - ведьма мерила комнату яростными шагами. От пульта до закрытого наглухо окна, от закрытого наглухо окна до пульта. Потом она вдруг остановилась припоминая делали.
- Она что-то дала ему! Точно, я вспомнила! Пока я возлежала в ногах больного мальчишки, мать что-то дала ему выпить!
Ведьма судорожно вспоминала.
- Может, какие-нибудь травы? - робко предположил Марко. Он-то предполагал, что это была просто родниковая вода.
Ведьма зыркнула на него.
- Нет, травами в комнате не пахло, да и их не успели бы заварить.
- А вдруг успели?
- Да они даже не догадываются о том, какие травы нужно заваривать! - злорадно усмехнулась Чума. - Мало знать травы. Нужно знать, какие - заваривать, а из каких выжать масло.
- Масло из травы? - брови мальчика поползли вверх. Старуха довольно погладила морщинистый подбородок.
- Вот именно, - загадочно улыбнулась она. - И чего это я так разпаниковалась. Ну протянет мальчишка на день-два дольше. Все равно мне достанется!
И она, успокоившись, вернулась к своим записям. Но Марко не унимался.
- Так что это за травы? - хотел он знать.
- Тебе-то что за дело!?
- Просто интересно, - на ведьму пытливо смотрели два детских глаза.
- Чайное дерево, герань, огуречная трава, зверобой ... - начала перечислять она. - Все-равно тебе не пригодится...
Едва рассвело, старуха собралась в путь.
Она растолкала спящего Марко, и они вышли в утреннюю прохладу.
- Неужели нельзя хоть день никого не трогать, - сонный, мальчик едва поспевал за Чумой, зябко кутаясь в тонкий плащ.
Хищные глаза старухи уткнулись в него.
- Ты не понимаешь! - скрипучий шепот проникал прямо в мозг. - Я выполняю святую миссию! Я вас всех спасаю! Делаю одолжение!
- Одолжение? - Марко окончательно проснулся.
- Люди просто глупцы, если не понимают этого! Я щажу их, щажу от войн и голода. Уберегаю их неродившихся детей от жалкого существования!
- Как это? - искренне не понял мальчик.
- Я уношу их раньше, чем они будут умирать в подворотнях от голода и холода. Я увожу их раньше, чем войны изуродуют их души, надругаются над их женами и дочерьми, овдовевшими раньше времени...

Путь до знакомого дома показался этим утром необычайно коротким.
Дверь была по-прежнему слегка приоткрыта.
И только Чума исчезла в темноте дома, Марко увидел вчерашнюю женщину.
- Я ждала тебя, - с благодарностью шепнула она мальчику. - Моему сыну и правда стало чуть лучше! Ты скажешь, какие травы давать?
- Нужно много трав, - молвил Марко, - если раздобудете их все ...

Голова невыносимо болела. Словно чьи-то безжалостные пальцы сдавили ее.
Чьи-то прохладные губы коснулись его горящего лба. Он из последних сил приоткрыл глаза. Мама.
Он лежал в своем доме, на лавке. Мать сидела подле него.
- Хорошо-хорошо, милый, - шептала она. - Мы раздобудем все травы. Все, что ты просишь. Только не переживай!
Она посмотрела на дочь.
- Сходи к травнице, попроси в долг трав.
- У него же просто галлюцинации, как и у всех чумных, - удивленно молвила Аньез.
- Иди, говорю, - в голосе матери не было и тени сомнения.
Когда Аньез вернулась с травами, они принялись перебирать их. Какие-то заваривали. Из каких-то заказали аптекарю изготовить масла. Все, как и шептал в бреду Марко.

- Знаешь, мама, - сказала как-то Аньез, - когда я была у травницы, туда пришла знатная матрона и просила все те же травы для своего больного сына.
- Может, Господь смилостивился над нами и послал Марко вещий сон, - улыбка коснулась губ матери, впервые за последние дни она улыбалась: ее сыну стало лучше. Вот и лекарь накануне с удивлением обещал, что может быть мальчишка и выкарабкается. А ведь еще неделю назад, когда она не дала пустить умирающему кровь, лекарь гневно бросил: "вот и боритесь тогда с чумой сами!" и ушел, хлопнув дверью. А она молилась, молилась и верила.

Свеча на пульте ведьмы догорала. Последние капли воска уже не стекали, образовав восковую лужицу. Фитиль еще держался из последних сил, раздаривая остатки тусклого света.
Марко неотрывно смотрел на мерцающий свет свечи.
Ведьма села рядом. Голос ее, обычно такой скрипучий, был на удивление мягок.
- Мне пора, - говорила она, - я всласть наелась и напилась. Самое время отоспаться.
- Ты меня заберешь с собой? - мальчик по-прежнему смотрел на догорающую свечу.
- Хотела, - призналась Чума. - Но ты смелый. И ты смог увидеть меня. Живи.
С этими словами старуха встала и загасила умирающую свечу. В комнате стало темно. Слишком темно.
- Можно мне открыть хоть одно маленькое окошечко! - взмолился Марко.

- Сейчас-сейчас, милый! - услышал он голос матери. - Сейчас открою!
И в открытое окно вместе с морским воздухом заструился мягкий лунный свет...

- Так Марко выздоровел! - на ночную фею с надеждой смотрели детские глаза.
- Конечно, выздоровел, - улыбнулась фея. - Я же сказала, что расскажу тебе целительную сказку!
- А что было дальше? - хотела знать девочка.
- А дальше: вскоре к ним кто-то постучался. И когда Аньез открыла дверь, она с изумлением увидела ту самую знатную матрону, с которой однажды встретилась у травницы.
- Я пришла к Марко, травница показала мне ваш дом, - сказала незнакомка. - Думаю, это именно он приходил на днях к моему дому и указал, что нужно делать. Если бы не он, мой единственный сын умер бы от чумы. Я хотела бы поблагодарить его еще раз...

- И она дала семье Марко много-много денег? - воскликнула девочка.
- И не только, - кивнула фея. - Она наняла мальчику лучших учителей. И когда тот подрос, отправила учиться к лучшим лекарям Европы.
А теперь спать! - и ночная фея развеяла в воздухе сонный порошок с примесями целебных трав.